 |
Глава 3. Распад имажинизма
|
|
|
|
Плохое настроение Есенина, вызванное заграничным путешествием, возвращение домой совсем не улучшило, а даже наоборот, сделало еще хуже: обычная ссора на бытовом уровне закончилось коренным изменением в жизни Сергея Александровича.
Дело в том, что, уезжая в мае 1922 года из Москвы, поэт оставил приносящее большие доходы литературное кафе «Стойло Пегаса». Во время путешествия, часть от них, принадлежащая Есенину должна была отдаваться его сестре Екатерине Есениной. Но оказалось, что та за этот год не получила почти ничего, кроме того, по словам Мариенгофа, «Стойло» обанкротилось и его пришлось продать.
Есенин вызвал друга на откровенный разговор по поводу расчетов, и они так поссорились, что перестали разговаривать друг с другом. Уезжая, Сергей Александрович посвятил Анатолию Борисовичу стихотворение «Прощание с Мариенгофом». В нем имелись такие строчки, оказавшиеся впоследствии пророческими:
Другой в тебе меня заглушит.
Не потому ли - в лад речам -
Мои рыдающие уши,
Как весла, плещут по плечам?
Но только, в отличие от строк, человеком, заглушившим Есенина в Мариенгофе, оказался не другой, а другая. Анатолий женился. У него родился сын Кирилл. И он был вполне счастлив и без лучшего друга. Это была еще одна черная кошка, пробежавшая между товарищами.
Вскоре поэт решил дать литературный бой левому крылу имажинизма.
Вот как вспоминает этот бой имажинист Матвей Ройзман: «На заседании «Ордена» он заявил, что далек от желания ссориться, и, взяв в руки сборник Шершеневича «Лошадь, как лошадь», прочитал «Каталог образов»:
С цепи в который раз
Собака карандаша
И зубы букв со слюною чернил…
- Что это такое?- спросил Сергей. – Если класть бревно на бревно, как попало, избы не построишь. Если без разбора сажать образ на образ, стихотворения не получишь».
|
|
|
Таким образом, Есенин сначала поссорился со своим лучшим другом Мариенгофом, а потом понял, что перерос имажинизм.
Четвертый номер имажинистского журнала «Гостиница для путешествующих в прекрасном» вышел без участия Сергея Александровича.
Но это было не честно, хотя бы потому, что поэт был одним из основателей этого журнала, а значит, и владельцем.
Обиженный на то, что журнал все же вышел с неизмененным названием, Есенин был вынужден написать письмо в Ассоциацию вольнодумцев (ассоциация, созданная поэтом на паях с другими имажинистами). Вот это письмо:
«Всякое заимствование чужого названия или чужого образа называется заимствованием открыто. То, что выдается в литературе за свое, называется в литературе плагиатом.
Я очень рад, что мы разошлись. <…> Неужели вы не додумались (Когда я Вас вообще игнорировал за этот год), что не желал работать Вами и уступил Вам, как дурак.
То, что было названо не одним мной, а многими из нас.
Уберите с Ваших дел общее название «Ассоциация вольнодумцев», живите и богатейте, чтоб нам не встречаться и не ссориться.
Вскоре после этого, 31-го августа, в разделе «Письма в редакцию» «Правда» опубликовала следующий текст:
«ЕСЕНИН, ГРУЗИНОВ – РЕДАКЦИИ ГАЗЕТЫ «ПРАВДА»
Мы, создатели имажинизма, доводим до общего сведения, что группа «имажинисты» в доселе известном составе объявляется нами распущенной».
На это письмо левое крыло отреагировало быстро и очень зло:
«Р. ИВНЕВ, А. МАРИЕНГОФ, М. РОЙЗМАН, В. ШЕРШЕНЕВИЧ, Н. ЭРДМАН – РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА «НОВЫЙ ЗРИТЕЛЬ»
В «Правде» Сергей Есенин письмом в редакцию заявил, что он распускает группу имажинистов. Развязность и безответственность этого одним из подписавших первую декларацию имажинизма, но он никогда не являлся идеологом имажинизма, свидетельством чему является отсутствие у Есенина хотя бы одной теоретической статьи. Есенин примыкал к нашей идеологии, поскольку она была ему удобна, и мы никогда в нем, вечно отказывающемся от своего слова, не были уверенны как в соратнике. <…>
|
|
|
Есенин в нашем представлении безнадежно болен физически и психически, и это единственное оправдание его поступков.
Детальное изложение отношений Есенина с имажинистами будет напечатано в №5 «Гостиницы для путешествующих в прекрасном», официальном органе имажинизма, где, кстати, Есенин давно исключен из числа сотрудников.
Таким образом, «роспуск» имажинизма является лишь доказательством собственной распущенности Есенина».
Эти письма стали окончательной точки в «романе» поэта с имажинизмом.
Однажды, рассуждая о трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери», Есенин заметил: «Зависть легко переходит в ненависть. Самый близкий друг становится яростным врагом и готов сожрать тебя с кишками…»
И эти слова оказались пророческими.
Заключение
XX век в русской литературе ознаменовался появлением на свет множества литературных направлений. Их организации открывались на каждом шагу. Символисты, центрафугисты, неоромантики, футуристы, конструктивисты и даже ничевоки. Так появился и имажинизм. В отличие от, допустим, футуризма или акмеизма, он почти не оставил следа в людской памяти, забыты и имена его приверженцев. Но одно имя – имя Сергея Есенина, самого талантливого из имажинистов, всегда будет жить в русской литературе. Как же повлияла эта теоретическая школа на одного из самых известных поэтов России?
Владислав Ходасевич писал в знаменитом «Некрополе»:
«Есенина затащили в имажинизм, как затаскивали в кабак. Своим талантом он скрашивал выступления бездарных имажинистов, они питались за счет его имени, как кабацкая голь за счет загулявшего богача».
Другой писатель считал: «Имажинизм нужен был Есенину не меньше, чем желтая рубашка Маяковскому».
Конечно, «человеческая душа слишком сложна для того, чтобы заковать ее в определенный круг звуков какой-нибудь одной жизненной мелодии… Во всяком круге она шумит, как мельничная вода, просасывая плотину, и горе тем, которые ее запружают, ибо, вырвавшись бешеным потоком, она первыми сметает их в прах на пути своем». Но между тем, я считаю, что имажинизм нисколько не навредил Есенину, а наоборот, помог. Вероятно, не примкни он к этому течению, так бы остался крестьянским поэтом, воспевающим «ложноклассическую Русь». А тут у него появилась первая собственная армия почитателей, широкая известность. Его стихи кардинально изменялись. Появилась новая стезя в поэзии. Образность и душевность, с которой они были написаны, заставляли читателей смеяться и плакать.
|
|
|
Имажинизм помог Есенину смотреть на мир и рисовать его новыми, до этого неизвестными красками и образами.
Алла Марченко считает, что, распустив через газету «Правда» группу имажинистов, Есенин «поступил не слишком красиво. Но лучше поздно, чем никогда. Иначе как скандальным разводом неравный брак и не мог разрешиться, ибо конец был заложен в его начале».
Сам Есенин в своей биографии 1925 года написал: «Имажинизм был формальной школой, которую мы хотели утвердить. Но эта школа не имела под собой почвы и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом».
Список литературы
1. Андреев А. Есенин Москва 2006, 569 с.
2. Безруков В. Есенин Санкт - Петербург 2005, 644 с.
3. Ваксберг А. Любовь и коварство Москва 2007, 408 с.
4. Воронский А. Об отошедшем Писатели о писателях Москва 2006
5. Воспоминания «О Есенине» Москва 1975, 5 с.
6. Есенин С. Стихи, поэмы Москва 1958, 508 c.
7. Есенин С. Собрание сочинений в трех томах Том III Москва 1970, 1216 с.
8. Есенина Т. Дом на Новинском бульваре,
9. Кузнецов В. Есенин. Казнь после убийства. Санкт – Петербург, Москва 2005, 352 c.
10. Куняев С. Сергей Есенин Москва 1995, 571 c.
11. Мариенгоф А. Роман без вранья, 25 с.
12. Мариенгоф А. Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги, 25 с.
13. Марченко А. Сергей Есенин: Русская душа Москва 2005, 368 c.
14. Прокушев Ю. Сергей Есенин Москва 1971, 132 c.
15. Ройзман М. Все, что я помню о Есенине Москва 1978, 55 c.
16. Хлысталов Э. Тайна гибели Есенина Москва 2005, 448 c.
17. Шершеневич В. Великолепный очевидец, 60 c.
18. Шнейдер И. Встречи с Есениным. Воспоминания Москва 1966, 104 с.
19. www. sesenin.ru
|
|
|
