 |
Ещё Вишвенко предложила мне уехать за границу, а вот сама она по её словам устроилась очень удачно в этой стране.
|
|
|
|
А через пять минут в квартиру ворвались с десяток бойцов РОСГВАРДИИ с автоматами наизготовку. Ночь я провёл в Первомайской полиции. Поскольку у меня тяжёлая ишемия, то мне, чтобы не умереть, после большой выпивки НЕОБХОДИМО похмеляться. Следователи-дознаватели привезли мне водки, а взамен я не глядя подписал бумаги, которые они сочинили. Причём, на тот момент я совсем не помнил, что творилось у меня в квартире вечером.
Далее, меня допрашивала следователь Качанова, в это время ей позвонил начальник полиции Приморского края полковник Бублик, телефон был включен на громкую связь, и я услышал следующий крик: " Немедленно отправить Самойленко в СИЗО!!! А потом через суд провести его по 111 и в концлагерь его, в концлагерь!"
Полковник Бублик по слухам недавно был уволен с формулировкой - "за связь с организованной преступностью". Не знаю, так ли это на самом деле. Но известно, что именно с такой формулировкой многие здесь были уволены: председатель суда Ленинского района Кучинский, 9 прокуроров Приморского края, генерал и начальник следственного комитета Приморья...
И никто их не судил, а судят одного из немногих НАСТОЯЩИХ писателей России - меня.
Далее был суд Первомайского района, где попалась весьма адекватная судья - Циплакова, которая вместо СИЗО назначила мне домашний арест. В дальнейшем его продляли. Далее, со мной провели беседы сначала сотрудники ФСБ, затем СК Первомайского района, где присутствовала и некая Рузаева из департамента здравоохранения края. Мне было сказано, что только от меня зависит- поместят ли меня в дурдом на четыре месяца, либо ограничатся домашним амбулаторным лечением. А для этого я не должен выходить в интернет.
|
|
|
Я перестал печатать статьи, но продолжил выходить со своими произведениями и произведениями моей мамы, которые не имели никакого отношения к власти. В этом можно убедиться и сейчас, набрав в любом поисковике: "писатель Александр Самойленко Владивосток". И таким образом по ссылкам можно выйти на мои книги и совершенно бесплатно скачивать их себе.
А далее в квартиру ворвались полицаи и в наручниках отвезли в дурдом. В жутких условиях, на ядовитых таблетках, от которых отказывают ноги и печень, без нормального питания, я провёл там обещанные 4 месяца, после чего пришла зам главврача этого заведения и сказала, что мне продляется пребывание ещё на полгода. После чего меня отвезли в суд Ленинского района, где зав 3 отделением Гимбал объявила, что я социально опасен и необходимо продлить "лечение". Назначенный мне адвокат рассмеялся и ушёл, а я остался в дурдоме. Гимбал сказала мне, что не она решила, что ей ТАК приказали.
Потом меня выпустили на так называемое "амбулаторное лечение", я по рецепту покупал дорогие ядовитые таблетки и ходил отмечаться каждый месяц 21 числа в кабинет номер 2 к Колчину.
Понимая, с чем и кем я имею дело, каждый раз я делал видео запись - регистратуры, двери кабинета Колчина с его фамилией, а потом уже заходил в кабинет. Эти записи у меня есть в компьютере и в интернете. Последняя запись есть в телефоне - от 23 апреля, где снят кабинет Колчина и кабинет номер 12 - Клочко, у которой я отметился, ибо Колчина не было.
А мне с Ленинского суда сообщили по телефону, что психиатры подали на меня в суд на продление "лечения". Будучи писателем и психологом, я сразу сделал вывод, что от меня психиатры ждут ХОРОШЕЙ взятки. Взятки - это преступление, кроме того, моя пенсия - 13 тысяч, из которых я получаю на руки 6500, остальное забирают за разного рода долги по ЖКХ.
23 мая в суде Ленинского района представителем от психиатров Вишвенко Н.П. были представлены какие-то бумаги, а также длинные монологи этой Вшивенко, где она утверждала, что я много лет сам добровольно ходил и умолял о психиатрической помощи, что я сейчас набираю огромную силу и очень опасен - для кого, она не уточнила, но, видимо, непосредственно для неё и её подельников от психиатрии, которые на конвейер поставили превращение некоторых одиноких людей с квартирами "в недееспособных". Надо полагать, их до смерти помещают в дурдом, квартиру записывают на опекуна своего, потом продают и делят. Таким же образом у многих сидящих одиноких людей по 15-20 лет изымают пенсии.
|
|
|
Ещё Вшивенко предложила на суде делать мне насильно уколы, надо полагать, смертельные. Ибо мне 71 год и достаточно одной-двух таблеток, например, азалептина, чтобы через несколько минут умереть. Ну, а уколы есть ещё круче, их с большим трудом выдерживают несколько минут молодые люди, и чтобы они не умерли, им приходится делать антидот, - по требованию и крикам других пациентов, которые видят агонию...
Ещё Вишвенко предложила мне уехать за границу, а вот сама она по её словам устроилась очень удачно в этой стране.
Она предоставила ОСНОВНОЙ документ под названием: "из анамнеза медицинской документации". Он прилагается здесь, а начало его цитирую: "Под наблюдением психиатров с 1993 года. В 2011 г. совершил ООД, предусмотренное ст. 162 ч2 УК РФ. В ходе следствия была назначена и проведена СПЭ, по заключению которой признан страдающим хроническим психическим заболеванием в форме параноидной шизофрении, непрерывного типа течения..." И так далее.
Разумеется, всё, что там сочинено - ложь, фальсификация, которая уголовно весьма наказуема! Ни под каким наблюдением в 1993 года я не находился, никакого ООД со статьёй 163 я не совершал, и НИКТО мне не ставил подобного "диагноза"! И даже в дурдоме мне был записан диагноз - "алкогольный психоз" (которого у меня тоже не было)!
Мой адвокат задала вопрос Вишвенко: где документы, подтверждающие "наблюдения психиатров с 1993г."? Где документы, подтверждающие 2011 год, преступление, и что это за статья 162?
Кто изобрёл диагноз "параноидная шизофрения"? И на чём он основан? Ибо такой диагноз должен полностью подтверждаться ненормальными действами субъекта? Кроме того, Александр Самойленко является автором многих книг и сорок лет публикаций в центральных печатных и электронных СМИ и за рубежом, а в 2013 он стал лауреатом международного конкурса - копия диплома прилагается. Что никак не совмещается с подобным "диагнозом", ибо ни один шизофреник не способен на адекватное творчество, а Самойленко автор книг в разных жанрах, только афоризмов (самый сложный литературный жанр) у него шесть тысяч, и интернет заполнен различными его произведениями, которые размещают различные редакции и сайты даже без его согласия.
|
|
|
А также, в чём заключается на данный момент "социальная опасность" Александра Самойленко и где доказательства? Алкогольный психоз? Но это было ДВА года назад, после чего Самойленко провёл год в стационаре, где ему было сделано масса уколов и таблеток.
На все эти вопросы Вишвенко вдруг заявила, что она НИКОГДА не видела этой бумаги, про такой диагноз и статью162 ничего не слышала и никогда ничего не подписывала.
Судья Ануфриев был возмущён, подозвал Вишвенко к себе, показал ей эту бумагу "из анамнеза...", показал подпись Вишвенко, сказал ей, что именно на основе этой бумаги и судят здесь подсудимого, на что Вишвенко опять сказала, что видит это впервые.
На суде я заявил, что в свои почти 71 год имею ряд тяжёлых и фактически, смертельных заболеваний: предциррозное состояние печени и два шрама на печени, опухоль поджелудочной, опухоль предстательной, целая гроздь опухолей в мозгу (арахноидит) порок сердца, ишемию, повышенный холестерин и высокий сахар в крови. И что ядовитые таблетки для меня смертельно опасны. Вот выписки из аннотаций таблеток, которые мне выписаны (аннотации прилагаются): торендо/респиридон - пациенты пожилого возраста: Транзиторные ишемические атаки и инсульт. Инфекция мочевыводящих путей, переферический отёк, летаргия и кашель.
|
|
|
