Потеря бдительности очень дорого обошлась приёмосдатчице

Газета «Гудок», выпуск 28.03.2013

Урок на всю жизнь

Потеря бдительности очень дорого обошлась приёмосдатчице

Летом прошлого года на станции Смычка Свердловской железной дороги произошёл сход восьми грузовых вагонов. В результате были повреждены 87 метров пути, два стрелочных перевода и подвижной состав. Общий ущерб – без малого четыре миллиона рублей. Обвинительный приговор в начале нынешнего года суд вынес приёмосдатчице станции Вагонозавод Наталье Бурматовой, которая проработала в этой должности 22 года. Она приняла от грузоотправителя вагоны с перевесом, неравномерной погрузкой, кроме того, в них был бутовый камень вместо заявленного щебня. Ей присудили год ограничения свободы. Помимо этого, железнодорожница должна возместить нанесённый её действиями ущерб.

Вспоминать те дни ей, конечно, не хочется. Наталья устало опускает глаза и чуть заметно поводит плечами – мол, виновата сама, да от этого не легче. Теперь – домашний арест с 10 вечера до 6 утра, запрет на выезд из города и ежемесячные вычеты четверти зарплаты.

Десятого июня утром она приняла смену. Всё было, как обычно, – пробежалась глазами по инструкциям техники безопасности, ознакомилась с планом погрузки, сверила наличие вагонов на путях с данными по бумагам. Работы предстояло много. По подъездным путям, которые словно ручьи в озеро со всех сторон стекаются на сортировочную станцию, пригнали большую партию вагонов с химического предприятия и две – с «Уралвагонзавода». А после полудня ещё и компания «ДиоС», поставщик строительных материалов, добавила к ним сорок два полувагона со щебнем. Во всяком случае, так было указано в перевозочных документах. Они ушли утром следующего дня, но даже не успели выехать из Нижнего Тагила – сошли с рельсов на станции Смычка.
– У меня сразу же были сомнения насчёт этих вагонов, – сокрушается приёмосдатчица, – не знаю... просто не могу объяснить, как так получилось, что я позволила их отправить.

Действительно, что должно произойти, чтобы человек, прекрасно знающий свою работу, имеющий большой опыт, вдруг совершил такой проступок? У Бурматовой ведь молодые приёмосдатчики учились. Да и за 75 лет существования станции Вагонозавод подобных ЧП здесь не было. Весь коллектив был в шоке: как такое могло случиться? Пожалуй, и впрямь для этого должно было несчастливо сложиться несколько разных факторов. И они, как частички мозаики, стали собираться в картину после разговора с Натальей и беседы с её коллегами и начальством.

Оказывается, на станции нет весов для взвешивания вагонов. Большой проблемы в этом никогда не видели – если засомневался, всегда можно отогнать обратно на подъездные пути грузоотправителя и перевесить. Правда, на это уходит время, и потом надо будет навёрстывать дневной план. Но надо так надо, поэтому ездили. А в тот день Наталья работала в одиночку, без напарницы – на станции не хватало людей, поэтому отлучиться она не могла. Да к тому же двенадцатичасовая смена шла к концу, и начальства на работе уже не было. Посоветоваться по телефону приёмосдатчица постеснялась – её непосредственный руководитель была в отпуске, а исполняющий обязанности – человек новый, только три дня назад вступил в должность. Вот только и оставалось что посовещаться с осмотрщиком вагонов, с которым под дождём, то стихавшим, то усиливавшимся в тот день, они вышли к веренице злополучных полувагонов. Осмотрщик обнадёжил – по его части всё было нормально.
– При перегрузе обычно обнаруживаются зажимы опорных скользунов вагонной тележки, – поясняет Наталья. – А тут их не было, но нормативный вес, как потом выяснилось, всё же был превышен.

Сыграло свою роль, вероятно, и то, что «ДиоС» всегда поставлял только щебень и песок. Кто заподозрит, что компания эта вдруг станет вывозить и бутовый камень, да ещё в первой же поставке переврёт наименование груза в документах?

Вот только главный вопрос остаётся: а как же обязательный осмотр гружёного вагона, сверка с чертежом... неужели не посмотрела? Но это ведь и есть халатность, и ничто её не оправдывает – ни усталость, ни привычка доверять грузоотправителю. Осмотр обязателен.
– Для этого надо залезать на каждый вагон и в него заглядывать, – рассказывают коллеги приёмосдатчицы. – Но, может, из-за дождя она поленилась это сделать. Площадки для осмотров у нас тогда не было. После этого случая её построили, но она теперь не нужна – «ДиоС» деятельность свою приостановил, а с тех путей только он и подавал грузы. Да ещё химзавод, но у него вся продукция в цистернах, поэтому смотреть с площадки нечего.

Сама Бурматова тоже признаёт: «Не осмотрела груз надлежащим образом». Это формулировка из её показания на суде, и она пользуется ею теперь, как будто боится напутать что-то в этой повинной речи. Свои ошибки она не отрицает, но всё равно ей обидно, что компании «ДиоС» суд претензий не предъявил. Ведь это она допустила перегруз, к тому же представила вводящие в заблуждение накладные.
– Грузоотправитель не является субъектом данного преступления, – комментирует ситуацию заместитель руководителя Нижнетагильского отделения Уральского следственного управления на транспорте Денис Казанцев. – Проверить правильность размещения груза, соответствие его веса нормативам и правильность оформления документации – обязанность работника железной дороги. Это его ответственность, он и должен нести её в полной мере. Претензии к грузоотправителю может предъявлять железная дорога как к своему клиенту за ненадлежащее соблюдение договора. Но для этого нужно, чтобы с её стороны всё было сделано правильно. То есть когда, скажем, приёмосдатчик систематически вынужден отправлять вагоны на перегрузку и из-за этого срываются планы и график работы дороги. Тогда перевозчик может предъявить претензии клиенту. Здесь же сотрудник компании «РЖД» допустил груз к отправке, тем самым, по сути, признав, что клиент выполнил свои обязательства должным образом.

И следователи, и сами железнодорожники сетуют, что человеческий фактор в последнее время всё чаще играет роль в нарушениях безопасности движения. На Свердловской железной дороге в прошлом году произошло три схода подвижного состава, и все из-за халатности работников. Там что-то недосмотрели, тут прозевали. По каждому случаю были проведены разборы, внеплановые инструктажи и экзамены на предприятиях. На той же станции Вагонозавод приёмосдатчиков возили на подъездные пути «ДиоСа» – экзамен устроили по приёмке груза. И тем не менее нет уверенности в том, что подобное не повторится. Поэтому очень важно понять причины: почему люди порой теряют бдительность? Почему надеются на «авось»?
– У меня запрашивали характеристику Бурматовой как работника, – говорит заместитель начальника станции Вагонозавод по грузовой работе Лидия Косарева. – И я честно написала, что работу она свою знает, у неё как у приёмосдатчика шестой, самый высокий, разряд. Опыт, конечно, есть, но я не вижу в её глазах интереса к делу. Она человек очень спокойный, но иногда, мне кажется, это граничит с равнодушием, а это плохо для работника. Я тоже начинала приёмосдатчиком, помню, какой это страх ответственности. Да лучше не пропущу вагон и окажусь неправа в своих подозрениях, чем вот так, «на авось» отправить состав. А у неё к тому же семья, двое сыновей – ведь оступишься, на них это в первую очередь скажется...
На станции многие дали Наталье хорошую характеристику. Даже про свою нелёгкую ситуацию с выплатой огромной суммы денег она якобы сказала кому-то из коллег: «Ничего, отработаю». Внешне она человек малоэмоциональный. Но боль ошибки, раскаяние и горечь видны в её глазах. Чаще она во время разговора смотрит в пол, но временами глядит на собеседника прямо и вдумчиво, как будто хочет узнать по лицу, понимают ли её, видят ли, что ей тяжело, и вовсе не от безразличия.

Зарплата приёмосдатчицы около 20 тыс. руб. в месяц. По закону вычитать в счёт выплаты ущерба будут 25%. Простой подсчёт показывает: четыре миллиона можно выплатить, только проработав 72 года.
– Это теперь на всю жизнь, – говорит Наталья, и сама ужасается смыслу сказанного. – Одна ошибка так всё изменила. Если бы не мои родные, не знаю, как бы я всё это пережила. Младший сын Димка – моя отрада. Ему шесть лет, но он видит, что мне невесело, и жалеет меня. Как бы мне хотелось вернуться в тот день и всё сделать правильно! Чтобы ничто не омрачало сейчас мою жизнь...

Как и прежде, она вовремя приходит на смену, выходит на пути. И проверяет тщательно каждый вагон, как в первые годы работы. Только теперь она не по учебнику знает, что такое брак в работе и как велика его цена.

Наталья Цыплева,
спец. корр. «Гудка»
Нижний Тагил
Фото автора