Наступление виртуальной эры

Современная жизнь отличается от жизни всех предыдущих эпох обилием информации. В прежние времена не нужно было так много знать. Никогда раньше на человека не обрушивался чудовищный шквал информации, способный пригнуть к земле и сбить с толку самую крепкую голову. Все большее количество людей чувствуют, что они совершенно не справляются с информационным потоком: все чаще им кажется, что у них буквально "съезжает крыша". Поскольку информация, которой современный мир кормит человека, как правило, носит отрицательный характер, от ее избытка страдают практически все государства и народы, причем больше всего те, которые поставили на первое место материальные ценности и цели. Чем менее технократично по своим установкам и обустройству бытия государство и общество, тем менее интенсивный информационный поток протекает сквозь него. Народы Африки значительно меньше страдают от информационной перегрузки, чем население развитого, сытого и процветающего Запада, где проблема защиты от агрессивной информации стоит весьма остро. Ежедневно сводки газет содержат описание случаев немотивированных особо жестоких и нелепых преступлений, совершаемых не без влияния негативной информации. Среди таких преступников, подверженных прямому или косвенному информационному внушению, немало молодых людей. Иначе говоря, поток информации, изливающийся на головы людей, не только избыточен, но и агрессивен.

Привыкший жить в виртуальной реальности человек все чаще поступает неадекватно по отношению и к конкретной ситуации, и к своему общему жизненному назначению. Виртуальная реальность, излучаемая электронными СМИ, несмотря на свой призрачный характер, оказывает вполне отчетливое и сильное воздействие на жизненную реальность, включая политику, исторические процессы и массовую психологию. Информационные потоки, пропущенные через миллионнократный мегафонный усилитель СМИ, оказали огромное влияние на сознание жителей нашей страны, оказавшихся неготовыми к восприятию этого сильнейшего раздражителя. Развал советской империи и последующие фазы российского кризиса, из которого никак не может выбраться страна, происходили и происходят под мощным влиянием специально организованной информационной агрессии. Есть все основания думать, что Россия никогда не выберется из кризиса до тех пор, пока не пересмотрит своего отношения к информационному сопровождению того, что называется реформами.

Сегодня информационное нападение на сознание практически каждого человека происходит по нескольким направлениям: пресса, радио, телевидение, компьютер, интернет, рекламные потоки. Средства массовой информации все чаще не просто сообщают о неких фактах и событиях, но нередко так препарируют информацию, что она изменяется до неузнаваемости. Информационная перегрузка выражается в том, что сознание и память человека наполняются ненужными вторичными знаниями, не дающими ни полноценного счастья, ни ответов на запросы духовного порядка. Человек с забитыми каналами восприятия не сможет воспринять такую информацию, которая важна для его духовного роста и серьезных жизненных решений. Особенно вредна та информация, которая не просто сообщает определенные факты и влияет на принятие решения косвенно, но и непосредственно внушает желательные решения. Это относится и к сфере так называемой рекламной магии, о которой ярко и остроумно написал в своем романе "Generation "P"" современный писатель и поклонник буддизма Виктор Пелевин. Приведем довольно большой, но очень интересный отрывок из романа, объясняющий сакральную роль телевизора в жизни современного человека с помощью привлечения восточного взгляда на мир:

"...Темный век уже наступил. И связано это прежде всего с той ролью, которую в жизни человека стали играть так называемые визуально-психические генераторы, или объекты второго рода.

Говоря о том, что дуализм вызван условным делением мира на субъект и объекты, Будда имел в виду субъектно-объектное деление номер один. Главной отличительной чертой темного века является то, что определяющее влияние на жизнь человека оказывает субъектно-объектное деление номер два, которого во времена Будды просто не существовало.

Чтобы объяснить, что подразумевается под объектами номер один и объектами номер два, приведем простой пример: телевизор. Когда телевизор выключен, он является объектом номер один. Это просто ящик со стеклянной стенкой, на который мы вольны смотреть или нет: Когда взгляд человека падает на темный экран, движение его глаз управляется исключительно внутренними нервными импульсами или происходящим в его сознании психическим процессом. Например, человек может заметить, что экран засижен мухами. Или решить, что хорошо бы купить телевизор в два раза больше. Или подумать, что его хорошо было бы переставить в другой угол. Неработающий телевизор ничем не отличается от предметов, с которыми люди имели дело во времена Будды, будь то камень, роса на стебле травы или стрела с раздвоенным наконечником – словом, все то, что Будда приводил в пример в своих беседах.

Но когда телевизор включают, он преобразуется из объекта номер один в объект номер два. Он становится феноменом совершенно иной природы, и хоть смотрящий на экран не замечает привычной метаморфозы, она грандиозна. Для зрителя телевизор исчезает как материальный объект, обладающий весом, размерами и другими физическими качествами. Вместо этого у зрителя возникает ощущение присутствия в другом пространстве, хорошо знакомое всем собравшимся. <...>

Вопрос заключается только в том, кто именно присутствует. Можно ли сказать, что это сам зритель? Повторим вопрос, так как он очень важен, – можно ли сказать, что телевизор смотрит тот человек, который его смотрит?

Мы утверждаем, что нет. И вот почему. Когда человек разглядывал выключенный телевизор, движение его глаз и поток его внимания управлялись его собственными волевыми импульсами, пусть даже хаотичными. Темный экран без всякого изображения не оказывал никакого влияния или оказывал, но только как фон.

Включенный телевизор практически никогда не передаст статичный вид с одной неподвижной камеры, поэтому изображение на нем не является фоном. Напротив, это изображение интенсивно меняется. Каждые несколько секунд происходит либо смена кадра, либо наплыв на какой-либо предмет, либо переключение на другую камеру – изображение непрерывно модифицируется оператором и стоящим за ним режиссером. Такое изменение изображения называется техномодификацией.

Здесь мы просим быть очень внимательными, так как следующее положение достаточно сложно понять, хотя суть его очень проста. Кроме того, может возникнуть чувство, что речь идет о чем-то несущественном. Берем на себя смелость заметить, что речь идет о самом существенном психическом феномене конца второго тысячелетия.

Смене изображения на экране в результате различных техномодификаций можно поставить в соответствие условный психический процесс, который заставил бы наблюдателя переключать внимание с одного события на другое и выделять наиболее интересное из происходящего, то есть управлять своим вниманием так, как это делает за него съемочная группа. Возникает виртуальный субъект этого психического процесса, который на время телепередачи существует вместо человека, входя в его сознание как рука в резиновую перчатку.

Это похоже на состояние одержимости духом; разница заключается в том, что этот дух не существует, а существуют только симптомы одержимости. Этот дух условен, но в тот момент, когда телезритель доверяет съемочной группе произвольно перенаправлять свое внимание с объекта на объект, он как бы становится этим духом, а дух, которого на самом деле нет, овладевает им и миллионами других телезрителей.

Происходящее уместно назвать опытом коллективного небытия, поскольку виртуальный субъект, замещающий собственное сознание зрителя, не существует абсолютно – он всего лишь эффект, возникающий в результате коллективных усилий монтажеров, операторов и режиссера. С другой стороны, для человека, смотрящего телевизор, ничего реальнее этого виртуального субъекта нет. <...>

Подведем первый итог. Объекту номер два, то есть включенному телевизору, соответствует субъект номер два, то есть виртуальный зритель, который управлял бы своим вниманием так же, как это делает монтажно-режиссерская группа. Чувства и мысли, выделение адреналина и других гормонов в организме зрителя диктуются внешним оператором и обусловлены чужим расчетом. И конечно, субъект номер один не замечает момента, когда он вытесняется субъектом номер два, так как после вытеснения это уже некому заметить – субъект номер два нереален.

Но он не просто нереален (это слово, в сущности, приложимо ко всему в человеческом мире). Нет слов, чтобы описать степень его нереальности. Это нагромождение одного несуществования на другое, воздушный замок, фундаментом которого служит пропасть. Может возникнуть вопрос – зачем барахтаться в этих несуществованиях, измеряя степень их нереальности? Но эта разница между субъектами первого и второго рода очень важна.

Субъект номер один верит, что реальность – это материальный мир. А субъект номер два верит, что реальность – это материальный мир, который показывают по телевизору.

Будучи продуктом ложного субъектно-объектного деления, субъект номер один иллюзорен. Но у хаотического движения его мыслей, и настроений, во всяком случае, есть зритель – метафорически можно сказать, что субъект номер один постоянно смотрит телепередачу про самого себя, постепенно забывая, что он зритель, и отождествляясь с передачей.

С этой точки зрения субъект номер два – нечто совершенно невероятное и неописуемое. Это телепередача, которая смотрит другую телепередачу. В этом процессе участвуют эмоции и мысли, но начисто отсутствует тот, в чьем сознании они возникают.

Быстрое переключение телевизора с одной программы на другую, к которому прибегают, чтобы не смотреть рекламу, называется zapping. Буржуазная мысль довольно подробно исследовала психическое состояние человека, предающегося заппингу, и соответствующий тип мышления который постепенно становится базисным в современном мире. Но тот тип заппинга, который рассматривался исследователями этого феномена, соответствует переключению программ самим телезрителем.

Переключение телезрителя, которым управляют режиссер и оператор (то есть принудительное индуцирование субъекта номер два в результате техномодификаций), – это другой тип заппинга, насильственный, работы по изучению которого практически закрыты во всех странах, кроме Бутана, где телевидение запрещено. Но принудительный заппинг, при котором телевизор превращается в пульт дистанционного управления телезрителем, является не просто одним из методов организации видеоряда, а основой телевещания, главным способом воздействия рекламно-информационного поля на сознание. Поэтому субъект второго рода будет в дальнейшем обозначаться как Homo Zapiens, или ХЗ.

Повторим этот чрезвычайно важный вывод: подобно тому как телезритель, не желая смотреть рекламный блок, переключает телевизор, мгновенные и непредсказуемые техномодификации изображения переключают самого телезрителя. Переходя в состояние Homo Zapiens, он сам становится телепередачей, которой управляют дистанционно. И в этом состоянии он проводит значительную часть своей жизни.

<...> Положение современного человека не просто плачевно – оно, можно сказать, отсутствует, потому что человека почти нет. Не существует ничего, на что можно было бы указать, сказав: "Вот, это и есть Homo Zapiens". ХЗ – это просто остаточное свечение люминофора уснувшей души: это фильм про съемки другого фильма, показанный по телевизору в пустом доме".

В конце своей книги Пелевин подводит читателя к забавному выводу, что современная политическая жизнь реально не существует вообще, а создается на голубом экране благодаря волшебному влиянию тележурналистов, имиджмейкеров и аналитиков. Однако эта телекартинка оказывает огромное влияние на человеческое сознание – от характера выборов до психического здоровья граждан. Психиатрические больницы России переполнены пациентами, идентифицирующими себя не только с Гитлером и Наполеоном, но и с современными политиками.