Основные идеи Кохута в теоретическом построение психологии самости

Кохут развил аспект фрейдовской концепции нарциссизма, который позволил ему полностью уйти от теории влечений и решительно выдвинуть теорию «Я». До Кохута нарциссизм считался патологическим состоянием, при котором человек - подобно мифическому Нарциссу, любовавшемуся своим отражением в лесном озере, - рассматривает свое тело и свою индивидуальность в качестве центра мироздания и единственного критерия ценности. Всем нам известны люди, которые говорят только о себе или своих переживаниях, не придавая никакого значения мыслям и чувствам окружающих. Кохут понял, что такое состояние является аберрацией (искажением) в сущности нормального процесса и что прохождение через период нарциссизма - это необходимый и здоровый этап взросления. Каждый младенец и маленький ребенок должны почувствовать себя центром вселенной, по крайней мере на какое-то время. Результирующая пустота вызовет нарциссическую жажду внимания, которая позже станет дефектом личности только тогда, когда это чувство отрицается. Кохут видел, что нормальный нарциссизм образует ядро «Я».

По мнению Кохута, существуют три сильные потребности, которые должны быть удовлетворены, если самость стремится к полному развитию: потребность в «отражении» (быть отраженным в другом человеке), потребность идеализировать и потребность быть похожим на других.

Кохут назвал этих отражающих и идеализируемых людей Я-объектами (объекты Самости), так как ребенку кажется, что они являются продолжением его самого. Со временем ребенок произведет интернализацию отношений с Я-объектами таким образом, что он сможет осуществлять операции отражения и идеализации внутри себя. Когда эти два процесса интернализации проходят успешно, они образуют базис двухполюсного «Я». Внутренний процесс отражения ведет к реалистическим устремлениям в мире, подкрепляемом интернализованной стимулирующей похвалой матери. Равным образом, когда будет интернализован идеализируемый отец, ребенок может нацелиться на реалистические идеалы. Эти два полюса составляют ядро здорового «Я» и генерируют прочувствованные устремления и идеалы, которые обеспечивают чувство цели и смысла. Третью потребность развивающейся самости Кохут назвал «схожестью» или «двойничеством» (twinship), или потребностью в альтер-Эго.

По мнению Х. Кохута, если вышеописанные потребности удовлетворены адекватным образом, ребенок развивает здоровую Самость, влекущую за собой высокую самооценку, отлаженное руководство системой идеалов и ценностей и уверенность в развитии собственных способностей. Если же эти потребности удовлетворены недостаточно, то самость окажется с изъянами, которые станут препятствовать здоровому развитию и создавать жизненные проблемы. Х. Кохут назвал эти проблемы расстройствами самости.

Кохут определяет Самость, как психологическую структуру, с помощью которой переживание себя приобретает связанность и непрерывность во времени, благодаря чему опыт самости принимает свою характерную и прочную организацию и которая относится к структуре переживания личностью самой себя. [17,15]Эта самость выстроена из «структур», которые проистекают из преобразующей интернализации. В соответствии с формулировкой Кохута самость носит биполярный характер, состоит из двух основных составляющих - ядерных амбиций и направляющих идеалов, - проистекающих из трансформации и интернализаций в процессе развития соответственно отзеркаливающих и идеализирующих функций объекта самости. Амбиции толкают нас вперёд, а идеалы указывают направление. У ребёнка на ранней стадии оба полюса ещё совмещены благодаря эксбиционистскому всемогуществу и вуайеристскому совершенству, то есть ребенок на стадии грандиозности. Родители должны давать возможность ребенку пройти эту стадию нормально, без фиксаций и травм. По мнению Кохута «если следы амбиций и идеализированных целей начинают параллельно приобретаться в раннем младенчестве, то основная часть ядерной грандиозности объединяется в ядерные амбиции в раннем детстве (возможно, прежде всего на втором, третьем и четвертом году жизни), а основная часть ядерных идеализированных целевых структур приобретается в позднем детстве (возможно, прежде всего на четвертом пятом и шестом году жизни).» [7, 92]

Считатся, что между двумя этими полюсами Самости устанавливается постоянный ток психологической активности, метафорически описываемый как «дуга напряжения». Эта дуга напряжения считается источником мотивации основных жизненных устремлений личности. По сравнению с теорией влечений и структурной теорией психоанализа, новаторство психологии Самости, - полагает Л. Келер, - заключается в том, что Самость и так называемая потребность в объекте Самости считаются в рамках этой психологической системы основным фактором мотивации. Возможности анализа и психологической переработки многих феноменов переноса значительно возрастают в том случае, если они рассматриваются как выражение потребности в объекте Самости, а не как следствие импульсивных желаний. Объект Самости является объектом, без которого невозможно поддерживать саморегуляцию. Объект Самости воспринимается как часть себя самого, как часть собственного тела, например, рука.

Если классическая теория психоанализа гласит, что в ходе психологической эволюции нарциссизм преобразуется в любовь к объекту, ощущение симбиоза сменяется автономными представлениями о себе и объектными представлениями, то, согласно психологии Самости, параллельно с формированием этих представлений продолжается эволюция Самости и объектов Самости, в процессе которой на смену архаическим формам приходят зрелые формы. Объекты Самости сохраняют свое функциональное значение в течение всей жизни и необходимы для поддержания нормального психического содержания. Согласно психологии Самости, цель психотерапии заключается в том, чтобы помочь пациенту избавиться от ощущения слияния или симбиоза и не только сбросить путы эмоциональной зависимости от объекта и достигнуть стабильности в отношениях с объектом, но и сформировать более зрелое объектное отношение к самому себе. Вследствие этого Самость пациента становится более устойчивой, возрастает его способность к эмпатии, благодаря чему он получает возможность спокойно воспринимать то обстоятельство, что инициатива исходит от самого объекта» [4, 96].