Внешняя торговля в период средневековья

В V-XV вв. в структуре экономики особое место занимала внешняя торговля, преимущественно оптовая и транзитная. В раннее средневековье в этой области лидировали восточные страны, особенно Китай. С XI в. центр мировой торговли вновь перемещается в Средиземное море, где первенство начинают удерживать итальянские купцы. В этом регионе главными объектами торговли были предметы роскоши, золото, серебро, оружие. В это же время начинает формироваться северный торговый район (Балтийское и Северное моря), в котором особым спросом пользовались предметы повседневного спроса. Оба товарных потока связывались между собой по торговому пути, шедшему через альпийские перевалы, по Рейну, а также вдоль Атлантического побережья Европы. Развитие внешней торговли к концу средневековья способствовало складыванию единой хозяйственной системы европейских стран, вовлеченных в интенсивный обмен на основе международного разделения труда.

Районы специализации в средневековой Европе:

Северо-западный ремесленный район (Англия и Нидерланды);

Центральный район – продажа промышленного сырья и драгоценных металлов (Средиземноморье, Испания, Скандинавия);

Восточный сельскохозяйственный и промысловый район (Балтика, Венгрия, Польша, Россия).

Естественное районирование феодальных центров не исключало торговой связи внутри них, хотя она не была особенно интенсивной. Развитие межгородских товарно-денежных отношений также было обусловлено территориальной специализацией отдельных местностей. Так как спрос на изделия ремесленников был не слишком острым, покупка товаров приурочивалась к определенным периодам. Так в XI-XII вв. в Англии, Германии, Италии и Франции появились ярмарки. Они стали связующим звеном между множеством разобщенных городов и в то же время своеобразной смычкой между морской и сухопутной иноземной торговлей и торговлей внутренней. Наибольшее значение имели шесть ярмарок Шампани и Бри. Они длились по два месяца каждая, образуя постоянный, не имеющий конкурентов рынок. По мнению современных исследователей, именно сюда в конце XII в. из Китая перемещаются большие циклы экономической конъюнктуры, связанные с распространением морской и торговой революций. В XIV-XV вв. эти ярмарки потеряли свое значение, а главным центром европейской торговли стал Брюгге (Фландрия).

Развитие торговли очень осложняла социально-экономическая и политическая обстановка того времени. Поэтому для защиты своих интересов купцы создавали гильдии и межгородские союзы – ганзы.Среди них особую известность получил торгово-политический союз купечества североевропейских городов во главе с немецким Любеком – Ганзейский союз, который в пору своего расцвета объединял 170 городов, просуществовал с XII по XVII вв. Он обладал монопольными правами торговли в Северной Европе, а также в ряде западнославянских городов, выпускал единую монету, содержал торговый флот и имел торговые колонии за границей. По типу этого союза образовывались объединения купечества в Италии, Испании и Португалии, но до середины XV в. они не имели большого значения и конкурировать с Ганзейским союзом не могли. Господство Ганзы было подорвано лишь с усилением могущества морских держав – Голландии, Испании, Португалии, а позднее – Англии. Поиски новых торговых путей привели к великим географическим открытиям. Освоение новых рынков дало, в свою очередь, мощный стимул общественному развитию, способствовавшему осуществлению "прорыва" средневековой экономики.

3.4. Экономический быт и хозяйственная культура
средневековья

Относительный консерватизм и устойчивость средневековой экономики во многом определялись господством "духа традиционализма" в обществе. Это проявлялось в унаследованном от более ранних аграрных обществ стремлении поддерживать лишь получение жизненного минимума в рамках простого воспроизводства. Традиционный тип потребления в условиях сохранения самообеспечивающегося хозяйства определял достаточно узкий спрос. В доиндустриальную эпоху подавляющая часть населения тратила на приобретение продуктов питания более половины своих доходов. Структура питания варьировалась в зависимости от региона и социального слоя. Вместе с тем поваренные книги и руководства свидетельствуют об уже достаточной технике приготовления и хранения пищи. Недостаточность данных не позволяет точно определить границы минимума средств существования. Некоторое приближение дают попытки определить калорийность рациона питания: в XIV-XV вв. она колебалась от 2,5 до 6-7 тыс. калорий. Отсутствие прибыли (даже как понятия) вполне соответствовало существующей этике труда, для которой было характерно противопоставление “труда” (рабов) и “работы” (ремесленников). При этом последняя рассматривалась не просто как заработок, а образ жизни, подкрепляемый религиозными догматами. Рутинность технологий также объяснялась ролью традиций.

Изменение хозяйственной культуры повседневности началось с середины XV в. под воздействием экономических, социальных и культурных процессов. Пауперизация, рост нищенства и бродяжничества, с одной стороны, и усиление бюргерства, с другой, способствовали изменению структуры ценностей и традиций позднесредневекового общества. Одной из форм ответа на нарушение стереотипов поведения было обилие приходящихся именно на XVI в. запретительных постановлений верховной власти, регламентирующих все внешние проявления повседневной жизни как показателей социального статуса. Однако с середины XVI в. под влиянием идей Возрождения и Реформации характер регламентирующих постановлений изменяется: усложняется градация населения, появляется более четкая его классификация по профессиональному принципу. Растет производство дешевых имитаций дорогих материалов, фальшивых изделий, удовлетворявших престижные устремления простых людей. Смена ментальных установок хозяйственного поведения, выразившаяся в переходе от “сравнительной статичности” к “духу беспокойства” (Л. Февр), способствовала активизации экономической деятельности.

Дополнительная литература

Лозинский С.Г. Средние века. Очерк социально-экономи­ческой истории средневековья. – Птг., 1922.

Тест по теме

Лекция 4. Хозяйственный строй русских
земель в IX-XVII вв.