Таверна и первый поход в Руины.

Как я и ожидал, Дисмас и Рейнальд сидели в таверне, уже в компании двух неизвестных мне людей, судя по одеждам – чумного доктора и оккультиста. За столом шел жаркий спор. Схватив ближайший стул, я подсел к новым друзьям и спросил о чем собственно речь.

- По местным правилам, команды приключенцев могут состоять только из 4 человек. Чтобы твои фамильные ценности особо не разграбили, хехе – усмехнулся разбойник – А у нас трое и ни одного, кто разбирался бы в целительстве. Вот мы и выбираем кого взять – чумную докторшу Алису, специалистку по ядам, болезням и отравлениям, или оккультиста Калеба, который помимо магического исцеления, способен воевать ритуальным кинжалом и пользоваться заклинаниями Бездны.

- Никаких оккультистов! – возразил Рейнальд. – Именно такие как он, построили здесь в старопамятные времена этот нечестивый портал, от которого все беды!

- Зато его магия, хоть и нестабильная, но хорошо исцеляет. А то, что мы отравимся или заболеем, вообще не факт!

Чумная докторша и оккультист молча смотрели на спорщиков. Что было написано на лице у Алисы было неизвестно – его скрывала клювастая маска, а вот оккультист явно потихоньку закипал. И это грозило дракой в таверне, которая и так была полуразрушена. Чтобы разрядить обстановку, я положил пистоль на стол, чтобы все видели и спросил:

- А как дела, собственно, на фронте? Фон Крюгера теснят или нежить все еще держится?

Дисмас удивленно посмотрел на пистоль, потом на меня, но все-таки ответил:

- Предыдущая команда, Святые угодники, обезопасила руины, установив святые символы в реликварии и сейчас отдыхают в Аббатстве. Не знаю уж, что они там встретили, но видок у них был не лучше, чем у мертвяков. Путь к башне фон Крюгера открыт. И мы не собираемся упускать возможность ограбить его лабораторию.

- Ты хотел сказать, уничтожить Зло? – уточнил Рейнальд.

- Дада, именно это я и хотел сказать… *зануда* - прошептал Дисмас. – Но путь до башни неблизкий, нам нужны будут припасы… И медик.

- НЕ оккультист!

- СМАР’ТОРГОР АН ФИРАХ. МАРАСТ ЛИКА’ЛАХ. БОХ’Н’РОТ! – заорал Калеб. – Что вы можете знать о Бездне, в которую не смотрели? Что вы можете знать о звездном неугасимом огне, который рождает столь любимый вами Свет, которому вы так яро поклоняетесь? Вашему народу на несколько тысяч меньше лет и еще на больше тысяч меньше знаний, чем моему. И вы еще смеете спорить о том, кого брать? Да я сам уйду и найду нормальную команду. Оккультисты ценятся всеми не меньше весталок и чумных докторов!

Взведя курок пистоля, отчего все сразу умолкли, я как можно спокойнее и тише произнес:

- Мы пойдем впятером. Только мне нужно уладить вопрос с бумагами у Смотрителя и вступить в наследство. Последнему Ворону вряд ли откажут в том, что его команда на одного человека больше.

Я не видел лица докторши, но чувствовал, что она улыбается, закинув ногу на ногу и обнажив бедро.

- Ну что ж, Дезмонд дело говорит. Тем более он тут главный, как ни крути – согласился Дисмас, втыкая кинжал в стол. – Тогда иди решай, а мы ждем тут.

 

Костер едко чадил, сизые струйки дыма, покидая слабо пламенеющее лоно, робко подрагивая, взвивались вверх, силясь разомкнуть нависающую над ними тьму. На какое-то мгновение им это удавалось - теплый пар чуть прорезал тягучий мрак зловещих подземелий. Легкое марево, ободренное мимолетное победой, рвалось еще выше, мерцающий силуэт, борясь с окружавшей его хищной, ледяной, смертельной негой, становился все тоньше и тоньше, пока в мгновение ока не исчезал совсем, разбившись о неприступные бастионы тьмы. Кое-где, там, где удалось найти огарки свечей, подрагивали оранжевые язычки, позволяя глазу увидеть огромные шкафы с книгами. Рука, затянутая в потертую перчатку, выхватила одну с полки, раскрыла, дав фолианту на мгновение блеснуть богатством переплета и мастерской каллиграфией страниц. Послышался треск рваной бумаги.

Дисмас поднес лицо к костру, осторожно раздувая робко трепещущее пламя и с каким-то мрачным удовлетворением глядя, как медленно исчезают в обугленной черноте начертанные на страницах фразы. Полусырая сосна из припасов горела хуже некуда, окутывая тяжелой вонью небольшую библиотеку, в которой они решили сделать привал. Ветер осторожно сквозил по комнате, заставляя собравшихся у огня людей кутаться в одежды, словно подначивая отчаявшихся жертв подземелья. Отпрянув от чуть приободрившегося огня, чтобы отдышаться, Дисмас, прищурившись, еще раз оглядел своих товарищей по несчастью проницательным взглядом профессионального вора и грабителя.

Полумертвое пламя костра плясало в стеклах маски Алисы, в немигающем, невидящем взгляде которой не читалось ничего. Великоватый кожаный плащ вместе с покореженным доспехом скрывал фигуру докторши, но Дисмас отчетливо видел как та дрожала, тщетно силясь в одиночку пережить напасть, с которой не под силу было справиться и самым закаленным умам - что уж говорить о несчастной женщине, которая лишь на страницах книг видела то, что сегодня оскалилось им из темных углов. Однако рядом сидел Дезмонд, нежно и крепко обнимая ее, от чего ее дрожь потихоньку унималась. Дисмас завидовал, но скрывал это под маской безразличия.

Глядя на этих двоих - Дезмонда, судорожно сжимавшего меч, и Алису, сбивчиво шепчущую молитвы - Дисмас и сам почувствовал, как испуганно забилось в груди сердце. Ему потребовалось некоторое время, чтобы убедить себя в том, что ни одно исчадие не пройдет незамеченным через его растяжку, не заставив привязанные к проволоке колокольчики зазвенеть пронзительной трелью, но окончательно успокоиться не удалось. Разбойник вздрогнул, когда вдруг раздался резкий скрежет металла, и, сжав зубы, раздраженно посмотрел на Рейнальда. Крестоносец, не обращая ни на кого внимания, водил точильным камнем по своему мечу, и тот, дочерна запятнанный скверной, не так давно текшей в жилах павших чудовищ, снова начинал хвастливо сверкать проблесками стали. Темные провалы глазниц в прорезях шлема рыцаря неотрывно смотрели на карту, разложенную перед ним. Кивнув чему-то, Рейнальд ткнул в нее пальцем.

- До фон Крюгера рукой подать. Если сможем обойти ловушки и нежить, ворвемся в его лабораторию первыми, и он вряд ли сможет дать достойный отпор. Главное не встретиться с… Этим.

Дисмас прикоснулся пальцами к саднящей ране на лице и будто снова на леденящую душу секунду перенесся в то мгновение, когда пуля из его пистолета разнесла в клочья судорожно дергавшее челюстью лицо. Бесплотный силуэт, готовый нанести второй, фатальный удар, тут же испарился, исчез, оставив после себя напоминание в виде рухнувшего на каменный пол и крошащегося на глазах позвоночника с обрывками гниющей плоти, перемазанного высохшей кровью. И, как будто этого было мало, чуть поодаль Дисмас увидел оскал черепа, закованного в металл, объятого зловещим голубым пламенем. Медленно, словно издеваясь, чудовище отодвинуло боковой край широкого пыльника, и из непроглядной темноты под ним на разбойника уставились десятки полыхавших голубым глаз, мерцавших на замерших в немом крике лицах жертв облеченного кошмара. И в этот раз, к пущему ужасу Дисмаса, он увидел еще два лица, которых там не должно было быть.

Окровавленные, с замершим выражением страха и отчаяния, пробитые выстрелами из пистолетов.

Его пистолетов.

- Дисмас?

Голос Алисы вырвал его из объятий кошмара.

- Мне показалось, что ты собирался закричать.

Разбойник прерывисто выдохнул. К его собственному удивлению, ему удалось криво улыбнуться.

- Успеем доесть горячее и на сытый желудок напихать свинца этому уроду в пасть. Ловушки я беру на себя. А вот Коллекционера высматривайте вы – у вас лучше чуйка к нежити, сказал он, обращаясь к Дезмонду, Рейнальду и Калебу. Вы ж все-таки имели дело со Светом или с Бездной.

- Это ничего не меняет, но нам надо торопиться. Факелы заканчиваются, а в темноте эти твари втрое злобнее и сильнее. – заметил Дезмонд, проверяя запал мушкета-несколько раз он уже давал осечки.

Дисмас гадал, что вело его соратников. Все они прибыли к особняку по доброй воле, во всяком случае те, о которых он знал. И если с Монфордом все было понятно - закаленный и циничный убийца был бы готов и самому дьяволу попытаться свернуть шею, если бы за это достаточно заплатили - то о мотивах Соноры и Роланды он мог только догадываться, всматриваясь в их словно постаревшие за несколько прошедших часов лица, казавшиеся изборожденными глубокими морщинами из-за причудливой игры света. Что их вело - долг? Поиски доблести в битве? Славы? А может быть они, так же, как и сам Дисмас, искали прощения? Может быть, они также испытали то, что испытал грабитель, когда той роковой ночью открыл прошибленную пулями дверь кареты? Что же они сделали такого, что только в этой зияющей тьмою бездне рассчитывали найти свое искупление?

- Пожалуйста, - надтреснутый, дрожащий шепот Алисы робко потревожил нависшее тяжелое молчание. - Пожалуйста. Не молчите.

Рейнальд сжал зубы. Дисмас отвел взгляд. Лишь человечный Дезмонд, похоже, проникся состраданием к сломленной духом докторше.

- Мы вытащим тебя отсюда, девочка, - произнес он, как ему показалось, успокаивающим тоном.

Рейнальд тем временем снял с шеи ржавый на цепочке и, взяв Алису за руку, вложил его в подрагивавшую ладонь. Не произнеся ни слова, как будто все и так обязаны были знать о волшебных свойствах этого оберега, он снова уставился на костер.

- Я знаю, что должна быть сильной, - прошептала Алиса. - И я пытаюсь воззвать к свету внутри себя, хочу быть достойной тех испытаний, что Он возложил на мои плечи, но...

Она снова замолчала, с силой сжав оберег в ладони. Рейнальд, тяжело вздохнув, посмотрел на Дисмаса и тот почувствовал, что должен хоть что-то сказать. Прочистив горло, он произнес:

- Порой самые безвыходые ситуации разрешаются сами собой, - впрочем, на этом остановиться ему не довелось. Остальные смотрели на него, ожидая продолжения, и даже весталка скосила на него взгляд. Дисмас поспешно добавил: - Помню, как-то третьего дня довелось мне увидеть повешение, поймали каких-то воров, или кого. И сразу же на помост. И была, значит, среди них женщина. Все как полагается - провели бедолаг через толпу, те их закидали гнильем да грязью, подняли наверх, ну, и галстуки пеньковые уже повязали.

- Твои висельные шуточки уж точно тут не к месту, - перебил его Рейнальд, но Дисмаса уже было не заткнуть.

- Да я же к самой мякотке и веду, - пояснил он. - Они-то не знали, что баба та беременна.

- Что ж за падаль будет судить нерожденного, - процедил сквозь зубы Дезмонд.

- Вот-вот. Приговор зачитали, палач дергает за рычаг, все проваливаются сквозь помост, ну, знаете же. Три сопляка, что там были, и не мучались даже, им веревкой сразу шеи перешибло, а вот женщина та была ого-го. И тут вот они и узнали, что бабу обрюхатили. Да и для нее самой, видать, сюрприз был тот еще. Смотрят, а внизу под ногами ее болтается что-то. В общем, от тряски плод возьми да и вывались из...

- Дисмас, ради всего святого, - устало потер переносицу Рейнальд.

- Ну так веревку ж обрубили потом, да сняли ее, - развел руками Дисмас, с недоумением глядя на крестоносца. - Я вот и говорю, что выход иногда сам по себе находится.

- Смотрю я на тебя, вор, и диву даюсь. Как такой, как ты, набрался храбрости с нами, плечом к плечу, сражаться со скверной? – покачал головой Дезмонд. - Тебе бы бить исподтишка, чистить карманы убитых, но нет. Здесь сидишь, байки свои травишь.

Дисмас криво улыбнулся. Он не знал, почему, но даже после всего, с чем ему довелось столкнуться за несколько вылазок в катакомбы особняка, кошмары, крывшиеся в глубине промерзших тоннелей, не затмевали воспоминаний его грехов. Он убивал и людей и раньше. Порой рассчитывая на большой куш, порой попросту в пьяной драке, из-за алчности, зависти, похоти и бессильной ярости, распиравшей его изнутри. Но когда он увидел женщину на сиденье кареты, все еще прижимавшей к груди свое чадо, увидел, как кровь, постепенно умаляя свое течение, струится из их остывающих тел, Дисмас понял, что отдал бы все сокровища мира, только чтобы пули, выпущенные из его пистолетов, достались ему, а не им. Как будто что-то переклинило его, словно чаша, доверху наполненная черной едкой жижей опрокинулась из-за одной, последней капли, обнажив изъеденный металл внутри.

Хотя даже в этих насквозь отравленных скверной землях едва ли ему удалось бы искупить то, что он сотворил.

- Все верно, - кивнул разбойник. - Такой как я и заикаться не смеет об искуплении. Может, теплится где-то в груди надежда, что прощение твоего мужа, - Дисмас нагло хлопнул Алису по колену, - я смогу заслужить в этих дьявольских чертогах. Что-то ведет меня. И куда мне, бандиту с большой дороги, это понять.

- А я вот не знаю, что вело тех, кто тебя нарек, - со смешком пробурчал Рейнальд, - но с имечком тебе не прогадали.

- Это уже не мне решать, прогадали или нет. Распнут - увидим. Может, Гестасом надо было наречь.

- А что случилось с той женщиной? - спросила вдруг Алиса.

- Повесили к чертям часом позже. Дитя мертвое родилось. Недоношенное.

Тихий смешок заставил Дисмаса замолчать и нервно заозираться по сторонам. Не сразу, но раздался еще один, и еще, постепенно перерастая в негромкий, неуверенный смех. Рейнальд обеспокоенно посмотрел на Алису, но чумная, похоже, ни на кого не обращала внимания. Ее плечи тряслись, и она, казалось, совершенно обезумела. Рейнальд напрягся, готовый к удару. Дисмас осторожно поднялся и медленно, с пустыми руками напоказ, приблизился к Алисе.Докторша хохотала, сняв маску, по щекам текли слезы, доспехи бряцали на судорожно дергавшемся теле, а сквозь пальцы руки, в которой был зажат крест, пробивался наружу ослепительно-белый свет. Дисмас уже подумывал о том, чтобы броситься на рехнувшуюся докторшу, прижать своим телом к полу и зажать рот, прежде, чем та сумеет дать отпор, прежде, чем чудовища подземелий заслышат ненормальный хохот и учуют живую кровь, но все эти намерения исчезли, когда он на мгновение пересекся с ней взглядами.

Губы разбойника против его воли растянулись в знакомой ему улыбке. Той, что обычно предваряла кровопролитие, которая верой и правдой служила ему вестницей схватки, не подвела его и вновь. Он и сам засмеялся хриплым, надломленным смехом. Увидел, как расправляются могучие плечи Рейнальда, как Дезмонд поднялся, с хрустом разминая шею. Алиса, все еще смеясь, протянула ладонь вперед и пламя костра, до этой поры трусливо мерцавшее в глубине деревянного шалаша на мгновенье взревело, ринулось ввысь, обдав жаром людей вокруг, объяло отсыревшие дрова, за неразличимый миг начавшие яростно трещать. Свет, наконец-то вырвавшийся из томившего его плена, озарил полутемную библиотеку.

Дисмас видел, что такое безрассудство и к чему оно приводит, когда наблюдал, как уносили корзины с головами тех, кто некогда бился с ним бок о бок на большой дороге. Но точно так же, хотя куда реже, он видел и то, что мелькнуло тогда во взгляде Алисыы. Нечто непреклонное, неумолимое, то, что бросало вызов вырывавшемуся из самых потаенных, самых мрачных закоулков разума и было с ним же неразрывно связано. Тьма, яркая настолько, что становилась неотличимой от света.

И часом позже сталь встретилась со сталью, зарокотали выстрелы и темное подземелье снова огласилось боевыми кличами храбрецов и мертвенным воем монстров. Когда пули Дисмаса крошили прогнившую кость, ядовитые бомбы срывались с рук Алисы, хищно набрасываясь на врага, когда самоубийственные рывки Рейнальда разрывали строй чудовищ, а меч Дезмонда с неумолимой точностью врезался в тщательно выверенную цель, их враг дрогнул. Он не умел бояться, но страх на этот раз обратился против него. Безумие, неотличимое от храбрости, сметало все на своем пути. Рвало сталью прочно закрепившуюся здесь тьму.

И когда рухнула на промерзший пол заржавевшая корона, когда тьма, что чернее чернейшей черноты бесконечности померкла под капюшоном и он бесформенной лужей ткани упал под ноги приключенцам, тот непостижимый человеку жестокий древний разум, что протянул свои ниточки к каждой твари, населившей мрачные залы, взвыл от бессильной ярости, осознавая наконец достигшую его весть.

Законный хозяин вернулся.

И скверне здесь уже не было места.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: