 |
Терапевтические возможности музыки
|
|
|
|
В холотропной терапии для вызывания необычных состояний сознания наряду с интенсивным дыханием применяется специальная, соответствующая этим состояниям музыка. Так же как и контролируемое дыхание, музыка и другие формы звуковой технологии в течение тысячелетий использовалась как мощное средство изменения сознания. С незапамятных времен монотонное пение и барабанный бой использовались шаманами в различных частях мира. Многие незападные культуры независимо друг от друга создали ритмические рисунки, которые в недавних лабораторных экспериментах проявили способность заметно воздействовать на физиологическую ацтивность мозга, что отражается в изменениях ЭЭГ (Nейег, 1961, 1962). Архивы по культурной антропологии содержат бесчисленные примеры вызывающей транс инструментальной музыки, пения и танцев.
Во многих культурах сложная звуковая технология специфически использовалась в ритуалах исцеления. Соответствующие ритуалы индейцев навахо, исполняемые специально обученными певцами, по своей сложности могут быть сопоставлены с партитурами вагнеровских опер. Трансовые танцы африканских бушменов обладают необыкновенной лечебной силой, что было зафиксировано многочисленными антропологическими наблюдениями и фильмами (Lee and DeVore, 1976; Katz, 1976). Терапевтические возможности синкретических ритуалов южноамериканских племен и племен Карибского бассейна, вроде кубинской сантерии или бразильской умбанды, зафиксированы многими профессионалами из этих стран с европейским образованием. В европейской традиции примечательные случаи эмоционального и психосоматического излечения происходили на собраниях экстатических христианских сект, использовавших трансовые танцы, пение и музыку, например, южных черных баптистов, евангелистов, пятидесятников и Людей Святого Духа.
|
|
|
Многие значительные духовные традиции создавали звуковую технологию, которая не только могла вызывать общее состояние транса, но и более специфически воздействовала на сознание. Сюда прежде всего нужно отнести тибетское многоголосное исполняемое одним человеком пение, священные песнопения различных суфийских орденов, индийские бхаджаны и киртаны, в частности древнее искусство нада-йоги, путь к единству посредством звука. Индийское пение постулирует специфическую связь между тонами определенной частоты и отдельными чпкрами. Систематически используя это знание, можно влиять на состояние сознания предсказуемым и желательным образом. Это лишь немногие примеры широкого использования музыки в ритуальной практике, целительстве и духовных традициях. Читатель, интересующийся более подробно влиянием музыки на человеческую психику, может обратиться к специальной литературе (Hamel, 1976; Berendt, 1985).
Мы систематически использовали музыку в программе психоделической терапии в Мэрилендском центре психиатрических исследований (штат Балтимор), и убедились в ее огромных психотерапевтических возможностях. В необычных состояниях сознания музыка может выполнять ряд различных функций Она помогает мобилизовать старые эмоции и сделать их доступными для выражения, она интенсифицирует и углубляет процесс, она создает значимый контекст переживаний. Постоянный поток музыки создает несущую волну, помогающую человеку пройти через трудные переживания и тупики, преодолеть психологическую защиту, отдаться происходящему и войти в его поток.
Искусное применение соответствующей музыки облегчает проявление специфических содержаний - агрессии, эмоциональной или физической боли, сексуальности и чувственности, борьбы за биологическое рождение, экстатических взлетов, океанической атмосферы пребывания в утробе. В работе с группой громкая и динамичная музыка позволяет также заглушить звуки, издаваемые участниками на различных стадиях процесса, включить их в единую художественную форму. Элен Бонни, музыкальный терапевт и наша сотрудница по мэрилендскому научно-исследовательскому психиатрическому центру, разработала на основе своих представлений о терапевтических возможностях музыки технику под названием "Направленное воображение под музыку" (Воппу and Savary, 1973).
|
|
|
Для использования музыки в качестве катализатора глубинных переживаний в самоисследовании необходимо освоить новый способ ее слушания и установку, непривычную в нашей культуре. Мы часто используем музыку как бессодержательный акустический фон на вечеринках, в магазинах и даже на рабочих местах, а также в рамках дисциплинированной и интеллектуализированной установки более подготовленной публики концертных залов. Динамический и элементарный способ использования музыки на рок-концертах ближе к тому, что необходимо в холотропной терапии, но он слишком экстравертно ориентирован и ему недостает устойчивой направленности вглубь себя.
