Великий старец Иосиф Исихаст и его изречения

Великий старец Иосиф Исихаст канонизирован как местночтимый святой на Афоне. Блаженная кончина старца последовала 15 / 28 августа 1959 года. Светлый образ этого подвижника раскрывается в воспоминаниях его учеников, которые сами уже стали старцами, а также в его духовных наставлениях и советах. Воспоминания учеников старца Иосифа Исихаста. Архимандрит Ефрем Филофейский рассказывал о том, как он 19-летним юношей приехал на Святую Гору и стал послушником великого старца Иосифа Исихаста: «На закате мы наконец причалили к пристани святой Анны. Мертвая тишина, нет ни одного человека. Старец (Иосиф Исихаст) не знал, что я должен приплыть. Тогда там не было телефонов, чтобы сообщить об этом. Вдруг вижу, как один батюшка с торбочкой и палочкой спускается вниз. Это был отец Арсений (духовный брат и сотаинник старца Иосифа). Как только я его увидел, так подбежал, положил земной поклон и благоговейно поцеловал его руку. “Благословите, батюшка”. ― “Не ты ли Яннакис из Волоса?” ― “Да, старче. Но откуда вы меня знаете?” ― “Старец Иосиф знает это от честного Предотечи. Он ему явился сегодня ночью и сказал: "Я тебе привел одну овечку. Помести ее в свою ограду"”». Отец Ефрем вспоминал о старце Иосифе Исихасте: «Это был невысокий человек, не полный и не худой, с большими мирными голубыми глазами. Его некогда каштановые волосы стали седыми, ведь ему тогда было уже 50 лет… Внешность его была очень благообразной. Стоило только его увидеть, как сразу успокаивались нервы. Каким он был снаружи, таким был и внутри. Лицо его было приятным, очень приятным. И в церкви он произносил “Господи, помилуй!” сладкозвучно. А как он читал Апостол! Чудо! У него был очень красивый голос. И если мы фальшивили в пении на Литургии, он нам задавал тон. Он его не терял. Когда время от времени он нас звал, чтобы собрать или сказать что-нибудь, я думал про себя: “Неужели этот голос когда-нибудь умолкнет?” … У каливы старца я сидел и тянул четочку, а он мне рассказывал о молитве, об отцах, за которыми ухаживал, когда они состарились. И в этом месте, у его каливы, мир благоухал, как лилия и роза, хотя вокруг была одна сушь и ничего не росло, кроме низкого каменного дуба. Однажды я стал нюхать воздух, и старец меня спросил: “Что это ты делаешь?” ― “Старче, пахнет лилиями и розами”. ― “Вот балда! Подойди поближе, к двери”. Я подошел к двери в келлию старца и вдохнул аромат. Я вошел: вся келлия благоухала так, что даже моя борода и одежда стали источать аромат. Старец мне сказал: “Это от молитвы. Разве ты не понимаешь? Благоухание ― это имя Христово”. Должно быть, он много молился той ночью. От Исусовой молитвы благоухает не только человек, но и место, где он стоит. Я чувствовал, как аромат его молитвы орошал всё, что его окружало, воздействуя не только на наши внутренние, но и на внешние чувства. Часто и отец Харалампий, когда заходил в келлию Старца во время их ночных встреч, ощущал благоухание».

Отец Ефрем вспоминал еще о том, как готовил еду старец Иосиф Исихаст: «Когда он готовил, из глаз его всё время текли слезы. И так как он непрестанно творил Исусову молитву, благодать имени Божия освящала то, что он готовил, и делала эту еду очень вкусной… Там, где совершается дело Божие, еда и вода становятся сладкими как мед. Однажды я спросил Старца: “Как это происходит? Почему так бывает?” ― “Это от Бога, от Иисусовой молитвы. Совершается молитва ― и благословляется еда”». Перед смертью старец Иосиф Исихаст сказал о своих учениках: «Видишь этих монашков? Они покорят Святую Гору!» Отец Ефрем говорил по этому поводу: «Так и случилось. Община отца Иосифа Младшего восстановила монастырь Ватопед, отец Харалампий стал игуменом в монастыре святого Дионисия, я ― в монастыре Филофей, а мои духовные чада возродили монастыри Ксиропотам, Каракал и Констамонит. А отец Ефрем Катунакский особенно полюбил монастырь Симонопетра и очень помог этой обители. Старец предвидел наше будущее». Старец Арсений Пещерник и Исихаст, неразлучный сподвижник и сотаинник великого старца Иосифа Исихаста вспоминал: «Вообще, когда послушник имеет веру в благословение старца, то может свернуть горы. Часто, взяв груз, превышавший мои силы, я падал на колени. Но, когда я крестился и призывал благословение старца Иосифа, груз начинал уменьшать свой вес, меня как будто кто-то подталкивал, и я взлетал птичкой, непрестанно творя молитву». По свидетельству отца Арсения, у старца Иосифа была необыкновенно сильная молитва. О силе его молитв ходили легенды. Старец Арсений рассказывал, что, когда однажды они получили скисшую фасоль, Старец «сотворил теплую молитву со слезами» и на следующий день эту фасоль дал всем, кто подвизался рядом с ним, они по послушанию ее ели, и она казалась им сладкой как сахар. В другой раз старец Иосиф пожалел отца Арсения, который в жаркий день издалека носил воду, так как рядом у них не было никакого источника воды. Старец стал молиться Божией Матери: «Прошу Тебя, моя Богородице, дай немного воды, потому что отцу Арсению очень трудно». Внезапно скала покрылась каплями воды. Когда подвижники подставили таз и собрали воду, ее оказалось достаточное количество. Отец Арсений вспоминал об одном чудесном случае заботы Пресвятой Богородицы о них, когда они со старцем Иосифом Исихастом, уставшие и изможденные, в зимний холод, с трудом добрались до храма: «Войдя в храм, мы почувствовали благоухание двух свежих яблок, прикрепленных к Ее иконе. Старец был посмелее, говорит мне: “Отец Арсений, эти яблоки мы съедим и протянем четку за того, кто принес их в дар. Он оставил их для нас, потому что мы в нужде”. Они были настолько сладкими, что мы говорили, что они похожи на райские яблоки. Как только мы их съели, открылся наш ум, и мы посмотрели друг на друга. “Какой нынче месяц, отец Арсений?” А был где-то конец февраля. “Откуда в это время года взялись такие свежие яблоки?” Мы тотчас пали ниц пред иконой и со слезами благодарили Божию Матерь за этот небесный дар, в котором проявилась Ее нежная материнская любовь. В те времена не существовало даже холодильников, поэтому нет никаких сомнений в том, что это было небесным даром Богородицы». Иеросхимонах Ефрем Катунакский свидетельствовал: «Я не мог насытиться благодатью, которую давал старец Иосиф Исихаст. Множество раз в церкви, в алтаре, я чувствовал присутствие Бога. Он извещает тебя. Многократно у старца Иосифа я не знал: я ли служу или старец? Вся церковь была погружена в некую духовную сладость, как в мед: старец служил, а я ощущал присутствие благодати… Признаюсь, что ни одного человека я так не любил и не боялся, как этого старца, который стал и остался для меня на всю мою жизнь предметом подражания и при жизни его, и после его смерти. Он стал моим спасательным кругом, и одна лишь память о нем ограждала меня от ошибок и подвигала к дальнейшему продвижению на протяжении всей моей жизни… Он видел во мне всего меня. С подробностью он изъяснил мне всё, что случится со мной до конца моей жизни. Теперь, когда я вижу, как это сбывается, я понимаю, что значит человек Божий, что значит святой… В сем суетном мире дети наследуют родительское имущество в равных долях, которые зависят от количества детей. В духовном бывает иначе. Ты получишь духовную силу соразмерно твоей вере старцу и послушанию ему. Так было и со старцем Иосифом Исихастом. Он беседовал с нами. Он говорил нам на своем уровне. А мы понимали на своем. Сколько у нас было силы, столько мы и понимали. Больше того мы не постигли». Когда иноки монашеского братства спрашивали старца Ефрема о сверхъестественных извещениях, которые он получал по благодати Божией, он отвечал так: «Действительно, свойства благодати превышают естество, но я получил это от старца Иосифа». Схимонах Иосиф Ватопедский рассказывал: «Однажды днем, после обеда, когда я положил перед старцем поклон, собираясь, как обычно, уйти в свою келлию, он сжал мне руку и, улыбаясь, сказал: “Сегодня ночью я отправлю тебе небольшую посылочку. Смотри не потеряй ее”. Я не понял, что он имел в виду, и удалился. После отдыха я, как всегда, приступил к бдению и собрался начать молитву, удерживая, насколько возможно, ум согласно совету старца. Я не знаю, с чего начал, но помню, что стоило мне приступить к молитве и произнести несколько раз имя Христово, как сердце мое исполнилось любви к Богу. Внезапно она умножилась настолько, что я уже не молился, но изумлялся и поражался преизбытку этой любви. Я хотел обнять и расцеловать всех людей и всю тварь, но в то же время испытывал такое смирение, что чувствовал себя низшим из всех созданий… И в ту минуту я ясно почувствовал, что это благодать Святого Духа и это Царствие Небесное, о котором Господь наш говорит, что оно находится внутри нас (см.: Лк. 17: 21), и повторял: “Пусть так будет всегда, Господи, и больше мне ничего не надо”. Это продолжалось достаточно долго, а потом я мало-помалу вернулся к прежнему состоянию. Придя в себя, я с нетерпением ждал нужного времени, чтобы пойти к старцу и спросить его, что это было за явление и как оно произошло. Было приблизительно 20 августа, полнолуние, когда я бегом прибежал к старцу и нашел его вне келлии, прогуливающимся по своему небольшому дворику. Едва увидев меня, он заулыбался и, прежде чем я положил поклон, сказал: “Видишь, как сладок Христос? Теперь ты узнал на деле, каково то, о чем ты настойчиво просил? Так потрудись, чтобы сделать эту благодать своею, и чтобы ее не похитило у тебя небрежение”». Когда духовный человек чувствует потребность какой-либо души, чье состояние открыто ему, и говорит: «Иди молись ― и получишь то, что я тебе пошлю и что тебе необходимо», когда он знает, что именно посылает и принят ли этот дар, ― такое превосходит границы естественного и принадлежит к явлениям «превыше естества». Отец Иосиф Ватопедский свидетельствовал: «Мы, живя рядом со старцем, никогда не могли постичь всю высоту, глубину и широту его мыслей, хотя он умалял сам себя, чтобы казаться таким же, как и мы, и почти достигал в своем смирении того, чтобы казаться еще меньше нас. Он тогда лишь открывал свою высокую духовность, когда в нашем поведении проявлялось что-то от эгоизма или нерадения. Тоном, не допускающим возражения, старец сначала указывал нам на опасность, которую несет наша невнимательность, а затем с математической точностью определял наше внутреннее состояние и называл ту причину или страсть, которая нас привела к ошибке… В период моей жизни с нашим приснопамятным старцем я допустил некую погрешность по неведению, и он наложил на меня епитимию ― пройти пешком утомительный и длинный путь. Когда я его спросил, какова цель этой епитимии, он с печалью ответил мне: “Вместе с покаянием необходимо понести и деятельное злострадание, для того чтобы загладить вину, иначе на нас обрушится по Промыслу Божию невольное наказание, и, возможно, оно будет гораздо тяжелее и больнее, поэтому мы предотвращаем его вольным удвоенным покаянием, и так устанавливается равновесие. Старец всегда раскрывал нам до тонкостей смысл духовного закона и так называемого воздаяния, посредством которых осуществляется правда Божия по Его беспредельному человеколюбию. Взаимосвязь и переплетение событий убеждают нас, что нет ничего случайного в нашей жизни, и значит, все ежедневные искушения происходят по Божественному домостроительству, чтобы нам причинить злострадание, которое дает возможность деятельно доказать своё покаяние». Наставления и советы старца Иосифа Исихаста.

«Бог не просто какая-то формальность, Он прежде всего Личность, говори с Ним, полюби Его!»

† «Если ты молишься и хочешь, чтобы твоя маленькая молитва была услышана, тогда знай, что и твои маленькие согрешения записываются, и они искажают твое маленькое добро».

† «Если ты говоришь, что твое согрешение маленькое ― ничего страшного, ― тогда и твоя маленькая молитва не доходит до Бога ― ничего страшного».

† «Имей любовь ко всем и смотри, чтобы не огорчил чем-нибудь и не навредил кому, ибо во время молитвы встанет препятствием скорбь твоего брата».

† «Во всех же молитвах ум пусть следит и понимает то, о чем ты молишься и что ты говоришь. Ибо если ты не понимаешь, что говоришь, то как вы договоритесь с Богом, чтобы Он тебе даровал то, о чем ты просишь?»

† «У всякого молящегося и не кающегося либо молитва прекратится, либо он, молясь, впадет в прелесть».

† «Правда ― вещь дорогая, и не у каждого в словах ее найдешь. Каждый человек как живет, так и говорит. Узнавай истинность слов из образа жизни».

† «У праведности нет колокольчика, чтоб, позвонив в него, узнать о ней. Колокольчик праведности ― это терпимость, долготерпение, выдержка. Всё это ― yкpашения монаха и всякого христианина».

† «Подчини свои страсти и увидишь, как многие благоговейно будут относиться не только к твоим словам, но и к движению твоих глаз».

† «Не считай себя человеком, если не получил благодати. И без благодати напрасно мы, люди, родились в мир».

† «Благодать Божия зависит не от лет, а от образа жизни и милости Господней».

† «Сразу, как только воистину покается человек, приближается к нему благодать и ревностью увеличивается. Опыт же требует многолетнего подвига».

† «Благодать бывает всегда совершенно мирной, смиренной, безмолвной, очистительной, просвещающей, радостотворной и лишенной всякого мечтания. Нет места никакому сомнению в благословенный миг пришествия благодати в том, что это поистине Божественная благодать, ибо она не вызывает у принимающего ее никакого страха или недоверия».

† «Если благодать Божия не просветит человека, сколько бы ты не сказал слов, не будет пользы… Но, если тут же вместе со словами действует благодать, тогда в ту же секунду происходит изменение в соответствии со стремлением человека. С этого момента изменяется его жизнь. Но это случается с тем, кто не испортил свой слух и не ожесточил свою совесть».

† «Мы знаем, что вкyсивший вина и испытавший сладость его, если дадут ему yксyс, тотчас же распознает его и отвращается. То же pазyмей и о Божественной благодати: кто познал и вкусил ее плода, так что благодатию просвещены ум и мысль его, явственно различит приходящего как тать и плод прелести приносящего».

† Старец Иосиф объяснял, что благодати сопутствует мир душевный, а прелести всегда сопутствует беспокойство: «Тогда человек надувается, словно мех, воздухом темным и нечистым, так что даже волосы его встают дыбом, и весь он становится смятенным и неспокойным».

† Каждый вечер на бдении старец совершал проверку своей совести. Этому же он учил своих духовных чад. Он рассказывал об этом своим ученикам так: «Вот я сижу и с молитвой испытываю себя и проверяю: что я сделал нехорошо? Какая страсть еще сильна во мне? На что мне надо обратить внимание? Ага, на нерадение. Ага, на то, что не слежу за языком. На то, на другое. И сразу занимаю боевую позицию, чтобы исправиться. А на следующий день смотрю, что у меня получилось. И совесть, словно стрелка, это показывает. Как стрелка термометра показывает температуру, сколько сейчас градусов, жарко сейчас или холодно, так и стрелка совести показывает, как мы проводим жизнь».

† «Не негодуй на братьев. Переноси их ошибки, чтобы и они переносили твои. Люби, чтобы тебя любили, и терпи, чтобы тебя терпели. Стань добрым, и все станут добрыми с тобой».

† «Боящийся познать себя пребывает далеко от знания и ничто другое не любит, как только видеть ошибки у других и их судить. Он не видит у других дарований, а видит только недостатки. Не видит в себе недостатков, а только дарования».

† «Никогда не видел я, чтобы совершилось исправление с помощью гнева, но всегда – с помощью любви. Возьми пример с самого себя: когда ты становишься кротким? От оскорблений? Или благодаря любви?»

† «К тебе приходит помысл осуждения ― не сиди и не рассуждай, так это или не так. Тема закрыта. Если тебе говорится о твоем ближнем что-то нехорошее, значит, это осуждение, значит, это опасность».

† Старец говорил: «Плотская брань возгорается не столько от пищи, от пития, от вина и от сна, сколько от осуждения». А когда ученики спрашивали: «Почему, старче?» ― старец отвечал: «Чтобы мы познали, что и мы той же самой природы. Познали, что и с нами воюет тот же самый диавол и что мы все достойны равного осуждения».

† «Если кто не судит своего ближнего, то это ― свидетельство, и свойство, и доказательство, и удостоверение спасшегося человека. Тот, кто не судит, не будет судим».

† «Сострадай тому, кто не имеет. Не осуждай его за то, что он не имеет, что он грешный, злой, лукавый, болтливый, вор, блудник и лжец. Если приобретешь это познание, никогда не сможешь никого судить, даже если видишь его смертно согрешающим. Ибо сразу говоришь: “Нет у него, Христе мой, благодати Твоей, поэтому он согрешает. Если Ты уйдешь и от меня, то сделаю еще худшее”. Он ― нищ. Как же ты требуешь, чтобы он был богат? Дай ему богатство, чтобы оно у него было. Он ― слеп. Дай ему глаза, чтобы он видел».

† «И во всем имей меру и рассуждение».

† «Ибо многие дела некоторое время не удаются из-за препятствий, так как не настал их час: одни ― потому что препятствуют люди, поскольку, как говорят святые, люди могут препятствовать воле Господней в течение многих лет, а другие ― потому что совершенно нет воли Господней на то, чтобы они совершились».

† «Более всего другого мы нуждаемся в духовном рассуждении и должны в поте лица просить его у Бога».

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: