Экологическая этика и биологическое природопользование

 

Элементы экологической этики зародились в глубокой древности как существенная часть проблемы взаимодействия человеческого общества и окружающей среды, человека и Природы. Они существовали, развивались, видоизменялись в течение долгих столетий, обозначая во многом все более углубляющиеся противоречия между антропоцентризмом и биоцентризмом. Но лишь в последние десятилетия экологическая этика формируется в качестве самостоятельной научной дисциплины и начинает рассматриваться в контексте выживания человеческой цивилизации.

Природопользование с самого начала формировалось в России под влиянием гуманистических концепций, в принципе отвергавших возможности эксплуатации природных ресурсов методами, противоречащими коренным интересам человека и природы. Основатель этой новой научной дисциплины, Ю.Н. Куражсковский в монографии «Очерки природопользования» (1969) писал:

«Необходима разработка новых путей развития производственной деятельности в тесном единстве с охраной природы. С этой проблемой тесно связана и неизбежность создания в современных условиях здоровой среды для жизни людей и полезных им растений и животных».

Видный российский ученый Н.Ф. Реймерс, заложил важный гуманитарный принцип в разделение этой науки на две части – нерациональную и рациональную. Под рациональным природопользованием этот ученый предлагал понимать «систему деятельности, призванную обеспечить экономную эксплуатацию природных ресурсов и условий (курсив автора) и наиболее эффективный режим их воспроизводства с учетом перспективных интересов развивающегося хозяйства и сохранения здоровья людей». Иными словами, эксплуатируя ресурсы природы, необходимо не только удовлетворять интересы современного общества, но и помнить о потребностях в них будущих поколений.

Опираясь на взгляды Ю.Н. Куражсковского и Н.Ф. Реймерса, было сформулировано последнее определение науки о природопользовании с ограничениями этического характера: " Природопользование – это деятельность человека по изучению, разведке, первичной переработке (обогащению) природных ресурсов с целью их прямого потребления или обеспечения ими производственной сферы с учетом основных эколого-экономических, социальных и природоохранных критериев и ограничений, официально принятых обществом ".

Этика в рамках биологического природопользования. Вполне естественно, что, обосновывая целесообразность выделения из науки о природопользовании отдельного научного направления, биологического природопользования, и формулируя его принципы, один из авторов присоединился к мнению о том, что все природопользование должно опираться не только на экономические, но и, обязательно, на экологические основы. На основании имеющихся в науке взглядов, выделены следующие принципы биологического природопользования, имеющие отчетливо эколого-этический характер. Это:

- Возможность не истощительной (вечной) эксплуатации биологических природных ресурсов.

- Ориентация на комплексную (интегрированную) эксплуатацию различных природных ресурсов, объединенных функционально и территориально.

- Постоянный учет мощностей и направлений энергетических потоков в эксплуатируемых сообществах и соблюдение нормативных энергетических ограничений.

- Недопустимость уничтожения в процессе эксплуатации цельных природных сообществ и видов живого.

- Недопущение невосполнимого ущерба биологическому разнообразию и экологической устойчивости природных и природно-хозяйственных систем.

- Сохранение и восстановление экологической мозаики ландшафтов.

- Гуманное (в пределах разумного и возможного) отношение к биологическим (живым) ресурсам.

- Постоянная оптимизация структуры, площадей и размещения охраняемых природных территорий с целью предотвращения экологического ущерба, наносимого эксплуатационной сферой и поддержания экологического баланса территорий.

В контексте экологической этики в рамках природопользования выделена самостоятельная структура – восстановительное природопользование.

К восстановительному природопользованию мы относим три группы мероприятий:

Во-первых, это проблемы экологической регуляции (теоретическая основа). Имеют «сквозной» характер и касаются всех элементов восстановительного природопользования.

