Развитие личности психологическом конфликте1

Данная работа В. С. Мерлина заложила основы теории психологиче­ского конфликта в отечественной науке. Несмотря на некоторую идеологическую и «теоретическую» ортодоксальность, подход автора к изучению природы психологического конфликта не теряет актуаль­ности и сегодня. Определение внутриличностного конфликта, данное В. С. Мерлиным, является сегодня классическим, что находит отраже­ние в ряде работ, выполненных сегодня в Пермской психологической школе.

Печатается по изданию: Мерлин В. С. Личность и общество. — Пермь, 1990.

Психологические конфликты как форма развития личности.

Приспособление личности к деятельности — состояние динамического неустойчивого равновесия. В процессе деятельности равновесие это постоянно нарушается. Если при этом возникает состояние более или менее длительной дез­интеграции личности, выражающееся в обострении суще­ствовавших ранее или в возникновении новых противоре­чий между различными сторонами, свойствами, отноше­ниями и действиями личности, то такое психологическое состояние обозначается как психологический конфликт. В психологическом конфликте нарушение приспособления личности к деятельности приобретает длительный и острый характер. Дезинтеграция личности всегда связана с большей или меньшей дезинтеграцией нервной деятельно­сти, острая форма которой выражается в реактивном пси­хогенном неврозе. Дезинтеграция личности проявляется в нарушении прежней структуры личности, изменяется связь и соотношение мотивов и отношений личности.

Не всякое нарушение приспособления личности к дея­тельности связано с психологическим конфликтом. Как мы видели выше, приспособление личности может быть восстановлено путем целого ряда приспособительных действий и процессов, например изменением уровня притязаний, переносом мотивов с цели на средства. Психоло­гический конфликт возникает лишь при определенных специфических условиях. Условия эти одновременно внешние и внутренние.

Внешние условия конфликта в основном сводятся к тому, что удовлетворение каких-либо глубоких и актив­ных мотивов и отношении личности становится вовсе не­возможным или ставится под угрозу. Внешние условия конфликта в жизни любого человека в любом обществе возникают с неизбежной необходимостью. Во-первых, уже в силу борьбы с природой возникают неизбежные трудности и препятствия для удовлетворения мотивов и отношений личности. Во-вторых, удовлетворение одних мотивов с неизбежностью порождает новые, еще неудов­летворенные мотивы. Этот вечный рост и развитие неу­довлетворенных еще мотивов — необходимое условие об­щественного развития. И, наконец, одним из наиболее важных внешних источников конфликтов является то, что общественная жизнь с необходимостью требует подавле­ния или ограничения различных мотивов, иногда очень глубоких и активных, например, стремление к сохране­нию жизни. Поэтому, хотя содержание и характер внеш­них условий конфликта очень различны в зависимости от общеисторических и биографических условий, их возник­новение неизбежно и необходимо.

Однако все перечисленные внешние условия, препят­ствующие удовлетворению мотивов и отношений лично­сти, недостаточны для возникновения психологического конфликта. Даже смертельная опасность может не быть ис­точником психологического конфликта. Точно так же го­лод, болезнь, инвалидность далеко не всегда приводят к психологическому конфликту. Последний возникает толь­ко тогда, когда эти внешние условия порождают опреде­ленные внутренние условия. Поэтому В. Н. Мясищев справедливо различает эмоциональный шок, возникаю­щий вследствие чисто внешних условий (например при смертельной опасности) и невроз, являющийся результа­том психологического конфликта и возникающий только при определенных внутренних условиях.

Внутренние условия психологического конфликта сводятся к противоречию между различными мотивами и отношениями личности, например долга и личных инте­ресов, или к противоречию между возможностями и стремлениями личности. Так, ситуация смертельной опас­ности на войне не вызывает психологического конфликта ни тогда, когда мотив долга господствует над мотивом лич­ной безопасности, ни тогда, когда мотив долга вовсе отсут­ствует. Психологический конфликт при смертельной опас­ности возникает лишь в результате борьбы этих двух моти­вов. Точно так же трудности и препятствия при удовлетво­рении мотивов вызывают конфликт лишь в том случае, если эти трудности порождают какие-либо новые проти­воположные мотивы. Общественные запреты также вызы­вают психологический конфликт только тогда, когда они осознаются как должные, справедливые, необходимые. При этом, как указывает В. Н. Мясищев, переживания яв­ляются источником невроза, который представляет собой патофизиологическое выражение конфликта, «...лишь в том случае, если они занимают центральное или, по край­ней мере, значительное место в системе отношений лич­ности к действительности».

Разумеется, что внутренние условия психологического конфликта появляются не спонтанно, а сами, в свою оче­редь, обусловлены внешней ситуацией и историей личности. Внешние условия, порождающие психологические конфликты у человека, существуют и у животных. У них с необходимостью возникают такие условия, при которых становится невозможным удовлетворение их инстинктов. Эти условия могут быть созданы даже в психологическом эксперименте. Например, в экспериментах с фрустрацией на пути к пище животное получает сильный электриче­ский разряд. В таких ситуациях у животных наблюдаются специфические эмоциональные реакции — реакции фру­страции. Если такая ситуация многократно повторяется и имеет длительный характер, то у животного возникает не­вротическое состояние, выражающееся в дезинтеграции приспособительной деятельности. Однако между такой дезинтеграцией у животных и психологическими конфлик­тами у человека есть существенное принципиальное отли­чие. Животное не в состоянии осознать объективную обу­словленность конфликтной ситуации, поэтому дезинтегра­ция деятельности у него может быть преодолена только в том случае (и то далеко не всегда), если изменяется порож­дающая ее объективная ситуация. До тех пор, пока сохра­няется та же ситуация, конфликт необратим. Между тем у человека психологический конфликт может быть преодолен даже в том случае, когда объективная ситуация остает­ся той же. Осознавая объективные причины и условия, по­родившие конфликт, человек в состоянии изменить свое отношение к ним. Если же этого не происходит, то воз­никшая в конфликте дезинтеграция личности сохраняется и углубляется, происходит большая или меньшая дефор­мация структуры личности и приспособление к деятель­ности совершается на более низком уровне.

Другое отличие психологических конфликтов у чело­века заключается в том, что они порождаются широко обобщенными мотивами и отношениями, отсутствующи­ми у животных. Поэтому дезинтеграция деятельности, в которой выражается психологический конфликт у челове­ка, также приобретает чрезвычайно широкий и обобщен­ный характер и распространяется на самые различные сферы его жизни.

Развитие и разрешение конфликта представляет собой острую форму развития личности. В психологическом конфликте изменяются прежние и формируются новые отношения личности; изменяется самая структура лич­ности. Более того, психологический конфликт — необхо­димое условие развития самосознания. Вот почему ис­следование психологических конфликтов приобретает существенное значение для понимания развития и струк­туры личности. Общие закономерности формирования личности в деятельности проявляются здесь в течение сравнительно короткого времени и в острой форме.

Так как острый психологический конфликт проявля­ется в психогенном реактивном неврозе, то клиника не­врозов стала одним из основных источников психологиче­ских теорий личности. Именно на этой основе выросла одна из самых популярных в идеалистической психологии теорий — теория фрейдизма и неофрейдизма.

Основной клинический факт, послуживший толчком для развития теории Фрейда, заключается в том, что моти­вы, которыми сам больной объясняет свои болезненные переживания, не совпадают с подлинными мотивами, по­родившими заболевание. Об этом свидетельствует то, что гипнотическое внушение, снимавшее эти мотивы, тем не менее оказывалось неэффективным при лечении невроза. Неэффективной была и так называемая рациональная психотерапия (Дюбуа), пытавшаяся преодолеть эти моти­вы путем логического убеждения. Исходя из этих фактов,Фрейд предположил, что подлинные мотивы, вызываю­щие невроз, бессознательны. Основное положение фрей­дистских и неофрейдистских теорий заключается в том, что в результате психологического конфликта поведение определяется бессознательными мотивами. Что касается содержания бессознательных мотивов, то для понимания сущности фрейдизма оно не имеет существенного значе­ния. У самого Фрейда первоначально это было половое влечение, понимаемое в очень широком смысле как удов­летворение, вызванное раздражением слизистых оболочек (либидо). Затем он присоединил к этому другой бессозна­тельный мотив — влечение к смерти. Несущественна для фрейдизма характеристика бессознательных мотивов как биологических. Так, у Адлера (1928) в качестве такого мо­тива выступает стремление к могуществу, у Фромма (1944) — стремление утвердить свою индивидуальность, т. е. мо­тивы, присущие только человеку. Существенно, однако, то, что бессознательные мотивы, возникающие в психологиче­ском конфликте, являются общечеловеческими, природ­ными. Именно поэтому они не могут отражать социальных закономерностей развития личности.

Другое основное положение фрейдизма и неофрей­дизма заключается в том, что в психологическом конф­ликте мотив становится бессознательным потому, что по­давляется и вытесняется из сознания другими противо­действующими ему мотивами, связанными с реальными или мнимыми нравственными и социальными запретами. Мотив, ставший бессознательным, ищет своего удовлет­ворения на обходных путях, в таких проявлениях и симво­лических образах, которые прямо и непосредственно не противоречат этим социальным и нравственным запре­там. Эти проявления и действия и представляют собой не­вротические проявления.

В новейших неофрейдистских теориях существенное значение в развитии личности придается не столько самим мотивам, сколько бессознательным формам реагирования на неудовлетворение мотива. Неудовлетворение или по­давление мотива вызывает различные формы агрессивных реакций против реального или воображаемого «виновни­ка» неудовлетворения. Направленность этих агрессивных реакций на различных «виновников» создает якобы уста­новки и отношения личности (Розенцвейг, 1944). Наобо­рот, восстановление личности после невроза достигается тогда, когда больному удается отдать себе отчет в вытес­ненных из сознания мотивах и найти такое сознательное их удовлетворение, которое не противоречит социальным запретам и нормам. Таким образом, с этой точки зрения основной путь развития личности в психологическом кон­фликте — это акт самосознания, очищающий подавлен­ный мотив (катарзис).

Другое общее положение динамической психологии заключается в том, что та или иная степень неудовлетворе­ния природных мотивов ребенка неизбежна и необходима с первых лет его жизни, т. к. эти мотивы вступают в проти­воречие с социальными и нравственными нормами, с пра­вилами поведения и вообще с объективными условиями жизни в любом обществе.

За исключением потребности в воздухе, рассуждает, на­пример, Саймондс (1946), все остальные потребности ни­когда не удовлетворяются полностью в каждый момент жизни. Таким образом, ребенок обречен на конфликт. Все последующие психологические конфликты в жизни возни­кают на почве детских конфликтов, тех необратимых изме­нений личности, которые произошли в раннем возрасте. Из этих положений фрейдистских и неофрейдистских концеп­ций вытекают их основные пороки и основные проблемы исследования психологических конфликтов, разрешение которых необходимо для преодоления этих пороков.

Противоречия, порождающие конфликт с точки зре­ния фрейдизма, создаются вечными неизбежными проти­воречиями между природными влечениями человека и требованиями любого общества. Конкретные объектив­ные причины неудовлетворения в раннем детстве, с точки зрения одних авторов, определяются индивидуальными биографическими условиями. Также полагают, что при­чина конфликта с природой человека коренится в общих условиях жизни современного общества (К. Хорни, 1937) или в специфических нормах и традициях воспитания в раннем детстве, характерных для данной культуры. Авто­ры при любом из этих объяснений не видят тех подлинных причин психологических конфликтов, которые обуслов­лены социально-экономической структурой общества. С этой точки зрения проявляющиеся в психологическом конфликте отношения личности не отражают историче­ских общественных отношений и социально-классовую структуру общества.

Полное преодоление идеалистических и реакционных фрейдистских теорий личности возможно только на их соб­ственной территории исследования. Необходимо в конк­ретном клиническом исследовании психологических кон­фликтов найти правильное, материалистическое их объяс­нение. При этом один из важнейших путей обоснования те­ории конфликтов — новые психотерапевтические пути вос­становления личности. Чтобы преодолеть антиисторизм фрейдистских концепций, надо исследовать такие психо­логические конфликты и психогенные неврозы, возникаю­щие на их основе, которые типичны для нашего общества и отсутствуют в клиническом материале фрейдистов. Такими являются конфликты, возникающие на основе отрицатель­ной общественной оценки или недооценки трудовой деяте­льности человека. Их специфичность для советского обще­ства объясняется тем особым местом, какое занимает отно­шение к труду в личности советского человека. Как возни­кают и протекают эти конфликты?

Возникновение психологических конфликтов на основе исторически обусловленных и специфичных для данного общества мотивов и отношений личности, одна­ко, отнюдь не исключает существования других конфлик­тов на основе общечеловеческих мотивов, например вы­званных смертью близкого человека. Среди этих общече­ловеческих мотивов классическая теория Фрейда придает универсальное значение половому влечению. Порок фрей­дизма заключается не только в антиисторичности понима­ния личности, но и в уродливо-одностороннем понимании роли общечеловеческих мотивов в психологических конф­ликтах. Для преодоления Этого порока существенное зна­чение имеет исследование любовных конфликтов, в кото­рых половое влечение играет активную действенную роль. Правда, понятие либидо у Фрейда значительно шире, чем обычное понимание полового влечения. Однако очевид­но, что половое влечение представляет собой одну из форм фрейдовского либидо. Какова же подлинная роль полово­го влечения в любовных конфликтах? В какой связи оно находится с другими мотивами и отношениями личности в психологическом конфликте?

С фрейдистской точки зрения, движущей силой разви­тия личности в конфликте являются бессознательные мо­тивы. Поэтому нельзя судить о подлинных мотивах конф­ликта по осознанным мотивам и отношениям личности.

Сознательные обобщенные мотивы и отношения личности играют роль лишь маски, оправдывающей человека в своих собственных глазах и в глазах общества. Это утверждение противоречит всей теории и практике нашего воспитания, основная задача которого — воспитание сознательности. Чтобы преодолеть это, необходимо выяснить, какова под­линная роль и происхождение бессознательных мотивов в психологическом конфликте. Действительно ли единст­венный путь разрешения противоречия между мотивами заключается в том, что наиболее действенный мотив вытес­няется из сознания, становится бессознательным?

С фрейдистской точки зрения, развитие личности пре­допределяется психологическими конфликтами раннего детства. Такое представление не в состоянии раскрыть подлинную социальную историю личности, роль школы, коллектива, труда в формировании личности. При таком представлении нельзя понять и объяснить тех очевидных сдвигов и коренных изменений личности, которые мы на­блюдаем на протяжении всей жизни человека. Чтобы пре­одолеть это, во-первых, необходимо исследовать такие психологические конфликты взрослых, в возникновении которых наиболее очевидную роль играет какая-либо мас­совая внешняя ситуация и поэтому индивидуальные со­бытия раннего детства не имеют существенного значения. Таковы, например, конфликты инвалидности. Во-вторых, необходимо отобрать такие случаи, когда в анамнезе от­сутствуют указания на невропатические и психопатиче­ские отклонения в поведении в детстве, которые можно было бы связать с конфликтными переживаниями.

С фрейдистской точки зрения, восстановление лично­сти после психологического конфликта достигается путем акта самопознания, осознания подавленных влечений и источников этого подавления. Таким образом, совершенно игнорируется роль активной коллективной деятельности в формировании личности — одного из основных принци­пов коммунистического воспитания. Чтобы преодолеть это, необходимо исследовать, какую роль в разрешении психологического конфликта и в восстановлении личности после психогенного невроза играет психотерапия, опираю­щаяся на активную деятельность самого больного (актоте-рапия) и на вовлечение его в коллективную деятельность.

Таковы основные проблемы исследования психологи­ческих конфликтов.

Л. А. Петровская