Такие разные точки зрения.

Марк Рашид.

Лошади никогда не лгут.

Его первая книга "Размышления о лошади" уже вышла на русском языке, многие ее читали, а те, кто не читали - очень советую прочитать, совершенно независимо от того, чем вы занимаетесь с лошадьми. Более того, эта книга равно подходит и для тех, кто воспитывает детей и для тех, кто в той или иной мере является руководителем.

Перевод я выкладываю свой собственный, он не дословный, какие-то места я опускаю, какие-то сокращаю, но стараюсь делать это без ущерба для смысла и содержания теста...

Глава 1. Часть 1.

Первая встреча со Стариком случилась, когда Марку было 9 лет, в один из дней он обнаружил, что на заброшенной ферме в нескольких милях от его дома появились лошади. До этого лошадей он видел только на картинках да в ковбойских фильмах, поэтому, как и всякий любопытный мальчишка, он взял свой велосипед и поехал посмотреть на лошадок. Лошади гуляли на большом поле, огороженном забором. Марк перелез через забор, подошел к табуну и стал гладить лошадей. Он настолько увлекся этим процессом что совершенно не заметил подошедшего мужчину. Он заметил его только тогда, когда тот постучал пальцем Марку по плечу. Марк вскрикнул от удивления, подпрыгнул на месте и развернувшись увидел пожилого мужчину в старой ковбойской шляпе, мятых джинсах и линялой рубашке, на щеках у мужчины была густая примерно десятидневная щетина. Старик стоял совершенно спокойно, внимательно осматривая мальчика с ног до головы. «И что ты тут делаешь?» спросил он? «яя… эммм» Марк не знал что сказать.

Старик медленно опустил руку в карман, достал оттуда сигареты и зажигалку и так же спокойно и неторопливо закурил, после чего сказал «это частная собственность, ты знаешь это?» «Эмм, да, я знаю… мне очень жаль» промямлил Марк. «Ладно, пошли», сказал Старик.
«Пошли? Что значит «пошли»? Куда пошли?» в панике начал думать мальчик. Старик в это время развернулся и пошел в сторону большого ангара. Марк прикинул, что если резко развернуться и побежать в другую сторону то у него есть все шансы убежать. Мужчина старый и курит и явно не успеет его догнать. Пока он стоял и прикидывал шансы на побег Старик ушел на несколько метров вперед, затем, не оглядываясь сказал «если хочешь бежать – беги, если не хочешь – иди за мной». Эти слова и явное безразличие мужчины успокоили Марка и он вдруг понял, что ему намного более интересно узнать, что будет дальше, чем просто сбежать, поэтому он развернулся и пошел за Стариком.

Старик дошел до ворот в ограде пастбища, открыл их и прошел вперед. Марк пошел следом за ним, даже не подумав закрыть ворота. Старик остановился, повернулся, спокойно посмотрел на ворота, потом на Марка и снова на ворота. «Я должен закрыть их?»неуверенно спросил мальчик. «Сделай так, как ты считаешь нужным» ответил он. Марк вернулся, закрыл ворота и побежал за Стариком, который уже ушел далеко вперед.

Старик зашел в конюшню, взял лопату и вручил ее мальчику со словами «если ты любишь лошадей – люби и убирать за ними» и кивнул в сторону денников.
Рашид часто рассказывает эту историю, не для того, чтобы научить чему-то, а для того чтобы показать что иногда большие изменения начинаются с малых и совершенно обыденных вещей.

 

Вскоре Марк обнаружил, что Старик большинство ситуаций решает тем же методом, каким он поймал его на пастбище. Все, что он делал, было спокойным, сдержанным и неброским, но в то же время давало совершенно четкое представление о его намерениях. Его поведение в первую встречу могло привести к двум результатам – либо испугать мальчика так, чтобы тот больше не вернулся, либо заинтересовать его, чтобы он приходил снова и снова и помогал Старику. Причем старика одинаково устраивали оба варианта, выбор был за мальчиком.
Совершенно тем же методом Старик обращался с лошадьми. Он всегда оставлял за лошадью право принять решение и позволял лошади принять его. Он никогда не был озабочен тем, чтобы заставить лошадь сделать что-то против ее воли или тем, чтобы наказать лошадь за неправильный выбор. Он просто позволял случиться тому, что должно случиться и действовал исходя из ситуации. Это очень простая идея, которая оказалась удивительно эффективной как в работе с лошадьми, так и в работе с людьми.

Через некоторое время после первой встречи Старик купил новую лошадь. Это был четырёхлетний мерин, который был заезжен в полтора года. К двум годам уже участвовал в соревнованиях по «плежэ» (ковбойская выездка) с весьма неплохими результатами, поэтому его хозяин решил выставлять мерина на старты при каждой возможности. К двум с половиной годам жеребенок стал уставать от интенсивного тренинга и постоянных стартов и стал вести себя не лучшим образом, и как правило в самый неподходящий момент, например непосредственно перед выходом на старт. Также он стал плохо ловиться на пастбище и сопротивляться при одевании оголовья. К трем годам его поведение стало настолько плохим, что его отправили к специалисту «по исправлению трудных лошадей».

Специалист был известен своей строгостью и жесткостью с лошадьми, но его тактика заставила жеребенка вести себя примерно, по крайней мере на некоторое время.
Но даже несмотря на это молодой мерин ловился все сложнее, он начал кусаться при седловке, В три с половиной года он наотрез отказался заходить на ринг, его невозможно было подковать, он стал неконтролируемо таскать под верхом, за что был несколько раз сильно избит тренером.
К четырем годам мерин стал совершенно неуправляемым, хозяин решил что с него хватит и решил сдать коня на мясо. На счастье мерина его увидел Старик и выкупил за бесценок, решив что этот мерин заслуживает большего, чем стать консервами. Узнав историю мерина у его прошлого владельца, Старик погрузил мерина в коневоз, привез на ранчо и выпустил в табун. В табуне новый конь быстро подружился с еще несколькими меринами и уже через короткое время стал просто неразлучен с ними.

С самого начала было понятно, что Салти (т.е. соленый, так прозвал его Старик за белые пятнышки на морде) был твердым орешком. Он прекрасно чувствовал себя в компании молодых меринов, но не хотел иметь ничего общего с любым человеком, который заходил на пастбище. Если он думал, что вы идете в его сторону он моментально разворачивался и со всех ног убегал на другой конец пастбища. О том, чтобы поймать его даже не шло и речи. Но это совершенно не волновало Старика, он даже не пытался поймать Салти.

Примерно через три недели после появления Салти пришло время переводить лошадей на другое пастбище, которое располагалось с другой стороны от ранчо.
Как всегда когда приходило время переводить табун, Старик подошел к воротам и позвал лошадей. Неважно в какой части пастбища находились лошади, на клич Старика они всегда поднимали головы от травы и смотрели на него. «Ко мне» снова закричал Старик и все кони пошли к выходу, еще одного крика «Ко мне» было достаточно, чтобы лошади перешли на резвую рысь и уже через пять минут все кони толпились возле выхода. Все, за исключением Салти. Он тоже подбежал с табуном, но встал в некотором отдалении, на безопасной дистанции.
Старик и Марк одевали на лошадей недоузки, брали по 2-3 лошади в каждую руку и переводили их на другое пастбище. Они делали это до тех пор, пока на пастбище не осталось ни одной лошади кроме Салти. Он убегал каждый раз, когда Старик или Марк пытались приблизиться к нему. После 20ти минут попыток приблизится к мерину, стало ясно, что он даже не собирается уменьшать дистанцию между ним и людьми. Старик повесил недоуздок себе на локоть, зажег сигарету и сказал «Похоже он хочет остаться тут. И мы это ему позволим», после чего вышел из пастбища и закрыл дверь. В этот момент Салти осознал, что он остался один и ему это открытие не понравилось. Увидев что люди уходят он во весь опор побежал к воротам, начал громко ржать и бегать вперед-назад вдоль ограды. Старик позволил продолжаться этому около получаса, потом подошел к ограде с недоуздком в руке. Салти увидев Старика с недоуздком рванул в противоположную сторону со всех ног. Старик даже не подумал догонять его, он просто развернулся и пошел обратно. Как только Салти увидел, что Старик уходит – он тут же подбежал обратно к воротам и снова стал ржать.

Через полчаса Старик снова подошел к воротам, а Салти опять убежал. В течении дня Старик еще несколько раз подходил к воротам давая Салти возможность быть пойманным, но каждый раз Салти убегал. Вечером Салти все так же стоял у ворот и все так же отчаянно ржал, но так как он не давал к себе приблизится, то так и остался один на пастбище на ночь.
Следующим утром Салти все так же стоял у ворот и так же отчаянно ржал. Было очевидно, что он провел тяжелую ночь, так как вдоль ограды была протоптана дорожка свежей земли, а мерин был весь мокрый от пота. Старик снова подошел к воротам и Салти опять убежал, но в этот раз он отбежал не так далеко как в предыдущие и сразу повернулся лицом к Старику. Старик открыл ворота на пастбище и спокойно стоял с недоуздком в руке. Салти внимательно смотрел на Старика, но продолжал сохранять дистанцию. Через 10 минут Старик развернулся и вышел из пастбища. Салти моментально подбежал к воротам и начал ржать. Старик медленно развернулся и неспеша подошел к воротам. Мерин развернулся и отбежал, но уже буквально на несколько шагов. Старик зашел на пастибще и остановился внутри. Салти сохранял дистанцию. Через пять минут Старик развернулся и был готов выйти из пастбища, когда Салти вдруг медленно начал приближаться к воротам. Старик остановился и спокойно стоял, ожидая пока Салти подойдет к нему ближе. Салти подошел и остановился в паре метров от Старика, который стоял с таким видом будто он тут просто стоит и ждет автобус. Еще через несколько минут Старик развернулся, как будто он хотел покинуть пастбище и тут Салти неожиданно подошел к Старику. Старик очень медленно повернулся и стал нежно гладить лошадь по плечу. Скоро Салти позволил надеть на себя недоуздок и отвести себя на пастбище к табуну. И это был последний раз, когда Салти отказался ловиться.

Эта ситуация прекрасно иллюстрирует методику Старика. Он поставил Салти в такие условия, в которых тот должен был сделать выбор и затем позволил Салти этот выбор сделать. С точки зрения Старика тут не было правильного или неправильного решения, так как ему было все равно останется Салти на этом пастбище или будет на другом. Единственный для кого этот выбор имел значение был Салти. И какое бы решение он не принял ему предстояло жить с последствиями этого решения. И если эти последствия его не устраивали то только от него зависело как найти выход из этой ситуации.

Ключ к успеху в этой ситуации, по мнению Рашида состоял в том, как Старик подвел Салти к принятию решения. Он не пытался силой заставить Салти принять то или иное решение, вместо этого он показал Салти, что эту ситуацию можно решить, если он, Салти, этого захочет. Постоянно возвращаясь на пастбище, Старик показывал Салти, что он тут для него. Он также предоставил Салти возможность оставаться на этом пастбище или, приняв помощь человека присоединиться к табуну на новом пастбище. Но чтобы сделать это Салти сначала должен был довериться человеку, что он и сделал.

Через некоторое время стали видны заметные перемены в поведении Салти. До случая с пастбищем он был чрезвычайно хитрым, уклончивым и защищающимся, после он все реже и реже убегал, когда видел людей. И через некоторое время он стал искренне интересоваться людьми – через пару недель он впервые дал человеку подойти к нему и погладить его – что было совершенно невозможно, когда он только приехал.

Через несколько недель, когда опять пришло время переводить лошадей Салти без проблем позволил поймать себя и перевести на новое пастбище, более того, ему даже стало нравится находиться рядом с людьми. И что примечательно – не понадобилось никаких специальных техник или хитростей, чтобы произошли такие изменения. Они просто произошли.
И по моему мнению взгляд Старика на обучение лошадей состоял в том, что чем меньше ты заставляешь лошадь, тем лучший результат ты получаешь. Эта идея блестяще сработала с Салти и точно так же она работала и со всеми остальными лошадьми.

Глава 1. Часть 2.

С тех пор Марк познакомился со многими профессиональными конниками и владельцами лошадей, кто имел совершенно противоположный взгляд на то, как следует обучать лошадь. По их мнению, если лошадь отказывается сделать что-то, то человек должен найти способ как ЗАСТАВИТЬ лошадь это сделать. Марк, которого всю его жизнь учили совершенно другим принципам не мог понять почему люди считают этот подход таким выигрышным и правильным. Не потому, что он видел в этом что-то неправильное, а лишь потому, что этот подход был чужд для него.

Идея принуждения лошади сделать что либо плавно переходила в другую теорию, которая также вызвала много вопросов и непонимания у Марка. Эта идея состоит в том, что для того чтобы лошадь выполняла то, что вы хотите и слушалась вас необходимо стать для нее кем-то вроде главной (альфа)-лошади в табуне. Другими словами лошадь должна видеть в вас лидера, неважно как вы этого достигните и должна подчиняться вам во всех ситуациях.
Эта концепция почему-то не давала Марку покоя, хотя он не мог объяснить внятно, что в ней казалось ему неправильным. В итоге он нашел известного тренера, который считался специалистом по этому методу и попросил его показать метод в действии, а также ответить на вопросы.

Тренер объяснил Марку, что в отношениях главный тот, кто меньше двигает ногами и показал это на практике на примере молодой лошади, которую в первый раз учили бегать на корде.

Тренер стоял посередине манежа, держа в руках корду. На другой стороне корды стояла лошадь. Тренер начал щелкать шамберьером за лошадью. Лошадь выглядела растерянной и очень испуганной. В какой-то момент она сделала скачок вперед, на тренера, пытаясь избавиться от пугающего звука хлыста. Неустрашимый тренер продолжил пальцем указывать в ту сторону, куда он хотел, чтобы побежала лошадь и продолжал щелкать шамберьером за крупом лошади. Держа свое слово, ноги тренера были совершенно неподвижны. Лошадь ответила движением (но не в каком-то определенном направлении, а беспорядочно) и несколько раз запуталась в корде.
Спустя примерно 10 мин лошадь сообразила, что же от нее хотел человек, и начала двигаться по кругу, в левую строну вокруг тренера. К сожалению, лошадь сделала только один вывод, поэтому пробежав пол круга остановилась и развернулась лицом к тренеру. Тренер снова резко щелкнул шамберьером и лошадь, вздрогнув и подпрыгнув начала носиться галопом вокруг тренера. Понадобилось еще несколько остановок и щелканий шамберьером, чтобы лошадь поняла, что остановки не были предусмотрены в этом сценарии.

Вскоре после этого тренер развернулся и посмотрел на Рашида с довольной улыбкой на лице. Лошадь бегала вокруг тренера рысью. Каждый раз, когда лошадь пробегала мимо тренера он перекладывал корду из одной руки в другую, и это было единственным признаком, по которому можно было определить, что он замечает присутствие лошади.
«Видишь, вот что значит быть альфой. Я стою, а он бегает. Это очень простой принцип, который работает везде, главное понять идею» - сказал Тренер Марку.
Тренер также показал Марку свою конюшню и пастбища, где гуляли лошади. Рашид заметил, что если лошади видели людей, они разворачивались и уходили прочь. Для него это выглядело очень беспокоящим фактом, так как он привык находиться среди лошадей, которые любили быть рядом с людьми. Для справедливости надо заметить, что лошади Марка не всегда бежали к человеку, когда видели его, иногда они просто оставались на месте, но никогда они не разворачивались и не уходили от человека. Поведение лошадей удивило Марка, и он спросил у Тренера нормальная ли это реакция.

«Да» - ответил Тренер – «но глянь вот на это». Сказав это, он взял веревку, висящую у него на руке, и несколько раз стукнул ею об землю. Все лошади вздрогнули, отбежали на несколько шагов, затем в унисон развернулись и посмотрели на Тренера.
«Видишь, они знают кто тут Альфа» - с улыбкой сказал Тренер.
Для Марка не было ничего удивительного или странного в том, что лошади понимали значение того, что веревка стучала по земле. Что его огорчило – это взгляд этих лошадей. Это тяжело объяснить, но они выглядели опустошенно, как будто бы их души были не здесь. Они все стояли с опущенными головами, отведенными назад ушами и только периодически дергали хвостами, отгоняя мух. И это был совсем не тот взгляд, которым лошади смотрели на Старика. Его лошади всегда выглядели дружелюбными и готовыми к диалогу, и уж точно, они никогда не разворачивались и не уходили, если Старик заходил на пастбище.

Глава 1. Часть 3.

В течение нескольких следующих лет Марк видел множество людей, которые использовали в своей работе теорию альфа-лидерства. Всех их можно условно поделить на две большие группы: первая использует тотальное доминирование всегда и везде, и верхом и, работая на земле, вторая – с частичным доминированием, где принцип доминантности используется в ответ на нежелательное поведение лошади.

Там, где используется тотальное доминирование не увидишь, чтобы тренер использовал хлысты, шпоры, крик или удары рукой, даже если они вроде бы как были уместны в какой-то ситуации. То, что он заметил – это то, что лошади у таких тренеров слушаются из страха. Они делают то, что от них требуют, но не проявляют при этом радости или желания сделать лучше, угодить. Эти лошади часто бывают сложны в повседневном обращении, они часто ведут себя так, как будто защищаются от чего-то, и часто имеют репутацию сложных лошадей. И часто эти лошади подводят своего всадника именно в тот момент, когда всадник больше всего нуждается в помощи лошади.

Этот стиль работы Марк описывает на примере молодого мерина, который участвовал в соревнованиях и тренер его считался достаточно строгим и суровым воспитателем. Тренер считал себя альфа-лидером и использовал любой шанс чтобы показать лошади кто тут главный в их тандеме. Если лошадь не хотела подходить на пастбище, он гонял лошадь галопом беспощадно до тех пор, пока лошадь не высказывала яркие признаки подчинения. Поймав лошадь тренер заставлял её осаживать дергая за чомбур до тех пор, пока лошадь осаживала, по его мнению достаточно быстро и уважительно. Затем он останавливался и, если лошадь пробовала войти в его «пузырь» он снова начинал дергать чомбур и кричать «Назад!» до тех пор, пока лошадь не осаживала на нужное ему расстояние. Если лошадь осаживала слишком медленно, то тренер заходил сбоку и ритмичными ударами веревкой по крупу заставлял лошадь бегать вокруг него до тех пор, пока не считал, что лошадь проявляет достаточно уважения.
Во время седловки лошадь должна была стоять идеально спокойно. Если она не стояла, то тренер устраивал маленький ад, дергая лошадь за чомбур и хлопая рукой по ребрам,крупу или животу.
После седловки тренер брал лошадь на корду и в течении двадцати минут лошадь должна была шагать, рысить, галопировать и останавливаться идеально по малейшей команде. Любая ошибка лошади гарантировала немедленное возмездие со стороны тренера и «вынос мозга» до тех пор, пока тренер не считал, что реакции лошади были достаточно хороши.
При посадке лошадь также должна была стоять идеально спокойно и стоять так долго, пока не поступит команда к движению. Все перемены аллюров должны были быть моментальными и идеально плавными, без малейших сбоев или заминок. Если переход на более быстрый аллюр был не моментален, тренер начинал активно работать шпорами и хлыстом до тех пор, пока переходы не становились идеальными. Остановки также должны были быть моментальными, если остановка была выполнена плохо, тренер мог одеть на лошадь более строгое железо и тормозить лошадь в стену (как я понимаю, речь идет о скользящих остановках).
После нескольких месяцев такого тренинга реакции лошади были отработаны до полного автоматизма, и она была готова к участию в соревнованиях и приняла участие в нескольких мелких и средних стартах по рейнингу. Лошадь выступала неплохо, занимая вторые и третьи места в большинстве стартов. Учитывая такое успешное начало, тренер стал записывать лошадь на соревнования более высокого уровня и результаты первых двух соревнований были столь хороши, что несколько покупателей начали всерьез интересоваться этим мерином. Но на третьем старте в присутствии потенциальных покупателей возникла серьезная проблема.
На тренировочном поле тренер долгое время не мог добиться от лошади хороших скользящих остановок, и переходы между аллюрами были так себе, лошадь отказывалась делать свою коронную менку ног в воздухе и спины (что-то типа пируэта в классической выездке) были медленные и слабые. Тренер, явно расстроенный далеко не блестящими результатами разминки пытался добиться от лошади надлежащих результатов, но этот день отличался от предыдущих. Доведенный до предела мерин наконец-то показал, что он думает о методах своего тренера. Когда пришло время выезжать на старт, он зашел на манеж тихо и спокойно, но затем он выдал самый большой козел, который только видели жители всех трех стран Северной Америки. Он опустил голову между ног и пошел козлить, как будто он участвовал не в рейнинге, а в финале чемпионата мира по родео в Лас-Вегасе.

Надо отдать должное тренеру, он сумел усидеть на первых трёх или четырех козлах, но, я думаю, он пожалел об этом впоследствии. Это были самые сложные и заковыристые козлы, которые когда либо можно было увидеть, во всяком случае, на соревнованиях по рейнингу, а зрители и судьи не могли понять, кто визжал громче – мерин, который издавал визг на каждом козле, или тренер, который сначала приземлился на заднюю луку, потом на переднюю, затем на рожок седла, опять на заднюю луку и, наконец-то на шею лошади.
В конце концов, тренер таки упал лицом в песок, помяв шляпу и порвав новые джинсы, а лошадь триумфально проскакала еще три круга по арене, взвизгивая, брыкаясь и размахивая хвостом. Судьи вежливо объявили о дисквалификации данной пары на этих соревнованиях, а покупатели враз потеряли интерес и к мерину и к тренеру.

Так что, как минимум в этом конкретном случае, идея стать «настоящим лошадиным лидером» не привела к тому конечному результату, на который рассчитывал тренер. Что касается лошади – я думаю, с его точки зрения тот соревновательный день закончился очень даже справедливо.

Глава 2. Часть 1.

 

Я как раз заканчивал чистить денник, когда мимо меня прошел Старик. Не говоря ни слова, он кивнул мне, чтобы я следовал за ним. Это обычно означало, что у него есть что-то очень важное, для меня, или, как минимум, что-то более важное чем то, что я делал в ту минуту. Так что я прислонил лопату к стене денника и поспешил к выходу из конюшни. Когда я вышел, я увидел, что Старик идёт к одной из левад недалеко от конюшни. Старик стоял, опираясь на ограду, и смотрел куда-то вдаль на пастбище.

