 |
Жанрово-стилистические признаки репортажа
|
|
|
|
РЕПОРТАЖ
В ряду информационных жанров репортаж занимает центральное место. Это сообщение факта, но не протокольное изображение действительности, не просто констатация факта (как в заметке), а описательная, иногда живописная, развернутая передача события, в которой ярко выступает личность автора.
«Динамичная картина, которая кажется сиюминутным откликом на событие, сохраняющим взволнованность очевидца, – вот репортаж»[12].
Факт как основа любого информационного жанра не может существовать сам по себе, «вне отношения к читателю». Автор публицистического текста, четко осознавая, зачем он обращается к факту, может иметь целью просто передать это знание читателю – и тогда рождается заметка. Но достаточно часто журналисту приходится привлекать внимание к тому или иному событию, пробуждая интерес или сочувствие у адресата. И тогда ему недостаточно схематичного, напоминающего отчет, изложения. Ему требуется расширить материал, ярче представить этот факт – появляется потребность подтверждения реальности происходящего: ввести прямую речь, выразить собственное отношение к сообщаемому, подробно описать какие-то моменты, порассуждать вместе с читателями...
Здесь и возникает обращение к репортажу.
Жанрово-стилистические признаки репортажа
Существует несколько разновидностей репортажа. В современной журналистике в зависимости от задачи, которую ставит перед собой автор, оформилось несколько основных видов репортажа. Сохраняя все главные особенности, черты этого жанра, они все же существенно различаются между собой.
Основным качеством, определяющим вид репортажа, является форма отображения действительности. Если задача, поставленная автором перед собой, имеет ограниченный характер, репортер стремится лишь сообщить о факте, событии, большей частью и не пытаясь обобщить то, о чем рассказывает.
|
|
|
В лучшем случае он дает сжатую оценку, высказывает свое отношение к тому, что увидел или узнал. Это информационный репортаж.
Автор может поставить задачу не только сообщить факты, но и передать личное отношение к ним. И тогда мы видим перед собой репортаж-«раздумье», в котором автор высказывает свое мнение при помощи лирико-публицистических отступлений.
Следующий вид репортажа – аналитический. Автор анализирует событие со всех сторон, привлекая к этому людей, имеющих прямое отношение к происходящему, такое изложение способствует тому, что читатели сами сопоставляют факты, обобщают их.
Выделяется еще одна тематическая разновидность репортажа – исторический, где сообщается о событии давно прошедшем. В подобных репортажах можно обнаружить черты перечисленных выше разновидностей, но то, что речь идет о событии, при котором автор непосредственно не присутствовал, обусловливает особую специфику репортажа.
То, что в некоторых газетах выделилась отдельная рубрика «Криминальный репортаж», позволяет говорить об еще одной разновидности репортажа, хотя опять-таки по своим жанровым признакам такие репортажи подходят под определение информационных.
Рассмотрим признаки репортажа на примере наиболее сложного вида – аналитического – репортажа В. Каркавцева «Диггеры на дне Москвы». Работая над материалом о подземных коммуникациях Москвы, журналист не ограничивается констатацией фактов (тема информативная), но предлагает образное решение темы, включаясь в действие своих героев.
В. Каркавцев
ДИГГЕРЫ НА ДНЕ МОСКВЫ
Шестнадцатый год Вадим Михайлов спускается в московские подземелья. Он встречался с бомжами и полуметровыми крысами, видел уникальные памятники и двери в секретные объекты. Оттуда, снизу, он не устает повторять: «Проснитесь, люди. Под вами – экологическая мина».
|
|
|
Здесь нет времени. День? Ночь? Время определяется по яркости фонарика: садятся батарейки – бегом наверх. Без света тут делать нечего. Мы идем по подземной Неглинке, расталкивая бахилами мутный поток. Стоп. Что-то там объясняет наш гид.
Вот эта керамическая труба – скорее всего «неучтенный» сток. В прошлом веке за канализацию надо было платить приличные деньги. Поэтому многие московские домовладельцы прокладывали такие вот пиратские трубы и сбрасывали нечистоты тайком. Да это еще что. Свои подземные ходы были и у содержателей притонов. Явится туда купчик – напоят, гирькой по голове, оберут до нитки, а труп в Неглинку...
Вадим Михайлов – фанатик. Шестнадцатый год он ползает по московским подземельям, ориентируется тут не хуже, чем в лабиринтах арбатских переулков. Странное хобби: темнота, нечистоты, дурной воздух, да и небезопасно. «Мне когда худо наверху – быстрее в колодец». Зачем? Этот вопрос заводит Вадика с пол-оборота.
Ну разве не ясно? Подземная Москва превращается в клоаку. Вы не замечали легкое движение воздуха летними вечерами?
Это поднимаются с глубины миазмы. А вода? Ребята Вадима однажды выловили рыбу-мутанта с рогами на голове. У себя под ногами мы закладываем страшную экологическую мину. А уникальные памятники? Подземелья Кремля? Библиотека Ивана Грозного, которая, по преданиям, покоится где-то здесь? Старинные ходы петровских времен? Все это может быть утрачено, если подземный город станет одной большой помойкой. Но есть еще и другое: в подземелья столицы беспрепятственно проникают бомжи – любой фанатик может учинить диверсию.
Наша цель, – горячится Михайлов, – сколотить универсальную бригаду, куда бы вошли экологи, археологи, спасатели, чтоб она могла заниматься и исследованиями, и ликвидацией подземных аварий, и тушением пожаров на коммуникациях.
А в первую очередь надо составить экологическую карту подземного города.
Пока это красивая мечта, никем практически не поддержанная. Ученые копают свое, метрополитен возится со своим хозяйством. «Водоканал» – со своим. А между тем подземный мир Москвы – единый организм, и деление его на сферы влияния весьма условно.
|
|
|
– Рыбы-мутанты: это так, мелочь, – делятся впечатлениями диггеры. – Мы видели жуткие подземные комарники. Во время одного из спусков на Диму Силантьева напала огромная крыса – около полуметра, не считая хвоста. Трудно даже представить, какую заразу может принести наверх вся эта живность...
...Хлюпанье наших бахил эхом разносится над сводами Неглинки. Крепко строили предки, почти два века отслужило подземное жерло – до сих пор ни трещинки в подземной кладке.
Лишь кое-где сквозь боковые трубы дотянулись сюда мощные корни деревьев. Еще остановка – лопата-«дуршлаг» у стены, ломики, топчан. Ага: хозяйство кладоискателей. В историческом слое, по которому мы бредем, современные старатели добывают монеты и украшения. Кто такие, часто ли здесь бывают? Во всяком случае, после этой остановки невольно начинаешь озираться – встречаться тут с незнакомцами неохота...
Подземная Москва хранит немало тайн – от древнейших времен до сегодняшних бомжатников. Не однажды диггеры Вадима наталкивались на замурованные штольни – по их предположениям, там покоятся несчастные дети 37-го года. Где-то под нашими ногами сокрыт во тьме секретный бункер Берии. Бог весть, что таят в себе доселе охраняемые сретенские каменоломни. Наверное, кое-какие из тайн, связанные с современными спецобъектами, нам и не следует знать. Но уж во всяком случае представлять, насколько опасен в экологическом смысле подземный город, москвичи имеют право. Это право команда Михайлова готова отстаивать. Мы видели, как она умеет работать в экстремальных ситуациях, какова здесь дисциплина и выучка.
Пока, однако, этот опыт остается невостребованным.
Итак, перед нами репортаж, написанный на основании фактов, которые произвели огромное впечатление на автора. Особое значение имеет то, что автор непосредственно участвовал во всех описываемых событиях. Он, прочувствовав всю важность данной проблемы, хочет привлечь к ней читателей.
|
|
|
Прежде всего проследим проявление авторского «я» в репортаже, его функции.
В содержательном аспекте образ автора воплощает характер отношения к действительности, в лингвистическом – определяет речевую форму жанра. «Репортерские картинки называют «одушевленной информацией», в которой отношение к происходящему очень ощутимо.
Они основываются на особом отборе примечательных и выразительных подробностей. Происходит «личный отбор благодаря личному участию»[13].
Авторское «я» в репортаже обусловливает и авторскую речь, строящуюся как речь от 3-го лица, при этом лицо известно (это автор, журналист). Участие автора движет сюжет, эмоционально окрашивает изложение, скрепляет воедино разнообразные элементы. Автор является одним из очевидцев события.
Основные черты авторской речи репортажа – гибкость, подвижность и многообразие.
Именно авторское «я» обусловливает характер использования различных видов чужой речи, реплик, вводимых для передачи особой атмосферы, большего количества информации, разнообразной характеристики персонажей.
Один из видов чужой речи, особенно часто использующийся в репортаже, – прямая речь (сравните с жанром заметки), которая, во-первых, является средством передачи информации, во-вторых, является характерологическим средством. В репортаже В. Каркавцева прямая речь использована и в той, и в другой функции. Определите, какие из реплик выполняют чисто информационную функцию, и какие выступают средством характеристики людей. Например, «Наша цель – сколотить универсальную бригаду, куда бы вошли экологи, археологи, спасатели, чтоб она могла заниматься и исследованиями, и ликвидацией аварий, и тушением пожаров на коммуникациях. А в первую очередь, надо составить экологическую карту города».
Что это – информация или характеристика через прямую речь?
Кроме того, введение прямой речи – это и просто возможность внести экспрессию в репортаж. Обратите внимание на этот фрагмент текста: «– Вот эта керамическая труба – скорее всего “неучтенный” сток...» (см. дальше по тексту). Внесла ли экспрессию в текст прямая речь героя? Может быть, достаточно было простой передачи информации? Попробуйте сравнить текст с прямой речью и без нее?
Возможность сочетания прямой речи с авторской позволяет разнообразно включать в текст репортажа разные виды чужой речи и авторскую речь.
«Очень впечатляющи репортажи, в которых автору удается подметить момент «передачи искры события» другим людям, распространения эмоционального состояния, расширения события за счет включения в него новых лиц и участников»[14].
|
|
|
Прямая речь может включаться в повествование с целью продолжить рассказ, осветить более подробно событие, о котором идет речь, выступая как бы в функции обычных повествовательных предложений. Так, в репортаже В. Каркавцева рассказ об увиденном под землей передается при помощи авторской речи и прямой речи, принадлежащей героям репортажа – диггерам.
Рассмотренные функции прямой речи в репортаже позволяют сделать вывод: использование ее усиливает достоверность происходящего, создает у читателей впечатление живого непосредственного разговора с собеседниками, дает характеристику героев при помощи их собственной речи. Прямая речь доступна для понимания читателя, потому что сохраняет в себе черты разговорного стиля (придает экспрессию, позволяет сменить тональность, разнообразить и оживить ход повествования).
Авторское отношение к описываемому в репортаже может выражаться по-разному. Посмотрите, как автор передает свое отношение в таком микротексте-характеристике: «Вадим Михайлов – фанатик. Шестнадцатый год он ползает по московским подземельям, ориентируется тут не хуже, чем в лабиринтах арбатских переулков. Странное хобби: темнота, нечистоты, дурной воздух, да и небезопасно».
К формам авторского отношения относятся также эмоциональные лирико-публицистические отступления от основной линии событий, что является специфической чертой публицистического стиля и очень ярким подтверждением непосредственного участия автора, его сопереживания, его проникновения в тему.
Итак, автор обязательно должен проявить себя в репортаже, иначе жанр потеряет одну из своих основных характеристик – личностное отношение журналиста к увиденному.
Следующая особенность репортажа – сочетание функционально-смысловых типов речи (описания, повествования, рассуждения). В нем может преобладать один из названных функционально-смысловых типов речи в зависимости от темы и коммуникативных намерений автора, но обычно представлены в разной степени и в разном объеме все три. Именно переход от одного типа речи к другому создает динамику происходящего.
Основным типом чаще всего будет повествование, так как повествование как композиционно-речевая форма отражает динамически изменяющиеся ситуации внешнего мира. Это необходимый элемент репортажа, отвечающий назначению жанра – рассказать, как именно происходило действие. По сравнению с описанием, повествование занимает большую часть в репортаже, включает в себя обычно несколько эпизодов, событийный ряд, излагается строго последовательно.
Изложение событий в их последовательности может быть выполнено по-разному: с явным присутствием автора, когда автор эксплицирует в материале свою речевую сферу. Например, в анализируемом репортаже изложение оформляется предложениями типа: «...Хлюпанье наших бахил эхом разносится под сводами Неглинки...»; «Что-то там объясняет наш гид...» Или рассказ может: идти без прямого указания авторского присутствия, которое, тем не менее, ощущается. Не всегда повествование – единый текст, оно может быть прервано лирическим отступлением, интервью, сообщением, но по ходу репортажа постоянно появляется вновь в виде микротекстов, в которых угадывается повествовательный характер.
Однако достаточно часто в репортажах используется и описание. Почему? Каково назначение этого типа речи в данном жанре? Назначение описания в репортаже – ввести читателя в обстановку действия, сделать его зрителем, очевидцем происходящего. Описание дается через восприятие автора и во многом зависит от тех изобразительных средств, которыми пользуется автор при создании описательных фрагментов.
В репортажном описании следует подчеркнуть обилие конкретных деталей, назначение которых – показать реальную, подлинную обстановку, в которой совершается действие. Преобладают зрительные детали. Это своего рода микротекст в тексте репортажа.
Каковы же разновидности подобных микротекстов? Самые распространенные – описание интерьера, описание природы, введение пейзажных и портретных зарисовок.
Найдите в анализируемом тексте разновидности микротекстов описаний. Например: «Хлюпанье наших бахил эхом разносится над сводами Неглинки. Крепко строили наши предки, почти два века отслужило подземное жерло – до сих пор ни трещинки в подземной кладке. Лишь кое-где сквозь боковые трубы дотянулись сюда мощные корни деревьев. Еще остановка – лопата-«дуршлаг» у стены, ломики, топчан» (интерьер).
Таким образом, назначение описания – дать детальную характеристику места события (интерьер и пейзаж), время события (пейзаж), героев события (портрет). Введение таких микротекстов придает большую выразительность тексту, способствует яркости, картинности изображения. Рассуждение в репортаже – средство выразить авторское отношение к событию, донести до читателей дополнительную информацию, вывести читателя на обобщение. Включается рассуждение в текст по-разному. Это может быть авторское восприятие, авторская оценка.
Проследим на примере «Диггеров», как сменяют друг друга типы речи. Репортаж В. Каркавцева начинается с повествования, вводящего в тему будущего текста (врезанный лид):
«Шестнадцатый год Вадим Михаилов спускается в московские подземелья. Он встречался с бомжами, полуметровыми крысами, видел уникальные памятники и двери в секретные объекты. Оттуда, снизу, он не устает повторять: «Проснитесь, люди. Под вами – экологическая мина».
Затем повествование прерывается небольшим описанием:
«Здесь нет времени. День? Ночь? Время определяется по яркости фонарика: садятся батарейки – бегом наверх. Без света тут делать нечего».
Данное описание позволяет воссоздать обстановку, в которой происходит действие.
И снова повествование: «Мы идем по подземной Неглинке, расталкивая бахилами мутный поток. Стоп. Что-то там объясняет наш гид».
После этого автор вводит в репортаж прямую речь, которая содержит информацию и позволяет продолжить повествование:
«Вот эта керамическая труба – скорее всего “неучтенный” сток. В прошлом веке за канализацию надо было платить приличные деньги. Поэтому многие московские домовладельцы прокладывали такие вот пиратские трубы и сбрасывали нечистоты тайком...»
Далее идет авторское отступление – оценочная характеристика Вадима Михайлова: «Вадим Михайлов – фанатик. Шестнадцатый год он ползает по московским подземельям, ориентируется тут не хуже, чем в лабиринтах арбатских переулков.
Странное хобби: темнота, нечистоты, дурной воздух, да и небезопасно. “Мне когда худо наверху — быстро в колодец”. “Зачем?” – Этот вопрос заводит Вадика с пол-оборота».
Последнее предложение служит переходным мостиком к следующему отрывку – несобственно-прямой речи, которая продолжает информировать читателей о происходящем в подземной Москве: «Этот вопрос заводит Вадика с пол-оборота.
Ну разве не ясно? Подземная Москва превращается в клоаку. Вы не замечали легкое движение воздуха летними вечерами? Это поднимаются с глубины миазмы...»
В дальнейшем репортаж представляет собой повествование. Именно в повествовании события излагаются последовательно, как того требуют законы жанра и законы построения речевого произведения вообще.
То, что повествование может прерываться другими типами речи, не меняет его главного назначения – подробного повествовательного рассказа. Другие типы речи лишь участвуют в структурной организации текста.
|
|
|