Во-вторых, мероприятия консервационистского характера:

- целевые мелиорации, восстановление и увеличение биологической продуктивности земельных угодий;

- программы реставрации (рекультивации) нарушенных или малопродуктивных ландшафтов и их частей;

-проведение биотехнических мероприятий в охотничьем и рыбном хозяйствах, охрана диких животных от стихийных бедствий, улучшение условий их обитания, восстановление и повышение биологической продуктивности охотничье-рыболовных угодий;

- создание обоснованной системы ООПТ и управление охраняемыми экосистемами, в том числе - проведение регуляционных мероприятий на ООПТ;

- ликвидация или уменьшение объема биологических загрязнений, восстановление исходных региональных особенностей флоры и фауны;

- борьба с незаконным экспортом и импортом редких организмов в рамках Конвенции СИТЕС от 3 марта 1973 года;

- консервация геномов, создание генетических банков и их использование при появлении (восстановлении) благоприятных природных условий.

Организация строгой охраны диких растений и животных, прекращение произвольной эксплуатации их ресурсов, борьба с браконьерством, занесение редких форм растений и животных в красные книги различного ранга и восстановление их популяций по индивидуальным программам, содержащихся в этих документах, хотя и имеют восстановительный характер, но относятся к природоохранной сфере.

Третья - группа эксплуатационных мероприятий («охрана через разумную эксплуатацию»). Создание условий для не истощительной эксплуатации, при которых изъятие ресурсов каждой отрасли соразмеряется с их конкретным приростом. Это – огромная профессиональная сфера деятельности, занимающаяся разработкой методов адекватного управления популяциями в процессе их рациональной эксплуатации. Она является основным содержанием отраслевых разделов биологического природопользования.

Таким образом, в отечественном развивающемся природопользовании существуют многие эколого-этические подходы. Аксиомой, не требующей специальных доказательств, представляется принципиальная возможность осуществлять эксплуатацию природных ресурсов, прежде всего – биологических, без нанесения ущерба их нормальному воспроизводству и окружающей среде.

Отрицание и искажение этических основ природопользования. Резким диссонансом к этим взглядам являются взгляды, отстаиваемые представителем украинской эколого-этической школы В.Е. Борейко.

«Мне кажется, - писал в 2002 году В.Е. Борейко,- что беда всех нас, постсоветских природоохранников в том, что мы были, да и сейчас продолжаем находиться вне мировой экофилософской мысли». И далее: «Любой компромисс с природоохранными чиновниками, властями и хозяйственниками приравнивается к предательству, а любое упоминание об «устойчивом развитии», «рациональном природопользовании», «охране природы ради нас и потомков» - позором».

Из скептического отношения В.Е.Борейко к природопользованию вытекает и высказанное им отрицание позитивных экономических основ этой науки: «Опора на экономические расчеты в оценке природы очень опасна в идеологическом плане, ибо лишает природоохранников веских моральных и религиозных аргументов. Из природоохранников они незаметно превращаются в «природопользователей» с их убогой и скучной рыночной фантазией … В конечном итоге (она) заставляет защитников дикой природы приспосабливать свои взгляды и действия к мировоззрению и поступкам потребительски-циничного большинства».

Однако все мы относимся к этому самому «большинству». Мы едим, одеваемся, владеем квартирами и дачами, передвигаемся (у кого есть) на автомашинах или на метро, отдыхаем на лоне природы – словом, всячески и не задумываясь пользуемся продукцией природопользования, и при этом вполне резонно считаем свои затраты и интересуемся себестоимостью и стоимостью производимых и потребляемых товаров. Иного человеку не дано.

Такое отрицание природопользования – конечно же, недоразумение. Мы стремимся к разумному природопользованию и отвергаем неразумное, нерациональное. Вот поприще для конструктивных дискуссий: что считать разумным и что неразумным и как добиться максимальной экологизации всех отраслей природопользования. Как ограничить разумными пределами производство и потребление, учтя насущные интересы человека и минимизировав ущерб ресурсам и природной среде. Без общей теории природопользования, без экономики природопользования здесь не обойтись. Гармоничное сочетание экологических и экономических подходов лежит в основе экологической парадигмы XXI столетия.

Совершенно не обосновано противопоставление природопользования охране природы, что противоречит, в частности, Конвенции о биоразнообразии. Совершенно необходимая экономическая оценка природных ресурсов выдается за попытку их расхищения, не правомерно противопоставляется их морально-этической оценке.

Если бы, например, наше правительство владело объективной информацией об экономическом потенциале биологического природопользования, быть может, оно воздержалось от разгрома административного управления лесным, рыбным, охотничьим хозяйством и заповедным делом, которое произошло в последние годы.

Нельзя не сказать о том, что В.Е. Борейко и его сторонники не только отрицают природопользование вообще. Они взяли на вооружение мощный западный пропагандистский «гуманистический» арсенал, который не только полезно обогащает наше информационное поле, но и – нередко – глубоко искажает традиционные представления о рациональном природопользовании. Это, прежде всего – воспевание философии «освобождения животных», выступления против охоты, неумеренное восхваление «дикой природы», привнесение надуманных идей в заповедное дело и некоторые другие.

По каждой из перечисленных позиций требуется серьезная и глубокая контраргументация, ибо они разрушительны и опираются на многочисленные постулаты модной западной философии. Надеемся, что это будет со временем сделано. Пока же – несколько комментариев.

Пример позитивного биологического природопользования. Экоэтики не раз затрагивали тему охоты, жестко критикуя это занятие как негуманное и расточительное для природы. История одного из государств как бы сознательно подготовила для нас прекрасную современную модель рационального природопользования в сфере охотничьего хозяйства. На ее фоне мы можем рассуждать и о досужих домыслах об «освобождении животных», столь модную ныне в США и на Западе.

Двадцатый век застал живую природу США в очень неприглядном состоянии. Многие природные ресурсы, в том числе и ресурсы животного мира, были разграблены и истощены. Была проведена огромная многолетняя работа по восстановлению этих ресурсов, в которой природоохранные подходы сочетались со своевременными и грамотными эксплуатационными, и все делалось на комплексной многоотраслевой основе, с помощью и под покровительством государства. Что мы имеем сейчас?

В США около 14 миллионов охотников-любителей, прямой вклад которых в экономику страны превышает 20 миллиардов долларов в год, а косвенный – 60 миллиардов (напомню, что весь государственный бюджет России в 2003 году составлял примерно 80 миллиардов долларов). Обслуживание охоты дает 700 с лишним тысяч рабочих мест. Государство ежегодно получает от охоты свыше 3-х миллиардов долларов в виде федерального и штатных налогов.

Что же происходит с ресурсами охотничьих животных США при постоянном увеличении охотничьей нагрузки? В начале прошлого века в Северной Америке оставалось около 10 тыс. бобров, сейчас их от 6 до 9 миллионов (при ежегодном промысловом изъятии 600…700 тыс. особей). Численность белохвостых оленей огромна и составляет 32…33 млн. особей. Размеры популяции вапити достигли невиданного прежде уровня - 1,2 млн. голов. Фазан, отсутствовавший в позапрошлом веке на континенте, во многих штатах составляет основу добычи охотников на мелкую дичь. Численность диких индеек за несколько лет увеличилась с одного миллиона до 5 миллионов. Подобные факты можно продолжить. И все это происходит на фоне увеличивающейся охотничьей нагрузки на популяции большинства охотничьих зверей и птиц США.

Вывод совершенно ясен: интенсивная эксплуатация популяций охотничьих животных, при соблюдении необходимых норм и ограничений, при строгом контроле и помощи со стороны человека не сказывается отрицательно на их численности и воспроизводстве. Более того. Мы сталкиваемся с интересным, но вполне предсказуемым для условий США, феноменом. Недостаточное освоение ресурсов охотничьих животных вызывает ряд негативных последствий. Размножившиеся бобры затапливают ценные участки строевого леса, подтапливают дороги, вредят садам. Излишне многочисленные олени являются причиной транспортных катастроф, сами гибнут под колесами машин. Гуси и казарки во время массовых миграций выщипывают всходы озими. Многочисленные еноты наносят ущерб домашнему хозяйству, воруют съестные припасы. Утратившие боязнь перед человеком черные медведи наведываются среди бела дня на фермы и ранчо, повергая в испуг хозяек. Американские статистики определили ежегодный ущерб от диких охотничьих животных в 1,3 миллиарда долларов, из которых около одного миллиарда приходится на белохвостого оленя и 100 с лишним тысяч – на бобра. Это – цена недопромысла.

Описанная ситуация еще раз подтверждает принципиальный вывод, сделанный экологами. Чем больше человек осваивает природу, чем глубже он вмешивается в ход естественных процессов и «отменяет» естественную экологическую регуляцию, тем необходимее становится регуляция искусственная. Мощное и грамотное охотничье хозяйство способно взять на себя миссию адекватного управления популяциями охотничьих животных.

Как относится к охоте население США? Данные одного из массовых опросов свидетельствуют: 53% являются ее горячими приверженцами, 28% умеренными приверженцами, 3% нейтральны, 6% умеренно недоброжелательны, нейтрально, 10% - враждебны.

Несколько дополнительных цифр, иллюстрирующих экономический эффект от использования диких животных. В США 46 миллионов любителей-рыболовов, затрачивающих на рыбную ловлю около 38 млрд. долларов в год. За дикими животными в естественных условиях наблюдают ежегодно 62 миллиона человек, их экономический вклад составляет 29 млрд. долларов. Всего в стране 122 млн. любителей охотников, рыболовов и наблюдателей за дикими животными, которые затрачивают на свои занятия около 90 млрд. долларов ежегодно. В виде налогов от обслуживания их деятельности государство получает свыше 10 млрд. долларов. Вот на что способно экологически и социально грамотное и экономически обоснованное природопользование, связанное с дикой фауной!

Что случилось бы с дикими животными в случае их «освобождения»? Ответ очевиден. Бесконтрольно размножившись, выйдя из-под управления человеком, они стали бы наносить все возрастающий ущерб хозяйству и окружающей среде, уничтожив все доступные корма стали бы болеть и гибнуть от голода и болезней. Своевременная регуляция популяций диких животных, осуществляемая преимущественно в форме культурной охоты, - непременный атрибут современного биологического природопользования.

Сторонники Прав животных считают, что у человека есть долг по отношению к животным, а животные имеют право на существование и защиту от страданий (Борейко, 1999). Мы можем соглашаться с этим утверждением сторонников эколого-этического направления «Освобождение животных» до тех пор, пока они не приводят не приемлемые для человечества конкретные требования отказа «от животной продукции, требующей убийства животных: от мяса, от мехов, натуральной кожи» (Борейко, 1999).

В основу новой гуманистической концепции должна быть обязательно заложена аргументированная система доказательств об относительной неправомерности таких требований. Животные – глубоко чувствующие существа, их жизнь заслуживает всяческого уважения, но в мировой иерархии основополагающих ценностей она должна находиться вслед за жизненными ценностями человека. Вокруг этого постулата следует строить систему дальнейших доказательств в пользу реального отношения к жизни.

Действенным для данной ситуации представляется тезис эколога Д. Бринбахера (1982): «… Есть экологическая этика необходимого, но есть экологическая этика идеального. В своих отношениях с природой мы должны стремиться к этике идеального, но всегда следовать этике необходимого».

Этому тезису были близки взгляды великого гуманиста А. Швейцера, ориентировавшего людей «на благоговейное отношение ко всякой жизни» (этика идеального), но смирявшегося с лишением жизни ради обеспечения насущных потребностей людей (этика реального). Найти реальный баланс меду этими крайностями – задача ученых, занимающихся проблемами экологической этики, в том числе – этики биологического природопользования.

Биологическое природопользование и «дикая природа». Осуществление всякой деятельности по эксплуатации, охране и широкому воспроизводству биологических ресурсов биосферы требует определенного пространства, включенного в производственную деятельность. В качестве своеобразного и необходимого противовеса сюда же входит и пространство, занятое особо охраняемыми природными территориями. Все дело опять-таки в поисках и установлении баланса между этими территориями. Однако экологические этики, развернув пропаганду так называемой «дикой природы», серьезно осложнили ситуацию. Они предпринимают энергичные попытки придать теме сохранения дикой природы особое звучание, переведя ее из плоскости практической, в плоскость эмоциональную и религиозно-мистическую. В. Борейко и Е. Помишева (2000) знакомят нас с философией природоохранной эстетики и с зарубежными философами дикой природы, первые работы которых датируются еще XIII веком. Впечатление от этой книги серьезно ослабляет реплика авторов в предисловии: « Как попугаи, мы заученно повторяем байку, что заповедники создаются для науки, а чтобы полюбить природу, ее нужно изучить (во что давно уже никто не верит), и одновременно стесняемся или боимся признаться в своих ощущениях дикой природы как священного пространства ».

Эта «невинная» фраза ставит под сомнение искренность и разумность тысяч самоотверженных и честных работников заповедного дела, веривших в том числе, что при заповедании территории сохраняется ее дикая и полудикая природа и что любовное и бережное отношение к ней не требует обязательного признания ее «священным пространством».

Так ли уж велики расхождения во взглядам экологических этиков и практиков рационального природопользования? Чтобы точнее уяснить, что иногда понимается под дикой природой и какими могут быть наши обязанности по отношению к ней, процитируем некоторые отрывки из Проекта «Концепции охраны дикой природы СоЭС», составленного Международным Социально-Экологическим Союзом

Первый – из Введения, написанный в совершенно реалистическом стиле.

« Для данной Концепции в качестве элементов «дикой природы» рассматриваются виды дикой флоры и фауны (вплоть до индивидуумов), обитающие в состоянии естественной свободы, а также участки ненарушенной или относительно ненарушенной природы, где не имеется постоянных поселений современного человека ».

1) «Ненарушенные местообитания», «естественные экосистемы», являющиеся синонимами дикой природы, постоянно находятся в поле зрения экологов и природопользователей, которые понимают их своеобразие и необходимость и заботятся об их будущем.

2) Природные заповедники и национальные парки со строгим режимом, а также некоторые федеральные государственные природные заказники сохраняют значительные участки дикой природы и тщательно изучают их.

3) Большие площади дикой природы находятся вне хозяйственного освоения и - в связи с постоянным оттоком населения в города - пополняют «фонд дикой природы». Необходима их инвентаризация и определение долговременной перспективы;

Второй – романтизированный, из словаря к концепции:

« Принципы этики дикой природы – 1) Почитай дикую природу как святое пространство; 2) почитай любую жизнь как священную; 3) уважай свободу, автономию, независимость, моральные права дикой природы и ее видов; 4) заповедай как можно больше участков дикой природы; 5) не причиняй вреда дикой природе, ибо это грех; 6) люби и цени живые существа и участки живой природы ради них самих; 7) существование дикой природы и видов хорошо само по себе; 8) не использование дикой природы – благо ».

4) Претензии на расширение количества и площадей дикой природы должны обязательно согласовываться с обоснованными потребностями людей в хозяйственных территориях; их «не использование» отнюдь не всегда является благом, наносит ущерб региональной экономике.

5) Эстетические достоинства и биологическая продуктивность участков дикой природы могут значительно уступать аналогичным показателям культурных и полудиких территорий.

6) Охрана и увеличение числа участков дикой природы не могут быть самоцелью человечества, необходима разработка региональных критериев территориальной мозаики освоенности земель.

Таким образом, подобные построения порождают искусственные противоречия между экологами-природопользователями и крайними биоцентристами, трудно устранимые в процессе дискуссий; необходима ориентация на согласованный подход, пример которого заложен в Национальном плане сохранения биоразнообразия России.

Идеи, привнесенные в отечественный экологический обиход сторонниками биоцентризма, в определенной степени расширяют наши представления о сущности и функциях дикой природы, но совершенно необходимо освободить их от надуманных противоречий с заповедным делом (и биологическим природопользованием в целом) и религиозно-мистических представлений.

Авторы монографии «Охрана живой природы. Проблемы и перспективы» А.В. Яблоков и С.А. Остроумов (1983) акцентируют внимание на сохранении естественных местообитаний, не используя термина дикая природа, и посвящают этой проблеме целую главу. По их мнению, в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого столетия естественные местообитания сохранялись примерно на 1/3 поверхности земного шара. Авторы отмечают, прежде всего, прикладное значение естественных местообитаний в сохранении экосистем, видового разнообразия, отдельных видов растений и животных.

В современных источниках используется термин «ненарушенные экосистемы». Такие экосистемы составляют 27% всей территории суши, в том числе в Европе 15,6, в Азии 43,5% территории. К частично нарушенным экосистемам относят 36,7% суши. На том основании, что в России удельный вес площадей с ненарушенными экосистемами составляет 65%, можно сказать, что « Россия имеет наилучшие в мире стартовые условия для внесения своего вклада в повышение общего уровня глобальной экологической безопасности ».

«Национальная Стратегия сохранения биоразнообразия в России» (2001) не предусматривает специальных мер по охране дикой природы. Однако в ней имеется важный раздел 3.6 «Территориальный принцип», в котором для сохранения биоразнообразия предлагается учитывать:

- распределение компонентов биоразнообразия по территории;

- общую площадь природных биосистем;

- пространственную структуру популяций, видов и экосистем;

- минимальную площадь для устойчивого существования природных сообществ и экосистем;

- минимальные площади для существования отдельных особей, семей, популяций и разнообразие их сезонных местообитаний.

Эту программу следует положить в научную основу экологически грамотного решения проблем выделения и сохранения территорий с дикой природой. Такие конкретные действия вполне нравственны и отнюдь не противоречат красивым словам и высоким идеям.

Таким образом, мы видим, что ученые-экологи, биологи-природо-пользователи уделяли и уделяют большое внимание территориям, избежавшим серьезных антропогенных воздействий, и они далеки от исчезновения на земном шаре. Можно и нужно держать эту проблему в поле зрения ученых и специалистов, совершенствовать систему ООПТ, однако совершенно излишне придавать ей сверхэмоциональный и религиозный смысл, противоречащий принципам рационального биологического природопользования.

Этические ограничения в области биологического природопользования. Мы видим, что попытки западных экофилософов неконструктивны и не способствуют разумной деятельности по рациональной эксплуатации возобновляемых ресурсов биосферы. Произвольный вывод из хозяйственного освоения диких животных под лозунгом их «освобождения» и бесконтрольное изъятие земельных угодий ради торжества абстрактной «дикой природы» ничего, кроме экономического ущерба, человечеству причинить не могут. Выход – в дальнейшем совершенствовании этической теории и практики природопользования, в том числе в максимально возможном использовании этических методов и подходов.

Развивая изложенные в начале общие принципы биологического природопользования и отыскивая «противовес» ложным экогуманитарным подходам экологической этики, мы попытались создать систему реальных (а не идеалистических) этических ограничений в данной области. С них можно начинать некоторую реконструкцию принципов и методов управления биологическими природными ресурсами. В эту систему входят такие ограничения, которые могут быть реализованы без большого труда, так и те, которые требуют глубоких перемен в технологиях отдельных отраслей природопользования. Приводимый ниже перечень имеет конспективный характер, каждое из входящих в него положений основано на большом теоретическом анализе и обширной практике, которые приведены в многочисленных научных работах различных авторов.

Ограничения универсального характера. Ученые, занимающиеся общими проблемами рационального природопользования, назвали десятки ограничительных этических критериев, о которых следует помнить, занимаясь теми или иными видами хозяйственной деятельности. В качестве очевидных примеров можно привести:

1. Необходимость прекращения или резкого сокращения вовлечения в хозяйственное освоение сохранившихся первичных, коренных экологических систем.

2. Запрет в ответ на «чрезвычайные обстоятельства» на применение отклоняющихся от экологически и экономически обоснованных норм изъятия животных.

3. Повсеместную замену истребления хищных зверей и птиц рациональными регуляционными мероприятиями.

4. Максимальное ограничение способов и методов отлова, причиняющих мучения животным.

Экологические ограничения в сельском хозяйстве. Сельскохозяйственные угодья, агро- и агробио-ценозы, следует рассматривать не только как отраслевое средство производства, ориентированное лишь на выпуск сельскохозяйственной продукции, но и как своеобразную и очень важную арену жизни множества видов микроорганизмов, растений, животных, стабилизатор экологического баланса в регионах. Эколого-этический подход к природопользованию на этих землях должен предусматривать по возможности более полный учет жизненных интересов всех организмов, исключение методов, причиняющих вред природному комплексу и его важнейшим компонентам. Целесообразно установление запретов на вспашку легких развеваемых почв; применение высоко токсичных, аккумулирующихся в почве и организмах пестицидов; устройство летних лагерей для скотины непосредственно на берегах проточных водоемов и сброс в них накопившегося навоза; бесконтрольное выжигание растительности (применение палов); спрямление проточных водоемов и уничтожение пойменных озер-стариц; произвольный, бесконтрольный, завоз растений-интродуцентов; жестокие методы забоя домашних животных.

Желательно введение тех или иных ограничений этического характера на: чрезмерное применение ядохимикатов для борьбы с вредящими растениями и животными; постоянное использование монокультур; необоснованное увеличение контура пашни; произвольное ухудшение экологической мозаики; чрезмерный забор воды из естественных водоемов для нужд сельского хозяйства, ухудшающий условия жизни молоди рыб и других водных организмов; осушение торфяников; чрезмерное увеличение животноводческих помещений, вызывающее болезни животных и чрезмерное накопление навоза,жестокие методы забоя домашних животных.

С этических позиций негуманным следовало бы считать забой детенышей сельскохозяйственных животных, в том числе для получения каракуля и каракульчи, кастрацию самцов сельскохозяйственных животных, производство «молочных» поросят и ягнят и т.п., однако эти операции имеют традиционный характер и огромное экономическое значение и для прекращения их требуются десятилетия.

Резюме: В принципе возможно создание и ведения сельского хозяйства, соблюдающего большинство эколого-этических принципов без ущерба для его экономической эффективности и с улучшением общей этической обстановки (культурное сельское хозяйство).

Экологические ограничения в лесном хозяйстве. Лес – сложное природное функциональное единство, и рациональная эксплуатация лесных ресурсов требует безусловного признания этого важнейшего обстоятельства. Они должны использоваться координированно, с учетом всех возможных последствий для лесного комплекса и его компонентов. Длительная ориентация лесного хозяйства России на удовлетворение за счет леса лишь экономических потребностей, в ущерб его биосферным и санитарно-гигиеническим, рекреационным и эстетическим функциям, - главная причина ухудшения и сокращения лесного фонда страны. Целесообразно установление и соблюдение запретов на: сплошные концентрированные рубки леса; применение механизмов, опасных для целостности лесных экосистем; преимущественную ориентацию на монокультуры хвойных пород; облесение всех лесных полян и прогалин; сплошную гидромелиорацию лесных угодий, уничтожение кустарниковых болот и мочажин; вырубку необходимых для диких животных фаутных и плодовых деревьев; своевольную акклиматизацию древесно-кустарниковых пород и видов животных, чуждых местной флоре и фауне; браконьерский сбор грибов и дикорастущих ягод; молевой сплав леса и использование русел лесных ручьев и речек для сплава заготовленной древесины.

С эколого-этических позиций целесообразно: своевременное и технологически грамотное поведение рубок ухода и санитарных рубок; создание и поддержание оптимального для данных экологических условий разнообразия пород деревьев и кустарников; сохранение благоприятных условий для обитания хозяйственно и эстетически ценных организмов; сохранение не облесенными части (или всех) лесных полян и прогалин для поддержания экологической мозаики леса; сохранение для диких животных части урожая дикорастущих ягод, грибов, кедровых орехов; подержание возможного компромисса между потребностями леса и потребностями ценных, но опасных для леса (при излишней численности) диких животных; оказание помощи диким животным в трудные для них периоды; сохранение по возможности большего количества порубочных остатков для пользования ими диких животных (с последующим сжиганием); ограничения на применение опасных токсических веществ для борьбы с вредителями лесного хозяйства.

Резюме: исключение из лесопользования этически не желательных и сомнительных видов деятельности повысит культуру лесного хозяйства, сохранит эстетически и экологически ценные участи лесных биоценозов и – при определенных условиях – позволит сохранить биологическую и экономическую продуктивность лесных угодий.

Экологические ограничения в рыбном хозяйстве (при добыче водных биоресурсов). Рыбное хозяйство («хозяйство на водные биоресурсы») имеет сложный многофункциональный характер, включает в себя работу с различными группами и видами водных организмов, от беспозвоночных животных и морских водорослей до морских млекопитающих, и чрезвычайно зависит от применяемых методов и способов добычи и разведения своих объектов. Комплексные методы сочетаются в нем со специализированными, что не исключает общей ориентации на комплексное природопользование. Любительское рыболовство по составу участников, целям и методам очень сильно отличается от промыслового, преимущественно морского и океанического. Целесообразно установление и соблюдение запретов на: добычу редких, внесенных в красные книги водных организмов; превышение научно обоснованных квот вылова; нарушение оптимальной видовой структуры добычи; применение мелкоячеистых сетей и других орудий лова, способных нанести ущерб водным организмам и сообществам; ведение промысла в нерестовые периоды; применение взрывчатых веществ и ядов для умерщвления и извлечения водных животных; использование электрических удочек; произвольное расселение водных растений и животных, ведущее к биологическому загрязнению водоемов; использование негуманных способов и орудий добычи при промысле китообразных и ластоногих животных.

С эколого-этических позиций целесообразно: строгое ограничение применения дрифтерных сетей, особенно в местах концентрации водных птиц и млекопитающих; ограничения на пользование мощными лодочными моторами, опасными для данных водоемов и для отдыхающих на них людей; произвольное, не санкционированное истребление рыбоядных птиц в прудовых хозяйствах; загрязнение воды излишней прикормкой (привадой) и мусором (при зимней рыбалке).

Резюме: при определенных условиях и соблюдении гуманных методов рыбное хозяйство России может многократно увеличить свой эколого-экономический потенциал, вклад в охрану и рациональное использование биопродуктивности водоемов.

Экологические ограничения в охотничьем хозяйстве. Охотничье хозяйство – своеобразная форма биологического природопользования, состояние которого в сильнейшей степени зависит от положения дел в смежных отраслях (сельском, лесном, отчасти – в рыбном) хозяйства, от культуры природопользования в стране и от общей и природоохранной культуры населения. Наивысший эффект дает комплексное использование охотничьих ресурсов, хотя возможны и специализированные охотничьи хозяйства. Существует довольно серьезное разграничение по целям и методам между промысловой и любительской охотой. Целесообразно установление и соблюдение запретов на: добычу редких, занесенных в красные книги зверей и птиц; превышение количественных и качественных норм и сроков добычи; использование официально запрещенных орудий лова; использование орудий лова, травмирующих добычу и наносящих ей сильные мучения; использование дроби и картечи больших номеров, чем положено при данных охотах; охота из-под фар; стрельба с движущейся машины; стрельба «на шумок», по невидимой цели; стрельба на дальние дистанции, ведущая к появлению большого процента подранков; охота на бедствующих, попавших в трудные условия животных; промысел зверей с не выходным мехом; нелегальная акклиматизация чуждых видов животных (биологич

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: