 |
Состояния и характерные черты
|
|
|
|
Всё зависит от обстоятельств.
Патрул Ринпоче. Слова моего всеблагого учителя
С научной точки зрения эмоции подразделяются на кратковременные события и более длительные состояния. К краткосрочным эмоциям можно отнести внезапный всплеск гнева, который мы испытываем, когда ремонтируем что-то в доме и случайно бьём молотком по пальцу, или прилив гордости, когда мы чувствуем, что кто-то делает нам искренний комплимент. На научном языке такие относительно краткосрочные события часто называют состояниями.
Эмоции, проявляющиеся на протяжении длительного времени и в разнообразных ситуациях, например любовь к ребёнку или продолжающееся негодование по поводу того, что имело место в прошлом, называют характерными чертами, или качествами темперамента, которые многие из нас считают показателями характера человека. Например, мы склонны называть человека весёлым или жизнерадостным, если он обычно улыбается, полон энергии и всегда говорит другим приятные вещи. Того же, кто часто хмурится, бегает с озабоченным видом, горбится над своим столом и раздражается по пустякам, мы называем тяжёлым или напряжённым человеком.
Разница между состояниями и характерными чертами вполне очевидна даже тому, у кого нет учёной степени в области психологии. Если вы ударите молотком по своему пальцу, то ваша злость, скорее всего, быстро пройдёт и не заставит вас бояться молотков всю оставшуюся жизнь. Эмоциональные черты — вещь более тонкая. В большинстве случаев мы способны осознавать, что день за днём просыпаемся встревоженными или возбуждёнными, в то время как признаки нашего темперамента со временем постепенно становятся заметными и для других людей, с которыми мы близко общаемся.
|
|
|
Эмоциональные состояния — это довольно быстрые всплески нейронной болтовни. С другой стороны, характерные черты больше похожи на нейронный эквивалент серьёзных отношений. Эти долговременные нейронные соединения могут формироваться по разным причинам. Такими причинами могут быть наследственность, серьёзная травма или длительный повторяющийся опыт — например, когда мы учимся жизни в детстве и юности.
Независимо от своего происхождения эмоциональные черты оказывают обусловливающее действие на то, как люди характеризуют свой повседневный опыт и реагируют на него.
Например, человек, предрасположенный к страху или депрессии, скорее всего, будет подходить к ситуациям с чувством тревоги, в то время как другой человек, предрасположенный к доверию, будет подходить к тем же ситуациям с большей выдержкой и уверенностью в себе.
ОБУСЛОВЛИВАЮЩИЕ ФАКТОРЫ
Страдание следует за негативными мыслями так же, как колёса телеги за быком, который её тянет.
Дхаммапада
Биология и неврология объясняют нам, что происходит в мозге, когда мы испытываем приятные или неприятные эмоции. Буддизм помогает не только более ясно описывать эти переживания самим себе, но и предоставляет средства для изменения наших мыслей, чувств и восприятий так, чтобы на базисном, клеточном уровне мы могли становиться более спокойными, счастливыми и любящими человеческими существами.
Мы можем смотреть на ум как субъективно, посредством осознанного наблюдения, которому учил Будда, так и объективно, с помощью научной аппаратуры, имеющейся в современных лабораториях.
В любом случае то, что мы называем умом, выявляется как постоянно изменяющееся столкновение двух основных событий: чистого осознания — простой осведомлённости о происходящем, и обусловливающих факторов — процессов, которые не только интерпретируют то, что мы воспринимаем, но и определяют наши реакции. Иными словами, вся умственная деятельность развивается из совокупной активности чистого осознания и долгосрочных нейронных ассоциаций.
|
|
|
Мой учитель Селдже Ринпоче неоднократно повторял, что если я хочу быть счастливым, то мне нужно научиться осознавать обусловливающие факторы, которые создают навязчивые, импульсивные реакции, связанные с привычными тенденциями, и научиться работать с этими факторами. Суть его учения заключалась в том, что любой фактор можно считать навязчивым в той степени, в какой он омрачает нашу способность видеть вещи такими, каковы они есть, без оценки. Например, если на нас кто-то кричит, мы редко находим время для того, чтобы провести различие между чистым осознанием: «Ага, этот человек повышает голос и произносит такие-то слова» — и эмоциональной реакцией «Этот человек — придурок!» Вместо этого мы склонны соединять чистое восприятие и свою эмоциональную реакцию в общий вывод: «Этот человек кричит на меня потому, что он — придурок»
Но если бы мы могли отступить на шаг, чтобы взглянуть на ситуацию более объективно, то, возможно, увидели бы, что тот, кто на нас кричит, расстроен чем-то, не имеющим к нам вообще никакого отношения. Может быть, его только что отчитал кто-то из вышестоящего начальства, и он боится, что его уволят. Возможно, он только что узнал, что близкий ему человек серьёзно болен. Или, быть может, он поссорился с другом или партнёром, и после этого не спал всю ночь. К сожалению, влияние обусловливания настолько сильно, что мы редко вспоминаем о возможности дистанцироваться от текущей ситуации. И поскольку наше понимание ограниченно, мы ошибочно принимаем маленькую часть реальности, доступную нашему непосредственному восприятию, за всю истину.
Так как же нам правильно реагировать, если наше видение ограниченно и у нас нет знания всех фактов? Если применить клятву, используемую в американском правосудии «говорить правду и ничего, кроме правды», к нашему повседневному опыту, то мы должны признать: «вся правда» заключается в том, что каждый просто хочет быть счастливым. Поистине печально, что многие люди ищут счастья такими способами, которые сводят на нет все их попытки. Если бы мы могли видеть всю истину любой ситуации, нашей единственной реакцией было бы сострадание.
|
|
|
НЕДУГИ УМА
Кому понадобилось создавать все эти орудия пыток в адах и как он это сделал?
Шантидева. Бодхичарья-аватара
В буддизме обусловливающие факторы часто называют «недугами ума» или, иногда, «ядами» [[15]]. Хотя в текстах по буддийской психологии исследуется широкий спектр обусловливающих факторов, среди них единодушно выделяют три главных недуга, составляющих основу всех других факторов, которые подавляют нашу способность видеть вещи такими, каковы они на самом деле: неведение, привязанность и отвращение.
Неведение
Неведение — это фундаментальная неспособность осознавать безграничный потенциал, ясность и энергию ума. Её можно сравнить с ситуацией, когда мы смотрим на мир через цветное стекло, — всё, что мы видим, искажается или маскируется цветом стекла. На самом первичном уровне неведение искажает фундаментальный опыт осознания, представляя его как постоянное, существующее от природы различие между «собой» и «другим».
Таким образом, неведение — это двоякая проблема. Как только у нас устанавливается нейронная привычка определять себя как единое, независимо существующее «я», мы неизбежно начинаем считать «другими» всё и вся, отличное от «себя». «Другой» может быть чем угодно: столом, бананом, другим человеком или даже тем, что это «я» думает или чувствует. Всё, что мы переживаем, становится в каком-то смысле чуждым. Привыкая к разграничению между «собой» и «другими», мы делаем себя пленниками дуалистического способа восприятия, проводя концептуальные границы между своим «я» и остальным миром, находящимся «где-то там» — миром, который кажется настолько огромным, что мы как-то само собой начинаем считать себя очень маленькими, ограниченными и уязвимыми. Мы начинаем видеть в других людях, материальных объектах и прочих явлениях потенциальные источники счастья и несчастья, и жизнь превращается в борьбу, чтобы побыстрее получить то, что нам нужно для счастья, до тех пор, пока это не урвал кто-нибудь другой.
|
|
|
На санскрите эта борьба называется сансара, что буквально означает «крут» или «колесо». В частности, сансарой считается колесо, или круг, несчастья — привычка ходить по замкнутому кругу, вновь и вновь гоняясь за одними и теми же переживаниями, причём каждый раз ожидая получить что-то новое. Если вы когда-нибудь видели собаку или кошку, гоняющуюся за своим хвостом, то вы уже видели сущность сансары. И хотя, может быть, забавно наблюдать за животным, преследующим свой хвост, но когда то же самое делает ваш собственный ум, это уже не так смешно.
Противоположность сансары — это нирвана. Этот термин почти в той же степени неправильно понимают, как и термин «пустота», или «пустотность». Санскритское слово нирвана примерно переводится как «выход за пределы скорби» или «гашение» (в том смысле, в каком вы гасите пламя свечи) и часто интерпретируется как состояние полного блаженства или счастья, возникающее в результате уничтожения или «гашения» эго или идеи индивидуального «я». Такая интерпретация в определённой степени правильна, однако она не учитывает того, что большинство из нас живут жизнью воплощённых существ в относительно реальном мире моральных, этических, правовых и физических различий.
Пытаться жить в этом мире, не считаясь с его относительными различиями, было бы так же глупо и трудно, как пытаться избегать последствий рождения левшой или правшой. Что толку? Более правильная интерпретация нирваны — это принятие широкой перспективы, которая допускает все переживания (и приятные, и болезненные) как аспекты осознавания. Конечно, большинство людей предпочитают переживать только «высокие ноты» счастья, но, как недавно верно подметил один мой ученик, если удалить «низкие ноты» из симфонии Бетховена — или даже из любой современной эстрадной композиции — то получится весьма сомнительный, «кастрюльный» результат.
Пожалуй, сансару и нирвану можно лучше всего понимать как точки зрения. Сансара — это точка зрения, основывающаяся прежде всего на определении переживаний в качестве приятных или неприятных и на отождествлении с ними. Нирвана — это более объективное состояние ума, в котором опыт принимается без оценок, что открывает в нас потенциал видения решений, которые могут быть связаны не столько с нашим индивидуальным выживанием, сколько с выживанием и благополучием всех чувствующих существ.
Это подводит нас ко второму из трёх основных недугов ума.
Привязанность
|
|
|
Как говорилось выше, восприятие «себя» в качестве отдельного от «других», по существу, представляет собой биологический механизм — устоявшийся паттерн нейронной болтовни, который постоянно сообщает другим частям нервной системы, что каждый из нас — отдельное, независимо существующее создание, нуждающееся в определённых вещах для продолжения своего существования. Поскольку мы живём в физических телах, то некоторые из вещей, в которых мы нуждаемся, в частности кислород, пища и вода, нам действительно необходимы. Кроме того, мне рассказывали об исследованиях выживания младенцев, которые показали, что для выживания требуется определённая степень физической близости и заботы [[16]]. Нам нужно, чтобы нас касались, чтобы с нами говорили; мы нуждаемся в том, чтобы признавали простой факт нашего существования.
Проблемы начинаются тогда, когда мы распространяем биологически необходимые вещи на те области, которые не имеют никакого отношения к базовому выживанию. В буддизме такое обобщение называется «привязанностью» или «желанием» — в котором, как и в неведении, можно разглядеть чисто неврологическую основу.
Когда мы воспринимаем что-либо — например шоколад — в качестве приятного объекта, у нас устанавливается нейронное соединение, приравнивающее шоколад к физическому ощущению удовольствия. Это не значит, что сам шоколад хороший или плохой. В шоколаде есть много химических веществ, которые создают физическое ощущение удовольствия. Проблемы создаёт именно наша нейронная привязанность к шоколаду.
Привязанность во многом сходна с зависимостью, то есть навязчивым пристрастием к внешним объектам или переживаниям для создания иллюзии цельности. К сожалению, как и другие виды зависимости, привязанность со временем становится сильнее. Какое бы удовлетворение мы ни получали от приобретения чего-то или кого-то желанного, оно не длится вечно. То, что или те, кто делают нас счастливыми сегодня, в этом месяце или в этом году, однажды непременно изменятся. Непостоянство — это единственная постоянная вещь в относительной реальности.
Будда сравнивал привязанность с питьём солёной океанской воды в попытке утолить жажду. Чем больше мы пьём, тем сильнее будет наша жажда. Точно так же, когда ум обусловлен привязанностью, сколько бы объектов наслаждения мы ни имели, нам никогда не удастся почувствовать настоящее удовлетворение. Мы теряем способность различать между чистым переживанием счастья и объектами, которые приносят нам временное удовольствие. В результате мы не только становимся зависимыми от объекта, но и усиливаем стереотипические нейронные паттерны, которые приучают нас полагаться на внешний источник для получения счастья.
Вы можете заменить шоколад любым другим объектом. Многие люди считают межличностные взаимоотношения ключом к подлинному счастью. Когда они видят человека, которого считают привлекательным, то используют всевозможные способы, чтобы сойтись с нем или с ней. Но если им в конце концов удаётся сблизиться с этим человеком, отношения не приносят такого удовлетворения, о котором они мечтали. Почему? А потому, что объект их привязанности на самом деле не является внешним объектом. Этот роман соткан нейронами в мозге, и он разворачивается на множестве разнообразных уровней, начиная с размышлений о том, что они выиграют, получив желаемое, и заканчивая страхами потерпеть неудачу.
Другие люди думают, что они были бы по-настоящему счастливы, если бы им крупно повезло — например, с выигрышем в лотерею. Но интересное исследование Филиппа Бринкмана [[17]], о котором мне рассказывали мои ученики, показало, что люди, недавно выигравшие в лотерею, не оказывались намного счастливее испытуемых из контрольной группы, не переживших волнения внезапного обогащения. На самом деле люди, выигравшие в лотерею, сообщали, что после того, как прошло первое возбуждение, они получали меньшее удовлетворение от повседневных удовольствий вроде общения с друзьями, выслушивания комплиментов в свой адрес или просто чтения журнала, чего нельзя сказать о людях, не переживших такой большой перемены.
Это исследование напомнило мне об одной истории, которую я недавно слышал: пожилой мужчина купил билет лотереи с призовым фондом более ста миллионов долларов. Вскоре после покупки билета у него возникли проблемы с сердцем, и он оказался в больнице под присмотром врачей, назначивших ему строгий постельный режим и запретивших всё, что может вызвать ненужное возбуждение. Пока пожилой человек был в больнице, состоялся розыгрыш лотереи и его билет оказался выигрышным. Конечно, находясь в больнице, он не знал о своей удаче, но об этом узнали его дети и жена и поспешили в больницу поделиться новостью.
По дороге в палату они встретили врача и сообщили ему об удаче, выпавшей пожилому человеку. Как только они закончили свой рассказ, врач настоятельно призвал их пока не сообщать больному эту новость. «Он может слишком возбудиться и умереть от инфаркта», — объяснил врач. Жена и дети больного стали возражать, думая, что хорошая новость поможет ему поправиться. Но в конце они согласились с тем, что врач сам сообщит новость больному мягко и постепенно, чтобы не вызвать у него излишнего возбуждения.
Пока жена и дети ждали в коридоре, врач зашёл в комнату пациента. Он стал задавать ему разные вопросы о его симптомах, самочувствии и прочем и через какое-то время как бы невзначай спросил: «Вы когда-нибудь покупали лотерейные билеты?» Пожилой мужчина ответил, что действительно купил билет непосредственно перед тем, как попасть в больницу. Врач спросил: «А что бы вы почувствовали, если бы выиграли в лотерею?» «Ну, если бы я выиграл, это было бы здорово. Если нет, то тоже хорошо. Мне уже много лет, и я долго не проживу. Выиграю я или нет, на самом деле не имеет значения».
«Вряд ли вы действительно могли бы так к этому относиться, — сказал доктор обычным тоном, как будто рассуждал чисто теоретически. — Если бы вы выиграли, то были бы по-настоящему взволнованы, верно?»
Однако пожилой человек возразил: «Вовсе нет. На самом деле я с радостью отдал бы вам половину выигрыша, если бы вы нашли способ меня вылечить».
«Даже и не думайте об этом, — рассмеялся врач. — Я просто спрашиваю».
Но пациент стал настаивать: «Нет, я говорю серьёзно. Если бы я выиграл в лотерею, то действительно отдал бы вам половину выигрыша, если бы вы помогли мне почувствовать себя лучше».
Врач опять засмеялся и сказал: «А почему бы вам не написать письмо, где сказано, что вы отдаёте мне половину?»
«Конечно, почему бы и нет?» — согласился мужчина, потянувшись к столу, стоявшему рядом с кроватью, за листом бумаги. Медленно, экономя силы, он написал письмо, где соглашался отдать врачу половину любой суммы денег, которую он мог выиграть в лотерею, подписал его и отдал врачу. Когда тот взглянул на письмо и стоявшую под ним подпись, мысль о свалившемся на него богатстве так взволновала его, что он лишился чувств и замертво рухнул на пол больничной палаты.
Как только врач упал, пожилой мужчина начал кричать. Услышав шум, его жена и дети испугались, что врач был абсолютно прав, новость действительно оказалась слишком волнующей и пожилой человек мог умереть от инфаркта. Они поспешили в палату, где увидели больного, сидящего на кровати, и бездыханное тело врача на полу. Пока медсестры и врачи суетились, пытаясь реанимировать коллегу, родные рассказали пожилому человеку, что он выиграл в лотерею. К их большому удивлению, он не слишком разволновался, узнав, что только что выиграл миллионы долларов, и эта новость не причинила ему никакого вреда. На самом деле через несколько недель он пошёл на поправку и выписался из больницы. Конечно, он с удовольствием наслаждался обретённым богатством, но совсем не был к нему привязан. С другой стороны, врача погубила привязанность к мысли о получении такой суммы денег — он до такой степени возбудился, что его сердце не выдержало напряжения, и он умер.
Отвращение
Каждая сильная привязанность порождает такой же сильный страх, что мы либо не получим желаемого, либо потеряем то, что уже обрели. Такой страх в буддизме называется отвращением: это сопротивление неизбежным переменам, которые происходят вследствие непостоянной природы относительной реальности.
Представление о постоянном, независимо существующем «я» вынуждает нас тратить неимоверные усилия на сопротивление неизбежным переменам, чтобы обеспечить безопасность и неприкосновенность этого «я». Когда мы достигаем какого - либо состояния, в котором ощущаем свою полноценность, нам хочется, чтобы всё оставалось именно так, как оно есть в данный момент. Чем сильнее наша привязанность к тому, что даёт нам такое чувство полноценности, тем больше мы боимся это потерять и тем больнее переживаем неизбежную утрату.
Во многих отношениях отвращение — это «само-сбывающееся пророчество», вынуждающее нас действовать таким образом, который практически гарантирует провал наших попыток достижения того, что, как мы думаем, принесёт нам постоянный покой, стабильность и удовлетворение. Просто на секунду задумайтесь о том, как вы себя ведёте рядом с человеком, к которому вы чувствуете сильную привязанность. Ведёте ли вы себя как учтивый, утончённый и уверенный в себе человек, каким вы хотите выглядеть для другого, или внезапно становитесь косноязычным тупицей? Чувствуете ли вы обиду или ревность, явно или неявно выдавая свои чувства, если этот человек смеётся и разговаривает с кем-то другим? Привязываетесь ли вы к другому человеку до такой степени, что он или она чувствует ваше одержимость и начинает вас избегать?
Отвращение укрепляет нейронные стереотипы, которые создают умственную конструкцию вашего «я» как ограниченного, слабого и неполноценного. Поскольку всё, что может подрывать независимость этого ментально сконструированного «я», воспринимается как угроза, вы бессознательно тратите неимоверное количество энергии на поиски потенциальных опасностей. Ваша кровь насыщается адреналином, сердце бьётся чаще, мышцы напрягаются и лёгкие работают как меха. Все эти ощущения являются симптомами стресса, который, как я слышал от многих учёных, приезжавших в Непал учиться у моего отца, может вызывать множество различных проблем, включая депрессию, нарушения сна, расстройства пищеварения, кожную сыпь, почечную недостаточность, нарушение функции щитовидной железы, высокое давление и даже высокий уровень холестерина в крови.
На чисто эмоциональном уровне отвращение, как правило, проявляется в виде гнева и даже ненависти. Вместо осознания того, что любое ощущаемое вами несчастье основывается на умственно конструируемом образе, вам кажется вполне «естественным» обвинять в своей боли других людей, внешние объекты или ситуации. Когда вам кажется, что люди создают вам препятствия в обретении желаемого, вы начинаете считать их не заслуживающими доверия или злонамеренными и изо всех сил стараетесь либо избегать их, либо «давать им сдачи». В приступе гнева вы воспринимаете всех и вся как врагов. В результате ваши внешний и внутренний миры становятся всё меньше и меньше. Вы теряете веру в себя, усиливая особые нейронные стереотипы, которые порождают чувства страха и уязвимости.
|
|
|
