Осознание опыта психической жизни как форма жизнеобнаружения

Но есть в психологии еще один вид деятельности, своеобразное повивальное искусство, помогающее родиться, выкристаллизоваться новой психологической практике и новому индивиду в ней. Проиллюстрировать этот вид деятельности можно на материале "эзотерической психологии", например, Штейнеровской.

Прежде всего два слова о том, что такое эзотерический человек и эзотерическая практика. Это человек, критически относящийся к основным ценностям своей культуры (отрицающий эту культуру), верящий в существование иных (духовных, эзотерических) реальностей и, наконец, понимающий и реализующий свою жизнь как путь, ведущий в эту реальность. Эзотерическая практика – это, во-первых, особый образ жизни, судьба, жизненный путь: устремленность к эзотерическому миру как конечной жизненной цели, приверженность, принадлежность к идеальным формам жизни, известный аскетизм, работа над собой, установка на кардинальное изменение себя самого, горение и напряжение души и прочее. Во-вторых – это особая культура жизни, включающая в себя разработку эзотерического учения или освоение его, психотехническую работу над собой (отказ от желаний, отклоняющих эзотерика на его пути, культивирование эзотерического учения, достижение особых состояний сознания, погружающих в эзотерические реальности и т.д.). Наконец, следование эзотерическому ритуалу и одновременно создание его. Эзотерическая культура жизни предполагает также создание школы и фигуру учителя.

В рамках эзотерической практики созданы своеобразные психологические учения. Например, в учении Рудольфа Штейнера [4] развиты следующие психологические представления.* Три этапа эзотерического познания восхождения к духовному миру: "имагинативное" познание, включающее наряду с другими моментами "концентрацию всей душевной жизни на одном представлении" и приводящее человека к невидимому, высшему, духовному миру;** "инспирацию", в которой происходит познание отношений и сущности существ и предметов духовного мира ("Мы познаем, пишет Р.Штейнер, прежде всего множественность духовных существ и их взаимное превращение".); и "интуицию", в процессе которой происходит полное превращение (слияние) личности, идущей по эзотерическому пути, в духовное существо. Затем процесс психической трансформации и обновления ("отбрасывается" старое тело и Я, старые органы и впечатления, осознаются, формируются и осваиваются новые); подобно обычному чувственно-физическому миру, поставляющему человеку независимо от него образы и впечатления, духовный мир должен на этой стадии эзотерического восхождения предоставлять человеку независимые духовные впечатления и образы. Наконец, к психологическим представлениям можно отнести и известную в восточной мысли последовательность "тел": "физическое", "эфирное", "астральное" и "Я". Они различаются так: физическое тело после смерти человека становится трупом, эфирное тело дает знать о себе во сне, астральное, когда действует сознание, а Я – когда действует самосознание.

* Конечно, эти знания о человеке отличаются от знания научной психологии. Тем не менее, их вполне можно считать психологическими, поскольку они описывают индивидуума и с их помощью можно объяснить основные психические феномены (переживания необычных состояний и событий эзотерического мира, логика познания его, особенности восприятия и сновидений эзотериков и т.п.).

** Наиболее подходящими для имагинативного познания представлениями, считает Штейнер, являются символические.

Но кроме "тел" человека Штейнер выстраивает еще два ряда: "душ" и "духов". Он различает душу "ощущающую", душу "рассудочную" или "чувствующую" и душу "сознательную", а также "само-дух", "жизне-дух", "духо-человека" [4].

Вся эта довольно сложная теоретическая конструкция психического и телесного устройства человека построена с целью связать невидимую трансцендентальную сущность и деятельность души человека с видимой, чувственно-физической его плотью (задача, которую на Востоке решали с помощью всего лишь одного представления – "воплощения", а в Ветхом Завете на основе идеи "творения" души Богом). Когда душа рассматривается Штейнером в отношении к плоти, она трактуется как ряд "душ", когда наоборот, плоть рассматривается в отношении к душе, получается другой ряд: минерал (труп), сон ("растительное" в человеке), психика ("животное" в человеке), сознание ("Я"). Если душа рассматривается имманентно, как автономная сущность, то она сводится к духу, работа же духа над плотью и душой дает ряд "духов".

Теперь спросим, а зачем Штейнер строит эзотерическую психологию? Этот вопрос возникает потому, что эзотерический опыт и путь индивидуальны, каждый адепт эзотерического движения должен сам пройти свой путь и его опыт уникальный, неповторимый, недаром всех, кто проходит на Востоке путь Будды, считают Буддами. Однако, ведь существуют учения, которые только что встали на тропу эзотерического знания, им хочется помочь, они просят рассказать о трудностях эзотерического пути. Кроме того, чтобы уверенно двигаться самому, преодолевать себя и трудности, необходимо осознание и выражение в речи (словах, символах, знаниях) того эзотерического опыта, который ты сам приобретаешь. Такое осознание и символизация нужны также и для того, чтобы соотносить свои действия и усилия с эзотерическим учением (одновременно оно уточняется и строится), чтобы отделять новые формы своей жизни от старых, то есть, чтобы их выводить к жизни, "рождать". Следовательно, именно символизация и психологическое осознание (строительство психологического учения и языка), позволяют рождать эзотерический опыт (обнаруживать, выводить его к жизни), а также передавать его другим, не в смысле прямой передачи своего опыта (это невозможно в силу его уникальности и природы), а в виде помощи, рассказа о своем опыте другим. Штейнер как психолог дает речь (язык) эзотерическому опыту, выводит его из бессознательного состояния, делает сознательным и осознанным, то есть собственно человеческим опытом. Другими словами, в рамках эзотерического опыта построение психологического учения неотделимо от самого этого опыта, есть момент его становления, есть жизнеобнаружение.

Пройдя эзотерический путь, человек настолько перестраивает свою психику и телесность, настолько меняется, что существенно начинает отличаться от других людей. Например, для него внешнее и внутреннее совпадают (его внутренние эзотерические переживания и образы оживают в виде впечатлений внешнего мира), у него отсутствуют (оказываются элиминированными) все желания и устремления, не отвечающие эзотерическому учению, он произвольно может входить в пограничные состояния и т.д.

Таким образом, мы не только приходим к выводу о том, что в психологии имеет место особый вид деятельности, своеобразное повивальное искусство, оснащающее практику речью и сознанием, позволяющее обнаружить новые формы жизни, но и к проблеме "природы психики". Действительно, отличается ли психика обычного человека от психики эзотерического человека, психика человека, который только замышляется в психологическом учении, от психики современного человека, или, например, психики античного (средневекового, архаического) человека? Очень часто, говоря о человеке, его психике (и историческом, и современном, и будущем), мы его мыслим в неизменной антропологической картине. Из этой картины сегодня явно или неявно исходят и антрополог, и историк, и философ, и психолог, и педагог. На словах признавая культурно-историческую теорию, мы не можем убедительно сказать, чем все-таки архаический человек отличается от античного, а они оба – от современного. Конечно, мы признаем, что в древнем мире или в средние века были разные общественные, экономические и культурные отношения и условия, но человек, разве он не был тем же самым, разве он не так же видел, чувствовал, мыслил, как это делаем мы? К тому же известно, что мозг и физиология человека в современном виде сформировались примерно еще в неолите и далее практически не изменялись. Или все же изменялись? А вот еще один аргумент в поддержку представлений о константной, вечной природе человеческой психики: разве Платон и Аристотель или блаженный Августин были менее умны и тонки, чем современный человек, разве их индивидуальность существенно отличалась от современной развитой личности? В плане этого всеобщего, почти непосредственного убеждения мыслит и психолог: могут бесконечно меняться и совершенствоваться орудия человека, как технические, так и интеллектуальные, а также общественные отношения людей, но не сам человек; его психика как были так и остаются неизменными в своей сущности.

Но ведь можно взглянуть на все это по-иному: каждая культура создает своего человека, и в этом смысле между древним и современным человеком (и их психиками) столь же мало общего, сколько между взрослым и маленьким ребенком. Подобно тому, как нельзя считать, что ребенок – это тот же взрослый, но еще много не узнавший, не имеющий еще взрослого опыта, не раскрывший возможности своей психики, так нельзя считать и Платона современным человеком. Платон принадлежал античной культуре, и в этом смысле не смог бы понять и почувствовать многое из того, что доступно в наше время даже ребенку. Культурно-историческая концепция предполагает такой анализ культуры, когда его сущность и психика задаются как принципиально соотнесенные с сущностью и особенностями соответствующей культуры. Древний человек, античный, средневековый, человек Нового времени, человек будущего – это не тот же самый, постепенно умнеющий (усложняющийся и развивающийся) вечный человек, а историческое сообщество принципиально разных человеческих существ. Естественно, тут не все так просто – конечно, последующие культурные целостности (сама культура, культурное сознание, психика и т.д.) сложились из элементов и в недрах предыдущих целостностей (но не выросли из них). И тем не менее, в рамках научой полемики наше утверждение должно быть сформулировано именно так резко и обще. Можно ли вообще и при каких условиях считать принадлежащей к одному типу психику маленького ребенка, подростка и зрелого человека, психику, замышляемую в психологической теории, и психику человека разных прошлых культур и, даже, психику гения эзотеризма, попавшего в мир своей мечты, психику "фрейдиста", "роджерианца", человека образованного на Западе и на Востоке, вообще человека Запада и Востока? Или все это разные психики, требующие своей психологии, подобно тому как эзотерическому движению пришлось создать свою эзотерическую психологию, существенно отличающуюся от обычной?