Состояние русской социологии за 1918-1922 гг.

Сорокин П.

Тяжелые условия России не прервали целиком работы русской науки. Не прекратилась она и в области социологии. Напротив, жизнь, ставившая ежечасно "прикладные вопросы" социального бытия, усиленно стимулировала работу социологической мысли. Она выявлялась в ряде различных явлений.

За эти годы в России вышел ряд интересных социологических работ. Главнейшие из них таковы: "Наука об общественной жизни" К.Н. Тахтарева — большой том, курс социологии для высших учебных заведений, богатый содержанием, литературой, хотя и несколько невыдержанный по своим положениям. Автор - бывший марксист, теперь довольно далекий от него, знающий литературу социологии, имеющий свою теорию общества как "самодостаточного коллектива". "Общие основы социологии" проф. Н.И. Кареева - популярный очерк основных положений социологических взглядов автора, написанный, однако, как указывает он сам, несколько наспех. 1-й т. "Социологии" проф. В. Хвостова, кончившего в 1919 г. самоубийством. Он содержит историю и сводку социологических теорий. В этом отношении работа представляет одну из книг, наиболее полно в русской литературе дающих отчет о различных социологических теориях. К сожалению, она имеет и большие дефекты: во многих случаях автор излагает теории "из вторых рук", не вполне верно, а в первой части она скорее похожа на учебник "истории философии права", чем на историю социологических систем; после смерти автора вышел интересный, но небольшой "Элементарный очерк социологии", содержащий взгляды В.М. Хвостова на ряд проблем социологии. "Коллективная рефлексология" академика В.М. Бехтерева, большой том, представляющий попытку "объективного" изучения социальных проблем. Задание ценное и верное но выполнение совершенно неудачное. Вторая часть книги — в корне ненаучна, первая содержит ряд ценных глав. Два тома "Системы социологии" и "Общедоступный учебник социологии" проф.?.?. Сорокина. Два вышедшие тома "Системы" — часть многотомного исследования по социологии, задуманного и выполняемого автором. Это — не учебник, не руководство, а именно исследование. Позиция автора определяется

кратко: 1) его антиметафизичностью, отсюда его полный разрыв с "философствующей" социологией, вместо изучения фактов высасывающей теории из пальца, 2) его объективизмом - отсюда разрыв с субъективизмом и психологизмом: «Социальные явления должны изучаться как предметные явления, как вещи, данные во времени и в пространстве, а не как неуловимые, "психосубъективные" состояния».

Изучение последних — дополнительная задача.

3) Понимание социологии как науки о поведении и взаимоотношениях людей, живущих в среде себе подобных (в их формах, причинах и развитии), 4) категорическим отрицанием различия социальных наук от естественных, 5) отметанием всяких оценочных норм и элементов в социологии и полным разрывов правды-истины от правды-справедливости, 6) учением о повторяющихся фактах поведения и истории, дающих возможность формулировать причинные - номографические теоремы и отрицанием мнимых "законов развития", 7) плюрализмом в учении факторов и т.п. Вся социология делится на: а) социальную морфологию, в) социальную механику, с) социальную генетику. Вышедшие два тома посвящены социальной морфологии. Работа была признана петроградским Университетом достойной степени магистра социологии после публичной защиты ее в 1922 г., а после появления 1-го тома автор был избран профессором социологии Петр. Университета. Печатается и скоро должен выйти новый труд того же автора "Голод как фактор" (Влияние питания на поведение людей, обществ, жизнь и социальную организацию) — большой том в 600 страниц.

Учебник марксистской социологии Бухарина — книга в 350 стр., в ряде частей - интересная и ценная. После общих социологических работ Плеханова эта книга, пожалуй, самая ценная. Ее достоинства и недостатки мной подробно разобраны в рецензии в "Экономисте".

Вышли еще другие работы, вроде "Очерки социологии" Первушина, "Социологии" Энгеля (пустая брошюра), "Социологии" Фарфаровского (безграмотная ляпня для средних школ) и т.д., но все это или элементарно или безграмотно.

Более интересны монографии по специальным вопросам, близким к социологии. Таковы "Методология общественных наук" С.Л. Франка и "Введение в историю" Л.П. Карсавина. Обе книжки любопытны, как философский труд, вероятно, ценны, но... более чем спорны. Они зовут не к исследованию реального бытия, а "внепространственного и сверхвременного духа" или смысла истории. Занятие почтенное, но, думаю, социологии с ним нечего делать.

Интересным является и посмертный труд П.А. Кропоткина "Этика", т. 1-й, представляющий попытку обоснования этики на принципах эволюционного учения. Интересна и ценна монография H.A. Васильева "О причинах падения Римской Империи". Автор видит их в расовом вырождении римлян и примыкает, таким образом, к взглядам Зека, Гини, Лапужа, Аммона, Гобино, Фальберга и др. Книга заслуживает внимания. Интересны, хотя и парадоксальны две небольшие работы Виппера об

интеллигенции и круговороте истории и, наконец, книга Корнилова "Учение о реакциях человека" (реактология), содержащая итоги экспериментального исследования ряда человеческих реакций.

Вот главное. Помимо того, опубликовано немало отдельных статей на социологические темы. Если здесь много макулатуры (особенно в коммунистических творениях), то есть статьи и весьма ценные. Сверх того, не опубликованы, но готовы солидные работы. В числе их упомяну большую работу одного из учеников Л.И. Петражицкого, работавшего эти годы в моем семинарии. Это двухтомный курс "Истории социологических учений", написанный по первоисточникам основательно и интересно. По своем появлении он будет едва ли не лучшим из того, что есть в этом роде в русской литературе. Готова большая работа — весьма любопытная - и другого моего ученика "Прикладная социология". Автор студент двадцати лет, исключительно выдающийся своими знаниями и способностями. Вероятно, немало таких работ есть и неизвестных мне, написанных, но не опубликованных.

Само собою разумеется, что социологическая работа шла и в обществах. "Русское социологическое общество имени М.М. Ковалевского", основанное тотчас после смерти последнего и едва успевшее приступить к работе, событиями 1917-18 гг. вынуждено было прервать свою работу. Она возобновилась в 1919 г., но в 1920 г. снова прервалась, а частью перешла в основанный тогда "Социологический Институт". Последний был учрежден людьми, не имеющими к социологии никакого отношения, как "Институт социальной библиографии". В качестве такового он мало что сделал и по привлечении в свой состав K.M. Тахтарева, Н.Л. Гредескула и П.А. Сорокина трансформировался в "Социологический Институт". За свое недолгое существование последний устроил ряд лекций (Н.И. Кареева, В.В. Водовозова, П.А. Сорокина, П.В. Василевского, М.А. Полиевктова и др.), ряд систематических курсов по социологии (П.А. Сорокина, H.A. Гредескула, K.M. Тахтарева), по его же инициативе были Народ. Ком. Просвещения устроены социологические курсы для преподавателей социологии в средних школах (читали там: H.A. Рожков, А.И. Буковецкий, K.M. Тахтарев и П.А. Сорокин). Институт успел издать три номера небольшого журнала "Вестник Института" и "Программы по социологии", содержащие программу курсов Гиддингса, Л. Вуда, Гайеса, Росса, из русских - Сорокина и Тахтарева. В 1921 г. Институт закрылся.

С его закрытием скоро возобновилась деятельность "Русского социологического общества". Его президиум состоит сейчас из председателя Н.И. Кареева, вице-председателя П.А. Сорокина, в качестве членов: K.M. Тахтарева, С.И. Тхоржевского, Н.Ф. Куразова. Ближайшее участие принимают и принимали профессора М.М. Лазерсон, Л.Я. Штейнберг, Я.М. Магазинер, П.И. Люблинский, Г.П. Зеленый, В.М. Бехтерев, H.A. Гредескул, далее - Динзе, А.Л. Гиззетти, Н.В. Брюллова-Шаскольская, С.А. Оранский, П.Ю. Яновский, Г.С. Майзель, С.Ф. Глазунов и др.

Деятельность выражалась в регулярно устраивающихся раз в две не-

дели научных собраниях для выслушивания и обсуждения докладов по социологии. Работа шла хорошо и регулярно. Доклады делались на общие и специальные социологические темы. Издать что-либо общество не могло за отсутствием средств.

Рядом с ним в 1920 г. возникло "Научное Общество Марксистов", основанное лицами, близкими к коммунистам, и скоро превратившееся в чисто коммунистическую и красно-профессорскую группу. Оно получает большие правительственные субсидии, но, кроме двух тощих по объему и пустых по содержанию номеров своего журнала да ряда собраний, - ничем не выявило свое бытие. Главными участниками его были Энгель, Гредескул, Святловский, Боричевский, Серебряков и еще два-три лица из коммунистов и красных профессоров'*.

Систематическая социологическая работа шла и в "Отделе социальной рефлексологии" Институт Мозга, руководимом П.А. Сорокиным. Специальным предметом исследования здесь была проблема: "Влияние профессии на поведение людей и рефлексология профессиональных групп". Предварительные итоги этого исследования и его программа напечатаны в моей статье на эту тему в 3-м номере "Вестника изучения и воспитания личности". Собранные измерения и материал сейчас остались необработанными. Моя высылка прервала работу.

Кроме того, в своем социологическом семинарии при Университете, помимо докладов на социологические пассы, я при помощи слушателей предпринял два важных, но кропотливых исследования: 1) по бюджетам времени (систематическая запись по определенной программе расходования суточного времени, предполагаемого и фактического) с разной степенью детализации: от 3-х до 15 минут; 2) по социальной перегруппировке населения Петрограда (анкетный метод). По той и другой теме собран уже большой материал, начата была его обработка, но высылка прервала ее.

Острый интерес к социальным вопросам, с одной стороны, с другой желание покончить с "общими местами и философствованием" в изучении социальных явлений, с третьей — сближение ряда биологов и социологов на почве объективного естественнонаучного изучения поведения людей повели в течение 1921—22 уч.г. к образованию "Кружка объективного изучения—массового и индивидуального — поведения людей". Этот кружок состоял почти исключительно из профессоров и преподавателей: биологов—учеников акад. И.П. Павлова, с одной стороны, социологов, стоящих на почве "behavionsm'a" и "реактологии" - с другой. Кружок, имеющий своим почетным председателем И.П. Павлова, председателем П.А. Сорокина, членами профессоров Савича, Зеленого, Ленца, Фролова, Бельского, Ароновича и др., во второй половине учебного года открылся и приступил к работе. Во что он выльется — сказать трудно, но обещал многое.

В Москве был "Институт Социальной Психологии", но за смертью В.М. Хвостова работа его сильно затормозилась. Какие-то социологические исследования должны были вестись и в "Социалистической Академии", но, кроме книги Бухарина, мне неизвестно ничего об итогах этих занятий. В Казани образовалась "Ассоциация обществоведения",

издавшая книги Первушина "Социология", Кругликова "В поисках живого человека", Сотонина "Темпераменты" и еще две книги. Но об его деятельности я больше не имею сведений.

Вот все главное о социологических кружках и обществах. Что касается преподавания социологии, то с начала революции социология была одним из покровительствуемых предметов и введена была не только во всех высших, но и в средних школах. При полном отсутствии преподавателей социологии легко представить, во что вылилось преподавание ее в средних школах. Один преподавал под этим именем "Основы экономической науки" Богданова, другой - Железнова, третий - "Историю культуры" по Липперту, четвертый - конституцию РСФСР, пятый социологию по Гумпловичу, шестой - какую-то невероятную смесь всего и вся, и т.д. Получился "Кавардак".

Социология "впала в немилость". К 1921-22 уч. году она как таковая была изъята и заменена курсом "Развитие общественных форм (по конструкции Лилиной, Бухарина и Богданова). Он считался "забронированным" и мог читаться только коммунистами.

Социологию же перенесли в "Исследовательские Институты". В Петроградском Университете она, например, входила в "Исторический Исследовательский Институт", состоявший из трех секций: истории (русской и всеобщей), социологии и философии.

Так как теперь Исследовательские Институты ликвидированы, то тем самым ликвидирована и социология как предмет преподавания.

Но эта "немилость" к социологии мало опасна. Социальная жизнь повелительно стимулирует интерес к последней, а, стало быть, изучение ее будет в том или ином виде идти. Русский же "опыт" дает столь много материала и столь поучителен для социологии, что он многому научит русских исследователей социальных явлений, - наблюдателей и участников событий последних лет. Я жалею, что западно-европейские и американские социологи не организовали специальную научно-социологическую экспедицию в Россию для наблюдения социальных явлений. Здесь они имели бы возможность экспериментально проверить много теорем и, вероятно, освободились бы от многих ложных положений. Не будет ничего удивительного, если в ближайшее время интересные и ценные работы выйдут именно в России. Богатство "русского опыта" делает такой прогноз очень вероятным.

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: