 |
Присутствие наблюдателя меняет ход процесса
|
|
|
|
Когда не сомневаешься, что успех гарантирован, – это невероятно круто! Когда чувствуешь себя другом влиятельных и незримо присутствующих – это что-то особенное!.. Все препятствия становятся преодолимыми. Внутри тебя – просто олимпийское спокойствие: все идет так, как надо! помощь есть и будет! Я ходила, задрав нос кверху, и была чем-то непостижимым для тех препятствий, которые вставали на моем пути. Они не могли понять, как меня одолеть.
Но у веры в наблюдателя есть и обратная сторона. То самое неприятное чувство, когда вдруг понимаешь, что за тобой подсматривали, – в том числе видели все твои танцы, что неловко исполнялись наедине с собой, в запертой комнате под любимую музыку. Желание сделать все идеально с первой же попытки – убийственно.
***
Явно мистическое, колдуны, сильные всплески энергии – ничего этого не появилось в моей жизни. По словам Рей, об этом позаботился Клаус, чтобы мы с ней не оторвались от реальности и не перестали интересоваться миром людей. Для меня оставались знаки на «бытовом» уровне совпадений.
Сначала замечала их с радостью и даже записывала в блокнот (в один из пяти, которые заполняю параллельно). Я делилась ими с Рей, но все чаще ответом на мои пересказы были молчание и поднятая бровь. Это обескураживало и заставляло чувствовать себя маленьким ребенком, который пристает к ужасно занятому взрослому со своими первыми открытиями о мире.
…И я стала отмахиваться от этих знаков. Начала уверять себя, что это – игра воображения, опасная иллюзия, которая может свести с ума. Однако наблюдатель не хотел, чтобы о его присутствии забывали, и время от времени мне встречалось то, что сложно игнорировать.
|
|
|
Я сидела в уютном кафе и перелистывала свой блокнот.
«Печенье Клаус с миндалем», – на эту надпись наткнулась в одной из питерских лавочек, после чего просмотрела все остальные представленные на витрине пироги и сладости: больше ни у одного не было имени.
«Пойдем играть в «Клаустрофобию», а? Мне не хватает одного человека», – предложила приятельница Саша именно в тот день, когда я подумала, что нелюбовь окружающих к Клаусу – что-то сродни фобии.
«Кафе «Свитер с оленями» и «Пора ВЫШИВАТЬ вместе» в качестве слогана», – я видела эту наружную рекламу лишь однажды, на стенде у Казанского собора. Вообще-то свитер вяжут, друг мой!..
«Забудь о своих ошибках, забудь о поражениях. Забудь обо всем, кроме того, что ты собираешься делать. И делай», – появилось в моей френдленте в 3:06, сопровождаемое фото черного «Бентли». Естественно, цифра 306 напоминала о «сверхъестественном» Бальтазаре…
«Послушай сначала Клауса», – единственное, что написал мне коллега по работе в письме, к которому прикрепил две версии композиции Auslaufen* (она звучит в том числе в немецком фильме «Подводная лодка»). Несмотря на то, что фраза внутри меня прозвучала впечатляюще и вызвала мурашки по всему телу, коллега все-таки имел в виду немецкого композитора Клауса Дольдингера. Интересно, что родился он в 1936 году: в этом послании числа 3 и 6 снова были рядом.
А как тебе такой прикол? На уроке французского слушали диалог и учительница спросила про одного из говорящих: «Как вы думаете, он француз?» Мы решили, что да, а она на это встрепенулась: «Серьезно?! С именем Клаус? Вы правда не чувствуете, что у него – явно немецкий акцент?.. Санта-Клаус…» В общем-то, до этих ее слов на имя я внимания не обращала... «Может, он из Эльзаса?» – предположила я, а про себя прошептала: «Привет, Клаус!»
Вдогонку проявилось, что диалог происходит в регионе Бретань (название отсылает к Англии) и столица этого региона Rennes произносится по-французски так же, как и слово «королева».
|
|
|
Собственно, на следующий день мы с Мари Р. (нашли друг друга на курсах французского) гуляли по городу и внезапно поняли, что ни одна из нас не помнит, где находится Стремянная улица. Мари Р. открыла в телефоне приложение с картами и выбрала Петербург. Однако у мироздания был иной план, и на экране сначала появилась карта французского региона Эльзас, а потом, безо всяких вмешательств с нашей стороны, – карта Германии. Это, видимо, чтобы даже тень сомнения во внимании силы ушла с горизонта.
Конечно, были и другие знаки – в том числе несвязанные с именем Клауса, в том числе более изысканные и многогранные. Такие, которые при попытке перевести их в пространство слов теряют свой шарм. Все они дороги моему сердцу, все потихоньку вытесняли из меня серость и скуку.
Я захлопнула блокнот, оставила на столике деньги за кофе, встала. На стеклянной двери изнутри привычно прочитала «Вдох» вместо «Вход» и вышла на улицу.
***
Рей познакомила меня с Виталием, и мы втроем решили найти ту сферу деятельности, в которой могли бы действовать вместе, – общее дело. Все разрозненные мысли сошлись на предоставлении услуг психотерапии: Рей понимала людей на интуитивном уровне и могла (если хотела) найти нужные слова, чтобы вернуть человеку веру в себя; Виталий получал второе высшее образование на факультете психологии и думал о соответствующей карьере; меня интересовала работа с подсознанием, и я постоянно участвовала в тренингах, обучающих применению НЛП-практик.
Мы все трое на себе испытали, что человек – создание гораздо более сильное, чем нас учили в школе. И каждый получает от вселенной либо то, чего просит, либо то, чего боится. И каждый может понять: страх – это иллюзия. И каждый способен изменить свое настоящее и будущее. Мы все трое в это верили и это проповедовали. По крайней мере, мне так казалось.
В течение месяца с момента образования нашего трио мы подготовили собственный сайт (благодаря моему брату), презентацию, визитки и календарь мероприятий, на которых собираются наши потенциальные клиенты. Виталий и я провели несколько индивидуальных консультаций для своих друзей – без оплаты, но с обязательством оставить на сайте отзыв о результатах работы с нами. Таким образом организовали себе несколько публичных рекомендаций.
|
|
|
Все шло хорошо – ровно до тех пор пока я не почувствовала, что Рей безразлична к делу. Она вдруг погрузилась в поиск «любви всей жизни» – активировала свои аккаунты на сайтах знакомств и вела переписку с несколькими мальчиками одновременно. Эта переписка не прекращалась даже тогда, когда мы с ней встречались, чтобы обсудить следующие шаги на пути к известности в психотерапии. Я видела, что все ее силы и внимание – там: она не хотела делать два дела одновременно.
- Рей, я сейчас себя чувствую так, как будто наблюдаю за твоим свиданием с этим «Малышом», в роли третьего лишнего. Мне это не нравится, – заявила я после того как подруга в очередной раз «выпала» из нашего разговора и уже минут пять переписывалась, хихикая и ухмыляясь, с бодибилдером, которого друзья в шутку зовут «Малыш».
- Ты не права! Я с тобой, – сказала она, посмотрев мне в глаза и положив телефон на стол экраном вниз. Пустые слова! Через несколько секунд раздался сигнал о новом сообщении и аппарат тут же оказался в руке Рей, поглощая ее всю.
После подобных эпизодов я понимала, что сейчас Рей меня не слышит, что ее мысли витают где-то далеко, – и не знала, как продолжать разговор о важном для меня. Так же как Амели из одноименного фильма я могла заявить: «Со мной что-то происходит. Мне пришлось сделать аборт, потому что принимала наркотики, когда была беременна». «И прекрасно, прекрасно», – дала бы Рей тот же ответ, что и отец Амели. Ее перестали интересовать мои дела и состояния.
Я честно искала и находила в таком общении что-то полезное – каждый раз уменьшала степень своей обидчивости, понимая, что Рей подсознательно наносит удары по моей самооценке. «Посмотри – какие-то новые мальчики для нее более ценны, чем общение с тобой! Они могут ее развлечь, а ты – нет!» – этому голосу пришлось заткнуться: я не парень и мне не интересны эти «брачные игры» с Рей.
В общем, да, я благодарна ей за тот урок. Но знаете что? Иногда очень хочется послать к чертям всю эту осознанность и просто наорать на человека за беспардонность!
|
|
|
________
*Auslaufen (нем.) – выходить в море.
Сюрприз от папы
«Мэри-Рей, если до тебя дошло это письмо – значит, меня больше нет. Возможно, я умер от несчастного случая, убили или еще что-то… Это неважно. Тут я хочу в последний раз сказать тебе самое важное.
Я сильно горд тобой, мне даже льстит, что ты моя дочь! Иногда я сомневался, что ты человек: ты способна все понимать и, самое главное, прощать. Я благодарен твоей матери за то, что она так тебя воспитала: это точно ее качества, не мои – не умею так, не могу прощать всех и все. А это важно уметь.
Но пойми, что ты никому ничего не должна! Прошу, думай побольше о себе. И научись понимать, кто тебя правда любит и дорожит тобой, а кому просто удобно использовать твою защиту. Это и друзей касается. Я говорил тебе: свою доброту прятать нужно подальше.
Мне невыносимо больно было смотреть на твои слезы и слушать рассказы о неудачах в любви. Хочу пожелать тебе такого человека рядом, который не будет пользоваться твоими больными местами, твоей добротой и понимаем всего на свете. Не позволяй никому плохо к себе относиться.
Не потеряй себя! Делай то, что хочешь делать, – только так ты будешь жить. Научись чувствовать свою душу – только душа знает, что ей нужно. Никогда не иди против себя – и ты многого добьешься в жизни.
Знаю, что тебе сложно довериться и сжечь все пути назад, но очень важно посвятить все свои силы чему-то или кому-то одному, а не продумывать еще и план на случай провала. Поверь, я знаю, о чем говорю. Не оставляй пути назад – иначе ничего не выйдет. Не бойся риска.
Мэри-Рей, я никогда не видел, таких людей, как ты! Помни об этом: помни, что ты особенная! Думал, что научу тебя чему-то полезному, но это ты научила меня: научила смотреть более широко, видеть все с разных сторон, а не только со своей. Общение с тобой для меня было как свежий воздух! Я быстро привык, что ты есть, смотрел на тебя и думал: «Чудо!»
Веря в загробную жизнь, думаю, что буду рядом с тобой. Верю, что встретимся в следующих жизнях и, может, между нами все будет не так плохо, как в этой. Прости меня.
Прошу, не переживай сильно, что меня нет. Не хочу, что бы ты обо мне плакала. Мы не были близки, поэтому должно быть проще. Помни, что все происходит к лучшему – всегда, хоть и понимаешь это не сразу. Никогда ни о чем не жалей!
Надеюсь, я прожил хорошую жизнь. Надеюсь, сделал хорошего больше, чем плохого (хотя эти понятия спорные). Я рад, что оставил ТЕБЯ после себя!
Не забывай меня. Я люблю тебя…
|
|
|
Все будет хорошо».
Я получила это письмо с адреса Рей за час до выхода из дома – в тот день уезжала в древний город Муром, где родилась и где живут мои родители и брат. Мысль об отмене поездки даже не возникла – я ехала на юбилей мамы и знала, что она меня очень ждет.
- Рей, что это за хрень?! – спросила, набрав ее номер.
- Я не знаю. Я в шоке. Это пришло с адреса поверенного папы, – ответила она бесцветным голосом.
- Ты его знаешь?
- Да. В первые годы нашего общения папа совсем не говорил по-русски, и этот человек был переводчиком для нас.
- Мда… А он написал, что произошло?
- Он написал, что папа покончил жизнь самоубийством. Застрелился.
- Чего?! – вот такого расклада я никак не ожидала! Рихард ушел из жизни по собственной воле?! – Почему?! Что у него было не так?!
- Не знаю. Но так бывает – у сильного человека может быть срыв от какой-то мелочи…
- Наверное, может быть… Но самоубийство-то зачем?!
- Я сейчас вообще ничего не понимаю… – Рей с трудом произнесла эту фразу и заплакала. Я терпеливо ждала, представляя, что сижу рядом и держу ее за руку.
Мы о чем-то говорили весь тот час, что оставался у меня, и даже дольше – я выбежала из дома в последний момент и чуть не опоздала на поезд.
Когда шок от новости о Рихарде немного отпустил, полезла в сумку за блокнотом и ручкой – за личными проявителями важного: мне хотелось расчеркать несколько листов, что-то нарисовать, выплеснуть эмоции! …И тут я нащупала готовую вышивку – того самого трехцветного кота, что вырисовывался под аккомпанемент сериала «Тюдоры». Достала, разложила на коленях и начала осторожно водить пальцами по крестикам, успокаиваясь. Я везла этого кота маме в подарок.
Ни за что, просто так!
Мне снился поход: я вела двоих детей – мальчика и девочку – к определенному месту, где нас ждут. Я была безликой силой – вела, находясь в стороне, не соприкасаясь с детьми напрямую.
Поздняя осень, голые деревья, опавшие листья, утренняя изморозь… Лежа на земле, просыпаюсь без пробуждения – как будто сновидение многослойно, и я просто перехожу на другой уровень. Вижу, что дети беззаботно играют у воды, и тороплю их в дорогу: надо идти дальше. То, что начиналось как забавное приключение, превращается в испытание – из-за холода и безлюдности. Мое радостное возбуждение, что было вначале, исчезло без следа – теперь стараюсь не выдать панику…
Однако очень скоро мы доходим до места, где ждут люди. Правда, не могу понять, они враги или друзья. Знаю одно – нужно развести костер: это очень важно.
…И вот моя роль изменилась. Теперь я – одна из тех, кто ждал. Сидя на корточках, вытаскиваю сухие ветки из-под ног, ломаю хворост и складываю в кострище, которое оказывается прямо передо мной. Тут выясняется, что детей вела не только я-как-безликое, но и вполне себе конкретный человек-предводитель. Он начинает расшвыривать то, что я сложила, громко возмущаясь: «Все не так! Не с этого надо начинать!» …И я вижу, как эти два «звездных» ребенка (все из себя важные и пафосные!) несут к кострищу по угольку и кладут их на землю.
Предводитель начал было раздувать принесенное детьми, но тут его оттеснил какой-то молодой парень: ткнул в кострище палкой, на конце которой намотан пластик, – пластик загорелся. Почувствовав власть и силу, он стал размахивать палкой вокруг себя: во все стороны летели искры и капли горячего пластика. Зрители могли пострадать, но каким-то чудом все обошлось…
Внезапно для всех кострище вместе с угольками было залито молоком, и в этой печальной лужице как-то оказалась веточка с ягодами малины… Все разошлись, «звездные» дети легко переключились на новые игрушки… Я осталась одна: мне грустно, но чувствую, что это место для костра все еще просит огня – начинаю вычерпывать из него молоко.
Проснувшись, я поняла, что этот сон – о Рей, Алексе, Рихарде и Клаусе. И об их влиянии на мою жизнь – желанном, но разрушительном.
Часть IV. Следующий раз
На первых дверях первого вагона из центра написано: «На станции Василеостровская выход в следующую дверь». Объявление замечают далеко не все, даже если, приготовившись к выходу, смотрят прямо на эти слова. Смотрят, но не видят…
О-о-о, это особое развлечение для бывалых – следить за реакцией тех, кто только в последний момент понимает, что на нужной им станции эти двери не откроются. Растерянность, паника в глазах, потом срываются с места и начинают пробираться к следующим дверям, расталкивая пассажиров. Так, как будто это вопрос жизни и смерти.
Как-то мне посчастливилось ехать напротив таких дверей вместе с Аней, моей подругой из города Н. Она посмотрела на слова и сообщила:
- «Выдох в следующий раз»! Я так прочитала то, что здесь написано.
- Круто! Мне очень нравится! – меня восхищало ее умение по-новому видеть слова и смыслы.
Мы с Аней – дополняющие друг друга создания. Не противоположности, а как будто было так: звезда, под присмотром которой рождены, – одна и та же, но в момент появления Ани на свет она была в южном полушарии, а в момент появления моего – в северном.
Конечно, насчет звезды точно неизвестно, но есть и реальная отражаемость. Так, Аня родилась 5.01, я – 1.05. Плюс возьмем зеркальность наших имен – Аня и Яна: от А до Я, и наоборот («н», кстати, – буква из середины алфавита). Примем во внимание, что Аня любит зиму и впадает в глубокую меланхолию весной, а у меня с этими временами года – отношения противоположные. Добавим, что Аня учит фламенко, а я – ирландские танцы. В качестве штриха – ее длинные волосы и мои короткие. Она тоненькая и хрупкая, а мое тело – это округлые женские формы с картин Рубенса: «Идеальная модель для скульптора!» – восхитился знакомый художник и практически лишил силы комплекс, связанный с моей непохожестью на модель 90-60-90.
|
|
|
