Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц

© Copyright Нора Галь, перевод Вычитка и проверка текста: Справочная Служба Русского Языка по изд.: А. де Сент-Экзюпери. Планета людей. Маленький принц. Фрунзе, 1982 Леону Верту Прошу детей простить меня за то, что я посвятил эту книжкувзрослому. Скажу в оправдание: этот взрослый - мой самый лучший друг. Иеще: он понимает все на свете, даже детские книжки. И, наконец, он живетво Франции, а там сейчас голодно и холодно. И он очень нуждается вутешении. Если же все это меня не оправдывает, я посвящу эту книжку томумальчику, каким был когда-то мой взрослый друг. Ведь все взрослыесначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит. Итак, яисправляю посвящение: Леону Верту, когда он был маленьким

I

Когда мне было шесть лет, в книге под названием "Правдивыеистории", где рассказывалось про девственные леса, я увидел однаждыудивительную картинку. На картинке огромная змея - удав - глоталахищного зверя. В книге говорилось: "Удав заглатывает свою жертву целиком, нежуя. После этого он уже не может шевельнуться и спит полгода подряд,пока не переварит пищу". Я много раздумывал о полной приключений жизни джунглей и тоженарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Это был мой рисунокN 1. Вот что я нарисовал. Я показал мое творение взрослым и спросил, нестрашно ли им. - Разве шляпа страшная? - возразили мне. А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотилслона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее.Им ведь всегда нужно все объяснять. Это мой рисунок N 2. Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри,а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой иправописанием. Вот как случилось, что шести лет я отказался отблестящей карьеры художника. Потерпев неудачу с рисунками N 1 и N 2, яутратил веру в себя. Взрослые никогда ничего не понимают сами, а длядетей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать. Итак, мне пришлось выбирать другую профессию, и я выучился налетчика. Облетел я чуть ли не весь свет. И география, по правдесказать, мне очень пригодилась. Я умел с первого взгляда отличить Китайот Аризоны. Это очень полезно, если ночью собьешься с пути. На своем веку я много встречал разных серьезных людей. Я долгожил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться,не стал думать о них лучше. Когда я встречал взрослого, который казался мне разумней ипонятливей других, я показывал ему свой рисунок N 1 - я его сохранил ивсегда носил с собою. Я хотел знать, вправду ли этот человек что-топонимает. Но все они отвечали мне: "Это шляпа". И я уже не говорил сними ни об удавах, ни о джунглях, ни о звездах. Я применялся к ихпонятиям. Я говорил с ними об игре в бридж и гольф, о политике и огалстуках. И взрослые были очень довольны, что познакомились с такимздравомыслящим человеком.

II

Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам.И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку вСахаре. Что-то сломалось в моторе моего самолета. Со мной не было нимеханика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам все починить, хотьэто и очень трудно. Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды уменя едва хватило бы на неделю. Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи мильвокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение изатерянный на плоту посреди океана, - и тот был бы не так одинок.Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-тотоненький голосок. Он сказал: - Пожалуйста... нарисуй мне барашка! - А?.. - Нарисуй мне барашка... Я вскочил, точно надо мною грянул гром. Протер глаза. Сталосматриваться. И увидел забавного маленького человечка, который серьезноменя разглядывал. Вот самый лучший его портрет, какой мне после удалосьнарисовать. Но на моем рисунке он, конечно, далеко не так хорош, как былна самом деле. Это не моя вина. Когда мне было шесть лет, взрослыеубедили меня, что художник из меня не выйдет, и я ничего не научилсярисовать, кроме удавов - снаружи и изнутри. Итак, я во все глаза смотрел на это необычайное явление. Незабудьте, я находился за тысячи миль от человеческого жилья. А между темничуть не похоже было, чтобы этот малыш заблудился, или до смерти устали напуган, или умирает от голода и жажды. По его виду никак нельзя былосказать, что это ребенок, потерявшийся в необитаемой пустыне, вдалеке отвсякого жилья. Наконец ко мне вернулся дар речи, и я спросил: - Но... что ты здесь делаешь? И он опять попросил тихо и очень серьезно: - Пожалуйста... нарисуй барашка... Все это было так таинственно и непостижимо, что я не посмелотказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок отсмерти, я все-таки достал из кармана лист бумаги и вечное перо. Но тутже вспомнил, что учился-то я больше географии, истории, арифметике иправописанию, и сказал малышу (немножко даже сердито сказал), что неумею рисовать. Он ответил: - Все равно. Нарисуй барашка. Так как я никогда в жизни не рисовал баранов, я повторил для негоодну из двух старых картинок, которые я только и умею рисовать - удаваснаружи. И очень изумился, когда малыш воскликнул: - Нет, нет! Мне не надо слона в удаве! Удав слишком опасен, аслон слишком большой. У меня дома все очень маленькое. Мне нуженбарашек. Нарисуй барашка. И я нарисовал. Он внимательно посмотрел на мой рисунок и сказал: - Нет, этот барашек уже совсем хилый. Нарисуй другого. Я нарисовал. Мой новый друг мягко, снисходительно улыбнулся. - Ты же сам видишь, - сказал он, - это не барашек. Это большойбаран. У него рога... Я опять нарисовал по-другому. Но он и от этого рисунка отказался: - Этот слишком старый. Мне нужен такой барашек, чтобы жил долго. Тут я потерял терпение - ведь мне надо было поскорей разобратьмотор - и нацарапал ящик. И сказал малышу: - Вот тебе ящик. А в нем сидит такой барашек, какого тебе хочется. Но как же я удивился, когда мой строгий судья вдруг просиял: - Вот это хорошо! Как ты думаешь, много этому барашку надо травы? - А что? - Ведь у меня дома всего очень мало... - Ему хватит. Я тебе даю совсем маленького барашка. - Не такой уж он маленький... - сказал он, наклонив голову иразглядывая рисунок. - Смотри-ка! Он уснул... Так я познакомился с Маленьким принцем.

III

Не скоро я понял, откуда он явился. Маленький принц засыпал менявопросами, но когда я спрашивал о чем-нибудь, он словно и не слышал.Лишь понемногу, из случайных, мимоходом оброненных слов мне всеоткрылось. Так, когда он впервые увидел мой самолет (самолет я рисоватьне стану, мне все равно не справиться), он спросил: - Что это за штука? - Это не штука. Это самолет. Мой самолет. Он летает. И я с гордостью объяснил ему, что умею летать. Тогда он воскликнул: - Как! Ты упал с неба? - Да, - скромно ответил я. - Вот забавно!.. И Маленький принц звонко засмеялся, так что меня взяла досада: ялюблю, чтобы к моим злоключениям относились серьезно. Потом он прибавил: - Значит, ты тоже явился с неба. А с какой планеты? "Так вот разгадка его таинственного появления здесь, в пустыне!" -подумал я и спросил напрямик: - Стало быть, ты попал сюда с другой планеты? Но он не ответил. Он тихо покачал головой, разглядывая мойсамолет: - Ну, на этом ты не мог прилететь издалека... И надолго задумался о чем-то. Потом вынул из кармана моего барашкаи погрузился в созерцание этого сокровища. Можете себе представить, как разгорелось мое любопытство от этогополупризнания о "других планетах". И я попытался разузнать побольше: - Откуда же ты прилетел, малыш? Где твой дом? Куда ты хочешьунести моего барашка? Он помолчал в раздумье, потом сказал: - Очень хорошо, что ты дал мне ящик: барашек будет там спать поночам. - Ну конечно. И если ты будешь умницей, я дам тебе веревку, чтобыднем его привязывать. И колышек. Маленький принц нахмурился: - Привязывать? Для чего это? - Но ведь если ты его не привяжешь, он забредет неведомо куда ипотеряется. Тут мой друг опять весело рассмеялся: - Да куда же он пойдет? - Мало ли куда? Все прямо, прямо, куда глаза глядят. Тогда Маленький принц сказал серьезно: - Это не страшно, ведь у меня там очень мало места. И прибавил не без грусти: - Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь...

IV

Так я сделал еще одно важное открытие: его родная планета вся-товеличиной с дом! Впрочем, это меня не слишком удивило. Я знал, что, кроме такихбольших планет, как Земля, Юпитер, Марс, Венера, существуют еще сотнидругих и среди них такие маленькие, что их даже в телескоп трудноразглядеть. Когда астроном открывает такую планетку, он дает ей не имя,а просто номер. Например: астероид 3251. У меня есть серьезные основания полагать, что Маленький принцприлетел с планетки, которая называется "астероид В-612". Этот астероидбыл замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецкимастрономом. Астроном доложил тогда о своем замечательном открытии наМеждународном астрономическом конгрессе. Но никто ему не поверил, а всепотому, что он был одет по-турецки. Уж такой народ эти взрослые! К счастью для репутации астероида В-612, турецкий султан велелсвоим подданным под страхом смерти носить европейское платье. В 1920году тот астроном снова доложил о своем открытии. На этот раз он былодет по последней моде, - и все с ним согласились. Я вам рассказал так подробно об астероиде В-612 и даже сообщил егономер только из-за взрослых. Взрослые очень любят цифры. Когдарассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда неспросят о самом главном. Никогда они не скажут: "А какой у него голос?В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?" Они спрашивают:"Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколькозарабатывает его отец?" И после этого воображают, что узнали человека.Когда говоришь взрослым: "Я видел красивый дом из розового кирпича, вокнах у него герань, а на крыше голуби", - они никак не могутпредставить себе этот дом. Им надо сказать: "Я видел дом за сто тысячфранков", - и тогда они восклицают: "Какая красота!" Точно так же, если им сказать: "Вот доказательства, что Маленькийпринц на самом деле существовал: он был очень, очень славный, онсмеялся, и ему хотелось иметь барашка. А кто хочет барашка, тот,безусловно, существует", - если им сказать так, они только пожмутплечами и посмотрят на тебя, как на несмышленого младенца. Но еслисказать им: "Он прилетел с планеты, которая называется астероид В-612",- это их убедит, и они не станут докучать вам расспросами. Уж такойнарод эти взрослые. Не стоит на них сердиться. Дети должны быть оченьснисходительны к взрослым. Но мы, те, кто понимает, что такое жизнь, мы, конечно, смеемся надномерами и цифрами! Я охотно начал бы эту повесть как волшебнуюсказку. Я хотел бы начать так: "Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была чутьпобольше его самого, и ему очень не хватало друга...". Те, кто понимает,что такое жизнь, сразу бы увидели, что все это чистая правда. Ибо я совсем не хочу, чтобы мою книжку читали просто ради забавы.Сердце мое больно сжимается, когда я вспоминаю моего маленького друга,и нелегко мне о нем говорить. Прошло уже шесть лет с тех пор, как онвместе со своим барашком покинул меня. И я пытаюсь рассказать о нем длятого, чтобы его не забыть. Это очень печально, когда забывают друзей. Неу всякого есть друг. И я боюсь стать таким, как взрослые, которым ничтоне интересно, кроме цифр. Вот еще и поэтому я купил ящик с красками ицветные карандаши. Не так это просто - в моем возрасте вновь приниматьсяза рисование, если за всю свою жизнь только и нарисовал что удаваснаружи и изнутри, да и то в шесть лет! Конечно, я постараюсь передатьсходство как можно лучше. Но я совсем не уверен, что у меня этополучится. Один портрет выходит удачно, а другой ни капли не похож. Воти с ростом тоже: на одном рисунке принц у меня вышел чересчур большой,на другом - чересчур маленький. И я плохо помню, какого цвета была егоодежда. Я пробую рисовать и так и эдак, наугад, с грехом пополам.Наконец, я могу ошибиться и в каких-то важных подробностях. Но вы уж невзыщите. Мой друг никогда мне ничего не объяснял. Может быть, он думал,что я такой же, как он. Но я, к сожалению, не умею увидеть барашкасквозь стенки ящика. Может быть, я немного похож на взрослых. Наверно, ястарею.

V

Каждый день я узнавал что-нибудь новое о его планете, о том, какон ее покинул и как странствовал. Он рассказывал об этом понемножку,когда приходилось к слову. Так, на третий день я узнал о трагедии сбаобабами. Это тоже вышло из-за барашка. Казалось, Маленьким принцем вдруговладели тяжкие сомнения, и он спросил: - Скажи, ведь правда, барашки едят кусты? - Да, правда. - Вот хорошо! Я не понял, почему это так важно, что барашки едят кусты. НоМаленький принц прибавил: - Значит, они и баобабы тоже едят? Я возразил, что баобабы - не кусты, а огромные деревья, вышиной сколокольню, и, если даже он приведет целое стадо слонов, им не съесть иодного баобаба. Услыхав про слонов, Маленький принц засмеялся: - Их пришлось бы поставить друг на друга... А потом сказал рассудительно: - Баобабы сперва, пока не вырастут, бывают совсем маленькие. - Это верно. Но зачем твоему барашку есть маленькие баобабы? - А как же! - воскликнул он, словно речь шла о самых простых,азбучных истинах. И пришлось мне поломать голову, пока я додумался, в чем тут дело. На планете Маленького принца, как на любой другой планете, растуттравы полезные и вредные. А значит, есть там хорошие семена хороших,полезных трав и вредные семена дурной, сорной травы. Но ведь семенаневидимы. Они спят глубоко под землей, пока одно из них не вздумаетпроснуться. Тогда оно пускает росток; он расправляется и тянется ксолнцу, сперва такой милый и безобидный. Если это будущий редис илирозовый куст, пусть его растет на здоровье. Но если это какая-нибудьдурная трава, надо вырвать ее с корнем, как только ее узнаешь. И вотна планете Маленького принца есть ужасные, зловредные семена... этосемена баобабов. Почва планеты вся заражена ими. А если баобаб нераспознать вовремя, потом от него уже не избавишься. Он завладеет всейпланетой. Он пронижет ее насквозь своими корнями. И если планетаочень маленькая, а баобабов много, они разорвут ее на клочки. - Есть такое твердое правило, - сказал мне позднее Маленькийпринц. - Встал поутру, умылся, привел себя в порядок - и сразу жеприведи в порядок свою планету. Непременно надо каждый деньвыпалывать баобабы, как только их уже можно отличить от розовых кустов:молодые ростки у них почти одинаковые. Это очень скучная работа, носовсем не трудная. Однажды он посоветовал мне постараться и нарисовать такуюкартинку, чтобы и у нас дети это хорошо поняли. - Если им когда-нибудь придется путешествовать, - сказал он, - этоим пригодится. Иная работа может и подождать немного, вреда не будет.Но если дашь волю баобабам, беды не миновать. Я знал одну планету, наней жил лентяй. Он не выполол вовремя три кустика... Маленький принц подробно мне все описал, и я нарисовал эту планету.Я терпеть не могу читать людям нравоучения. Но мало кто знает, чемгрозят баобабы, а опасность, которой подвергается всякий, кто попадет наастероид, очень велика - вот почему на сей раз я решаюсь изменить своейобычной сдержанности. "Дети! - говорю я. - Берегитесь баобабов!" Я хочупредупредить моих друзей об опасности, которая давно уже ихподстерегает, а они даже не подозревают о ней, как не подозревал преждеи я. Вот почему я так трудился над этим рисунком, и мне не жальпотраченного труда. Быть может, вы спросите: отчего в этой книжке нетбольше таких внушительных рисунков, как этот, с баобабами? Ответ оченьпрост: я старался, но у меня ничего не вышло. А когда я рисовал баобабы,меня вдохновляло сознание, что это страшно важно и неотложно.

VI

О Маленький принц! Понемногу я понял также, как печальна иоднообразна была твоя жизнь. Долгое время у тебя было лишь одноразвлечение: ты любовался закатом. Я узнал об этом наутро четвертогодня, когда ты сказал: - Я очень люблю закат. Пойдем посмотрим, как заходит солнце. - Ну, придется подождать. - Чего ждать? - Чтобы солнце зашло. Сначала ты очень удивился, а потом засмеялся над собою и сказал: - Мне все кажется, что я у себя дома! И в самом деле. Все знают, что, когда в Америке полдень, во Франциисолнце уже заходит. И если бы за одну минуту перенестись во Францию,можно было бы полюбоваться закатом. К несчастью, до Франции очень, оченьдалеко. А на твоей планете тебе довольно было передвинуть стул нанесколько шагов. И ты снова и снова смотрел на закатное небо, стоилотолько захотеть... - Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза! И немного погодя ты прибавил: - Знаешь... когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, какзаходит солнце... - Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе былоочень грустно? Но Маленький принц не ответил.

VII

На пятый день, опять-таки благодаря барашку, я узнал секретМаленького принца. Он спросил неожиданно, без предисловий, точно пришелк этому выводу после долгих молчаливых раздумий: - Если барашек есть кусты, он и цветы ест? - Он есть все, что попадется. - Даже такие цветы, у которых шипы? - Да, и те, у которых шипы. - Тогда зачем шипы? Этого я не знал. Я был очень занят: в моторе заел один болт, и ястарался его отвернуть. Мне было не по себе, положение становилосьсерьезным, воды почти не осталось, и я начал бояться, что моявынужденная посадка плохо кончится. - Зачем нужны шипы? Задав какой-нибудь вопрос, Маленький принц никогда не отступался,пока не получал ответа. Неподатливый болт выводил меня из терпенья, и яответил наобум: - Шипы ни зачем не нужны, цветы выпускают их просто от злости. - Вот как! Наступило молчание. Потом он сказал почти сердито: - Не верю я тебе! Цветы слабые. И простодушные. И они стараютсяпридать себе храбрости. Они думают - если у них шипы, их все боятся... Я не ответил. В ту минуту я говорил себе: "Если этот болт и сейчасне поддастся, я так стукну по нему молотком, что он разлетитсявдребезги". Маленький принц снова перебил мои мысли: - А ты думаешь, что цветы... - Да нет же! Ничего я не думаю! Я ответил тебе первое, что пришлов голову. Ты видишь, я занят серьезным делом. Он посмотрел на меня в изумлении: - Серьезным делом?! Он все смотрел на меня: перепачканный смазочным маслом, смолотком в руках, я наклонился над непонятным предметом, которыйказался ему таким уродливым. - Ты говоришь, как взрослые! - сказал он. Мне стало совестно. А он беспощадно прибавил: - Все ты путаешь... ничего не понимаешь! Да, он не на шутку рассердился. Он тряхнул головой, и ветеррастрепал его золотые волосы. - Я знаю одну планету, там живет такой господин с багровым лицом.Он за всю свою жизнь ни разу не понюхал цветка. Ни разу не поглядел назвезду. Он никогда никого не любил. И никогда ничего не делал. Он заняттолько одним: он складывает цифры. И с утра до ночи твердит одно: "Ячеловек серьезный! Я человек серьезный!" - совсем как ты. И прямораздувается от гордости. А на самом деле он не человек. Он гриб. - Что? - Гриб! Маленький принц даже побледнел от гнева. - Миллионы лет у цветов растут шипы. И миллионы лет барашкивсе-таки едят цветы. Так неужели же это не серьезное дело - понять,почему они изо всех сил стараются отрастить шипы, если от шипов нетникакого толку? Неужели это не важно, что барашки и цветы воюют друг сдругом? Да разве это не серьезнее и не важнее, чем арифметика толстогогосподина с багровым лицом? А если я знаю единственный в мире цветок,он растет только на моей планете, и другого такого больше нигде нет, амаленький барашек в одно прекрасное утро вдруг возьмет и съест его идаже не будет знать, что он натворил? И это все, по-твоему, не важно? Он сильно покраснел. Потом снова заговорил: - Если любишь цветок - единственный, какого больше нет ни на однойиз многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо ичувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: "Где-то там живет мойцветок..." Но если барашек его съест, это все равно, как если бы всезвезды разом погасли! И это, по-твоему, не важно! Он больше не мог говорить. Он вдруг разрыдался. Стемнело. Я бросилработу. Мне смешны были злополучный болт и молоток, жажда и смерть. Назвезде, на планете - на моей планете, по имени Земля - плакал Маленькийпринц, и надо было его утешить. Я взял его на руки и стал баюкать. Яговорил ему: "Цветку, который ты любишь, ничто не грозит... Я нарисуютвоему барашку намордник... Нарисую для твоего цветка броню... Я..." Яплохо понимал, что говорил. Я чувствовал себя ужасно неловким инеуклюжим. Я не знал, как позвать, чтобы он услышал, как догнать егодушу, ускользающую от меня... Ведь она такая таинственная инеизведанная, эта страна слез.

VIII

Очень скоро я лучше узнал этот цветок. На планете Маленького принцавсегда росли простые, скромные цветы - у них было мало лепестков, онизанимали совсем мало места и никого не беспокоили. Они раскрывалисьпоутру в траве и под вечер увядали. А этот пророс однажды из зерна,занесенного неведомо откуда, и Маленький принц не сводил глаз скрохотного ростка, не похожего на все остальные ростки и былинки. Вдругэто какая-нибудь новая разновидность баобаба? Но кустик быстро пересталтянуться ввысь, и на нем появился бутон. Маленький принц никогда еще невидал таких огромных бутонов и предчувствовал, что увидит чудо. Аневедомая гостья, еще скрытая в стенах своей зеленой комнатки, всеготовилась, все прихорашивалась. Она заботливо подбирала краски. Онанаряжалась неторопливо, один за другим примеряя лепестки. Она не желалаявиться на свет встрепанной, точно какой-нибудь мак. Она хотелапоказаться во всем блеске своей красоты. Да, это была ужасная кокетка!Таинственные приготовления длились день за днем. И вот наконец, однаждыутром, едва взошло солнце, лепестки раскрылись. И красавица, которая столько трудов положила, готовясь к этойминуте, сказала, позевывая: - Ах, я насилу проснулась... Прошу извинить... Я еще совсемрастрепанная... Маленький принц не мог сдержать восторга: - Как вы прекрасны! - Да, правда? - был тихий ответ. - И заметьте, я родилась вместес солнцем. Маленький принц, конечно, догадался, что удивительная гостья нестрадает избытком скромности, зато она была так прекрасна, что духзахватывало! А она вскоре заметила: - Кажется, пора завтракать. Будьте так добры, позаботьтесь обомне... Маленький принц очень смутился, разыскал лейку и полил цветокключевой водой. Скоро оказалось, что красавица горда и обидчива, и Маленький принцсовсем с нею измучился. У нее было четыре шипа, и однажды она сказалаему: - Пусть приходят тигры, не боюсь я их когтей! - На моей планете тигры не водятся, - возразил Маленький принц. -И потом, тигры не едят траву. - Я не трава, - обиженно заметил цветок. - Простите меня... - Нет, тигры мне не страшны, но я ужасно боюсь сквозняков. У васнет ширмы? "Растение, а боится сквозняков... очень странно... - подумалМаленький принц. - Какой трудный характер у этого цветка". - Когда настанет вечер, накройте меня колпаком. У вас тут слишкомхолодно. Очень неуютная планета. Там, откуда я прибыла... Она не договорила. Ведь ее занесло сюда, когда она была ещезернышком. Она ничего не могла знать о других мирах. Глупо лгать,когда тебя так легко уличить! Красавица смутилась, потом кашлянулараз-другой, чтобы Маленький принц почувствовал, как он перед неювиноват: - Где же ширма? - Я хотел пойти за ней, но не мог же я вас не дослушать! Тогда она закашляла сильнее: пускай его все-таки помучит совесть! Хотя Маленький принц и полюбил прекрасный цветок и рад был емуслужить, но вскоре в душе его пробудились сомнения. Пустые слова онпринимал близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным. - Напрасно я ее слушал, - доверчиво сказал он мне однажды. -Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на нихи дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету,а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх... Онидолжны бы меня растрогать, а я разозлился... И еще он признался: - Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а поделам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен былбежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадатьнежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я ещене умел любить.

IX

Как я понял, он решил странствовать с перелетными птицами. Впоследнее утро он старательней обычного прибрал свою планету. Онзаботливо прочистил действующие вулканы. У него было два действующихвулкана. На них очень удобно по утрам разогревать завтрак. Крометого, у него был еще один потухший вулкан. Но, сказал он, мало ли чтоможет случиться! Поэтому он прочистил и потухший вулкан тоже. Когдавулканы аккуратно чистишь, они горят ровно и тихо, без всякихизвержений. Извержение вулкана - это все равно что пожар в печнойтрубе, когда там загорится сажа. Конечно, мы, люди на земле, слишкоммалы и не можем прочищать наши вулканы. Вот почему они доставляют намстолько неприятностей. Не без грусти Маленький принц вырвал также последние росткибаобабов. Он думал, что никогда не вернется. Но в это утро привычнаяработа доставляла ему необыкновенное удовольствие. А когда он впоследний раз полил и собрался накрыть колпаком чудесный цветок, емудаже захотелось плакать. - Прощайте, - сказал он. Красавица не ответила. - Прощайте, - повторил Маленький принц. Она кашлянула. Но не от простуды. - Я была глупая, - сказала она наконец. - Прости меня. Ипостарайся быть счастливым. И ни слова упрека. Маленький принц был очень удивлен. Он застыл,смущенный и растерянный, со стеклянным колпаком в руках. Откуда этатихая нежность? - Да, да, я люблю тебя, - услышал он. - Моя вина, что ты этого незнал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как и я. Постарайсябыть счастливым... Оставь колпак, он мне больше не нужен. - Но ветер... - Не так уж я простужена... Ночная свежесть пойдет мне на пользу.Ведь я - цветок. - Но звери, насекомые... - Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться сбабочками. Они, должно быть, прелестны. А то кто же станет менянавещать? Ты ведь будешь далеко. А больших зверей я не боюсь. У менятоже есть когти. И она в простоте душевной показала свои четыре шипа. Потомприбавила: - Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти - так уходи. Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет. Этобыл очень гордый цветок...

X

Ближе всего к планете Маленького принца были астероиды 325, 326,327, 328, 329 и 330. Вот он и решил для начала посетить их: надо женайти себе занятие, да и поучиться чему-нибудь. На первом астероиде жил король. Облаченный в пурпур и горностай,он восседал на троне - очень простом и все же величественном. - А, вот и подданный! - воскликнул король, увидав Маленькогопринца. "Как же он меня узнал? - подумал Маленький принц. - Ведь онвидит меня в первый раз!" Он не знал, что короли смотрят на мир очень упрощенно: для нихвсе люди - подданные. - Подойди, я хочу тебя рассмотреть, - сказал король, ужасно гордыйтем, что он может быть для кого-то королем. Маленький принц оглянулся - нельзя ли где-нибудь сесть, новеликолепная горностаевая мантия покрывала всю планету. Пришлось стоять,а он так устал... и вдруг он зевнул. - Этикет не разрешает зевать в присутствии монарха, - сказалкороль. - Я запрещаю тебе зевать. - Я нечаянно, - ответил Маленький принц, очень смущенный. - Я долгобыл в пути и совсем не спал... - Ну, тогда я повелеваю тебе зевать, - сказал король. - Многиегоды я не видел, чтобы кто-нибудь зевал. Мне это даже любопытно. Итак,зевай! Таков мой приказ. - Но я робею... я больше не могу... - вымолвил Маленький принц ивесь покраснел. - Гм, гм... Тогда... Тогда я повелеваю тебе то зевать, то... Король запутался и, кажется, даже немного рассердился. Ведь для короля самое важное - чтобы ему повиновалисьбеспрекословно. Непокорства он бы не потерпел. Это был абсолютныймонарх. Но он был очень добр, а потому отдавал только разумныеприказания. "Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, -говаривал он, - и если генерал не выполнит приказа, это будет не еговина, а моя". - Можно мне сесть? - робко спросил Маленький принц. - Повелеваю: сядь! - отвечал король и величественно подобралодну полу своей горностаевой мантии. Но Маленький принц недоумевал. Планетка такая крохотная. Чем жеправит этот король? - Ваше величество, - начал он, - могу ли я вас спросить... - Повелеваю: спрашивай! - поспешно сказал король. - Ваше величество... чем вы правите? - Всем, - просто ответил король. - Всем? Король повел рукою, скромно указывая на свою планету, а также и надругие планеты, и на звезды. - И всем этим вы правите? - переспросил Маленький принц. - Да, - отвечал король. Ибо он был поистине полновластный монарх и не знал никакихпределов и ограничений. - И звезды вам повинуются? - спросил Маленький принц. - Ну конечно, - отвечал король. - Звезды повинуются мгновенно. Яне терплю непослушания. Маленький принц был восхищен. Вот бы ему такое могущество! Он бытогда любовался закатом солнца не сорок четыре раза в день, а семьдесятдва, а то и сто, и двести раз, и при этом ему даже не приходилось быпередвигать стул с места на место! Тут он снова загрустил, вспоминаясвою покинутую планету, и набравшись храбрости, попросил короля: - Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца... Пожалуйста,сделайте милость, повелите солнцу закатиться... - Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветкана цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой игенерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват - он или я? - Вы, ваше величество, - ни минуты не колеблясь, ответил Маленькийпринц. - Совершенно верно, - подтвердил король. - С каждого надоспрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна бытьразумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроитреволюцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления моиразумны. - А как же заход солнца? - напомнил Маленький принц: раз очем-нибудь спросив, он уже не отступался, пока не получал ответа. - Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Носперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудростьправителя. - А когда условия будут благоприятные? - осведомился Маленькийпринц. - Гм, гм, - ответил король, листая толстый календарь. - Этобудет... Гм, гм... Сегодня это будет в семь часов сорок минут вечера.И тогда ты увидишь, как точно исполнится мое повеление. Маленький принц зевнул. Жаль, что тут не поглядишь на заходсолнца, когда хочется! И, по правде говоря, ему стало скучновато. - Мне пора, - сказал он королю. - Больше мне здесь нечего делать. - Останься! - сказал король: он был очень горд тем, что у негонашелся подданный, и не хотел с ним расставаться. - Останься, я назначутебя министром. - Министром чего? - Ну... юстиции. - Но ведь здесь некого судить! - Как знать, - возразил король. - Я еще не осмотрел всего моегокоролевства. Я очень стар, для кареты у меня нет места, а ходитьпешком так утомительно... Маленький принц наклонился и еще раз заглянул на другую сторонупланеты. - Но я уже смотрел! - воскликнул он. - Там тоже никого нет. - Тогда суди сам себя, - сказал король. - Это самое трудное.Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судитьсебя, значит, ты поистине мудр. - Сам себя я могу судить где угодно, - сказал Маленький принц. -Для этого мне незачем оставаться у вас. - Гм, гм... - сказал король. - Мне кажется, где-то на моей планетеживет старая крыса. Я слышу, как она скребется по ночам. Ты мог бысудить эту старую крысу. Время от времени приговаривай ее к смертнойказни. От тебя будет зависеть ее жизнь. Но потом каждый раз надобудет ее помиловать. Надо беречь старую крысу, она ведь у нас одна. - Не люблю я выносить смертные приговоры, - сказал Маленькийпринц. - И вообще мне пора. - Нет, не пора, - возразил король. Маленький принц уже совсем собрался в дорогу, но ему не хотелосьогорчать старого монарха. - Если вашему величеству угодно, чтобы ваши повелениябеспрекословно исполнялись, - сказал он, - вы могли бы отдатьблагоразумное приказание. Например, повелите мне пуститься в путь, немешкая ни минуты... Мне кажется, условия для этого самые что ни на естьблагоприятные. Король не отвечал, и Маленький принц немного помедлил внерешимости, потом вздохнул и отправился в путь. - Назначаю тебя послом! - поспешно крикнул вдогонку ему король. И вид у него при этом был такой, точно он не потерпел бы никакихвозражений. "Странный народ эти взрослые", - сказал себе Маленький принц,продолжая путь.

XI

На второй планете жил честолюбец. - О, вот и почитатель явился! - воскликнул он, еще издали завидевМаленького принца. Ведь тщеславным людям кажется, что все ими восхищаются. - Добрый день, - сказал Маленький принц. - Какая у вас забавнаяшляпа. - Это чтобы раскланиваться, - объяснил честолюбец. - Чтобыраскланиваться, когда меня приветствуют. К несчастью, сюда никто незаглядывает. - Вот как? - промолвил Маленький принц: он ничего не понял. - Похлопай-ка в ладоши, - сказал ему честолюбец. Маленький принц захлопал в ладоши. Честолюбец снял шляпу и скромнораскланялся. "Здесь веселее, чем у старого короля", - подумал Маленький принц.И опять стал хлопать в ладоши. А честолюбец опять стал раскланиваться,снимая шляпу. Так минут пять подряд повторялось одно и то же, и Маленькомупринцу это наскучило. - А что надо сделать, чтобы шляпа упала? - спросил он. Но честолюбец не слышал. Тщеславные люди глухи ко всему, кромепохвал. - Ты и в самом деле мой восторженный почитатель? - спросил онМаленького принца. - А как это - почитать? - Почитать значит признавать, что на этой планете я всехкрасивее, всех наряднее, всех богаче и всех умней. - Да ведь на твоей планете больше и нет никого! - Ну, доставь мне удовольствие, все равно восхищайся мною! - Я восхищаюсь, - сказал Маленький принц, слегка пожав плечами, -но что тебе от этого за радость? И он сбежал от честолюбца. "Право же, взрослые - очень странные люди", - простодушно подумалон, пускаясь в путь.

ХII

На следующей планете жил пьяница. Маленький принц пробыл у негосовсем недолго, но стало ему после этого очень невесело. Когда он явился на эту планету, пьяница молча сидел и смотрел навыстроившиеся перед ним полчища бутылок - пустых и полных. - Что это ты делаешь? - спросил Маленький принц. - Пью, - мрачно ответил пьяница. - Зачем? - Чтобы забыть. - О чем забыть? - спросил Маленький принц; ему стало жаль пьяницу. - Хочу забыть, что мне совестно, - признался пьяница и повесилголову. - Отчего же тебе совестно? - спросил Маленький принц, ему оченьхотелось помочь бедняге. - Совестно пить! - объяснил пьяница, и больше от него нельзя былодобиться ни слова. И Маленький принц отправился дальше, растерянный и недоумевающий. "Да, право же, взрослые очень, очень странный народ", - думал он,продолжая путь.

XIII

Четвертая планета принадлежала деловому человеку. Он был такзанят, что при появлении Маленького принца даже головы не поднял. - Добрый день, - сказал ему Маленький принц. - Ваша папиросапогасла. - Три да два - пять. Пять да семь - двенадцать. Двенадцать датри - пятнадцать. Добрый день. Пятнадцать да семь - двадцать два.Двадцать два да шесть - двадцать восемь. Некогда спичкой чиркнуть.Двадцать шесть да пять - тридцать один. Уф! Итого, стало быть, пятьсотодин миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать один. - Пятьсот миллионов чего? - А? Ты еще здесь? Пятьсот миллионов... Уж не знаю, чего... Уменя столько работы! Я человек серьезный, мне не до болтовни! Два дапять - семь... - Пятьсот миллионов чего? - повторил Маленький принц: спросив очем-нибудь, он не успокаивался, пока не получал ответа. Деловой человек поднял голову. - Уже пятьдесят четыре года я живу на этой планете, и за все времямне мешали только три раза. В первый раз, двадцать два года тому назад,ко мне откуда-то залетел майский жук. Он поднял ужасный шум, и я тогдасделал четыре ошибки в сложении. Во второй раз, одиннадцать лет томуназад, у меня был приступ ревматизма. От сидячего образа жизни. Мнеразгуливать некогда. Я человек серьезный. Третий раз... вот он! Итак,стало быть, пятьсот миллионов... - Миллионов чего? Деловой человек понял, что надо ответить, а то не будет ему покоя. - Пятьсот миллионов этих маленьких штучек, которые иногда видны ввоздухе. - Это что же, мухи? - Да нет же, такие маленькие, блестящие. - Пчелы? - Да нет же. Такие маленькие, золотые, всякий лентяй как посмотритна них, так и размечтается. А я человек серьезный. Мне мечтать некогда. - А, звезды? - Вот-вот. Звезды. - Пятьсот миллионов звезд? Что же ты с ними делаешь? - Пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсоттридцать одна. Я человек серьезный, я люблю точность. - Так что же ты делаешь со всеми этими звездами? - Что делаю? - Да. - Ничего не делаю. Я ими вл

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: