A) Относительно-безусловное

1. Основание есть непосредственное, а обоснованное — опосредствованное. Но основание есть полагающая рефлексия; как таковая оно делает себя положенностью и есть предполагающая рефлексия; таким образом, оно соотносится с собой, как со снятым, как с некоторым непосредственным, которым оно само опосредствовано. Это опосредствование как движение вперед от непосредственного к основанию не есть некоторая внешняя рефлексия, а, как оказалось, собственное действие основания, или, что то же самое, соотношение основания как рефлексия в тождество с собою есть столь же существенным образом отчуждающая себя рефлексия. То непосредственное, с которым основание соотносится, как со своей существенной предпосылкой, есть условие; поэтому реальное основание по существу обусловлено. Содержащаяся в нем определенность есть инобытие его самого.

Условие есть, следовательно, во-первых, непосредственное, многообразное наличное бытие. Во-вторых, это наличное бытие соотнесено с некоторым другим, с чем-то таким, что является основанием не этого наличного бытия, а в другом отношении; ибо само наличное бытие непосредственно и не имеет основания. По указанному соотношению наличное бытие есть некоторое положенное; непосредственное наличное бытие должно быть условием не для себя, а для другого. Но вместе с тем то обстоятельство, что оно есть условие для другого, само есть лишь некоторое положенное; что оно есть некоторое положенное, это снято в его непосредственности, и какое-либо наличное бытие безразлично к тому факту, что оно есть условие. В-третьих, условие есть непосредственное таким образом, что оно составляет предпосылку основания. Условие есть в этом определении возвратившееся в тождество с собою формальное соотношение основания и тем самым есть содержание последнего. Но содержание как таковое есть лишь безразличное единство основания, как облеченного в форму; без формы нет содержания. Оно еще до некоторой степени освобождается от нее, поскольку соотношение основания становится в полном основании некоторым по отношению к своему тождеству внешним соотношением, благодаря чему содержание получает непосредственность. Поэтому, поскольку условие есть то, в чем соотношение основания имеет свое тождество с собой, оно составляет содержание основания; но так как оно безразлично к этой форме, то оно есть ее содержание лишь в себе, есть нечто такое, что лишь должно стать содержанием и, стало быть, составляет материал для основания. Положенное как условие, наличное бытие имеет по второму моменту то определение, что оно утрачивает свою безразличную непосредственность и становится моментом некоторого другого. В силу своей непосредственности оно безразлично к этому соотношению; но поскольку оно вступает в последнее, оно образует собой в-себе-бытие основания и есть для него безусловное. Чтобы быть условием, оно имеет свою предпосылку в основании и само обусловлено; но это определение ему внешне.

2. Нечто есть не в силу своего условия; его условие не представляет собой его основания. Условие есть для основания момент безусловной непосредственности, но само оно не есть то движение и полагание, которое соотносится с собой отрицательно и делает себя положенностъю. Поэтому условию противостоит соотношение основания. Нечто имеет кроме своего условия также и основание. — Последнее есть пустое движение рефлексии, так как оно (движение) имеет непосредственность как свою предпосылку вне себя. Но оно есть вся форма и самостоятельный процесс опосредствования; ибо условие не есть его основание. Так как этот процесс опосредствования соотносится как полагание с собой, то он по этой своей стороне равным образом есть некоторое непосредственное и безусловное; он, правда, предполагает себя, но как отчужденное или снятое полагание; напротив, то, что он есть по своему определению, он есть в себе и для себя самого. — Поскольку, таким образом, соотношение основания есть самостоятельное соотношение с собой и имеет тождество рефлексии в себе самом, оно имеет некоторое собственное содержание, противостоящее содержанию условия. Первое есть содержание основания и потому по существу оформлено; напротив, содержание условия есть лишь непосредственный материал, которому соотношение с основанием одновременно в такой же мере внешне, в какой он составляет также его (основания) в-себе-бытие; тем самым он есть смесь самостоятельного содержания, не имеющего никакого соотношения с содержанием определения основания, и такого содержания, которое входит в это определение и как его материал должно стать его моментом.

3. Обе стороны целого, условие и основание, суть, следовательно, с одной стороны, взаимно безразличные и безусловные: первое как несоотнесенное, которому внешне то соотношение, в котором оно есть условие; второе как соотношение или форма, для которой определенное наличное бытие условия есть лишь материал, лишь нечто пассивное, форма которого, присущая ему особо, несущественна. Далее, обе эти стороны суть также и опосредствованные. Условие есть в-себе-бытие основания; условие есть в такой мере существенный момент соотношения основания, что составляет простое его тождество с собою. Но и это снято; это в-себе-бытие есть лишь некоторое положенное; непосредственное наличное бытие безразлично к тому, чтобы быть условием. Что условие есть для основания в-себе-бытие, это составляет, следовательно, ту сторону условия, по которой оно есть опосредствованное. Равным образом соотношение основания имеет в своей самостоятельности также и некоторую предпосылку и имеет свое в-себе-бытие вне себя. — Стало быть, каждая из обеих сторон есть противоречие безразличной непосредственности и существенного опосредствования, — есть то и другое в одном соотношении; или, иначе говоря, каждая из обеих сторон есть противоречие самостоятельного устойчивого наличия и того определения, что она есть лишь момент.

B) Абсолютное безусловное

Оба относительно-безусловных ближайшим образом светят каждое в другое: условие, как непосредственное, светит в формальное соотношение основания, а это соотношение — в непосредственное наличное бытие как в свою положенность; но каждое из них вне этого мерцания в нем его другого самостоятельно и имеет свое собственное содержание.

Прежде всего условие есть непосредственное наличное бытие; форма этого наличного бытия имеет два момента: положенность, по которой оно как условие есть материал и момент основания, и в-себе-бытие, по которому оно составляет существенность основания или его простую рефлексию в себя. Обе стороны формы внешни непосредственному наличному бытию; ибо оно есть снятое соотношение основания. — Но, во-первых, наличное бытие в себе самом состоит лишь в том, что оно снимает себя в своей непосредственности и идет ко дну, погружается в основание (zu Grunde gehen мы чаще всего переводим словами «идет ко дну, погружается в основание», чтобы передать те два смысла, которые Гегель вкладывает в это выражение: гибель и гибель именно в основании. — Перев.). Бытие есть вообще лишь становление сущностью; его существенная природа состоит в том, чтобы обратить себя в положенное и в тождество, которое есть непосредственное через отрицание себя. Следовательно, такие определения формы, как положенность и тождественное с собой в-себе-бытие, — та форма, в силу которой непосредственное наличное бытие есть условие, — эти определения поэтому не внешни ему, а оно есть сама эта рефлексия. Во-вторых, как условие бытие теперь также и положено как то, что оно есть по существу, а именно, как момент и, стало быть, момент некоторого другого, и вместе с тем, как в-себе-бытие (равным образом некоторого другого); но оно есть в себе лишь через отрицание себя, а именно, через основание и через его снимающую себя и, стало быть, предполагающую рефлексию; в-себе-бытие бытия есть, следовательно, лишь некоторое положенное. Это в-себе-бытие условия имеет две стороны: одна заключается в том, что оно есть существенность условия как существенность основания, а другая — в том, что оно есть непосредственность его наличного бытия. Или, правильнее сказать, обе эти стороны суть одно и то же. Наличное бытие есть нечто непосредственное, но эта непосредственность есть по существу опосредствованное, а именно, опосредствованное снимающим само себя основанием. Как такая опосредствованная снимающим себя процессом опосредствования непосредственность оно есть одновременно и в-себе-бытие основания и его безусловное; но само это в-себе-бытие есть вместе с тем в свою очередь равным образом лишь момент или положенность, ибо оно опосредствовано. — Условие есть поэтому вся форма соотношения основания; условие есть предположенное в-себе-бытие основания, но тем самым оно само есть некоторая положенность, и его непосредственность состоит в том, что оно превращает себя в положенность и, стало быть, так отталкивает себя от самого себя, что оно столь же идет ко дну, погружается в основание, сколь и есть основание, превращающее себя в положенность, а, значит, также и в обоснованное; и оба суть одно и то же.

Равным образом, в обусловленном основании в-себе-бытие есть не только свечение в нем некоторого другого. Это основание есть самостоятельная, т. е. соотносящаяся с собой рефлексия полагания и, следовательно, нечто тождественное с собою, или, иначе говоря, оно есть в себе самом свое в-себе-бытие и свое содержание. Но вместе с тем оно есть предполагающая рефлексия; оно соотносится с самим собой отрицательно и противополагает себе свое в-себе-бытие как другое ему, и условие как по своему моменту в-себе-бытия, так и по моменту непосредственного наличного бытия есть собственный момент соотношения основания; непосредственное наличное бытие по существу имеет, бытие лишь через свое основание и есть момент его как предполагания. Поэтому основание есть равным образом и само целое.

Таким образом, имеется вообще лишь одно целое формы, но равным образом и лишь одно целое содержания. Ибо своеобразное содержание условия есть существенное содержание лишь постольку, поскольку оно (содержание) есть тождество рефлексии с собою в форме или, иначе говоря, поскольку оно как это непосредственное наличное бытие в нем самом есть соотношение основания. Это наличное бытие есть, далее, условие лишь в силу предполагающей рефлексии основания; оно есть тождество последнего с самим собою или его содержание, которому основание противополагает себя. Поэтому наличное бытие не есть только бесформенный материал для соотношения основания, а ввиду, того, что наличное бытие имеет в себе самом эту форму, оно есть оформленная материя, и как то, что вместе с тем в своем тождестве с формой есть безразличное к ней, оно есть содержание. Оно есть, наконец, то же самое содержание, которым обладает основание, ибо оно есть содержание именно как то, что тождественно с собой в соотношении формы.

Обе стороны целого, условие и основание, суть, следовательно, единое существенное единство и как содержание и как форма. Они переходят друг в друга через себя самих, или, иными словами, так как они суть рефлексии, то они полагают сами себя как снятые, соотносят себя с этим своим отрицанием и взаимно предполагают себя. Но это есть вместе с тем лишь одна и та же рефлексия обоих, и потому их предполагание также есть лишь одно и то же предполагание: взаимность этого предполагания переходит, собственно говоря, в то, что они предполагают единое свое тождество как свое устойчивое наличие и свою основу. Последняя (одно и то же содержание и единство формы обоих) есть истинно безусловное; мыслимая вещь в себе самой. — Условие, как выяснилось выше, есть лишь относительно-безусловное. Поэтому само условие обыкновенно рассматривают, как нечто обусловленное, и спрашивают о некотором новом условии, чем вводится обычный бесконечный прогресс от одного условия к другому. Но почему же по поводу одного условия спрашивают о некотором новом условии, т. е. почему первое признается обусловленным? Потому что оно есть некоторое конечное наличное бытие. Но это есть дальнейшее определение условия, не заключающееся в его понятии. Однако условие как таковое потому есть некоторое обусловленное, что оно есть положенное в-себе-бытие. Оно поэтому снято в абсолютно безусловном.

Последнее содержит в себе теперь обе стороны, условие и основание, как свои моменты; оно есть то единство, в которое они возвратились. Обе они вместе образуют форму или положенность этого безусловного. Безусловная мыслимая вещь есть условие обеих, но абсолютное, т. е. такое условие, которое само есть основание. — Как основание же оно есть отрицательное тождество, которое растолкнуло себя, раскололо себя на эти два момента: во-первых, приняло вид снятого соотношения основания, непосредственного, лишенного единства, внешнего самому себе многообразия, соотносящегося с основанием, как с чем-то чуждым ему, и составляющего вместе с тем его в-себе-бытие; во-вторых, приняло вид внутренней простой формы, которая есть основание, но соотносится с тождественным с собой непосредственным, как с другим, и определяет его как условие, т. е. определяет это свое «в себе» как свой собственный момент. — Эти две стороны предполагают целокупность так, что она есть полагающая их; Обратно, так как они предполагают целокупность, то кажется, что последняя опять-таки обусловлена ими и что мыслимая вещь возникает из ее условия и из ее основания. Но поскольку обе эти стороны оказались чем-то тождественным, то исчезает соотношение условия и основания; последние понижаются до видимости; абсолютно безусловное в своем движении полагания и предполагания есть лишь такое движение, в котором эта видимость снимается. Действие мыслимой вещи состоит в том, чтобы обусловливать себя и противоставлять себе свои условия как основание; а ее соотношение как соотношение условий и основания есть излучение видимости в себя, и ее отношение к ним есть ее слияние с самою собою.