Он выглядел так, как будто он что-то серьёзно обдумывал, или как будто он хотел сказать мне что-то важное. Возможно, он был огорчен тем, как был вычищен денник, или он заметил, что я поцарапал его седло вчера, хотя я тщательно затёр царапину. Возможно, он просто устал от меня и собирался прогнать меня. В любом случае, это было важнее, чем дочистить денник, и, возможно, это означало какую-то плохую новость.

 

Я подошел к нему и встал рядом. Он зажег сигарету и сделал долгую затяжку, прежде чем положить зажигалку обратно в карман и поставил ногу на нижнюю планку забора. Он не спеша вынул сигарету изо рта, медленно выдохнул дым. И он по-прежнему смотрел на пастбище. Но я ожидал, что он что-то скажет мне и продолжал смотреть на него.
Я думаю, прошло около 30 секунд, прежде чем я понял, что он не собирается мне ничего говорить, и то, ради чего он меня позвал находится на пастбище.
Я осмотрел пастбище в поисках чего-то необычного - сломанного забора, ворот, которые я забыл закрыть или чего-то подобного - но не видел ничего необычного. Я посмотрел на Старика, и он снова указал мне взглядом на пастбище.

 

Вдруг я что-то заметил. Близко к земле, в середине пастбища в 75 ярдах от нас. Лошади недавно паслись тут, поэтому трава была совсем невысокой. Это помогло мне, и я увидел двух очаровательнейших кроликов, играющих на солнце. Невдалеке от них сидел третий кролик, неторопливо жующий траву и наблюдающий за первыми двумя.
Конечно, это было не то, ради чего Старик отвлёк меня от работы. Да, это было милое зрелище, но не было ли оно пустой потерей времени? В конце концов, в конюшне были еще другие грязные денники. Я вопросительно посмотрел на Старика. Не отводя глаз от кроликов он жестом указал мне чтобы я продолжал наблюдать за кроликами.

А тем временем кролики играли в салочки. Один догонял другого, ловил его, затем они оба бежали по большому кругу так быстро, как только могли. Это была очень энергичная игра, но я всё ещё не понимал зачем мне смотреть на это.

 

Через пять минут кролики убежали довольно далеко от норы и их третьего собрата. И, похоже, кролики подустали. Они по-прежнему играли в догонялки, но уже без прежнего энтузиазма. Внезапно, как будто кто-то щёлкнул переключателем, они оба замерли и стали смотреть друг на друга. Даже с нашего расстояния было видно, как они тяжело дышат.
Внезапно, кое-что другое привлекло моё внимание в другом конце пастбища за кустом высокой травы. Оно выглядело как большая серая собака, лежащая на животе и пристально наблюдающая за кроликами. Всё моё внимание было сосредоточенно на на кроликах, поэтому я и не заметил затаившегося койота. Я поднял глаза на Старика, который наблюдал за койотом. Он выглядел совершенно спокойным, как будто его не волновало то, что через несколько минут должно случиться что-то очень плохое.

 

Вскоре койот выскочил из своего убежища и стремительно бежал за кроликами. Третий кролик, сидящий возле норы испарился в считанные доли секунды. Двое молодых кроликов сделали отчаянную попытку добежать до норы, но один из них не успел. Сильно уставший после игры, очевидно, что у него не осталось сил, чтобы бежать достаточно быстро.
Когда койот не спеша потрусил со своей добычей обратно в кусты Старик достал сигарету и закурил.
- "Я думаю им следовало быть аккуратнее" - Сказал он, затем развернулся и ушел, оставляя меня обдумывать эту ситуацию.

 

Зная, что Старик никогда не делает ничего без причины, мне теперь оставалось всего ничего – понять что это значило и как это применимо конкретно ко мне. На первый взгляд этот эпизод не имел никакой связи с тем, что я делал в тот день. Но прошло совсем немного времени, прежде чем я понял как ошибался.

 

Дело в том, что последние несколько недель я занимался с семилетней кобылой по имени Стар. Она была очень милая и воспитанная лошадь, за исключением одной маленькой проблемы. Это была самая ленивая лошадь, которую я когда либо видел. Старик владел ею достаточно долго, но никогда серьёзно не использовал её и чаще всего она просто задумчиво стояла на пастбище.
В один из дней, ни с того ни с сего Старик решил, что мы должны привести кобылу в форму, чтобы продать её. В первый день, когда я должен был ездить на ней Старик сел на неё первым. И она вела себя как маленькая прекрасная леди. Она делала абсолютно всё, что он просил не колеблясь ни секунды, от плавнейших переходов до менки ног, скользящих остановок или осаживания по всей длине манежа. Как только я увидел это, я отчаянно захотел сесть на неё. Однако мой энтузиазм очень быстро угас, когда оказалось что максимум, чего я могу добиться от неё – это перехода из медленного шага в столь же медленную рысь. Через неделю я был совершенно разочарован, зачастую мне едва удавалось сдвинуть её с места.
Несколько дней спустя после инцидента с кроликами я был на манеже, отчаянно пытаясь заставить кобылу делать хоть что-то. Мы медленно проходили круг за кругом со скоростью улитки, пока я методично использовал шенкель и повод пытаясь заставить её двигаться хотя бы чуточку быстрее. Ни одно моё действие не вызывало никакой реакции с её стороны, кроме случайных взмахов хвостом. Во время очередного круга по манежу я заметил Старика, стоящего у ограды и наблюдающего за процессом.

«И как дела?» - спросил он?

«Я не могу заставить её делать хоть что-нибудь» - разочарованно ответил я.
Он неспеша кивнул и поставил ногу на нижнюю планку ограды. Стар, увидев Старика подняла голову и пошла прямиком к нему, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Старик поднял руку и нежно погладил её по лбу.

«Это самая ленивая лошадь, которую я видел» - Сказал я, сделав этот вывод на основании пяти или шести лошадей на которых мне довелось поездить к тому времени.
Старик улыбнулся и продолжил гладить кобылу.

«Ленивая, ага» - сказал он с хитрой улыбкой и кивнул. Несмотря на его кивок было ясно видно, что он со мной не согласен. – «Я не думаю, что она ленива. Умна, возможно, но не ленива»
«Умна?» - спросил я – «Я не думаю, что она умна, мне кажется она глупая лошадь».
Это был неприятный разговор, и Старик знал это. Он не любил, когда его лошадей обзывали. Он медленно отвел руку от кобылы, перестав её гладить, и сказал «Достаточно!» Не говоря ни слова, он перелез через ограду и кивком велел мне слезть с лошади, что я радостно сделал.
Не тратя время на удлинение стремян, он запрыгнул на кобылу, развернул её голову влево и чмокнул. К моей досаде, Стар тронулась галопом прямо с места. В конце манежа они сделали скользящую остановку, развернулись на месте и снова поднялись в галоп. Старик, с поводьями в одной руке и без стремян выглядел так, как будто он приклеился к седлу. Они проскакали мимо меня, сделали ещё одну остановку и разворот, затем где-то в середине манежа Старик лишь слегка отклонился назад, и Стар перешла с карьера на медленный шаг буквально за три шага. Старик наклонился чуть вперед, и они опять сорвались в галоп. Сделав круг галопа Старик подъехал ко мне, плавно переведя лошадь сперва в рысь, а затем в шаг.
Это был первый и единственный раз, когда я видел Старика «рисующимся» во время верховой езды и вообще в жизни. Было очевидно, что он это сделал не для того, чтобы показать каким хорошим всадником он был, а для того, чтобы показать мне, насколько хороша была Стар. Старик спрыгнул с лошади, и они оба стояли и всем своим видом словно говорили «ну и кто тут глупый?»
«Теперь попробуй ты» - сказал Старик.

«Она не сделает это для меня» - даже я слышал разочарование в своём голосе. Старик продолжал стоять, протягивая мне поводья.

«Ты прав. Пока ты думаешь, что она не сделает – она не сделает. Но может быть пришло время подумать иначе?»

 

Честно говоря, я не видел никакого смысла в том, что он говорил, но я взял поводья и сел в седло. Сомнение и огорчение были написаны на моём лице.

Старик отошел к ограде и достал пачку сигарет. «Существует кое-что, что ты должен понять» - сказал он, вытаскивая последнюю сигарету из пачки. «Лошади – они во многом как те кролики, которых мы видели пару дней назад» Он достал зажигалку, зажег сигарету, задумчиво затянулся и продолжил «Их единственная задача в этом мире – оставаться живыми изо дня в день. И всё. Ничто другое не имеет значения».

Он продолжил, объяснив, что лошади, как и любые другие травоядные научились выживать потому, что умны и прекрасно знали, когда нужно сохранять энергию, а когда – тратить. Например, кролики: Те двое, которые игрались на солнышке, они играли, пока не выбились из сил. И проблема в том, что потратив энергию на игру, у них не осталось сил, чтобы убежать от койота. Если бы все кролики вели себя как эта парочка, то очень быстро на земле не осталось бы кроликов – их бы съели.

 

Да, но каким боком это относится к лошади, которая не желала ничего делать для меня? Я понимал, что в словах Старика явно есть смысл, но не мог сообразить какой именно. Моё недоумение все ещё было очевидно, потому что в других ситуациях Старик уходил, оставляя меня подумать о сказанном. Но в этот раз он продолжил объяснять.
«Чтобы эта лошадь захотела работать для тебя, работа должна иметь смысл для неё. Если же то, что ты просишь с её точки зрения бессмысленно, значит ты просто заставляешь её бессмысленно растрачивать энергию, которая ей может быть необходима позднее, чтобы убежать от хищника».
«Но тут ведь нет никаких хищников» - возразил я ему.

«Но она то этого не знает» - Сказал Старик – «Она просто заботится о том, чтобы выжить»
Также он рассказал, что никакое обучение не в состоянии до конца вытеснить то, что было изначально заложено Природой. То, что мы думаем, что лошадь должна делать что-то вовсе не означает, что она думает так же.

«Так что, первым делом тебе нужно подумать о том, как то, что хочешь сделать ты можно сделать важным и для неё, чтобы она тоже хотела сделать это». – Сказал Старик.
«Прекрасно!» - иронически ответил я – «И как же это сделать?»

Старик объяснил мне, что первая моя ошибка была в том, что я не имел правильного намерения. Он объяснил, что я ездил не имея конкретного направления, куда я хочу поехать. Я просил лошадь перейти в рысь, но не указывал направления, куда ей следует двинуться. Он заметил, что всё то время, что я пинал лошадь шенкелем и высылал поводом, я смотрел прямо ей в затылок. Смотря на неё, а не на место, куда я хотел бы приехать я не давал ей никакого направления. Она поняла, что я оставляю направление на её усмотрение, а так как ей никуда не надо было – она никуда и не собиралась бежать. Она сберегала энергию, как ей велели её инстинкты.
Также оказалось, что смотря на затылок лошади я опускал свою голову и плечи, в результате чего моя верхняя часть тела скруглялась. Стар воспринимала моё тело, как большую, неуклюжую глыбу, которую ей приходилось таскать на себе. Я ездил на ней, но не с ней.
Старик сказал мне выпрямится в седле и сфокусироваться на том, куда я хочу приехать. Я почувствовал разницу мгновенно, даже просто сидя на стоящей Стар. Она подняла голову и я чувствовал, что её внимание было обращено на меня больше, чем когда либо раньше.
«Теперь, посмотри на другой конец манежа, выбери там одну точку и смотри на неё, не отводи взгляд» - Сказал Старик.

 

Я повернул голову и посмотрел в другой конец манежа. В середине ограды был один столб, чуть выше, чем остальные. Я сфокусировался на нём, затем взял повод, и приложил его к шее, чтобы обозначить поворот и чмокнул. К моему удивлению Стар пошла шагом моментально и этот шаг был несравнимо быстрее чем тот, которым мы ползали две недели по манежу как улитка. Я почувствовал, как воодушевление наполняет меня и чмокнул еще раз. Стар ускорила шаг еще больше.

 

Я не мог поверить тому, что кобыла внезапно стала отвечать на мои команды и услышал, как Старик велел мне поднять кобылу в рысь. Я чмокнул и лишь слегка коснулся её пятками, и она уже рысила. Еще один чмок и мы плавно перешли в самый приятный галоп, каким я когда либо ездил. Я всё еще глядел на столб, но мы очень быстро достигли стенки манежа.
«Просто разверни её, выбери новую точку и едь снова» - крикнул мне Старик.
Я повернул голову, выбрал новую точку и кобыла подо мной плавно развернулась и не меняя своего прекрасного, плавного галопа поскакала к противоположной стенке манежа, где стоял Старик. Я аккуратно поднял повод вверх, давая команду к остановке, и она остановилась буквально за пару шагов до Старика.

«Вот! Теперь ты понял разницу между «ездить на лошади» и «ездить с лошадью вместе»» - сказал Старик.

 

Принцип того, что мы делали было совсем не сложно понять. Он заключается в том, что нет смысла ожидать, что лошадь будет делать что-то, если я не хотел делать это вместе с ней. Показав ей своим телом и намерением что у нас есть цель я привнёс в работу смысл. Даже если этот смысл заключается всего лишь в том, чтобы доехать до противоположного конца манежа.
В тот день я был так обрадован прогрессу в работе с кобылой, что пропустил мимо ушей очень многое из того, что мне говорил Старик. В том числе и то, что именно инстинкт самосохранения был причи

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: