Предпосылки немецкой классической геополитики. Концепция государтсва Челлена.

На рубеже XIX и XX веков в осмыслении влияния географических условий на жизнь общества произошел качественный скачок. Кон­цепции географического детерминизма обрели сначала вид «полити­ческой географии», а затем трансформировались в геополитику. Этот скачок был предопределен глубокими изменениями в мире: переходом от разрозненности регионов к целостности в масштабах планеты.

Основы «политической географии» заложил немецкий этнограф и географ Фридрих Ратцель. Создателями геополитики были швед­ский географ и государствовед Рудольф Челлен, американский адми­рал Альфред Мэхэн, британский географ и политик Хэлфорд Маккиндер, немецкий исследователь Карл Хаусхофер и французский географ Поль Видаль де ла Блаш.

А. Мэхэна и X. Маккиндера принято считать родоначальниками «океанского» направления западной геополитики, которое исходило из особенностей географического положения ведущих морских дер­жав — США и Великобритании — и обслуживало интересы правя­щих кругов этих стран. Р. Челлен и К. Хаусхофер стоят у истоков «континентального» направления в геополитике, проявившегося в нацистской Германии.

На практике зачастую создатели различных концепций тесно контактировали с политиками, стояв­шими у власти А. Мэхэн с Т. Рузвельтом, X. Маккиндер с лордом Дж. Керзоном, К. Хаусхофер с Р. Гессом и А. Гитлером и др.

Геополитика выделилась из политической географии и как наука получила признание когда были сформулированы основные научные концепции и появилась возможность создания теоретических основ изучения влияния пространственных факторов на политические про­цессы.

Французский геополитик, профессор Пьер Галлуа (р. 1911), рассматривая геополитику как науку, изучающую отно­шения между властной политикой в международном плане и географическими рамками, в которых она проводится, выделял три исторических этапа в ее развитии.

Первый - протогеополитика, ведущая отсчет от ранних этапов человеческого развития до первой промышленной революции. Она основана на географическом фатализме.

Второй - конфронтационная геополитика. Начало ей положила промышленная революция, приведшая к хищнической эксплуатации человеком окружающей природной среды, что привело к обострению глобаль­ных проблем и угрозе существованию человечества.

Третий - неконфронтационная геополитика. К жизни она вызвана тем, что природа начинает «мстить за себя», заставляя государства и политиков «считаться с собой». Появляется необхо­димость согласованных действий всех формальных и неформальных членов международного сообщества в выработке и реализации об­щепланетарной геополитики, в основе которой лежали бы интересы спасения цивилизации для будущих поколений.

Геополитика в современном понимании как область исследования международных отношений и мирового сообщества сформировалась на рубеже XIX—XX вв. В границах классической геополитики традиционные представления о международных отношениях основывались на том, что главными акторами (субъектами) международной политики являются нацио­нальные государства, положение которых в глобальной политике зависит от территории и местоположения. В трактовке отцов — ос­нователей геополитики центральное место в детерминации между­народной политики того или иного государства отводилось его гео­графическому положению. Мощь государства, считают они, прочно коренится в природе самой земли. Смысл геополитики виделся им в выдвижении на передний план пространственного, территори­ального начала. Поэтому главная задача геополитики усматрива­лась в изучении государства как пространственно-географического феномена и постижении природы их взаимодействия друг с другом. Философские предпосылки возникновения геополитики были под­готовлены всем ходом эволюции научной мысли того периода.

Теоретические основы классической политики

Теоретические основы классической геополитики составляли принципы, концепции и методы, господствовавшие в XIX—XX вв. в естест­венных, социальных и гуманитарных науках. Основатели геополитики перенесли их на анализ международных отношений.

1. Основополагающим принципом геополитики был географиче­ский детерминизм. Географический детерминизм основывается на признании того, что именно географический фактор, т.е. месторас­положение страны, ее природно-климатические условия, близость или отдаленность от морей и океанов и другие параметры опреде­ляют основные направления общественно-исторического развития того или иного народа, его характер, поведение на международно-политической арене и т.д.

2. Интерпретация государства как основного субъекта геополи­тического пространства осуществлялась на основе органического подхода, взятого из социологии. Представители органической школы в социологии в конце XIX — начале XX в. в России (П.Ф. Лилиенфельд, А.И. Стронин) и за рубежом (А. Шеффле, Р. Вормс, А. Эспинас) рассматривали общество как своеобразный биологический организм, отождествляя социальные закономерно­сти с биологическими.

Классическая геополитика рассматривала государство как географический или пространственно-территориальный организм, обладающий осо­быми физико-географическими, природными, ресурсными, люд­скими и иными параметрами, собственным неповторимым обликом и руководствующийся исключительно собственными волей и инте­ресами. Использование понятия организма при объяснении мирового порядка по­зволяло рассматривать поведение государств в сфере международ­ной политики как предсказуемое, подчиняющееся действию стро­гих естественно-исторических законов.

3. Научная модель изучения геополитических перемен опира­лась на социал-дарвинизм, согласно которому понять природу по­стоянно меняющегося мирового порядка позволял закон борьбы за существование, в ходе которой выживает сильнейший.

Социал-дарвинизм является результатом комбинации двух идей в середине XIX в.: позитивизма О. Конта (1798—1857), исходивше­го из посылки, что наука способна проникнуть в тайны общества, и теории эволюции Ч. Дарвина, предложившего модель изучения перемен.

Согласно социал-дарвинизму войны, конфликты и экономиче­ская конкуренция естественны, так как являются инструментом эволюции нации. В соответствии с этой идеей, первоначально гео­политика понималась всецело в терминах завоевания и прямого (во­енного или политического) контроля над соответствующими терри­ториями. Лишь в современных условиях геополитика как научная концепция на глобальном уровне была призвана выявлять и про­гнозировать динамику пространственных границ силовых полей разного характера — военных, экономических, политических, цивилизационных и экологических.

Теория силы государства Р. Челлена.

Все основные положения геополитики были сформулированы другим шведским ученым Р. Челленом (1864 — 1922). Для него геополитика представляла науку о государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве. Он уподоблял государство живому и мыслящему организму, существующему на земле благодаря собственной жизненной силе и подобно организмам живой природы, ведущего борьбу за существование и проходящего все циклы развития от зарождения до умирания.

Поскольку он исходил из положения, что борьба за существование естественная форма жизни государства, постольку и война представлялась лишь как одно из проявлений этой формы борьбы за географическое пространство. Р. Челлен утверждал, что жизнеспособность государства обеспечивает, в первую очередь, сила и лишь затем право, поддерживаемое этой силой. Задача права обеспечивать идеолого-нравственные условия применения этой силы.

Исходя из своей концепции роли силы в геополитике, Р. Челлен не сомневался, что малые страны в силу своего географического положения будут подчинены великим державам, способным их объединить в большие географические и хозяйственные комплексы. И если в предшествующие периоды, считал он, эту роль выполняли Британия и Россия, то в начале XX в. на европейском континенте ее предстояло сыграть Германии. По его мнению, именно она обладала так называемым «осевым динамизмом» в Европе и поэтому он предлагал создать германо-нордический союз во главе с Германской империей.

Экспансионизм великих держав возводился Р. Челленом в ранг закона природы. Великая держава, опираясь на свое военное могущество, выдвигает требования и простирает влияние далеко за пределы своих границ. В условиях, когда мир уже поделен между великими державами, остается, естественно, лишь одна возможность — отвоевать захваченное другой великой державой пространство.

Идеи Р. Челлена были усвоены и развиты в 20 — 30-е гг. XX в. германским ученым К. Хаусхофером.

 

5.. 5. Концепция большого пространства К. Шмитта.

Немец Карл Шмитт (1888 1985) известен как выдающийся юрист, политолог, философ, историк. Но все его идеи неразрывно связаны с геополитическими концепциями, и основные его работы "Номос Земли"(35), "Земля и море"(36) и т.д. посвящены именно осмыслению геополитических факторов и их влияния на цивилиза цию и политическую историю.

Шмитт разработал еще одну важнейшую геополити ческую теорию теорию "большого пространства " (Grossraum). Эта концепция рассматривает процесс развития государств как стремление к обретению наибольшего территориального объема. Принцип имперской интеграции является выражением логического и естественного человеческого стремления к синтезу. Этапы территориально го расширения государства, таким образом, соответству ют этапам движения человеческого духа к универсализ му.

Этот геополитический закон распространяется и на техническую и на экономическую сферы. Шмитт показывает, что начиная с некоторого момента техническое и экономическое развитие государства требует количест венного и качественного увеличения его территорий. При этом не обязательно речь идет о колонизации, аннексии, военном вторжении. Становление Grossraum может проходить и по иным законам на основании принятия несколькими государствами или народами единой религиозной или культурной формы.

По Шмитту, развитие "номоса" Земли должно привести к появлению Государства-континента. Этапы движения к Государству-континенту проходят от городов-государств через государства территории. Появление сухопутного Государства-континента, материкового grossraum'а является исторической и геополитической необходимостью.

В тексте 1940 года "Пространство и Большое Пространство в праве народов" (42) Шмитт так определил "Большое Пространство ": "Сфера планификации, организации и человеческой деятельности, коренящаяся в актуальной и объемной тенденции будущего развития "(43). Уточняя эту несколько расплывчатую формулировку, Шмитт указывал как на пример волевого создания "Большого Пространства" проведение в жизнь американской доктрины Монро.

Хотя Grossraum можно, в определенном смысле, отождествить с Государством, а точнее, с Империей (das Reich), эта концепция выходит за рамки обычного государства. Это новая форма сверхнационального объединения, основанного на стратегическом, геополитическом и идеологическом факторе.

В отличие от унификационной пангерманистской модели Гитлера и от советского интернационализма Grossraum Шмитта основывается на культурном и этническом плюрализме, на широкой автономии, ограничен ной лишь стратегическим централизмом и тотальной лояльностью к высшей властной инстанции. При этом Шмитт подчеркивал, что создание нового "Большого Пространства" не зависит ни от научной ценности самой доктрины, ни от культурной компетентности, ни от экономического развития составляющих частей или даже территориального и этнического центра, давшего импульс к интеграции. Все зависит только от политической воли, распознающей историческую необходимость такого геополитического шага.

Шмитт в этой доктрине предвосхитил основные линии современной интеграционной политики.

 

 

6. геополитические построения хаусхофера

Карл Хаусхофер (1869 – 1946 гг.) – немецкий военный дипломат, затем профессор Мюнхенского университета. Исходя из германских интересов на европейском континенте, Хаусхофер сформулировал доктрину «Континентального блока», или оси: Берлин – Москва – Токио, направленного против англосаксонского мира.

Эта политическая линия получила название «Ostorientierung», то есть, «Ориентация на Восток». Ориентация на Восток предполагала объединение усилий трех держав: России, Германии и Японии, которые должны были установить «Новый Евразийский порядок», изменить континентальное пространство всего Мирового острова и вывести его из-под влияния «морской силы».

Однако в своей ориентации на Восток Хаусхофер не был последователен. Дело в том, что в его геополитической стратегии играл роль не только географический фактор, но и этнический. Этнически же немцы были более близки к англосаксонскому миру, чем к русскому или японскому. Германский расизм приходил в противоречие с континентализмом, разделял народы Евразии. Отсюда двойственность, непоследовательность и противоречивость построений Хаусхофера.

Такой характер имели геополитические конструкции европейского континентализма начала ХХ века. Одновременно происходит становление геополитики атлантизма (Англия и США).

Геополитическое учение Хаусхофера является прямым продолжением идей Ратцеля, Челлена, Маккинде-ра и Мэхэна, приспособленным к новым условиям, в которых германский империализм и милитаризм подготовляли вторую мировую войну. Эти псевдонаучные источники были дополнены понятиями, заимствованными из иррационалистической философии, причем идея сверхчеловека, выдвинутая Ницше, играла особо важную роль. Геополитика Хаусхофера находится также в тесном родстве с низкопробными сочинениями фашистского фанатика расизма Гюнтера и неомальтузианца Ганса Гримма.

 

Геополитика не является последовательной философской системой, логически развитой в духе определенных принципов. Ни принципы географического детерминизма, ни принципы расовой теории, неомальтузианства, национализма, космополитизма или социального дарвинизма не проводятся последовательно. Геополитика является эклектической окрошкой из отдельных принципов декадентской иррационалистической философии, в основе которой лежат географический детерминизм и социальный дарвинизм. Геополитика является издевательством над наукой. Теоретическое содержание геополитики и «достижения» ее представителей в области философии истории в такой степени скудны, что о них фактически не стоило бы даже и упоминать.

 

Однако, как ни смехотворны геополитические теории с точки зрения логики и научной философии, в практической политике они играли и играют большую роль. Они теоретически оправдывают империалистические войны и реабилитируют разбойничий фашизм, проповедуя необходимость завоевания нового «жизненного пространства». В этом заключается суть дела, а не в претензии на чрезмерную ученость, научность, не в мистическом напыщенном языке, с помощью которых Хаус-хофер и К° хотели замаскировать сущность геополитики.

Геополитические взгляды Хаусхофера — не что иное, как попытка скрыть действительные причины империалистических войн и оправдать военные преступления. Сам Хаусхофер был твердо убежден в большом практическом значении своей геополитики.

 

7. Специфика немецкой классической геополитики.

Германская школа
Первой оформилась германская школа геополитики, появившись сначала как часть географической науки. Именно географы, заинтересовавшись политикой, начали закладывать основы новой науки, у ее истоков стояли К. Риттер, Ф. Ратцель, Р. Челлен. Первый был известным географом, второй считал себя, в первую очередь, географическим антропологом, во вторую — политическим географом, и лишь третий позиционировался как геополитик. Расцвет германской геополитики приходится на 1920-40-е гг., когда писали свои труды, создавали геополитические институты и активно влияли на социально-политический процесс в Германии такие геополитики, как К. Xaусхофер, К. Шмитт, Э. Обст, К. Вовинкель, А. Грабовски.
Германская геополитика сразу начала развиваться в двух направлениях. Первое — националистическое (к нему принадлежали названные выше геополитики) — имело своим истоком национальную неудовлетворенность немцев, заключавшуюся в отлучении их от процесса создания колониальных империй и в поражении в Первой мировой войне. Второе направление германской геополитики — интернационалистское, левое, социал-демократическое — нашло свое воплощение в работах Г. Графа, К. Виттфогеля, других сторонников реформаторского марксизма. Оно ставило своей задачей дополнить исторический материализм географическим детерминизмом, «привязать» экономические и политические отношения между людьми и государствами к природе, земле, почве. Так, по крайней мере в период своего зарождения на немецкой почве, геополитика генерировала прежде всего радикальные (правые и левые) политические теории, которые по-разному оценивали возможности и насущные задачи Германии.
Теории «Срединной Европы» на первое место ставили расширение европейских границ, включение в состав «фатерлянда» всех этнических немцев со своими территориями, образование мощной и геополитически живучей метрополии, которая «естественным образом» распространит свое влияние на Турцию и Ближний Восток. Теории «мировой политики» (Weltpolitik) начинали свои геополитические построения с требования передела колониальных владений, предоставления «независимости» колониям малых (Бельгия, Голландия) и отставших в своем развитии держав (Испания, Португалия), что служило бы на пользу более мощной и развитой Германии. Эти теории, в свою очередь, подразделялись на «морские», утверждавшие приоритет флота в геополитическом развитии государств (А. фон Тирпиц), и сухопутные, настаивающие на освоении германским государством в первую очередь соседней и близлежащей суши (Р. Челлен, Э. Обст). Другой отличительной чертой немецкой геополитики явилась повышенная восприимчивость ее государством и обществом. Причинами этого, очевидно, явились поражение в Первой мировой войне, потеря всех колоний, необходимость выплаты огромных репараций и жестокий финансово-экономический кризис, охвативший страну. Это способствовало укоренению в сознании нации теории «Срединной Европы» (Ф. Науманн), концепции «больших пространств» (Ф. Лист), «континентального блока Берлин — Москва — Токио» (К. Xaусхофер) и других, главной идеей которых явилось противостояние континентальных, сухопутных держав, и в первую очередь Германии, «обиженной» судьбой, державам морским, торговым, богатым, владеющим десятками миллионов квадратных километров заморских территорий, а также успешной и быстрой институциализации геополитики. Уже в 1919 г. К. Xaусхофер в курсе географии, который он читал в Мюнхенском университете, изложил свои геополитические идеи. В 1924 г. в берлинской Высшей политической школе А. Грабовски организовал геополитический семинар. В том же году Xaусхофер совместно с Э. Обстом, О. Маулем и Г. Лаутензахом начал издавать первый геополитический журнал. После прихода нацистов к власти (1933) он создает в Мюнхене Институт геополитики, а в 1938 г. в Штутгарте — Национальный союз для геополитического воспитания немцев, проживающих за границей. Геополитика была введена обязательным предметом во всех университетах Германии.
Национальные геополитические школы, поддерживающие экспансионистскую политику, формировались в этот период в Японии и Италии.

 

8. идеологические основания американской геополитики

В своих книгах «Американская стратегия в мировой политике» (1942) и «География мира» (1944), изданной посмертно, Спикмен выделяет 10 критериев, на основании которых следует определять геополитическое могущество государства. Они таковы:

 

1. Поверхность территории.

 

2. Природа границ.

 

3. Численность населения.

 

4. Наличие или отсутствие полезных ископаемых.

 

5. Экономическое и технологическое развитие.

 

6. Финансовая мощь.

 

7. Этническая однородность.

 

8. Уровень социальной интеграции.

 

9. Политическая стабильность.

 

10. Национальный дух.

 

Если суммарный результат оценки геополитических воз­можностей государства по этим критериям оказывается относи­тельно невысоким, то это почти автоматически означает, что данное государство вынуждено вступать в более общий страте­гический союз, поступаясь частью своего суверенитета ради глобальной стратегической геополитической протекции.

Британская и американская школы

Более умеренный характер имели геополитические идеи в Ве-

ликобритании и США. Но эта умеренность носила весьма услов-

ный характер и объяснялась двумя факторами: во-первых, либе-

ральными и либерально-консервативными идеями, положенными

в основу английских и американских геополитических теорий, а не

фашистскими, нацистскими или милитаристскими (как в Италии,

Германии или Японии), и во-вторых, позицией политиков США и

Великобритании, озабоченных более не приобретением новых

территорий, а освоением уже имевшихся гигантских пространств

и защитой их от аннексии Германией, Японией, Италией. Кроме

того, в США по известным причинам почти полностью отсутство-

вало левое, интернационалистское течение геополитики, а в Анг-

лии оно играло значительно меньшую роль, чем в Германии.

В классический период доминировали такие идеи, как концеп-

ция «хартленда» (под которым понималась Россия), «внутреннего

полумесяца» (Германия, Австрия, Турция и др.) и «внешнего полу-

месяца» (Великобритания, США, Канада и др.), созданные вооб-

ражением английского геополитика Х. Маккиндера; теории «мор-

ской силы» и «мировой гегемонии» США американского адмира-

ла А. Мэхэна, теория «военно-морского могущества» английского

адмирала Ф. Коломба, критерии мощи государства и концепция

«хартленда-римленда» американского геополитика Н. Спайкмена.

Все они благосклонно воспринимались элитами Великобритании

и США и использовались как руководство к действию политиками.

Однако ни в британском, ни в американском обществе вопрос

институциализации геополитики не зашел так далеко, как в гер-

манском. Среди основных направлений британской школы геопо-

литики следует отметить:

•• исследование в апологетическом или критическом духе поли-

тики колониальных захватов и геополитических характеристик

функционирования колониальных империй (Дж. Гобсон,

Г. Смит и др.);

•• поиск путей мирового господства, анализ доминирующих по-

зиций того или иного геополитического пространства (Х. Мак-

киндер, Дж. Фейгрив);

•• развитие темы противостояния Суши и Моря; анализ преиму-

ществ морской мощи перед сухопутной, морского господства

для завоевания доминирующих позиций в мире (работы Ф. Ко-

ломба).

Параллельными путями, т.е. примерно в одно время и по тем же

направлениям, шло формирование американской геополитической

школы. Глобальный подход Х. Маккиндера развил и видоизменил

Н. Спайкмен, а концепцию «господства на море» Ф. Коломба

трансформировал в теорию «морской мощи» государства А. Мэхэн.

Общим для британской и американской геополитики классиче-

ского периода была их талассократическая направленность —

стремление доминировать в мире, опираясь на военно-морские

базы, мощный военный и торговый флот. В методологическом

плане для той и другой школы характерен глобальный подход,

создание целостных картин мира, а при решении региональных

проблем — учет международной обстановки. Главным отличием

следует признать колониальную и империалистическую апологе-

тику британской геополитики, освящавшей «освоение» территорий

и закабаление проживавшего на них населения, создание империи,

над которой «никогда не заходит солнце», в то время как амери-

канская геополитика, оставаясь по сути экспансионистской, ни-

когда не призывала к созданию колониальной империи. Очевидно,

сказывался тот факт, что образование США было связано с анти-

колониальной войной за независимость от Британской империи.

Поэтому американские геополитики не одобряли колониальных

захватов, но когда американские политики пошли по пути экспан-

сии, с «пониманием» отнеслись к присоединению территорий,

доставшихся в результате войн с Мексикой (Флорида, Техас, часть

Калифорнии), покупке Луизианы у Франции и Аляски у России,

отторжению части Панамы для строительства стратегического ка-

нала (дававшего не только неоспоримые преимущества в торговле,

но и возможность маневра силами Атлантического и Тихоокеанс-

кого флотов и своевременной переброски необходимых контин-

гентов армии), к геостратегии создания анклавных и островных

пунктов передового базирования (Куба, Пуэрто-Рико, Гуам). На

развитие американской геополитической мысли классического

периода большое влияние оказала доктрина Монро (в 1823 г. в

послании президента Джеймса Монро к конгрессу САСШ был

сформулирован принцип, который получил в дальнейшем такое

название), не только отделившая республиканский и демократи-

ческий Новый Свет от монархического и консервативного Старо-

го Света, но и давшая США возможность извлекать экономические

и политические выгоды и доминировать в геополитическом про-

странстве обеих Америк. В начале классического периода и ста-

новления американской национальной школы США в отличие от

Великобритании еще не представляли собой мировую державу,

а были типичной региональной державой. Борьбу за обретение

мирового геополитического статуса начали именно теоретики,

причем американские геополитики (Мэхэн, Спайкмен и др.) ис-

пользовали для этого наработки своих европейских предшествен-

ников (Гегеля, Ратцеля, Коломба) и современников (Маккиндера).

На завершающей стадии классического периода (1910–20-е гг.)

США из региональной превратились сначала в одну из мировых

держав, а затем (в 1950-е гг.) в супердержаву наряду с СССР. Это не

могло не отразиться на развитии такого направления американ-

ской геополитики, как обоснование реально достижимых и мо-

рально оправданных путей контроля мировых процессов и доми-

нирования в мире, построения рах атеriсапа.

 

9. геополитические построения Спайкмена

В середине XX века центр англо-американской школы геополитики переместился в США. Это было связано с повышением роли Соединенных Штатов в мире. Р. Страус-Хюпе, Г. Вайджерт, Д. Вилси и другие ученые, используя главным образом военно-стратегические идеи Мэхэна и геополитическую концепцию Макиндера, разрабатывали «американскую модель» глобальной структуры мира. Но наиболее известным американским геополитикам стал Николас Спайкмен

 

. Свою концепцию он сформулировал в двух произведениях: «Американская стратегия в мировой политике. Соединенные Штаты и баланс сил» (1942 г.) и «География мира» (1944 г.)

Подобно Хаусхоферу и Макиндеру, Спайкмен исходит из традиционного геополитического деления мира на континентальный и морской центры сил. Так же, как и его предшественники, главное внимание он уделяет конфликтогенной «буферной зоне» между ними. Она, по мысли Спайкмена, включает в себя периферию евразийского Хартленда, то есть Западную и Центральную Европу, Турцию, Ближний Восток, Аравийский полуостров, Иран, Афганистан, полуостров Индостан, Тибет, Индокитай, Китай и Восточную Сибирь.

 

Эту буферную зону он назвал евразийским Римлендом (rim - обод, край, кольцо; land - земля), т.е. окраинной, или кольцевой землей. По сути дела, это тот географический регион, который у Макиндера носит название «внутреннего полумесяца». Вообще до этого момента все построения Спайкмена вполне тривиальны. Более или менее оригинальной его теория становится лишь тогда, когда американский геополитик предлагает свою альтернативную формулу мирового господства вместо макиндеровской.

 

Вот она: «Если необходима формула политической власти, она должна быть такой: кто контролирует Римленд - господствует в Евразии; кто господствует в Евразии - контролирует судьбы мира». Внимательный читатель без труда обнаружит, что эта формула является своего рода зеркальным отображением концепции Макиндера. с той лишь разницей, что англичанин считал «сердцем мира» континентальные просторы России, а американец настаивает, что это сердце бьется на просторах Мирового океана.

 

Исходя из такой предпосылки, Спайкмен утверждал, что не Россия, а именно США занимают центральное положение в мире. Они обращены к обеим сторонам Римленда - через Тихий и Атлантический океаны, а через Северный Ледовитый - к Хартленду. Это уникальное географическое положение позволяет им одновременно успешно контролировать морские просторы и блокировать континентальную мощь Евразии, а значит - дает возможность определяющим образом влиять на ход дел во всем мире.

 

Как бы то ни было, в период «холодной войны» Соединенные Штаты действовали исходя из концепции Спайкмена. Опираясь на военную мощь НАТО, они опутали сетью военных и военно-морских баз СССР и его союзников, т.е. территорию евразийского Хартленда. При этом американские базы расположились по дуге, окаймляющей Евразию, которая точно повторяла контуры спайкменовского Римленда.

 

В годы «холодной войны» англо-американская геополитика развивалась весьма интенсивно. Среди наиболее известных авторов того времени следует назвать К. Грея, Дж. Реннера, Г. Киссинджера, Р. Клейна. Самым «солидным» в ряду этих авторов является Саул Коэн. В работе «География и политика в разделенном мире» (1964 год) он предложил свою модель геополитической структуры мира эпохи борьбы двух сверхдержав.

 

При ее построении Коэн оперировал понятиями геостратегических и геополитических регионов. Геостратегических регионов всего два. В терминологии Коэна это: «зависящий-от-торговли морской мир», ядром которого является морская держава США с прямыми выходами к трем океанам, и «евразийский континентальный мир», ядром которого является промышленный район Советского Союза (европейская часть СССР, Урал, Западная Сибирь и Северный Казахстан).

Океанский геостратегический регион включает в себя, по схеме С. Коэна, четыре геополитических региона: а) Англо-Америка и Карибский бассейн, б) Морская Европа и страны Магриба, в) Южная Америка, г) оффшорная зона Азии и Океании. Континентальный, в свою очередь, делится на два геополитических: а) русский Хартленд и Восточная Европа, б) восточно-азиатский континентальный регион. Южную Азию Коэн выделил отдельно, полагая, что она потенциально обладает качествами геополитического региона и может им стать. Между геостратегическими регионами расположены два разделительных пояса: Ближний и Средний Восток, Юго-Восточная Азия. Коэн определял разделительные пояса как большие, стратегически важные регионы со значительным количеством конфликтующих между собой государств, расположенные в зоне столкновения интересов сверхдержав. Важность этих регионов заключается в том, что они позволяют контролировать стратегические морские пути, обладают огромными запасами сырья, через них проходят сухопутные пути, ведущие в стратегически важные районы Евразии.

 

10. Геополитика- наука и практика

Геополитика (географическая политика; греч. γη — земля + πολιτική — государственные или общественные дела) — наука о контроле над территорией, о закономерностях распределения и перераспределения сфер влияния (центров силы) различных государств и межгосударственных объединений. Относится к роду общественно-географических наук, являясь частью политической географии.

Геополитика как наука возникла на рубеже XIX— XX вв., но до сих пор отсутствует точная формулировка этого понятия. Это характерная черта всех формирующихся наук. Споры об объекте и предмете геополитики идут около сотни лет. Как правило, понятие «геополитика» трактуется чрезвычайно широко, что затрудняет определение присущих этой науке ос­новных черт и круга проблем, а потому границы геополитики оказываются размытыми, нередко переходящими в область дру­гих научных дисциплин, например философских, исторических, экономических, природно-ресурсных, экологических, а также международных отношений, внешней политики и т.д.

 

Геополитика родилась вместе с XX веком. В ней отразилась его специфика, получившая свое выражение в бурном, динами­ческом, а в отдельные периоды — даже во многом трагическом, историческом развитии мира. В самом общем виде геополитика представляет собой совокупность знаний и инструментов гос­подства. Французский геополитик Мишель Фуше, говоря о ста­новлении немецкой и британской геополитики, отмечал, что обе версии данной науки «были разработаны в то время, когда были востребованы обоими государствами, для которых они стали продуктами осмысления мира в его глобальности». Фуше утверждает, что геополитика является не только мето­дом, но и одновременно представлением и практикой.

 

В качестве практики геополитика является инструментом власти. Правители в разных странах и в разное время были пер­выми практиками геополитики. То же самое можно сказать и о самих геополитиках, многие из которых стремились превра­тить геополитику в своеобразного «проводника политического действия». А потому геополитика является праксиологической[2] дисциплиной.

 

Геополитика как представление определяет школы и все бо­лее или менее теоретизированные рассуждения, в которых на­ходят отражение представления о мире, определяющие подчас содержание политики, проводимой тем или иным государ­ством.

 

Наконец, геополитика как метод представляет собой сово­купность знаний, которые имеют научное или педагогическое предназначение. Это означает, что в таком случае геополитика имеет свой собственный словарь терминов, а также некое осо­бое поле применения.

 

Термин «геополитика» был введен в научный оборот швед­ским ученым Рудольфом Челленом (1864-1922). Науку, высту­пающую под этим именем, он определил как «доктрину, рас­сматривающую государство как географический организм или пространственный феномен».

 

Геополитика рассматривает государство не в статике — как постоянное, неизменное образование, а в динамике — как жи­вое существо. Такой подход предложил немецкий теоретик Фридрих Ратцель (1844—1904). Он, в частности, указывал, что государство неразрывно связано с окружением, пространством. А потому особый интерес для геополитики представляют про­блемы, возникающие из пространственных отношений.

 

Геополитика, согласно Ратцелю, изучает политические от­ношения в их пространственном взаимоотношении, в их влия­нии на Землю, на культурные факторы. Получается так, что геополитика — это географически интерпретированная политика. Геополитика, как отмечает профессор Н.А. Нартов, — проме­жуточная наука, которая не имеет независимого поля исследо­вания. В большей мере тяготея к политике, эта наука концент­рирует внимание на политических явлениях и стремится дать географическую интерпретацию, а также анализ географичес­ких аспектов указанных явлений.

 

В самом деле, геополитика для обоснования и объяснения как внутренней, так и внешней политики государств использует географические факторы: характер границ, обеспеченность ис­копаемыми и другими природными ресурсами, островное или сухопутное расположение, климат, рельеф местности и т. д. Ключевым системообразующим отношением в геополитике дол­гое время являлось расстояние в физическом и географическом прос

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: