 |
И современная когнитивистика
|
|
|
|
В.Е. Клочко
УРОВНИ СЛОЖНОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ
И СОВРЕМЕННАЯ КОГНИТИВИСТИКА
На примере психологии рассматривается проблема усложнения профессиональнопсихологического мышления в процессе становления психологического познания. С помощью трансспективного анализа выделяются три уровня сложности мышления:простое мышление (одномерно-бинарное), свойственное классической науке, сложноемышление (бинарно-тернарное), характерное для неклассической науки, и сверхсложное мышление (тернарно многомерное), которое проявляется в науке, осваивающей постнеклассическую парадигму. Утверждается, что различение уровней сложности научного мышления является существенным для современной когнитивистики, которая переживает этап перехода от междисциплинарного дискурса к созидательному трансдисциплинарному подходу к проблеме познания.
Ключевые слова: простое мышление, сложное мышление, сверхсложное мышление,
классика, неклассика, постнеклассика, саморазвитие, самоорганизация.
Поскольку данная статья представляет собой раскрытие тезисов моего
выступления на конференции «Методология познания сложных саморазви-
вающихся систем» (7–9 ноября, 2012 г., г. Томск) и поскольку название ее
совпадает с темой доклада, то я сохранил в ней исходную логику выступле-
ния. Для меня, как я и отмечал в своем докладе, само участие в конференции,
непосредственным предметом которой явилось обсуждение проблем методо-
логии познания сложных саморазвивающихся систем, стало фактом особым.
Мои представления о человеке как одной из самых сложных, а может быть, и
самой сложной открытой саморазвивающейся системе стали складываться
|
|
|
сравнительно давно. Четверть века назад практически никто еще не писал о
сложности как самостоятельном феномене, хотя институционально идея ста-
ла оформляться. Так, Институт сложности в Санта-Фе (SFI) был создан в
США в ноябре 1983 г. В 1989 г. в научный оборот вошла триада «класси-
цизм – неклассицизм – постнеклассицизм» [1] и стала утверждаться мысль о
том, что простые системы выступают в качестве доминирующих объектов в
классической науке, сложные саморегулирующиеся системы доминируют в
неклассической науке, а миссией постнеклассической науки являются слож-
ные саморазвивающиеся системы.
Стоит заметить, что практически все, кто сегодня говорит и пишет о пост-
неклассическом этапе развития психологии, охотно пользуются указанной
типологией, но при этом чаще всего уклоняются от обсуждения проблем,
связанных с выделением ключевого признака этой типологии. А этот признак
как раз и заключается в наличии коррелятивной связи между типом систем-
ных объектов и соответствующими характеристиками познающего субъекта,
который может осваивать объект [2]. Между тем уже к середине 80-х про-
шлого века тенденции развития психологии были выражены настолько, что их можно было «просчитать» и тем самым достаточно уверенно связать бли-
жайшее будущее науки с наступлением нового этапа в ее развитии. Однако
для вскрытия объективных тенденций развития науки требовался особый ме-
тод историко-психологического анализа, который и был определен как исто-
рико-системный подход [3].
В 1985 г. я написал статью с претенциозным названием «Динамика типо-
логических форм системного подхода в психологии и перспективы развития
психологической науки», которую так и не удалось опубликовать в силу ее
избыточной «революционности», и она вышла в 1987 г. в депонированном
виде [4]. В ней я писал о том, что развитие науки представляет собой эскала-
|
|
|
тор усложняющихся уровней системного изучения психического, и развитие
науки выступает как движение, имеющее свою внутреннюю тенденцию,
осознав которую, можно по-другому осмыслить ее прошлое, настоящее и бу-
дущее. Утверждалось, что наука выходит на новый этап своего развития, ло-
гически вытекающий из общих тенденций ее самодвижения, а признание это-
го позволяет осознанно приступить к разработке «теории психологических
самоорганизующихся инициативных систем». В монографии, вышедшей в
том же году в периферийном издательстве, указывалось, что открытая психо-
логическая система, центр которой представлен человеком, способна
«не только к саморегуляции, но и к самоорганизации, и не только к самоорганизации, но и к саморазвитию» [5. C. 11–12].
Каким образом зарождались эти идеи? Толчком для указанных методоло-
гических построений послужили результаты большой серии экспериментов,
завершившихся в 1978 г. Изучалась так называемая «свободная инициация»
мыслительной деятельности, т.е. самопроизвольно осуществляющийся пере-
ход человека от тривиальной деятельности к деятельности мыслительной.
Было использовано много разных методик с использованием синхронной за-
писи кожно-гальванической реакции (КГР), традиционно рассматриваемой в
качестве достаточно надежного физиологического индикатора эмоциональ-
ного процесса. Поначалу это укладывалось в контекст понимания деятельно-
сти как саморегулирующейся системы. Все оказалось гораздо сложнее, когда
выяснилось, что для некоторых испытуемых определенные элементы усло-
вий, в которых осуществлялась деятельность, задаваемая инструкцией, вдруг
обретали особый смысл, и они, эти элементы, становились теми центрами,
вокруг которых начинала организовываться мыслительная деятельность, при
том, что ни инструкция, ни сама ситуация этого не предполагали. Самое при-
мечательное было в том, что понять происхождение этих смыслов было не-
возможно, оставаясь в пределах исходной методологии. Это не было проявлением саморегуляции – она подсоединялась позднее, когда оказывалась сформированной познавательная цель. Именно поэтому оставалось совершенно непонятным, как именно регулируется деятельность на стадии познавательного целеобразования и что в этом случае выступает в качестве системообразующего фактора.
|
|
|
Итак, о смыслах и ценностях как сверхчувственных качествах предметов
нам пришлось заявить, когда аппаратурная запись эмоций, синхронизированная с содержанием разворачивающей деятельности испытуемого, вскрыла неожиданный и труднообъяснимый в то время феномен, а именно непрерывно идущий отклик объективных условий деятельности на меняющиеся субъективные человеческие ожидания и запросы.
Поначалу мы использовали понятие «неформальная (ценностно-смысловая) структура ситуации» (ЦСС), пытаясь определить тот вклад, который она вносит в детерминацию и направленность мыслительной деятельности. Предполагалось, что ЦСС формируется под определяющим влиянием эмоций, и это позволяет описывать не
только роль целеобразования в направленности интеллектуальных эмоций,
но и роль эмоций в целеобразовании [6].
Однако проводимое экспериментальное исследование процессов смысло-
образования в мыслительной деятельности как ее внутренних регуляторов
упорно показывало, что нет никакого процесса образования смыслов как то-
го, чем специально занимается мыслящий человек. Трудно было представить,
что смыслы возникают сами, что здесь мы напрямую столкнулись с продук-
тами самоорганизации, которые порождались в деятельности, но не самой
деятельностью непосредственно. Они не порождались личностью, хотя мы по инерции называли их личностными смыслами. Их невозможно было отделить от своего носителя – предмета, особым (сверхчувственным) качеством которого они являются. Наконец, они не порождались сознанием, поскольку оно само шло за ними – в поле ясного сознания всегда попадало только то, что имело смысл. Эмоции «считывали» его, но презентовали сознанию не сам смысл, а предмет, обладающий смыслом. В принципе, это и был выход к решению проблемы осознавания: человек видит в мире то, что соответствует ему в данный момент, но так, как оно есть «в действительности», т.е. без него (эффект присутствия). Получалось, что не эмоции «лежат на поверхности сознания» (А.Н. Леонтьев), но сознание лежит на поверхности эмоций. И все это невозможно было понять, оставаясь в методологии саморегуляции, но еще труднее было перейти к методологии самоорганизации и саморазвития. Позднее представления о сверхчувственных качествах были конкретизированы при разработке принципа системной детерминации, в соответствии с которым внутреннее и внешнее, субъективное и объективное, «Я» и «не-Я» вступая во взаимодействие, производят нечто третье – сверхчувственные, общесистемные качества, «Я в не-Я». Будучи психологическими новообразованиями, не сводимыми ни к первому, ни ко второму, они становятся своеобразным параметром порядка, указывающим направления развития системы за пределы ее актуального состояния, организуя тем самым переход возможности в действительность как основание устойчивого существования саморазвивающихся систем в реальном времени и пространстве [7, 8].
|
|
|
Заметим, что речь идет не о тех смыслах и ценностях, которые «живут» в
культуре, из которой потом персонифицируются в процессах социализации, и не о ценностно-смысловых нормативах, способных создать (внутреннюю или внешнюю) оценочную базу для человеческих поступков и деяний (типа ценностных ориентаций). Речь идет об операциональных смыслах и ценностях,формирующихся в реальной жизнедеятельности человека как ее психологические новообразования, обеспечивающих такое качество сознания, как осмысленность. Именно эти смыслы и ценности в динамике их образования мы изучали в лаборатории создателя смысловой теории мышления О.К. Тихомирова. Теперь все более становится понятным, что за проблемой операциональных смыслов и ценностей стоит пока еще далекая от своего решенияпроблема того, каким образом открытые системы любого уровня сложностиформируют параметры порядка и опираются на них в своем дальнейшем следовании. Отсюда вытекает, что на уровне психологии проблема возникновения аттракторов уже получила свое первичное разрешение, а это знание является очень важным для наук, изучающих гораздо более простые (физические, химические, биологические) системы. Избирательность отражения оказалась в прямой зависимости от организации многомерного жизненного пространства человека.
Представляется, что для современной когнитивистики этот факт имеет
немаловажное значение. За ним скрывается возможность развития интегра-
тивных тенденций в полидисциплинарном комплексе, которым она представ-
|
|
|
лена. Трансспективный взгляд на развитие науки позволяет предположить,
что, по всей видимости, начинает сбываться предсказание Жана Пиаже, пола-
гавшего еще в 1970 г., что после этапа междисциплинарных исследований
«следует ожидать более высокого этапа – трансдисциплинарного, который не
ограничится междисциплинарными отношениями, а разместит эти отноше-
ния внутри глобальной системы без строгих границ между дисциплинами»
[9]. Внутри все еще продолжающегося этапа междисциплинарных исследо-
ваний в когнитивистике, который еще далеко не завершен, начинают склады-
ваться некоторые черты и признаки нового (трансдисциплинарного) этапа –
трансдисциплинарный подход вызревает внутри междисциплинарного дис-
курса. В качестве такого признака могут выступить трансдисциплинарный
перенос понятий и когнитивных схем, а также обнаружение общих законо-
мерностей, до поры до времени воспринимавшихся как частные «внутри-
предметные» реалии. Наблюдая, как сегодня оживилась проблематика транс-
дисциплинарности в научном сообществе, включая создание соответствую-
щих международных центров, можно предположить, что сегодня востребо-
ванным оказался «созидательный полилог» монодисциплин, способный по-
родить такое знание, которым не владеет ни одна из наук, и получение кото-
рого превышает возможности любой из них.
Замечу только, что самое сложное при вхождении в методологию транс-
спективного анализа заключается в необходимости использования особого
мышления. Трансспективный анализ – это метод познания, адекватный для
постнеклассической науки. Он демонстрирует тот факт, что наука, понимае-
мая как открытая, прогрессивно эволюционирующая, закономерно услож-
няющаяся в своем становлении система, рано или поздно создаст инструмен-
ты для самопознания. Иными словами, эволюция познания выковывает инст-
рументы для познания закономерностей собственной эволюции, одним из
которых и является трансспективный анализ.
Как же проявляется усложнение профессионально-психологического в
этапах развития науки и смене типов рациональности? Более детально этот
процесс описан нами в ряде работ [10, 11]. Что же касается системной антро-
пологической психологии, которую разрабатывает коллектив томских психо-
логов, то ее аксиоматика изначально включила в себя определение науки как
закономерно усложняющейся открытой системы, включая сюда и закономерное усложнение используемых ею форм, стилей и уровней мышления (одномерное – бинарное – тернарное – многомерное).
Простое психологическое мышление: одномерно-бинарная логика класси-
цизма. Для одномерной классики изучение сознания означало изучение со-
держания сознания, доступного интроспекции. Между тем переход от одно-
мерной логики к бинарной был предопределен. Этому способствовали: само-
очевидность дуального устройства мира, столь явственно выступающая в
виде «противоположностей» (Я и не-Я, материя и дух, субъективное и объек-
тивное, внешнее и внутреннее и т.д.), и обсервационизм (бадейная теория
сознания – К. Поппер), за две тысячи лет нисколько не потерявший своей
живучести и до сих пор привлекательный своей простотой. Граница с миром
устанавливается по плоскости рецепторов, в центре бадьи в зависимости от
вкуса и предпочтений располагаются мозг, психика или сознание, которые и
перерабатывают то, что поставляют рецепторы. «Психическая деятельность»,
«деятельность сознания», «деятельность мозга» – это не метафоры, а базаль-
ная догма бинарного мышления. Антропоморфизм – приписывание человече-
ских качеств отдельным частям человека и даже тому, что в понятие человека никак не входит, является визитной карточкой бинарного мышления. В бинарном мышлении есть только функционирующие части, не подчиненные своему целому, – «человека потеряли».
Сложное психологическое мышление: бинарно-тернарная логика неклас-
сицизма. Можно выделить два основания, которые привели к зарождению
тернарного мышления внутри бинарной логики. Внутренние основания со-
ставляют противоречия бинаризма, которые обнажались при его попытках
ставить и решать проблему более сложную, нежели позволяет исходный по-
знавательный ресурс. Внешние основания представлены тем мощнейшим
сдвигом культуры научного мышления, произошедшим в научной среде, в
которую погружена психология, благодаря развитию общей теории систем,
синергетики, антропного принципа в философии, космогонии и т.д. Опозна-
вательным признаком тернарного мышления стало сближение «противопо-
ложностей» до уровня «и то и другое», предполагающее нечто третье, кото-
рое фиксируется понятиями «единство», «со-бытие», «соприсутствие», с ко-
торым бинарная логика никогда не сталкивалась и, думается, никогда не
столкнется, ибо это будет уже не бинарная логика. Главный положительный
итог тернарной логики: она постепенно утверждала мысль, что сознание есть
то, что определяется организацией пространства, в котором соприсутствуют
Я и не-Я, материя и дух, субъективное и объективное, внешнее и внутреннее
и т.д. Что свое вхождение в «сферу сознания» предметы и явления внешнего
мира начинают не из мира «чистой объективности», а из другой, гораздо бо-
лее сложной реальности, которая только кажется внешней. В связи с этим
отпала необходимость приписывать осмысленность и категориальность вос-
приятию, органам чувств, или, хуже того, апеллировать к ним как врожден-
ным категориям. Эпицентр проблемного поля психологии сознания находит-
ся в зоне перехода от бинарного мышления к многомерному, но в системе
психологии он осуществляется пока так же своеобразно, как и в социальных
системах: сам переход мыслится в традиционных понятиях бинаризма [12].
\
Сверхсложное психологическое мышление: многомерная логика постне-
классицизма. Употребляя понятие «сверхсложное мышление», я отталкива-
юсь от логики Рональда Барнетта, которую можно свести к четырем постула-
там.
1. Мир, в котором мы живем, давно перестал быть сложным, он сверх-
сложен.
2. Сверхсложность – это такой тип сложности, при котором даже границы
понимания мира проблематизируются.
3. Ученые в этой ситуации должны стать практикующими эпистемо-
логами.
4. Исследование есть порождение сверхсложности [13].
Многомерное мышление, при всех трудностях его освоения, все-таки
пробивает себе дорогу не только в теоретико-методологическом плане, но и в
плане конкретно-практическом. Что же делает многомерное мышление
сверхсложным?
Субъективная оценка уровня сложности мышления зависит от того, на-
сколько легко сможет психолог включить в свой образ мышления некоторые
идеи, которые можно оценить и как признаки сверхсложного (многомерного)
мышления:
– наступает период, когда необходимо реконструировать целое, чтобы
понять части: психика как таковая и психика в структуре целостно понятого
человека – это два разных феномена;
– мыслить предстоит в терминах динамического целого, а не статических
суверенных частей, даже таких «привычных», как личность, сознание, психи-
ка, зачастую понимаемых в качестве самостоятельно «работающих» органов,
подчиненных собственной логике и присущим им «механизмам»;
– от дискретного понимания психических феноменов необходимо перей-
ти к континуальному представлению о них: например, понять психику, соз-
нание в их «неподкожности», непрерывности и дальнодействии – нет пока
другого способа реанимировать психологию как науку о душе, духе и духов-
ном человеке;
– человек как целое, благодаря психике, представляет собой сложнейшую
пространственно-временную организацию, открытую в мир и к самому себе
саморазвивающуюся систему с присущими ей темпоральными проявления-
ми, системной детерминацией инициативных (инновационных) форм жизне-
осуществления;
– темпоральность (временная сущность явлений, порожденная динамикой
их самодвижения) вводит существенно другое представление о последова-
тельности времен в саморазвивающихся системах: будущее в своей нераз-
вернутой форме представлено в настоящем, а прошлое в своем преобразо-
ванном виде включено в будущее и подчинено ему;
– смыслообразование (производное самоорганизации) выделяет в жизненном пространстве человека такие места (точки, секторы, сегменты), в ко-
торых будущее уже реально присутствует «здесь и теперь» и, следовательно,
места, в которых саморазвивающийся человек не совпадает с самим собой;
– оперативные (операциональные) смыслы и ценности представляют со-
бой особые сверхчувственные качества предметов и явлений, их особое субъективное измерение, возникающее в актах взаимодействия человека с миром и только в тех местах этого мира, в которых обнаруживается соответствие между текущими состояниями человека (его напряженными потребностями и возможностями), и тем в мире, что откликается на его ожидание, на его запрос, обращенный к миру (комплиментарность).
Итак, зафиксированный с помощью трансспективного анализа рост
сложности профессионально-психологического мышления выступил в дан-
ном случае в качестве показателя прогрессивной эволюции психологического
познания. Именно этот рост фиксирует парадигмальная динамика (последо-
вательная смена парадигмальных установок), раскрывая возможности для
постановки и решения новых и соответственно более сложных и комплекс-
ных научных и прикладных задач.
Литература
1. Стёпин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы фило-
софии. 1989. № 10. C. 3–18.
2. Стёпин В.С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Во-
просы философии. 2003. № 8 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// filosof.
historic.ru/books/c0026_1.shtml
3. Клочко В.Е. Историко-системный подход в психологии и теория психологических сис-
тем// Актуальные проблемы психологии и педагогики в Казахстане. Алма-Аты, 1990. С. 121–
124.
4. Клочко В.Е. Динамика типологических форм системного подхода в психологии перспек-
тивы развития психологической науки. Деп. в ИНИОН АН СССР. № 29171. М., 1987.
5. Клочко В.Е. Саморегуляция мышления и ее формирование. Караганда: Изд-во КГУ,
1987. 94 с.
6. Клочко В.Е., Джакупов С.М. Мыслительная деятельность и эмоции // Вопросы психоло-
гии. 1981. № 3. С. 169–173.
7. Клочко В.Е. Системная детерминация мыслительной деятельности на стадии ее инициа-
ции // Сибирский психологический журнал. 1997. № 5. С. 19–27.
8. Галажинский Э.В. Системная детерминация самореализации личности: дис. … д-ра пси-
хол__________. наук. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2002. 299 с.
9. Трансдисциплинарность [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// ru.wikipedia.
org/wiki/
10. Клочко В.Е. Эволюция психологического мышления: этапы развития и закономерности
усложнения // Сибирский психологический журнал. 2011. № 40. С. 136–152.
11. Клочко В.Е. Многомерное психологическое мышление: антропологические проекции //
Психология обучения. 2012. № 10. С. 4–23.
12. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство, 2000. 704 с.
13. Барнетт Рональд. Осмысление университета [Электронный ресурс]. http://charko.
narod.ru/tekst/alm1/barnet.htm__
|
|
|
