Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Северомесопотамская Аратта




 

Вышеочерченные противоречия (пра)индоевропейской Аратты с семитизированным Шумеро-Аккадом — не только научный вывод, но и исторический факт, письменно засвидетельствованный поэмой "Энмеркар и верховный жрец Аратты". Правда, повествуется в ней не о вышерассмотренных подунайской, а затем поднепровской Араттах, — а об иранской Аратте, которую М.Ю.Видейко отождествляет с неплохо исследованным городищем Шахри-Сотхе в низовьях р.Хильмунд.

Если это действительно так, то возникновение данного форпоста на рубеже IV-III тыс. до н. э. и его тяготение к культурам Южной Туркмении не позволяют связывать его с описанными выше переселениями племен буго-днестровской и трипольской культур. Намного вероятней другое: участие в создании этой Аратты жреческих кланов, странствовавших "азово-черноморской линией" (по В.Н.Даниленко, Ю.А.Шилову, В.А.Сафронову, А.Г.Кифишину и др.) между Поднепровьем и Месопотамией, разведывая одновременно и путь грядущего переселения араттов и ариев в Индию... Такое предположение подтверждается находкой в древнейшем слое Шахри-Сотхе печати из Джемдет-Насра - древнейшего же шумерского города Шу-нуна, родственного приднепровскому Шу-нуну. Тем более, что в рассматриваемой поэме немалое внимание уделено изрядно призабытым уже

Поэма "Энмеркар и верховный жрец Аратты"

 

Поэма "Энмеркар и верховный жрец Аратты" записана на нескольких более-менее уцелевших глиняных табличках—и состоит—из 36 разделов... Энмеркар - имя верховного жреца шумерского города-государства Урука, главный храм которого является "домом Энлиля". Аратту же и её главный храм основала Инанна, а опекает её возлюбленный Думузи. (Вспомним, что все эти три и много иных божеств впервые засвидетельствованы ещё в доиндоевропейской части вышеуказанной летописи Каменной Могилы.) Сообщается также, что выходцы из Аратты основали Урук,— однако его жрец-правитель добивается теперь отвращения Инанны от метрополии и подчинения её Уруку.

 

В знак покорности жители Аратты должны предоставить для реконструкции его храмов металлы, каменья, строительные материалы, а также ремесленников; за невыполнение угрожается разрушением городу, рабством населению, убийством главному жрецу. Тот на угрозы ответствует так:

 

Я - верховный жрец, назначенный чистой рукою (Инанны).

Скипетр небесного царя (Any), апидычици асе.чепной,

"Иннин " всех законов, светлая Инанна

в Аратту, страну чистых обрядов воистину меня привела,

в горах пред нею поставила словно врата, —

то как же Аратта может покориться Уруку?

..................................................

Гора (-Аратта) - это герой, напитанный мудростью,

она подобна вечерней заре, идущей к родимому дому

и прогоняющей мрак пред своим (лучезарным) лицом.

Она подобна луне, вздымающейся на небеса,

лик которой блеском исполнен.

Она подобна деревьям, окружающим горы.

 

(Снова-таки, обратим внимание на совпадения "чистой руки" богини с "Рукою владычицы", как издревле именовали Каменную Могилу аратты, пра- и -шумеры; в обоих случаях "руки" сопряжены с "законом".)

Внявшая увещеваниям Энмеркара, Инанна отвернулась было от Аратты и перестала её защищать... Гонец несколько раз носил грозные приказы из Урука в Аратту, а обратно - неопределённые ответы. Приказы, помимо требований и угроз, включали магические загадки и напоминания о тех временах, когда не только Шумер и прочие страны (не дунайско-днепровская ли Аратта, прародина Энлиля, Инанны и др.?), а "всё благочестивое человечество, вся вселенная общим наречием искренне восхваляли Энлиля", чей храм теперь - главный в Уруке.

Ответы тоже аппелируют к исторической истине (см. цитату) и сетуют на то, что нынче "Аратта подобна отаре, которая разбрелась; пути её -враждебная (араттам) земля"; взамен дани, которую вымагает Энмеркар, его коллега-антипод молит прислать зерна своим страждущим от засухи соотечественникам. Не сразу, однако же удовлетворяется эта мольба. (Для понимания этноисторической принадлежности Аратты немаловажно то обстоятельство, что зерно из Урука привозят ослами, а дань аратты собираются отправлять лошадьми - впервые прирученными арийскими племенами каспийско-черноморских степей.) А пока благодарные горожане собирают в ответ караван, нетерпеливый Энмеркар вновь присылает гонца - с новой головоломкой о скипетре, который надлежит принести в храм Энлиля. На это верховный жрец Аратты отвечает достойной загадкой. Такое дипломатическое общение вскоре настолько запутывается, что несчастный гонец уже не в состоянии запоминать поручения. Вот тогда-то Энмеркар будто бы изобретает письмо - которое его "неграмотный" коллега из Аратты без затруднений прочитывает. А пока обдумывает очередной ответ - Инанна, смилосердясь к родному городу, поливает его поля долгожданным дождём.

Теперь Аратта спасена от жажды и голода, защищена разливами рек! К тому же богиня устраивает здесь праздник в честь воскресающего Думузи... Ввиду таких неблагоприятных для себя перемен, Энмеркар решает закончить спор миром - и отправляет в Аратту новую партию зерна, а также скот на предстоящее празднество. В ответ на это аратты посылают-таки дары для храмов Урука...

Конец поэмы почти не сохранился, но всё же понятно, что некто на празднике поучает Энмеркара: дела следует улаживать не войною, а миром.

Как видим, основная идея поэмы не утратила свою актуальность поныне. Тем более что симпатии автора - на стороне миролюбивой Аратты...

В заключение локщяп укажем на то, что главный герой упомянутой выше "Поэмы о Гильгамеше" выводил свой род из Аратты и был пятым в династии, правившей Уруком в начале III тыс. до н. э. Возможно, что не без этого обстоятельства Поднепровье вспомнило о Гильгамеше в трудные годы конфронтации с Шумеро-Аккадом...

Вспомним еще и еще раз о том, что на Руси традиция Арты-Арсанпи просуществовала до татаро-монгольских времён, что Артаплот (река на Полтавщине) и поныне струится на Украине.

В Иране память об Арте (возможно, о рассмотренной в данном разделе; но не от иранцев ли арабские купцы-путешественники узнали о русской, приднепровской Арсании?) доныне остаётся синонимом Золотого века и Высшего миропорядка. А индусы именуют свою страну Бхаратой - "Божественной Аратой"; есть там и провинция Арата... С индо-иранской традицией согласуется то, что государственный строй пра-, а затем индоевропейской Аратты был общинным, то есть доклассовым или первобытно-коммунистическим.

РЕЧЕНИЕ ПЯТОЕ.

Аркаим - страна городов.

История исследования

(Виноградов Н. Б.)

 

История исследования культурного комплекса Аркаим несколько необычна. Он был открыт весной 1987 г. на юге Челябинской обл. в районе строительства крупной оросительной системы. Строительство находилось фактически на стадии завершения, и по прошествии одного-двух сезонов памятник должен был быть затоплен.

Все это предопределило характер крупномасштабных полевых исследований и напряженную борьбу с Минводхозом РСФСР за спасение уникального археологи­ческого объекта (Аркаим..., 1995, с. 196-222). Глубокая лабораторная обработка массовых материалов была отодвинута на будущее.

Аркаим как культурный комплекс включает укрепленное поселение, прилегающие к нему хозяйственные площадки, могильник и ряд неукрепленных селищ. Памятник расположен на р. Большая Караганка и ее левом притоке - р. Утяганка, в предгорной долине у восточных склонов Уральских гор. Название "Аркаим" (возможно, тюркское "спина", в географической терминологии - хребет, водораздел) дано по наименованию сопки и урочища.

Укрепленное поселение имеет хорошую сохранность и четко дешифрируется на аэрофотоснимках. На снимках масштаба 1:17 500, сделанных в 1956 г. (рис. 1), Ар­каим дешифрируется в виде кольцевой концентрической структуры, образованной двумя вложенными друг в друга кольцами белого фототона. С севера, запада я юга намечаются фрагменты третьего, незамкнутого внешнего кольца, которое в настоя­щее время визуально не фиксируется. Участки поверхности, заключенные в двух со­седних кольцах, имеют упорядоченную радиальную структуру, обусловленную чере­дованием темных и светлых полос — развалами жилищных конструкций и радиальных стен. На стереомодели в центре Аркаима выделяется плоская незастроенная пло­щадка прямоугольной формы, ориентированная по линии северо-восток - юго-запад.

 

На аэрофотоснимках различных лет за пределами укрепления фиксируются участки специального назначения, связанные с жизнедеятельностью поселения. Это так назы­ваемые аркаимские огороды — следы мелиоративных сооружений и древней об­работанной почвы2 (рис. 2,6), упорядоченные структуры неизвестного назначения.

Кроме этого, в районе укрепленного поселения расположены неолитические стоянки (рис. 2,8), могильник позднеямного времени (рис. 2, 2), несколько погребаль­ных сооружений поздней бронзы (рис. 2,3,4). Некрополи, связанные с Аркаимом нахо­дятся на расстоянии 1, 2 км к северо-востоку от поселенческого комплекса (Здано-вич Д.Г., 1995, с. 43-53).

В процессе полевых исследований поселения и могильника аэрофотосъемка велась регулярно с двухместного мотодельтаплана обычной и специальной фотоаппаратурой, позволяющей получать качественные стереопары3. В последние годы с воздуха регу­лярно ведется видеосъемка4. Аэрофото- и видеодокументация, а также геофизические работы, проведенные комплексом высокочастотной микромагнитной съемки и электро­разведки методом симметричного профилирования каппаметрии (Тибелиус В.Я., 1995, с. 184-193), позволили целесообразно и результативно решать многие чисто археоло­гические задачи.

Площадь поселения в пределах двух колец фортификационных сооружений около 20 000 м2. Археологическими раскопками вскрыто 8055 м2. Геофизические исследо­вания5 проведены на площади более 14 000 м2.

 

ПРИРОДА И КЛИМАТ.

 

В целом жизнь человека эпохи бронзы синташтинского куль­турного пласта была неразрывно связана с природой Южного Урала и прилегающих к нему с востока степей и лесостепей Северного Казахстана и Западной Сибири. Этот регион отлича­ется удивительным разнообразием ландшафтов. Горные массивы Урала и Казахского мелкосопочника обращены к бёскрайним равнинам зауральских степей и Западно-Сибирской низ­менности. Здесь представлены и песчаные полупустыни, и бур­ное степное разнотравье, скромные березовые,перелески и ре­ликтовые хвойные.массивы.

Узкие предгорные долины переходят в широкие поймы равнинных рек с их многочислен­ными старичными озерами и тугайными лесами. Несмотря на всю многоликость обширного региона, его глубинное континен­тальное расположение и сходные климатические условия обес­печили то единство растительного и животного мира, которое определяет как степную экосистему срединной Евразии.;

Палеоклиматические наблюдения на материалах поселения Аркаим и других памят­ников Аркаимской долины для отрезка времени среднего и позднего суббореала охарактеризованы палеогеографическими и палеопочвенными данными. Однако их результаты не всегда согласуются между собой.

По данным споро-пыльцевых анали­зов, начало хроноинтервала 4,3-3,5 тыс. л.н. характеризуется резкой аридизацией. На месте современных настоящих степей существовали сухие степи и полупустыни с преобладанием полыней и маревых. По палеогеографическому варианту, Аркаим возник в кризисной экологической ситуации и существовал в дальнейшем в более благоприятных условиях. В районе Аркаима для интервала времени 3800—3400 л.н. отмечается возросшая гумидность климата; появились островные леса (сосна, лист­венница, ель, береза). В степных сообществах доминируют разнотравие, злаки. По палеопочвенному варианту Аркаим был создан в условиях, близких к современным, и прекратил свое существование в условиях, несколько более аридных и континен­тальных.

Расхождения в результатах палеогеографических и палеопочвенных исследований, вероятно, связаны с отсутствием корректировки данных, полученных различными методами и для узких хроносрезов. Ситуация осложнена тем, что для позднего этапа суббореала в целом характерно непостоянство природной обстановки.

 

Археологические и палеозоологические свидетельства позволяют судить о климате аркаимского времени как о достаточно влажном, с относительно теплыми зимами. Косвенным указанием на существование богатых лесных масссивов является широкое использование древесины при строительстве жилищ и- в металлургическом произ­водстве.

Палеоантропологические наблюдения говорят о стабильном питании аркаимского человека и в целом о хорошем состоянии здоровья населения эпохи средней бронзы.

 

ВЗЯТИЕ ГОРОДА, древнерусская миниатюра

Взятие города, - рубятся эти и те,

В золотой неподвижности обозначая край

Какого-то бытия, а на червленом щите

Лучшего ратника, - изображен рай, -

Несущий ключи встречает за ратью рать,

Птица Сирии, покачиваясь на когтях,

Поет о том, как шли они умирать, -

А Богородица поднимает дитя;

Кони совершенны, - шлемы горят

На солнце в виде отрубленной головы,

Взятие города,. - вечей за рядом ряд,

И золотая ящерица глядит из травы...

УКРЕПЛЕННЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ.

 

В настоящем сообщении речь пойдет о центральном районе сложения культуры. Находится он на. юге Челябинской области в междуречье двух крупных водных артерий—р. Урал на западе и р. Тобол на востоке. Археологическая страна Синташты и Аркаима протянулась вдоль восточных склонов Урала с севера на юг почти на 400 км. Сегодня здесь известно 16 пунктов с 21 укрепленным поселением, многочисленными селищами и могильниками.

Укрепленные поселения Южного Урала имеют различную планировку—овал, круг, квадрат. Чаще всего круг и квадрат сочетаются друг с другом, но ведущей всегда является ка­кая-либо одна из геометрических фигур. Расположение домов, хозяйственных построек, улочек всегда определяется плани­ровкой внешней оборонительной стены....;-.

Максимальную информацию о крепостях представляет до­статочно хорошо исследованное поселение Аркаим, в котором. легко увидеть прообраз будущей городской цивилизации. Горо­дище было обнесено двумя-тремя кольцами оборонительных стен и рвов, за которыми, словно спицы в колесе, по кругу расположены жилища.

В центре поселка находилась подквад-ратная площадь, вход (или въезд) на которую был открыт только с одной стороны. Основная часть площади, безусловно, предна­значалась для молений. Чтобы попасть в центр, вы должны были обогнуть по периметру внутреннюю оборонительную сте­ну, т. е. сделать по поселку полный круг или, точнее, спираль.

В планировке и архитектуре Аркаима поражает сочетание, с одной стороны, ритуальной значимости, с другой—функци­ональной обусловленности каждой детали. Так, планировка «города», являясь оптимальной в стратегическом отношении, отражает сложные космологические представления древних. Удивительно продуманы системы-отопления, водоснабжения и канализации. Гениальной простотой во всей своей сложности поражают все элементы коммуникаций.

На поселениях петровско-синташтинского типа обнаружены круглые глиняные «таблички» со знаками—следы зарожда-ющейся письменности. Смысловые знаки нарушают орнаментапьную ритмику на многочисленных глиняных сосудах из посе­ленческих и погребальных комплексов.

К кругу аркаимских памятников правомерно отнести целую серию находок замеча­тельной каменной антропоморфной и зооморфной скульптуры. Это особая страница мирового искусства, настоящее открытие, у которой, безусловно, впереди.

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ И ХОЗЯЙСТВО.

 

Судя по находкам костей животных на поселениях и в могипах, основным занятием людей было пастушеское скотоводство. Специалисты утверждают, что вблизи поселений располага­лись и поля древнего земледелия. Поля были разбиты на узкие грядки, ограниченные канавками, в которые из специального подправленного старого речного русла —канала поступала во­да. В целом это хорошо знакомая по современной этнографии предгорная система, земледелия.

Общественную среду, в которой жил аркаимский человек, вероятно, нельзя соотносить с первобытностью, с ее коллектив­ным производством и отсутствием какой-либо эксплуатации, с коллективным распределением и потреблением. Однако в со­циальной организации аркаимского общества невозможно уви­деть и сложившиеся классовые структуры.

Уже общий взгляд на богатые и разнообразные археологи­ческие источники позволяет сделать вывод о высоком уровне хозяйственного развития. Комплексное хозяйство аркаимцев, рационально гармонично вписанное в природную среду, без­условно, обеспечивало общество прибавочным общественным, продуктом. Об этом убедительно говорят сложные фортифика­ционные сооружения, традиции домостроительства и погре­бальная практика, требующие огромного количества трудовых затрат и определенной специализации.

Изобилие продуктов питания создавало условия тому, что отдельные члены коллектива либо целые группы людей имели возможность «выпасть» из производственной сферы и посвя­тить себя отправлению культовых обрядов или военному делу. Однако наличие прибавочного продукта не всегда свидетель­ствует об эксплуатации, этом непременном признаке классово­го общества. Прибавочный продукт на этом этапе обществен­ного развития еще не присваивался отдельными социально значимыми лицами, а поглощался в процессе культурно-культовой практики.

 

ДОМ И СЕМЬЯ.

 

Я представляю себе Аркаим как ярчайший пример синк­ретизма первобытности в слитности и нерасчлененности самых различных начал. В самой планиграфии Аркаима, в сочетании кругов и квадрата воплощено неразрывное слияние небесного и земного. Аркаим —это одновременно и крепость, и храм, и ремесленный центр, и жилой поселок. Но каждое в отдель­ности это не первое, не второе и не третье...

В этом плане интересно одно из понятий «Ригведы», обозначенное словом «вриджана». Оно встречается в тексте в разных падежных формах свыше пятидесяти раз и обозначает самое разное: «огороженное место», «загон для скота», «жилище», «несколько жилищ», «все люди, живущие в одном месте», «армия», «поселок». Безусловно, за всем этим стоят конк­ретные исторические реалии.

Думаю, что на Аркаиме каждая малая семья и большесемей-ная община имели свои «комнаты» и дома, свою «пропис­ку», но поселялись люди здесь на какой-то относительно короткий срок в году, на время ритуальных действ и необ­ходимых общественных сборов.

Постоянно на Аркаиме прожи­вало не так уж много человек. Это могли быть жрецы и воины, совмещавшие в себе функции металлургов. Хотя по предварительным подсчетам, Аркаим мог одновременно вмещать от 1.5 до 2,5 тыс. человек.

В пределах обводных стен, вероятно, не совершалось ни одного полного цикла какого-либо ремесленного производства. Так, судя по металлургическим шлакам и разного рода отходам, можно предположить, что на Аркаиме производилась, в основ­ном, только отливка предметов из уже готового сырья и велась холодная обработка изделий из бронзы. Аркаим, безусловно, не город. Однако это то место, та среда, где зарождались элементы городской культуры.

Керамика.

 

Керамика поселения Аркаим, несмотря на все разнообразие форм и орнаментации, безусловно, представляет единый комплекс, имеющий свою узнаваемость, свою "знаковость". Однако если оказаться в плену традиционных поисков аналогий выде­ленным группам и типам, вплоть до отдельных сосудов, то окажется, что таких аналогий множество и они не сконцентрированы на одной территории, а охватывают значительные пространства степей и лесостепей Евразии (Гутков А.И., 1995). Наи­более близкие параллели всему аркаимскому комплексу дают поселенческие мате­риалы баланбашской (абашевской) культуры Приуралья (Сальников К.В., 1954, с. 52-81; Пряхин А.Д., 1976, с. 88-115; Горбунов B.C., 1986, с. 22-35, табл. II-IV, VI, VIII).

Отдельные типы аркаимской посуды находят аналогии в многоваликовой керамике Украины, в катакомбных и полтавкинских древностях, абашевских и раннесрубных материалах на всей территории распространения этих культур. К востоку от "Страны городов" аналогии ограничиваются петровскими и раннеалакульскими материалами.

 

ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ.

 

Могильники обычно расположены недалеко от поселений. от нескольких десятков метров до одного километра. В основе планировки могильников лежит круг с четко выраженным квад­ратом в центре погребальной площадки. Квадрат подчеркнут контурами крупных могильных ям, деревянными настилами -перекрытиями, иногда грунтовыми выкладками.

Центральный квадрат вписан в два-три кольца ям с погребениями детей, подростков, иногда взрослых мужчин и женщин. В пределах этих же погребальных колец расположены захоронения жерт­венных животных и ритуальной керамики.:

Могильники, окружающие городище, отражают высокий уро­вень социальной дифференциации. Здесь, наряду с могилами рядовых общинников, можно выделить погребения жрецов и воинов, захороненных с колесницами и лошадьми, богатыми наборами вооружения и символами власти; Не исключено, что выделяемые группы погребений отражают предтечу кастовой организации общества.

Отправление обрядов требовало большого количества вре­мени и усилий многих людей. Во что обходилась культовая практика, можно судить по костям жертвенных животных, кото­рые археологи находят при раскопках погребений XVII —XVI вв. до н. э. Любое детское и подростковое захоронения сопровож­дают останки одной-двух особей барана или теленка.

При по­гребениях взрослых часто встречаются убитые лошади и много­численные скелеты (иногда до десятка и более) крупного и мел­кого рогатого скота. В каждую могильную яму непременно помещали сосуды с пищей. Уже после захоронения во время поминальных обрядов глиняные сосуды с едой ставили у края могилы, вырывая для них небольшие ямки.

Значительное коли­чество мясных, растительных и молочных продуктов тратилось во время строительных культовых обрядов. Остатки их архе­ологи называют «строительными жертвами». Фиксируются они как скопление частей скелетов домашних животных, иногда в сочетании с сосудами или какими-либо вещами, положенными под пол жилища, в основание стен домов и оборонительных сооружений. В последнем случае хорошо заметно, что жертвен­ные комплексы помещаются на участках, наиболее уязвимых при нападении врагов.

 

КУЛЬТ ВОДЫ И ОГНЯ.

 

"Прежде чем войти в воду, подумай о чистоте воды"

 

Интересны остатки обрядов, связанных с божеством воды или огня. В целом ряде домов на дне колодцев на городище Аркаим обнаружены побывавшие в огне копыта, лопатки и ниж­ние челюсти лошадей и коров. То обстоятельство, что кости животных помещены в колодцы преднамеренно, сомнения не вызывает. Челюсти животных были расположены по кругу вдоль стенок колодца и закреплены вбитыми в грунт березовы­ми колами. Представляется наиболее вероятным, что зафик­сированный на Аркаиме обряд посвящался богу Агни — богу домашнего очага и жертвенного огня. Основная роль Агни заключалась в прямом посредничестве между людьми и бога­ми. Версии о происхождении этого бога разнообразны. Одна из них говорит о том, что Агни родился в темных таинственных (подземных) водах.

Реальная культовая практика в аркаимскую эпоху, безусловно, была очень разнообразна. Ее остатки археологи фиксируют только в ограниченных объемах на поселениях и могильниках. Между тем обряды, связанные с использованием скота и раз­личной пищи, могли производиться на берегах рек и озер, на вершинах сопок или у скальных выходов.

«И приносил ей в жертву

Герой, сплотивший страны

Арийцев, Хаосрава

У озера Чайчаста..

С глубокою водою

Сто жеребцов, и тысячу Коров,

и мириад овец».

Перед нами, безусловно, поэтическая гипербола автора «Авесты». Однако постоянные упоминания об обильных жерт­воприношениях различным божествам в древнейших индои­ранских источниках позволяют еще раз подчеркнуть мысль о характере использования значительной части прибавочного продукта. Даже если какая-то часть его присваивалась служи­телями культа, этот акт нельзя назвать эксплуатацией рядового населения общины, поскольку культовая деятельность требо­вала от человека большой энергии и жизненных сил. Следует напомнить, что отправление культов считалось такой же необ-ходимой работой, как и выпас или обработка хлебного поля.

ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ.

 

Многие специалисты, историки первобытного общества и ар­хеологи, считают, что появление эксплуатации и классов можно констатировать с появлением престижных предметов —богатого парадного вооружения, наборов украшений, металлической по­суды. Концентрация прибавочного натурального продукта в престижно значимых ценностях означает и концентрацию власти в руках выделившейся общественной верхушки.

Есть ли какие-либо престижные знаки на поселениях и мо­гильниках второй четверти II тысячелетия до н. э. и что можно выделить в категорию престижных предметов? Если говорить только о вещах, то такой набор невелик: каменные и метал­лические топоры, каменные булавы, бронзовые втульчатые на­конечники копий. Однако, в основном, в могилы кладутся глиня­ные сосуды, металлические двулезвийные ножи с перехватом, тесла, шилья, каменные наконечники стрел и другие обычные «стандартные» вещи. В количественном же отношении набо­ры предметов резко различаются.

Если в рядовых погребениях встречаются одно-два изделия из бронзы, то в социально значи­мых их до десяти и более. В планиграфии подкурганных площа­док четко выделяются центр и периферия. Центральные мо­гильные ямы отличаются крупными размерами и сложностью внутренних конструкций. Из этих ям и происходят немногочис­ленные престижно значимые предметы. Вероятно, это только первый и весьма специфический этап выделения престижных ценностей, воплощенных в вещах.

Если исходить из общего взгляда на археологические источники, не вдаваясь в мелкие детали, и рассматривать их под углом социальной истории общества, то складывается весьма противоречивая картина. родной стороны, мы видим на Аркаиме и Синташте фактически стандартные дома, близкие между собой не только по конструк­ции и размерам, но, вероятно, и по оформлению интерьера. Довольно стандартный набор вещей фиксируется в могилах, и отдельные престижные вещи, кажется, не нарушают общей картины социального единства общества и традиций первобыт­ного равенства.

С другой стороны, мощные фортификационные сооружения и особая, я бы сказал, изощренная защищенность центра. В по­гребальном обряде —разительное отличие в размерах могиль­ных ям, в количестве помещаемых в них вещей и жертвенных животных. Особой сложностью отличаются центральные над­могильные конструкции при предельной простоте периферий­ных надмогильных сооружений.

НАУКА.

 

В свете сказанного правомерно остановиться еще на одном возможном назначении Аркаима.

В полевом сезоне 1990 г. на памятнике впервые проводились археоастрономические иссле­дования. В качестве аналога был выбран Стоунхендж. Основа­ний для такого выбора несколько: кольцевая структура обоих памятников, близкие размеры, почти одинаковая географичес­кая широта (Стоунхендж—51 °11'; Аркаим—52°39'), строгая и сложная геометрическая архитектура Аркаима и его особое расположение в чашеобразной долине с рельефным го­ризонтом.

Археоастрономические исследования весьма трудоемки и займут еще несколько полевых сезонов. Однако специалисты утверждают, что стеновая конструкция внутреннего круга Арка­има использовалась древними для устройства астрономическо­го прибора —универсальной солнечно-лунной обсерватории. На горизонте долины и в архитектуре Аркаима древние строители зафиксировали географический меридиан и широту геометри­ческого центра внутреннего круга, азимут точки восхода солнца в день летнего солнцестояния и вообще все 18 астрономически значимых событий пригоризонтной астрономии древности.

Не исключено, что точность и сложность астрономических наблюдений на Аркаиме значительно выше наблюдений, кото­рые велись на Стоунхендже. Структура и конструкция астрономического прибора Аркаима независимы от «английской традиции» и должны базироваться на многовековой астрономи­ческой культуре местного населения.

РОДИНА ЗОРОАСТРА.

 

Степям Евразии как прародине индоевропейских народе,, всегда уделялось большое внимание независимо от того, пер­вичной ли называлась эта прародина или вторичной 5. На во­сточном крыле индоевропейского мира языковеды традиционно помещают индоиранцев, которые в период общности их тер­ритории и исторических судеб называли себя «арья». Со звучным сочетанием—«арийские народы»—современный че­ловек связывает необычайный взлет человеческой культуры, •воплощенный в «Ригведе» и «Авесте»—древнейших памят­никах мировой литературы. Хотя в письменной форме они были зафиксированы столетия спустя после их создания, уже на территории Индии и Ирана; специалисты убеждены, что наибо­лее ранние слои «Ригведы» и «Авесты» сохранили первич­ное историческое ядро и содержат реальные сведения о геогра­фии и обществе арийской прародины.

И все же —где располагалась эта. прародина? Какая земля вложила в людей тот мощный творческий дух, что определил непрерывность развития культуры в веках, и у истоков которого человечество утоляет жажду до сих пор? Этот вопрос уже около 200 лет волнует умы специалистов. Ведущую роль в его изучении долгое время определяли лингвисты. Обычно они локализуют ариев в юго-восточной Европе. Иногда границы их обитания определяют «к востоку от Волги» и далее до Урала и северных границ Средней Азии. Историки и археологи неднок-ратно предпринимали попытки конкретизировать выводы язы­коведов и связать арийские племена с какой-либо известной археологической культурой великого пояса степей: срубной, андроновской, катакрмбной, абашевской...

Однако увидеть в арийских древностях Индии или Ирана проявление археологических черт степной культуры, вероятно, нереальная задача.

Сложность сравнительного метода заключается в том, что археологические памятники чаще всего сильно разрушены и фрагментарны, и при их сопоставлении не исключены случай­ности. С другой стороны, в процессе перемещения на юг и раз­личного рода контактов с другими этническими'группами в иной географической среде исходная материальная культура ариев должна была претерпеть значительные изменения. Иное дело, если в распоряжении специалистов находится целая группа памятников, представляющая максимально полную, с археоло­гической точки зрения, информацию, и эта информация позво­ляет с достаточной степенью надежности реконструировать среду обитания, структуру общества, а возможно, и образ жиз­ни древнего человека. Опираясь на такие крупные информатив­ные блоки, правомерно еще раз обратиться к.древнейшим пластам ведийской и авестийской литературы с надеждой на более результативные выводы.

Открытие Синташты и Аркаима и всего комплекса памятни­ков первой половины II тясячелетия до н. э. дает именно такую информацию, которая позволяет во всем объеме разрабатывать гипотезу об южно-уральской родине ариев. Убеждение Мэри Бойс —крупнейшего современного знатока арийской проблемы и зороастризма—в том, что Зороастр родился к востоку от Волги в 1700 г. до н. э., получило самое конкретное подтверждение.

ВРЕМЯ И ПРОСПРАНСТВО.

 

Многослойность памятников подтверждена археологическими данными и материа­лами дешифровки аэрофотоснимков. Имеются случаи, когда одно поселение протого-родского типа частично перекрывает другое, при этом руины более раннего поселения, их конфигурация не учитываются поздними строителями (Исиней I - Исиней II, Степное I - Степное II и др.). Эти факты, а также полевые наблюдения за историей создания строительных комплексов, характером их разрушения и трансформацией в культурные слои позволяют предположить, что традиции протогородской архитектуры имеют достаточно длительную историю в Южном Зауралье. Возможно, "Страна го­родов" существовала 150-250 лет.

Достаточно длительный срок существования памятников протогородской культуры подтверждается данными полеопочвоведения и палеоботаники, вариабельностью развития керамических комплексов и разбросом радиоуглеродных датировок. В на-стоящее время имеется 10 радиоуглеродных дат, выполненных на материалах поселения Аркаим: 8 из них получено в лаборатории Л.Д. Сулержицкого, ГИН РАН, и 2 - в лаборатории Аризонского университета, США. Кроме этого, в лабораториях России и США получено еще 9 дат для памятников "Страны городов" - могильнику "Кривое Озеро" (раскопки Н.Б. Виноградова) и поселению Куйсак (раскопки Т.С. Малюти­ной)17.

Основная зона совпадения доверительных интервалов соответствует XVIII-XVI вв. до н.э. Однако имеется еще одна группа дат, лежащая в пределах XXI-XX вв. до н.э. Не останавливаясь подробно на причинах столь выраженных расхождений, отметим, что имеющиеся в нашем распоряжении радиоуглеродные даты не могут быть приняты однозначно и нуждаются в серьезном критическом анализе.

В поисках ранних истоков аркаимских керамических традиций правомерно указать на культуры энеолита - ранней бронзы Прикаспия и Волго-Уралья, в частности -на ивановские и токские комплексы позднего этапа самарской культуры (Моргуно­ва Н.Л., 1995, с. 63-65). Из коллекции поселения Аркаим хорошо выделяется посуда, близкая турганигской керамике Поволжья и Приуралья (Моргунова Н.Л., 1984; Ва­сильев И.Б., 1981, с. 119, табл. 34).

Отмечая самобытность Приуральских и Зауральских энеолитических культур, ис­следователи неоднократно указывали на общие черты позднего этапа самарской культуры и ее восточных соседей. Ряд аналогий керамика ивановского и токского ти­пов находит в материалах суртандинской (Матюшин Г.Н., 1982, с. 264-270), терсек-ской (Логвин В.Н., Калиева С.С., 1986, с. 57-80, рис. 7, 8), ботайской культур (Зай-берт В.Ф., 1993; Мартынкж О.И., 1985, с. 59-72). Это еще раз подчеркивает участие местного (восточного) субстрата в формировании культуры "Страны городов". Не вы­зывает сомнения, что в ее сложении определенную роль сыграло население виш-невской (кротовской) группы памятников Приишимья (Татаринцева Н.С., 1984; Стефа-нова Н.К., 1988) и ташковской культуры Нижнего Притоболья (Ковалева В.Т., 1988).

В заключение необходимо отметить, что процесс формирования "Страны городов" шел на определяющем, глубоком фоне древнеямных традиций.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...