 |
Дима отворачивается к стенке, слышит, как Оксана переодевается. Оксана ложится, свет выключен.
|
|
|
|
Дима отворачивается к стенке, слышит, как Оксана переодевается. Оксана ложится, свет выключен.
ДИМА. Оксана. Оксана. Оксана. Оксана.
ОКСАНА. Ну что ты?
ДИМА. Я ее – Аню, по имени за все время называл раз пять. А твое – повторяю все время. Оксана. Оксана. Оксана.
ОКСАНА. Дима. Дима. Ди-ма.
ДИМА. Я не могу.
ОКСАНА. Ну скажи, что?
ДИМА. Я сам не знаю.
ОКСАНА. Давай спи, Дима. Она вернется к тебе, я почему-то в этом уверена. И все у тебя будет хорошо. Я поняла, ты просто добрый.
Картина вторая
Вечер. Студия. Денис, Дима, Никита Иванович, Ксиша. Ксиша ходит по студии, собирает свои вещи
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Ты точно решила, Ксиша?
КСИША. Платья забираю – еще носить буду. Так… ковер не потащу, вам оставлю. Пиджак этот надо вам? Это папин, можете себе оставить. Сегодня я сыграла последнего своего вашего Карлсона.
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Может, какие-то спектакли сможешь приходить играть? Новые не будешь репетировать.
КСИША. Какие новые? Никого в студии не остается, кроме парней. Все знают, что вы мальчиков больше любите. Чайник этот – я сюда покупала.
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Он плохо кипятит.
КСИША. Я покупала исправный. Ну ладно, чайник – так чайник.
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Приходи, как тебе удобно.
КСИША. Неудобно мне, неудобно, Никита Иванович. Сережа в машине – один. Я не могу так больше. Оксана взяла и ушла, а чем я хуже?
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Денис, иди помоги ей донести.
КСИША. Я сама. Давай в руку подай сюда повесь.
Ксиша, вся в вещах, с пакетами уходит из студии. Роняет какие-то очки, не замечает. Очки подбирает Никита Иванович. Ксиша уходит, Никита Иванович запирает за ней дверь.
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Все забрала, коза. Хотела пиджак оставить, все равно с собой положила. Видел, Денис? Ну что – ничего. Незаменимых нет. Еще придет сюда, но в этот раз я ее назад не пущу. Не вы решаете, когда студия закроется, а я. Вот когда мне это все надоест, тогда конец, все. У нас впереди много работы. Надо сохранить те спектакли, которые уже есть. Наберем народ. Дима – теперь весь мой. Да, Дима? Иди сюда. Ты где все летаешь? Сколько я сюда сил вложил. Чтобы эти подонки все разворошили мне. Как в Казань кататься, так сразу. Зачем ты ее с собой взял?
|
|
|
ДИМА. Это мое было дело.
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Ты ее там трахнул в итоге?
ДИМА. Мне не это надо.
НИКИТА ИВАНОВИЧ. А ей – это, Димочка! Даже в этом не мог закончить. Ты доигрался, Дима. Ты хотел узнать, как далеко сможешь зайти, вот и узнал. Что ты в итоге наделал? Я тебе об этом говорил уже, что так не пойдет... Потерял бабу, скоро и театр потеряешь… Спектакль отыграли, почему ничего не убрано? Денис, к тебе теперь… Я говорил тебе – реагировать надо на партнера, а ты что делал? (Берет, что под руку попадется, кидает в Дениса).
ДЕНИС. Эй, вы что?
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Вот видишь – отреагировал! Какого хрена там не мог, когда надо было? Завтра вечером репетиция.
ДЕНИС. Что репетировать, если не осталось никого?
НИКИТА ИВАНОВИЧ. Я найду что. А вообще, это ваша обязанность – искать, что сыграть хотите, сюда приносить, предлагать. Я сказал, что пока у меня есть желание, студия будет, но если так и дальше пойдет, то мы разойдемся, я не шучу. Собирайтесь отсюда.
Денис и Дима выходят.
ДИМА. Я тебя просил не рассказывать никому про меня и Оксану.
ДЕНИС. Я ничего не говорил. Я знаю, что вы общаетесь. Что в Казань катались – понятия не имел. Ты видел, что он вообще сделал сейчас? В меня чуть не попал.
ДИМА. Он гнида, сволочь. Людьми разбрасывается. Не нужна становятся – пусть валят. Если бы он в меня кинул, то я б его ударил и наплевать, что ему шестьдесят уже или сколько там этому старперу.
|
|
|
ДЕНИС. Я хотел, кулаки чесались!
ДИМА. За Оксану бы лицо начистил этому мудаку. Это нельзя так с людьми – как он поступает. Я больше не вернусь сюда.
ДЕНИС. Хах! Слушай, я походу зонтик там в студии забыл!
ДИМА. Зонтик… Ты скажи, зачем сдал нас. Ничего тебе не будет.
ДЕНИС. Сказать тебе. А зачем? Да Дима… Да потому что сберечь я хотел все, Дима! Понятно было, чем закончится это ваше блин. Да что это было такое, я не пойму. Да мне и плевать – я другой человек. У меня ничего нет, кроме этой студии и Никиты Ивановича. Из-за тебя все по херне пошло. Это ты доигрался. Я рассказал, чтобы как-то закончить эти твои игры, Дима. Ты не за общее дело был, тебе главное свои какие-то амбиции там или приколы, я не знаю, осуществить. Ты его обозвал, а он всех вас любит, переживает. Никита Иванович, я имею ввиду. Насрать мне, что там у тебя, да хоть сдохни ты, но дело не трогай, его не трогай, Дима!
ДИМА. Да пошли вы, твари. Чтобы сгорело у вас тут все вместе с вами. Место только занимаете.
ДЕНИС. Тебе взрослеть пора… ты куда?
ДИМА. В караоке!
Картина третья
Поздняя ночь, комната в общаге. В комнате шкаф, кровать, перед кроватью телевизор. На кровати сидят Дима, Гейт и Ярослав.
ГЕЙТ. Я этого чувака из караоке взяла. Он там каждый день «Три полоски» поет как придурок! Его зовут Бен, он из Америки.
ДИМА. Меня зовут Бен, я из Америки. Я уже взрослый!
ГЕЙТ. Бен мне подарил рубашку
ДИМА. Она ее сама забрала и не отдает.
ЯРОСЛАВ. Из Америки типа?
ДИМА. Я Бен из Бостона.
ГЕЙТ. Ну скажи, ну ведь не правда, котик!
ДИМА. А тебя как зовут!
ГЕЙТ. Я Катя, но меня все зовут Гейт.
ЯРОСЛАВ. Святослав давно не звонит.
ДИМА. Гейт – это ворота значит?
ГЕЙТ. То есть как давно не звонит? Он писал, что в таксо уже туда едет.
ЯРОСЛАВ. Ну и все и пропал.
ГЕЙТ. Дай я позвоню.
ЯРОСЛАВ. Ты че, тупая? Я тебе десять раз сказал, что нельзя звонить. Бен из Бостона, ты скидывался?
ГЕЙТ. Он не будет.
ЯРОСЛАВ. У меня в рюкзаке вино и сыр. Твой Бен из Бостона – как он? Кто такой? Чем знаменит?
ГЕЙТ. Он Три полоски пел, говорю тебе, какой в смысле нормальный.
ЯРОСЛАВ. Чувак, мне плевать, как тебя на самом деле зовут, главное, чтобы ты был крутым челом. Я - Ярослав. Скоро приедет наш друг Святослав. Я из ДНР, а он из ЛНР. Если он не приедет, то нам всем конец на букву п. Не мог простейшее задание нормально выполнить. Джеймс Бонд неудачник. Гейт, бутылку открой. Бен из Бостона, ты – давай ботинок... Ботинок дай ей.
|
|
|
ДИМА. Я ей не отдам. Она у меня рубашку украла.
ЯРОСЛАВ. Сказал ботинок дай.
ГЕЙТ. Бен, Бен, Бенчик, не грузись. Все в порядке. Не надо. Ярик добрый. Просто нервничает там по своим туманный предположениям. У него друг пропал. Он уехал по делам, и уже должен был ну вернуться, а его все нет. Естественно, Ярик предположил самое худшее.
ДИМА. А что худшее?
|
|
|
