Механизмы образования новых элит

 

В течение последних лет в Российской Федерации продолжалось формирование трех основных типов новых постсоветских элит: региональной, отраслевой, криминальной. Все эти типы элит ярко представлены в пограничных пространствах России и СНГ.

Развитие этих механизмов происходило вокруг двух основных ценностей – власть и собственность. Конфликтный характер во взаимоотношениях между конкурирующими элитами обусловливался различными приоритетами в их ориентации во внешней социальной среде. Например, для криминальных элит таким приоритетом оставалась безопасность. Причем не столько даже во взаимоотношениях с государственными институтами, сколько в отношениях друг с другом, поскольку и традиционная советская криминальная структура стала в последние годы кардинально видоизменяться. Для конкурирующих региональных элит таким приоритетом оставалось обеспечение социальной стабильности, а для конкурирующих [c.626] отраслевых – обеспечение сохранения жизнедеятельности экономических комплексов.

Можно сформулировать следующую закономерность образования квазиэлит в постсоветском пространстве: возрастание конкуренции внутри каждого вида (криминального, регионального и т.д.) прямо пропорционально интенсивности взаимодействия между различными элитами, принадлежащими к разным типам (криминального и регионального, отраслевого и криминального и т.д.).

Рассмотрим более подробно каждый вид региональных элит России.

“ Регионалы ”. В пограничных пространствах, где развиваются острые конфликтные ситуации, где особо быстрыми темпами распространяется среди населения оружие, ключевую роль в формировании региональных элит играли военно-силовые элементы. Это один из самых решающих факторов формирования региональных элит. Он, в свою очередь, трансформировался в общий силовой потенциал, коалиционные связи, степень насыщенности региона оружием, наличие или отсутствие полевых командиров и характер их взаимоотношений, уровень общей преступности, наличие или отсутствие постоянных спецподразделений армии, пограничных войск или МВД в данном регионе (Сев. Осетия, Чечня).

Важный фактор образования региональных элит – потенциал управления экономической, социальной и политической напряженностью в том или ином регионе. Этот фактор по-разному оказывал воздействие в трех различных типах регионов: наиболее эффективно – в национальных республиках с приблизительно равными пропорциями тех иных групп населения (Татарстан, Башкортостан), в крупных мегаполисах (Москва, Санкт-Петербург), портовых центрах (Калининград, Владивосток, Новороссийск). Причем, если в первом случае происходили консолидация ключевой чаще всего титульной, национальной элиты в республиках и достаточно быстрое размывание всех остальных, во втором случае (в городах), наряду с доминирующей элитой во главе с формальным руководителем, формируется и несколько значимых альтернативных элит. Наконец, в третьем случае образуется довольно широкий спектр [c.627] элит, где практически в каждой представлены криминальные и полукриминальные элементы.

Эффективность управления региональной напряженностью прямо пропорционально связана с фактором феномена лидера. Причем особенность постсоветского политического пространства заключается в том, что именно статусная роль (президент, премьер) в значительной степени способствуют развитию феномена ситуационного лидера, а вовсе не волевое, интеллектуальное превосходство данной личности.

Наконец, еще один важный фактор, стимулирующий процессы образования и развития квазиэлит, – это потенциал внутрирегиональной дифференциации. Она обусловливается прежде всего этно-национальными, политическими причинами, или обострившейся борьбой вокруг внутрирегиональных социально-экономических противоречий. Пример первой тенденции – образование республики Адыгея, избрание ее президентом Аслана Джаримова и приобретение особого статуса Адыгеи в составе Краснодарского края. Пример второй тенденции – фактический выход из подчинения Грозному Надтеречного района Чечни, где были сконцентрированы наиболее значительные политические силы, оппонирующие Дудаеву.

И третий пример, ситуация в Тюменской области, где постепенно обостряются отношения между севером, центром и югом региона. При этом политические группы, стоящие за этими процессами, придерживаются собственных групповых взглядов на вопросы нефте– и газодобычи в регионе, перспектив экономического развития области и т.д.

Немаловажную роль в сегодняшних процессах образования региональных элит играет партийный фактор, однако достаточно специфическим образом. Прежде всего все более существенную роль играют региональные партии и общественно-политические движения. Очень часто их главная задача заключается в предварительном формулировании долгосрочных региональных интересов.

Существенное влияние на процессы образования национальных элит оказывают местные филиалы общефедеральных партий. Наряду с региональными движениями и партиями эти местные отделения играют роль [c.628] полигонов для формирования новых локальных, а в перспективе возможно и федеральных лидеров.

Особое значение для анализа обстановки в пограничных пространствах приобретает тенденция к росту сепаратизма и национализма со стороны некоторых региональных политических элит.

В последнее время получил развитие, например, процесс структурирования сибирских субъектов в различного рода экономические, социальные, финансовые, либо отраслевые ассоциации взаимодействия. Активизировались попытки привлечь иностранные инвестиции преимущественно в сырьевой комплекс и инфраструктуру. Сибирские лидеры избрали приоритетным направлением внешнеэкономических интересов российские Дальний Восток и Приморье, а также страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).

При этом сепаратистские процессы на этно-национальной основе получили свое усиление, например, в Республике Тува. Ее руководство официально выступило с заявлением о возможности образования на ее территории суверенного государственного образования с последующим выходом из состава Российской Федерации. Аналогичные процессы набирают силу в Бурятии.

Стабилизировалось стремление региональной элиты Республики Саха (Якутия) к укреплению государственного суверенитета. На практике это выражается в укреплении экономического и политического суверенитета, развитии межгосударственных экономических связей и торговли за счет использования своих природных ресурсов, в первую очередь, алмазных ресурсов. Вполне очевидно, что это ведет к росту дезинтеграционных процессов в Российской Федерации и возникновению субъектов федерации с особыми правами, а это – путь сначала к конфедерации, а в перспективе к распаду государственности. Аналогичный путь прошла Югославия и ряд других стран.

И не надо забывать, что у России есть и противники, и соперники, и желающие решить свои проблемы за счет наших ресурсов. Американские интеллектуальные корпорации уже ставят задачу по “выделению во всех регионах РФ перспективных лидеров, чьи взгляды соответствуют интересам США и кто в будущем мог бы сформировать новый общенациональный политический [c.629] истеблишмент”. В этой связи начата реализация ряда соответствующих программ, в том числе “Программа содействия демократии в России”.

На начальном этапе этого долгосрочного проекта осуществляется “проведение аналитических исследований регионов РФ, сбор информации о молодых, подающих надежды политиках, региональный мониторинг на базе изучения местной прессы, поездки журналистов, официальных лиц и т.д.

Затем – одно-двухгодичное обучение отобранных кандидатов в США, содействие после возвращения в РФ их политической карьере с тем, чтобы через 10-20 лет (то есть к 2003-2005 гг.) именно из этих молодых людей был сформирован “новый правящий класс”.

Особую роль в социально-политических процессах, происходящих в российском обществе, играют криминальные квазиэлитные группы.

“Криминалы”. В узком смысле слова собственно криминальным в общенациональном масштабе, то есть прямо и агрессивно противопоставляющим себя закону, может считаться сообщество, состоящее примерно из 1,3-1,6 миллиона преступников (вместе с членами семей это около 5,5-6 миллионов человек). Непосредственная среда, с которой постоянно контактирует и в которой функционирует чисто криминальное сообщество, составляет (вместе с семьями) около 22-25 миллионов человек. В целом же криминальная и непосредственно связанная с ней социальная страта составляет около 28-30 миллионов человек, то есть около 20 процентов всего населения Российской Федерации. По данным компетентных органов, преступное сообщество контролирует около 50 тыс. предприятий различных форм собственности. На вооружении более, чем 3000 тыс. преступных структур и их военизированных формирований находится свыше 200000 единиц автоматического оружия (в то время как два года назад их число составляло только 24568 шт.), не считая охотничьего нарезного и гладкоствольного оружия. Значительное количество незаконного оборота оружия приходится на пограничные пространства Российской Федерации (6).

Есть по крайней мере не менее четырех каналов, через которые криминальная система участвует в формировании квазиэлитных групп. [c.630]

Первый канал. Речь идет о естественном объединении изолированных криминальных групп в определенные межрегиональные и общенациональные иерархизированные организации непосредственно мафиозного типа. При этом, хотя приоритетными остаются собственно экономические интересы, объективно, на определенном этапе и в определенных регионах, такие криминальные ассоциации становятся важными элементами прямого политического влияния. В 1993 году это было наиболее характерно для столичных мегаполисов (Москва и Санкт-Петербург), для портовых городов, для мест дислокации органов погранконтроля, через которые идет активный поток товаров и миграционные потоки. Это характерно и для Кавказского особого пограничного округа, к примеру для таких мест как Яранг-Казмаляр (“Золотой мост”) в Республике Дагестан и др. Криминальные структуры в этом регионе носят прежде всего национальный характер и тесно связаны с коррумпированными органами управления.

Второй канал. Интеграция национальных криминальных структур в международное преступное сообщество, в частности участие в обеспечении транснациональных потоков наркотиков, международной проституции, в торговле редкоземельными металлами, нефтью, золотом, алмазами, оружием. Поскольку трансконтинентальные мафиозные системы обычно уже имеют определенные связи с представителями тех или иных квазиэлитных групп официального российского политического истеблишмента, это дает дополнительные возможности для российских криминальных структур, участвующих в международном нелегальном бизнесе, оказывать воздействие на принятие необходимых политических и экономических решений в тех или иных регионах Российской Федерации.

Третий канал. Поглощение местных структур официальной власти преступным сообществом, когда локальные квазиэлиты интегрируются в криминальные структуры. Данная ситуация в Российской Федерации была характерна прежде всего для целого ряда регионов, обладающих сырьевым экспортным потенциалом, а также для специфических финансовых центров.

Четвертый канал. Возникновение достаточно устойчивых вертикальных связей между отдельными политическими группами в высших эшелонах официальной российской [c.631] власти и наиболее значительными криминальными структурами.

Исходя из оценки социально-политической обстановки в России, можно спрогнозировать несколько сценариев развития событий с учетом эволюции региональных элит.

В течении 1995 года продолжался процесс медленной эрозии российской государственности, постепенная делегитимация политического пространства, все более частое и жесткое использование прямой силы для решения усложняющихся политических противоречий.

Во-первых, практически все возникающие и развивающиеся квазиэлиты (даже криминальные) функционируют в условиях сохраняющегося инерционного потенциала советской системы.

Во-вторых, главный элемент, в относительной степени все еще стабилизирующий динамику борьбы между квазиэлитами, – угроза насилия, при этом сам уровень насилия, общая конфликтность в постсоветском социуме постоянно возрастают. Возможно, в последние месяцы в борьбе между квазиэлитами все чаще используется фактор политического терроризма.

В рамках первого сценария постепенно складывается коалиция из нескольких наиболее значимых элит (представляющих и региональный, и отраслевой, и криминальный блоки). В случае, если такая коалиция получит поддержку некоторых элит, представляющих официальные еще дееспособные силовые структуры, возникнут предпосылки для формирования новой номенклатуры, нового истеблишмента.

В рамках второго сценария такая коалиция принципиально не может сложиться из-за психологической и идеологической несовместимости лидеров ведущих элит, деградирующей слабости силовых институтов, наличия существенного потенциала у конкурирующих, прежде всего со значимым региональным весом элит. В этом случае общенациональная номенклатура не имеет шансов на новое образование.

В рамках этого второго сценария в свою очередь возможны два вектора развития. Первый предполагает фактический и формальный раскол общефедерального российского пространства по региональным и [c.632] межрегиональным блокам, где происходит формирование уже своего регионального истеблишмента. Второй вектор развития постепенно превращает Российскую Федерацию сначала в “размягченную” федерацию, а потом и в конфедерацию.

Конечно, приведенные выше сценарии – весьма грубые схемы. Есть и другие варианты. Но историческая продуктивность всех остальных вариантов зависит от того, в какой степени в них будет акцентироваться проблема реальной элиты. Сознательное конструирование такой элиты вполне возможно. Но в конечном счете для этого нужно историческое сверхусилие. При учете расстановки сил в России, необходимо принимать во внимание и особый слой политической элиты – военную элиту государства.

В политическом процессе и политической науке концепция политического лидерства и элиты занимает одно из центральных мест. Это связано прежде всего с тем, что в основе крупных социально-политических изменений лежит деятельность субъективного фактора. В связи с этим настало время по-новому пересмотреть соотношение объективного и субъективного в политической истории общества. Политическая элита в конкретный момент времени и в конкретном месте решает и разрешает возникшие в обществе противоречия. Именно политическая элита общества способна и призвана повести свой народ и государство через изломы истории и несчастья для нации, когда элита по тем или иным обстоятельствам оказывается не на высоте своего положения, вырождается и перерождается. В результате гибнут люди, деградирует общество, а порой уходит в пучину истории целая цивилизация. На протяжении тысячелетия России удавалось преодолевать такие изломы и возрождаться порой из пепла. [c.633]

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: