в странах Запада и Востока»

Несмотря на немалые сложности и трудности, развивающиеся страны достигли в целом существенного, хотя не вполне устойчивого и весьма неравномерного (по группам стран) прогресса, как в экономической, так и социальной сферах.

Деколонизация, аграрные реформы, индустриализация, создание экономической и социальной инфраструктуры и формирование механизмов макроэкономического регулирования, мобилизация собственных ресурсов, а также широкое использование капитала, опыта и технологий развитых государств способствовали ускорению социально-экономической модернизации развивающихся стран.

В результате в 1950-2003 гг. в сравнении с 1900-1938 гг. темпы прироста подушевого ВВП всей совокупности развивающихся стран повысились с 0.4-0.6% до 2.6-2.8%, в два раза превзойдя аналогичные показатели стран Запада с конца XVIII до начала XX в. Выход развивающихся стран на орбиту современного экономического роста сопровождался углублением их дифференциации.

Судя по данным, рассчитанным по паритетам покупательной способности валют, в развитых странах отмечалась тенденция к сокращению темпов прироста подушевого ВВП. В то же время в развивающихся государствах, несмотря на кризисные явления во многих странах Юга, темпы прироста ВВП в расчете на душу населения в целом повышались.

Отмеченный феномен связан не только с успехами восточноазиатских «тигров», но и со стремительным наращиванием в последние два десятилетия экономического потенциала супергигантов развивающегося мира – Китая и Индии. Сочетание двух факторов – значительных абсолютных размеров ВВП, а также относительно высоких темпов его роста - позволило КНР и Индии занять в 1990х – начале 2000-х гг. соответственно первое и третье место по показателю абсолютного прироста ВВП среди пятерки крупнейших стран мира (США, КНР, Япония, Индия, Германия).

В результате доля развивающихся стран в мировом совокупном продукте возросла примерно с 27-29 % в 1950 г. до 34-35 % в 1990 г. и 40-42% в 2001-2003 гг.

Как ни парадоксально на первый взгляд, ускорение темпов экономического роста развивающихся стран (примерно с 1.5-1.7 % в год в 1900-1950 гг. до 5.3-5.4 % а 1950-2001 гг.) было связано не только с индустриализацией как таковой, сколько с «сервисизацией» их экономики («вклады» сельского хозяйства, промышленности (включая строительство) и сферы услуг в повышение экономической динамики составили соответственно 5-7 %, 37-39 и 55-57 %).

Во многих развивающихся странах отсталые, традиционные структуры производства и занятости в целом преобразуются значительно быстрее, чем в государствах Запада и Японии в XIX – начале XX в.

Следует особо подчеркнуть возросшую, во многом катализирующую роль внешнеориентированного развития и собственно экспорта в хозяйственном подъеме отсталых стран, а также ТНК, через филиалы которых обеспечивается приток новых (пусть не всегда новейших) технологий и передового опыта.

В целом важнее оказалось расширение внутреннего спроса, особенно в крупных и средних странах. За счет этого фактора в 1960-2003 гг. было обеспечено 84-86 % прироста ВВП в Таиланде, 90-91% - в Индонезии и 94-96% - в Индии и КНР. Развитие внутреннего рынка во многом определялось созданием благоприятных условий для функционирования множества мелких и средних предприятий на конкурентной основе, что предполагало огромные усилия государства и общества по формированию надежных правовых и экономических институтов.

Одновременно со значительным увеличением инвестиций в основной капитал для многих развивающихся стран был характерен существенный рост затрат на формирование «человеческого капитала». Но в ряде стран имел тенденцию к снижению, государственная поддержка сфере образования и здравоохранения была достаточно весома и в целом эффективна, так как способствовала привлечению частных инвестиций в отмеченную сферу.

В целом по афроазиатским и латиноамериканским государствам доля инвестиций в совокупный фонд развития, заметно выросла - с 7-10 % в 1920-1930-е гг. до 19-20 % в начале 1960-х гг. и примерно 35-37 % в середине 1990-х гг. Однако этот показатель все еще существенно меньше, чем в среднем по развитым странам.

Многие периферийные страны достигли в целом существенного прогресса в социально-культурной сфере, в развитии человеческого фактора. Доля населения, живущего за чертой бедности, сократилась в 1960-1999 гг. в целом по афроазиатскому и латиноамериканскому миру с 45-50% до 23-27%, в том числе в Индии с 55-56 до 35-40%, и в других странах. Вместе с тем доля населения, живущего в нищете, во многих странах Тропической Африки все еще составляет 35-65%.

Возросшие инвестиции в «человеческий фактор» способствовали существенному, но далеко не одинаковому прогрессу периферийных обществ в сфере образования, просвещения и профессиональной подготовки населения. В целом по развивающемуся миру в 1950-1980-2000 гг. показатель охвата обучением в средней школе повысился с 7% до 31 и 56%, а в высшей школе - с 1% до 8 и 13%.

Вопреки распространенным суждениям, современный развивающийся мир, при всех имеющихся перекосах (в том числе гендерных, город/село и др.), - это сообщество, сравнительно быстро утрачивающее признаки неграмотной периферии. Доля элементарно грамотных среди взрослого населения, составлявшая в среднем по развивающимся странам в 1900 г. 13-15% и в 1950 гг. 27-29%, увеличилась с 37-39% в 1960 г. до 47-49% в 1970 г. и 55-57% в 1980 г., достигнув к 2001 г. 72-74%.

В целом можно констатировать, что по ряду важнейших показателей, отражающих развитие собственно человеческого фактора, периферийные страны подтянулись к стандартам передовых государств больше, чем по индикатору подушевого дохода. В результате по индексу “человеческого развития”, включающего помимо подушевого ВВП, продолжительность предстоящей жизни и среднее число лет обучения, разрыв между развитыми и развивающимися странами сократился в среднем в 1950-2003 гг. в полтора раза и стал примерно трехкратным.

Вместе с тем, во-первых, важно учитывать не только количественные, но и глубокие качественные различия, сохраняющиеся (и даже возрастающие) в уровнях социально-экономического и информационно-инновационного развития стран Запада и Японии, с одной стороны, и большинства полу/периферийных стран – с другой.

Во-вторых, в 80-90-е годы число быстрорастущих развивающихся стран резко сократилось. Кроме стран Тропической Африки, в целом замедлили темпы хозяйственного роста страны Северной Африки и Ближнего Востока, а также латиноамериканские государства. В результате финансово-экономического кризиса 1997-1998 гг. оказались отброшены назад ряд азиатских НИС, несколько снизились темпы роста ВВП в КНР, на Тайване и Индии.

В-третьих, остались нерешенными острые экономические и социальные проблемы. Многие из развивающихся стран испытывают значительные экономические трудности, связанные с внушительными размерами внешней задолженности (общий размер которой превышает 2,2 трлн.долл.), оттоком (нестабильностью движения) иностранного капитала, неустойчивостью экспортных цен и валютных курсов, ухудшением экологической ситуации. Кроме того, если обратиться к абсолютным показателям, то следует заметить, что в странах развивающегося мира в 1997-1999 гг. насчитывалось по меньшей мере (национальные, а не международные критерии) 1.3 млрд. человек, живущих ниже порога бедности, около 900 млн. неграмотных; 1.5 млрд. человек лишены элементарной медицинской помощи, каждый третий ребенок до 5 лет голодает. Сохраняются значительные социальные контрасты.

Таким образом, в 1950-х –начале 2000-х гг. несколько десятков развивающихся стран (около 3 млрд. человек) сумели в целом встать на рельсы современного, самоподдерживающегося, но, подчеркнем, преимущественно индустриального, экономического роста, хотя увеличение доли человеческого капитала в совокупном капитале развивающихся стран – с 15% в 1950 г. до 24% в 2003 г. – говорит о том, что ряд быстромодернизирующихся государств уже включается в русло постиндустриального развития.

Вместе с тем по этому структурному показателю они далеки от развитых стран (их разделяет 50, а то и сто лет).