В холотропной и психоделической терапии необходимо полностью отдатъся потоку музыки, дать ей отзываться во всем теле, реагировать на нее спонтанным и элементарным образом, в том числе разрешить себе проявления, немыслимые в концертном зале, где даже молчаливые слезы или тихое покашливание могут стать источниками замешательства. Здесь же необходимо дать полное выражение всему, что вызывает музыка, здесь надо ллакать и смеяться, гримасничать, трястись, двигать бедрами, извиваться всем телом, допускать любые эмоциональные, голосовые и двигательные проявления.
Особенно важно воздерживаться от каких-либо оценок относительно исполняемой музыки, от попыток догадаться, чья это музыка, к какой культуре она принадлежит,на какое знакомое произведение она похожа, оценить, каково качество исполнения, в какой тональности она исполняется, каково каче'ство записи или музыкальной аппаратуры, на которой эта запись воспроизводится и т. д. Музыке надо дать воздействовать на душу и тело совершенно спо'нтанно и элементарно. Тогда она оказывается мощным средством создания и поддержания необычных состояний сознания. Музыка, используемая для этой цели, должна быть технически высочайшего качества и достаточно громкой, чтобы увлечь слушателя. Когда такого рода звуковая технология изменения состояний сознания используется наряду с ранее описанной техникой дыхания, они усиливают воздействие друг друга и их сочетание как средство психотерапии и самоисследования оказывается чрезвычайно мощным.
|
|
|
В психоделической терапии, где эмпирическая глубина обеспечивается воздействием фармакологического агента, основное правило при выборе музыки состоит в том, чтобы она как можно полнее соответствовала переживаниям пациентов. Налример, работая с ЛСД, терапевту следует на начальной фазе выбирать музыку текучего, открытого характера, обладающую качеством постепенного развертывания в соответствии с развертыванием воздействия ЛСД. В средней части сеанса музыка должна быть мощноЙ, влекущей и относительно постоянной в отношении громкости. Между третьим и четвертым часом можно обратиться к музыке "взрывного" характера, поскольку как раз в это время большинство пациентов переживают кульминацию и внезапное разрешение проблем. По мере успокоения переживаний музыка может становиться все более и более спокойной и медитативной.
Кроме того, если терапевту известно специфическое содержание переживаний пациента, он может поддержать протекающий процесс соответствующим выбором музыки. Если движения человека указывают на сексуальный характер переживаний, музыка должна быть чувственной и эротичной. "Шахерезада" Римского-Корсакова, "Грот Венеры" из "Тангейзера" и "Смерть Изольды" из "Тристана" Вагнера, любовные сцены из "Ромео и Джульетты" Прокофьева являются известными примерами такого рода музыки. Агрессивные переживания требуют динамичной музыки вроде барабанных записей из ритуалов примитивных племен или шаманских камланий, пьесы "Мпрсэ из "Планет" Холста или драматических отрывков из вагнеровских опер.
|
|
|
Эпизоды океанического экстаза, чувства космического единства и переполняющей любви требуют выбора музыки, передающей соответствующие эмоции и состояния сознания. Иногда, если пациент говорит о переживаниях, относящихся к определенной культуре, например, о воспоминаниях прошлых жизней в России, Индии или Японии, терапевт может выбрать музыку, соответствующую этим культурам или даже непосредственно с ними связанную.
Иногда могут быть очень эффективными записи звуков природы. Это могут быть, например, записи звуков в животе беременной женщины ("Колыбельная утробы"), голосов китов, волков, шумов насекомых, скажем, сверчков или пчел, пения птиц, журчания ручья, рокота моря или "астрономических" звуков - излучений пульсаров.
Если используется не ЛСД, а другие психоделики, выбор и организация музыки должны, естественно, соответствовать специфическим особенностям процесса - разворачиванию и длительности сеанса и "динамической кривой" переживаний. Так, например, производные триптамина, такие, как ДМТ или ДПТ, действуют почти сразу, но время их действия короче. Амфетаминовые эмпатогены требуют более мягкой и текучей музыки. Диссоциативный анестетик кетамин обладает коротким действием (около часа) и требует медленной и выразительной "пространственной" музыки.
Принципы использования музыки в холотропной терапии в значительной степени подобны тем, которые я описал, касаясь психоделической терапии. Основное отличие состоит здесь в том, что необычное состояние сознания возникает в результате собственных усилий человека, а не химического воздействия препарата; его длительность. зависит от поддержания интенсивного дыхания и воздействия музыки; оно не достигается автоматически. Мы обнаружили, что полезно сразу же начинать с музыки, вызывающей подьем, чтобы помочь инициировать необычное состояние сознания. В течение почти всего сеанса музыка в основном должна быть более мощной и эмпатической, чем в психоделической терапии.
Что касается выбора определенной музыки, то я очерчу лишь общие принципы и приведу несколько примеров, основанных на нашем опыте. Каждый терапевт или терапевтическая группа со временем создает собственную подборку определенных музыкальных отрывков для различных фаз сеанса и для определенных специфических ситуаций. Основное правило состоит в том, чтобы чутко реагировать на фазу, интенсивность и содержание переживаний, а не навязывать им что-либо извне. Это соответствует общим представлениям холотропной терапии, которая с глубоким уважением относится к мудрости коллективного бессознательного и к автономности и спонтанности терапевтического процесса.
|
|
|
Как правило, предпочтение должно отдаваться музыке высоких художественных достоинств, не слишком известной и не обладающей конкретным содержанием. Следует избегать песен или вокальных пъес, в которых слова вызывают специфические ассоциации или наводят на определенные темы. Если вокальные произведения все же используются, то их слова должны звучать на незнакомом пациенту языке, так чтобы человеческий голос воспринимался наряду с музыкальными инструментами. По той же причине рекомендуется избегать музь"кальных пьес, вызывающих у пациентов специфические интеллектуальные ассоциации.
Так, "Свадебный марш" из "Лоэнгрина" Вагнера или из "Сна в летнюю ночь" Мендельсона для большинства людей западной культуры немедленно вызовет ассоциацию брачной церемонии. Увертюра к "Кармен" Бизе вызовет образ арены для боя быков. Известные мессы или духовные оратории вызовут воспоминания, относящиеся к религиозной области. Как правило, программирования переживаний следует избегать, но в некоторых случаях специфические ассоциации, связанные с определенной музыкой, могут быть полезны для подцержания определенных переживаний.
Ассоциации, связанные с определенной музыкой, различны не только у разных людей, но и в разных культурах разных наций. Так, например, для многих пожилых европейцев "Прелюдииэ Листа вызывают воспоминания о второй мировой войне, потому что эта музыка использовалась нацистами в их пропаганде и звучала из радиоприемников во всех оккупированных ими городах. Когда мы проводили семинар в Бомбее, мы обнаружили сильную эмоциональную реакцию в ответ на индийскую песню Рагупати Раджа Рамэ; нам обьяснили, что по незнанию мы выбрали песню, которая передавалась по радио по всей Индии в течение нескольких дней после убийства Ганди.
Основное возражение против использования музыки в холотропных и психоделических сеансах состоит в том, что выбор музыки оказывает сильное структурирующее воздействие на переживания, даже если мы стараемся избежать грубого программирования и приспосабливать музыку к реально происходящему. Зто особенно справедливо в том случае, когда холотропная терапия проводится в большой группе. Здесь терапевт может в лучшем случае лишь приспосабливаться к преобладающей атмосфере, а не к каждому отдельному пациенту. При этом неизбежно, что выбор музыки будет не совсем подходящим для кого-то из участников сеанса.
Однако опасность программирования переживаний той или иной музыкой не так велика, как может показаться. Возможности управлять переживаниями человека в необычном состоянии сознания имеют определенные пределы. Если человек оказался в состоянии отрицательного эмоционального напряжения, любая музыка, сколь бы воодушевляющей она ни была, покажется ему погребальной песней. И наоборот, в глубоком экстатическом состоянии человек с энтузиазмом воспримет любую музыку, сочтет ее подходящей и по-своему интересной. Лишь музыка, представляющая собой нечто среднее между этими двумя крайностями, может реально оказать влияние на качество переживаний.
Однако и в этом случае, несмотря на то что музыка определяет общую атмосферу и эмоциональный настрой, каждый человек воспринимает ее по-своему. Здесь дело обстоит так же, как с возможностью программирования сеанса с помощью предварительной подготовки и словесных инструкций, о чем речь пойдет несколько позже. То, что человек делает с. поступающей к нему информацией, является отображением его собственных банков памяти и бессознательной динамики. Это становится понятным, если сравнить большое разнообразие реакций на одну и ту же музыку в большой группе людей. Какова бы ни была роль музыки в структурировании индивидуального опыта, она может быть целительной и трансформирующей и иметь для каждого индивида глубокое личное значение.
С течением лет мы создали собственную подборку музыкальных отрывков, хорошо работающую почти для всех пациентов. На начальной стадии холотропной сессии полезны такие пьесы, как "Вешер-время" и альбом "Х" Клауса Шульца, "Шактиэ Маклафлина, "Остров мертвых" Рахманинова. Мы также экспериментировали со специальными подборками, когда вся музыка для определенного сеанса бралась из одной тематической области - например, музыка шаманов или суфийская музыка. В "шаманском" варианте мы на начальной фазе использовали барабанный бой Майкла Харнера, а в "суфийском" - записи пакистанских суфиев или ролик под названием "Исламское мистическое братство".
В средней части сеанса особенно хороши лроизведения композитора шотландско-американского происхождения Алана Хованнеса ("Все люди братья", "Таинственная гopa", "И создал Бог великих китов"), "Марс" из "Пяакет" Холста, "Поэма экстаза" Скрябина, некоторые пьесы из "Ромео и Джульетты" Прокофьева ("Монтекки и Капулетти", "могила Ромео и Джульетты"), Первая симфония Барбера и его знаменитое "Адажио для струнных", сочинения современных авторов Вангелиса, Папатанасиу и Георга Дейтера. Среди фольклорных записей, которые могут быть использованы на этой стадии, можно назвать "Обезьянью песню" с Бали, или "Eemжак", части из дервишского "Дхикр из Халвети Джеррпи", подлинные записи африканских тамтамов ("Барабанные страсти").
В заключительных стадиях сеанса, когда участники успокоятся, выбирается менее драматическая музыка более медленного темпа, постепенно переходящая в медитативные пьесы. Мы часто используем здесь "Гарольда в Италии" Берлиоза, "Кааоа ре мажор" Пакабеля, "Возрождение кельтской арфы" Алана Стивелла, альбомы Пола Хорна "Внутри Тадж Махала" и "Внутри Великой Пирамиды", "Гобелены БигСура" Чарлза Ллойда, американскую суфийскую музыку "Хабибийа", флейтовую музыку с Анд ("Урубамба"), японские "Шакухачи", "Музыку для дзен-медитации" и "Музыку для йогической медитации" Тони Скотта, тибетское многоголосное пение, различные индийские раги, бхаджаны и киртаны (в особенности "Ом нама Шивайа" и другие записи группы Ганешрупи) и музыку Стивена Халперна, Джорджии Келли, Пола Уинтера и Брайена Ино.
При систематической работе хорошо начинать с умеренных отрывков и постепенно переходить к более мощной и изменяющей сознание музыке, в особенности к музыке, которая специально создана в различных культурах и духовных традициях для этих целей.
Музыка обладает огромным терапевтическим потенциалом, и ее возможности нуждаются в дальнейшем изучении. Марлин Фергюсон посвятила целый выпуск бюллетеня "Мозг/Разум" так называемой "музыкальной медицине" систематическому научному исследованию эстетического, эмоционального, психологического, физиологического и биохимического воздействия музыки (Ferguson, 1985).
Среди возможностей, которые нуждаются в дальнейшем исследовании в холотропной терапии, находится использование так называемого "белого шума" - акустической стимуляции, осуществляемой звуковым генератором по закону случайных чисел. Много лет назад я использовал его в предварительной работе в психоделических сеансах с интересными результатами. Использование "белого шума" исключает возможность программирования переживаний музыкой, поскольку он состоит из совершенно случайной последовательности акустических стимулов. В психоделическом сеансе большинство участников иллюзорно воспринимали этот монотонный звук как музыку. Причем эта музыка воспринималась как совершенно соответствующая переживанию, поскольку она исходила из того же источника, что и остальное в переживании, - из психики самого человека. Следовало бы посмотреть, может ли то же самое происходить в холотропных сеансах.
