Уже в начале XX в. в синдикалистском движении образовалось два крыла.

Первое из них стало основой мощных профсоюзных организаций, борющихся за экономические права рабочих и укрепление парламентской демократии (ВКТ во Франции, САК в Швеции, тред-юнионы в англосаксон­ских странах и др.).

Второе оказалась под влиянием идей анархизма, действуя под лозунгом «От парламентаризма к синдикализму, к самоорга­низующемуся обществу».

Важную роль в формировании идеологии анархо-синдикализма сыграл Жорж Сорель. В книге «Размышления о насилии» (1908) он теоретически обобщил популярную среди анархистов и представителей других радикаль­ных движений идею «прямого действия». Сорель доказывал, что принципи­альную значимость имеют только акции, не обремененные рациональными целями, не направленные на конкретные, утилитарные результаты, а имею­щие нравственный характер, создающие в обществе особую моральную атмосферу. При этом сама этика наделялась им мобилизующими функциями. По мнению Сореля, морально поступает тот, кто не пытается приспособиться к существующему порядку. Подлинный смысл имеет только уничтожение неизлечимо больного общества, и только иррациональная воля способна породить действие, реально меняющее мир. Любые иные формы политичес­кой активности Сорель называл замаскированной формой классового сотруд­ничества, в конечном счете сводимой к торгу и спекуляциям.

Анализируя особенности общественного сознания современной эпо­хи, Сорель разработал оригинальную теорию «политического мифа». Он считал, что кризис буржуазного общества возвращает иррациональным факторам истинную значимость. Поэтому новейшие идеологические докт­рины все больше опираются не на рациональные постулаты, а на систему политической мифологии, обращаются к чувствам, эмоциям человека. Их эффективность зависит не от доказательности и аргументированности, а от Способности увлечь массу, ослепить ее яркими идеями, чувственно воспри­нимаемыми образами.

Анархо-синдикалисты пропагандировав самые различные формы про­теста - стачки, демонстрации, бойкот, саботаж. Но в основе каждой из них видели прежде всего эмоциональный взрыв угнетенной массы, ее творчес­кую, непостижимую для разума жизненную активность. Особое значение придавалось насилию. Индивидуальный террор, взрывы в людных местах рассматривались как возможность «встряхнуть» общество, бросить вызов ложным гуманистическим ценностям, сковывающим жизненные силы масс, и дезорганизовать демократический строй, лишающий народ воли. Дина­мит стал символом политической борьбы. В 1880-1914 гг. жертвами терро­ристических действий стали президенты США Горфильд и Мак-Кинли, французский президент Карню, премьер-министр Испании Антонио Канова, императрица Австрии Елизавета, итальянский король Умберто.

Распространение идеологических концепций «третьего пути» стало ярким свидетельством мировоззренческого кризиса, охватившего западное общество на рубеже XIX-XX вв. В радикальной трактовке они становились символом социального протеста, превращались в требование тотальной нравственной революции, немедленного и радикального переустройства общества на принципах корпоративизма и солидаризма. По названию ита­льянского корпоративно-националистического движения подобная идеоло­гия получила название фашизма (итал. «fascio» - пучок, в соответствии с эмблемой крестьянских повстанческих отрядов конца XIX в., члены кото­рых пучком стеблей символизировали свое единство). Наиболее широко идеи фашизма распространились в странах «второго эшелона», где проти­воречия модернизации были отягощены ее ускоренным характером. В классическом варианте фашизм сформировался только в католических стра­нах - Италии, Австрии, Испании, Португалии, где тесно переплетался с солидаристскими идеями социального католицизма и анархо-синдикализма. В Германии ранний фашизм был вытеснен другим вариантом тоталитарной идеологии - национал-социализмом, имевшим расистскую направленность. Русский фашизм сложился уже после революции 1917 г. в эмигрантских кругах. В самой же России тоталитарным движением стал большевизм.

Новое возвращение к идее «третьего пути» состоялось уже в конце XX в. Под влиянием современной европейской социал-демократии «третий путь» стал восприниматься как конвергенция систем экономической и социальной ориентации (капитализм и социализм), моделей распределения ресурсов (рыночное и регулируемое хозяйство), национального и глобаль­ного уровней общественного прогресса. Иная версия «третьего пути» раз­рабатывается сторонниками идеологии коммунитаризма.

Коммунитаризм зародился в 1970-х гг. на левом фланге либерального лагеря, унаследовав от институционализма приверженность идеям социаль­ной природы личности и социальной обусловленности свободы. Первыми идеологами коммунитаризма стали Майкл Сэндел и Чарльз Тэйлор. Они выступили против становления «современного либерализма» (неоконсерва­тизма), упрекая его в подмене понятия справедливости принципом диффе­ренциации общества. Принцип дифференциации трактовался ими как га­рантия «спокойного обогащения» и своего рода взятка, предназначенная для неимущих, подменяющая подлинное социальное партнерство. Коммунитаристы попытались доказать, что такие дилеммы, как «справедливость или свобода», «коллективизм или индивидуализм», «социальная стабиль­ность или социальный динамизм», являются изначально ложными. В центр своих идеологических построений они ставят проблему обеспечения устой­чивого общественного развития на основе «локальной демократии» и «со­циальной экологии».

Ведущей политической идеей коммунитаризма является переход от системы отношений «человек — государство» к отношениям «коммюнити - государство». Коммюнити - это полуавтономные социальные сообщества, основанные на общности интересов и ценностей их членов. Они являются более гибкими и динамичными, чем бюрократические структуры или кор­поративные группы, а потому быстрее реагируют на новые потребности индивидов, обеспечивают возможность самовыражения и тем самым слу­жат противовесом как государственному этатизму, так и корпоративному сепаратизму.

«Ценности каждой коммюнити не наносят ущерба единству общества, поскольку не вступают в противоречие с базовыми ценностями общества», - утверждает ведущий современный американский коммунитарист Лмитаи Этциони.

Реформирование общества по пути коммунитаризации означает «лока­лизацию демократии», т.е. передачу власти как сверху вниз от государства к регионам, так и снизу вверх от государства к наднациональным образованиям (практический пример - политико-правовое устройство Европейского Со­юза). При таком общественном устройстве индивид приобретает двойствен­ную гражданскую идентичность - он лоялен и государству, и региональному сообществу (местному или наднациональному). В случае конфликтной ситуа­ции подобная двойственная структура гражданских отношений исключает политическое и правовое насилие со стороны любого института.

Формирование коммунитарного порядка, по мысли идеологов комму­нитаризма, позволит привнести в жизнь общества принципы социальной экологии. Под этим подразумевается формирование оптимальной для инди­вида социальной среды, выполняющей как инновационную, так и адаптаци­онную функции. Отражая стремление человека к самореализации, к свобод­ному поиску комфортного социального окружения, коммюнити превраща­ется в институт адаптации человека к быстроменяющемуся миру. При этом коммунитарные связи позволяют акцентировать в системе социальных свя­зей традиционные, наиболее привычные и естественные формы идентич­ности - этнические, половозрастные, конфессиональные, социокультур­ные. Поэтому коммунитаризм в значительной степени консервативен. Но он противостоит бюрократическому консерватизму, препятствующему переме­нам в социальной сфере и в государственной политике. Удовлетворяя естественные потребности человека в социальном взаимодействии, раскры­вая его духовные потребности, коммунитаризм способствует динамичному и ненасильственному развитию всего общества.

Стремление коммунитаристов снять антиномию прав и свобод инди­вида, с одной стороны, и его социальной ответственности - с другой, совместить возросшее стремление к индивидуальной и групповой автоно­мии с сохранением устойчивости социума и преемственности культурного опыта привело в их лагерь самые разнообразные политические силы. К коммунитаризму тяготеют «правые» христианско-демократические партии, «неформальные» левые группировки, отошедшие от социал-демократии, а также разношерстные экологические, феминистские, профсоюзные движе­ния. Все это превращает коммунитаризм в реальную альтернативу либе­рально-консервативному синтезу, предложенному современными социал- демократами и консерваторами.