Другое интересное направление будущих исследований изучение воздействия специфических звуковых частот на психику и тело. Эта работа современный вариант системы, известной в Индии как нада-йога - йога звука. Ее основная предпосылка состоит в том, что существует глубокая связь между вибрациями определенных частот и активностью центров психической энергии, чакр. Возможно, что в будущем удастся ввести некоторые из обнаруженных закономерностей такого рода в холотропную терапию. Однако наиболее интересная перспектива для дальнейшего развития холотропной терапии связана с быстро развивающейся областью холофонического звучания. Обнаруживаемые здесь возможности столь интересны, что на них стоит остановиться специально.
Изобретателем холофонической звуковой технологии является аргентино-итальянский исследователь Хьюго Зукарелли. Из соображений патентной тайны он до сих пор не обнародовал информацию, необходимую для полного понимания своего важного открытия. В дальнейшем изложении я использую материалы лекций, которые я прослушал, и собственный опыт слушания холофонического звучания во время трехдневного семинара в Милбре (штат Калифорния), в котором мы с моей женой Кристиной принимали участие.
В детстве Зукарелли пережил потрясение, когда его чуть было не сшиб автомобиль. Жизнь ему спасла его способность точно локализовать звук приближающейся машины, не видя ее. Это вызвало в нем интерес к проблеме того, как различные животные локализуют звук в своем восприятии. После тщательного изучения и анализа механизмов, посредством которых животные различных видов добиваются точной идентификации источников звука, он пришел к выводу, что существующие модели слуха не могут объяснить важные характеристики человеческого акустического восприятия.
Традиционно способность локализации звука обьясняется сравнением интенсивности звука, поступающего в левое и правое ухо. Изучая эволюцию этого механизма, Зукарелли обнаружил, что животные, у которых голова неподвижно связана с телом, например, крокодилы, двигаются всем телом, чтобы локализовать слух. У тех видов, у которых движения головы могут быть изолированы от движений тела, например, у птиц, для локализации звука используются движения головы. У большинства млекопитающих даже голова остается неподвижной, двигаются только уши.
Тот факт, что люди могут локализовать источник звука, не двигая головой и не меняя положения ушных раковин, ясно показывает, что различие в интенсивности входного сигнала в правом и левом ухе - не единственный механизм, объясняющий человеческие способности в этой области. Кроме того, даже люди, чей слух поврежден с одной стороны, могут локализовать источник звука. На основании этих данных Зукарелли предположил, что для того, чтобы адекватно объяснить все характеристики пространственного слуха, приходится постулировать, что человеческое слуховое восприятие основано на голографических принципах. Это означает, что, вопреки представлениям официальной медицины, человеческое ухо является не только приемником, но и передатчиком.
Посредством электронного воспроизведения этого механизма Зукарелли создал технологию холофонического звучания: холофонические записи обладают поразительными возможностями воспроизведения акустической реальности со всеми ее пространственными характеристиками до такой степени, что без постоянного визуального контроля невозможно отличить записанное от реальных событий трехмерного мира. Вдобавок, при прослушивании холофонической записи событий помимо прочих чувств может возникать синестезия, то есть соответствующее восприятие в других сенсорных зонах.
Замечательные примеры такого рода синестезии можно пережить при прослушивании экспериментальной записи Зукарелли. Так, звук щелкающих рядом с головой ножниц вызывает реальное ощущение, что вам стригут волосы, шум фена создает ощущения потока горячего воздуха. Услышав, что кто-то зажигает спичку, вы явственно почувствуете запах серы или увидите вспышку света. Шепот женщины вблизи уха заставит ощутить ее дыхание.
Холофоническое звучание обещает глубокие теоретические и практические приложения во многих областях жизни - от переворота в понимании физиологии и патологии слуха до удивительных прорывов в области психиатрии, психологии и психотерапии, в средствах массовой информации, предпринимательстве, искусстве, религии, философии и многих других областях. Перспективным представляется и применение холофонического звука в холотропной терапии. Особенно интересными были бы записи музыкальных отрывков, специально предназначенных для индукции или передачи необычных состояний сознания, трансовых музыкально-танцевальных представлений Бали, шаманских камланий, суфийской музыки, пейотных церемоний американских индейцев, песен перуанских аяхуаскеро и др.
|
|
|
