Американский мирный трактор

Май 1937 года. Атлантик-Сити, США.

— Аллилуйя!!! — отчаянно крикнул худенький иссиня-лиловый негр в ярком жёлтом костюме, и тотчас же зал роскошного Clicquot Club взорвался медным грохотом лучшего джаз-бэнда на всём Восточном побережье. Денди-фрачники со своими девушками в сверкающих блёстками платьях рванулись танцевать свинг на зеркальном полу. Но Сэма Карпа, который в своём двубортном пиджаке и шёлковом галстуке был похож на типичного итальянского гангстера, музыка не интересовала — он ловко пробирался сквозь толпу, а следом, нервно озираясь, шёл посол Александр Трояновский, прижимая к себе потёртый чемоданчик.

— Сюда, — метрдотель провёл их в отдельный кабинет на веранде второго этажа.

За столом уже сидел молодой человек в сером деловом костюме, которого все представители вашингтонского истеблишмента называли самым влиятельным подполковником морской пехоты в мире — Джеймс Рузвельт, сын президента США, который стал его основным советником по всем рабочим вопросам.

— Принесли? — Джеймс Рузвельт не любил терять времени на пустые разговоры.

Трояновский открыл чемоданчик, в котором лежало пять тугих пачек тысячедолларовых банкнот, перехваченных банковской лентой.

— Пятьсот тысяч. Но какие у нас гарантии, мистер Рузвельт? Понимаете, моё начальство в Москве крайне обеспокоено…

— Никаких гарантий нет, — усмехнулся Рузвельт-младший. — Просто следите за сообщениями газет.

Рузвельт закрыл чемоданчик и быстро вышел из кабинета.

Трояновский нервно схватил Карпа за лацкан пиджака:

— Слушайте, вы даже не представляете, что с нами сделают, если эти деньги пропадут…

 

Дорогой Хаммера

100 лет назад отношения России и Запада были не просто разорваны в клочья, но, как казалось, разорваны навсегда — правительства Антанты не признали большевистского переворота, а большевики отказались признавать долги царского и временного правительств. Но Ленин знал секрет хороших отношений с западным миром.

"Хотя некоторые господа и говорят, что садиться с нами за один стол не желают, но экономические отношения налаживаются, — заявил Ленин в ноябре 1922 года на пленуме Московского совета. — За экономическими наладятся и дипломатические отношения, должны наладиться и наладятся непременно…"

Вскоре будущий первый нарком внешней торговли СССР Леонид Красин придумал способ, как обойти западные санкции: нужно было использовать фирмы-"прокладки", де-юре учреждённые на Западе, но де-факто действовавшие от имени советского правительства.

Первую такую фирму Allied Drug and Chemical создал знаменитый бизнесмен Арманд Хаммер, который в те годы еле-еле сводил концы с концами. Его отец Джулиус Хаммер был убеждённым коммунистом (так, имя и фамилия сына звучали как Arm and Hammer, то есть "серп и молот") и плохим врачом, который подрабатывал подпольными абортами. Одна из таких операций закончилась трагически: пациентка погибла, и Джулиус был приговорён к 12 годам заключения. Тогда Арманд Хаммер отправился в Советскую Россию, чтобы потребовать возврата денег, которые у его отца одолжил Карл Мартенс — первый дипломатический посланник большевиков в США.

Красин и предложил Хаммеру заработать денег на поставках в голодающую Россию американской пшеницы в обмен на царское золото.

Эти сделки буквально озолотили Хаммера, а потом он стал поставлять в СССР и интересовавшие образцы военной техники — самолёты, танки, авиационные моторы и многое другое. Для финансирования таких операций Хаммер даже создал собственный банк-"прокладку" в Эстонии.

"Пролетарии" с Пятой авеню

Вскоре появилась и первая фирма, созданная полностью на советские деньги — акционерное общество "Аркос", созданное в Лондоне. О сотрудничестве "аркосовцев" с Москвой знали и на Даунинг-стрит, и в МИ-5, но поделать ничего с "Аркосом" не могли — фирма строго придерживалась британского законодательства.

Британский опыт решили перенести на противоположную сторону Атлантики.

В 1922 году была создана дочерняя компания "Аркос-Америка" с шикарным офисом в самом центре Нью-Йорка на Пятой авеню.

Однако когда через год в США с ревизией прибыл бухгалтер Исайя Хургин, работавший советским торгпредом в Польше, он пришёл в ужас: все выделенные деньги были похищены со счетов.

В итоге на базе филиала "Аркоса" была образована новая компания "Амторг" (Amtorg Trading Corporation), которой были делегированы монопольные права на торговлю между СССР и США.

Первым председателем "Амторга" стал Эфраим Склянский — бывший студент-медик Киевского университета, ставший в 26 лет заместителем председателя Реввоенсовета, то есть самого товарища Троцкого. После того как весной 1924 года началась война между Сталиным и Троцким, своего поста в Реввоенсовете лишился и Склянский, который быстро выхлопотал себе тёплое местечко в США.

Однако он недолго наслаждался шикарным офисом на Манхэттене — в августе 1925 года Склянский утонул в озере Лонглейк на севере штата Нью-Йорк, отправившись вместе с товарищем Хургиным на рыбалку. Погибли оба. Официальная версия — утонули в подпитии, хотя бывший секретарь Сталина Борис Бажанов много лет спустя признался, что оба чиновника были убиты по приказу Сталина.

Следующим директором компании стал Арон Шейнман, бывший председатель Госбанка СССР и приближённый Красина. При Шейнмане "Амторг" добился впечатляющих результатов, за год увеличив торговый оборот в сто раз — до 50 миллионов долларов.

Одним из секретов успеха новой компании стали демпинговые цены, ведь СССР, стремясь захватить рынок леса-кругляка или льна, часто продавал свою продукцию ниже мировых цен. Газета Chicago Tribune писала: "Советская угроза не ограничивается демпингом на лес и лён. Демпинг может перекинуться на другие отрасли промышленности… При русской системе можно игнорировать различные статьи расхода, которые приходится принимать во внимание, когда речь идёт об обычных производителях".

В итоге американские конгрессмены ввели новые санкции против экспорта из СССР угля, асбеста и древесины — дескать, эти товары дешевле американских только потому, что в СССР на лесоповалах применяется бесплатный рабский труд.

Санкции практически никак не повлияли на деятельность "Амторга". Ведь добрую половину служащих компании составляли агенты Иностранного отдела НКВД СССР и Разведупра РККА, которых интересовали вовсе не вопросы торговли, а закупка образцов новейшего оружия.

 

Американский мирный трактор

Начинали советские разведчики с техники двойного назначения. Так, в 1929 году специалисты "Амторга" заключили контракт с самим Генри Фордом, по которому советская сторона получала от "Форд мотор компании" техническую помощь при запуске нового завода "Форд" под Нижним Новгородом. Именно на этом заводе и собирались грузовики "Форд-АА", которые после переименования в 1932 году завода в Горьковский автомобильный были переименованы в ГАЗ-АА. Это и есть те самые легендарные "полуторки", основной транспорт Великой Отечественной войны.

Также в США был закуплен быстроходный трактор "Мармон-Херингтон" с автомобильным двигателем "Форд V-8" — на его базе в СССР был создан лёгкий артиллерийский тягач Т-20 "Комсомолец", который вскоре вошёл в состав каждой артиллерийской батареи Красной армии.

Но самая впечатляющая история связана с покупкой американского танка M1936, разработанного конструктором Джорджем Уолтером Кристи.

Чтобы обойти законы о санкциях, компания "Кристи" продала "Амторгу" два танка под видом сельскохозяйственных тракторов — с танков были сняты башни с вооружением. Но американские пушки вовсе не интересовали советских конструкторов — "изюминкой" танка М1936 была его "свечная" подвеска, превращавшая тихоходную боевую технику того времени в скоростные боевые машины. Танк Кристи имел скорость на гусеничном ходу свыше 50 км/ч, а если его поставить на колёса, то он мог выжимать по шоссе и все 75 км/ч — то есть как приличные автомобили того времени. На базе этого танка в производство вышел танк БТ-2.

Уже 7 ноября 1931 года три первых танка БТ-2 прошли на параде по Красной площади.

Точно таким же образом — под видом старой сельскохозяйственной техники — сотрудники "Аркос" вывезли в СССР и образцы английского "Виккерс Mk E", который был переделан в советский танк Т-26 — самый массовый танк Красной армии до начала Великой Отечественной войны.

Затем настала очередь авиастроения. И здесь "Амторг" заключил грандиозные контракты, закупая военные самолёты якобы для нужд первой советской авиапассажирской компании "Аэрофлот", созданной как раз в 1932 году.

Например, "Амторг" под видом почтового самолёта привёз в СССР двухместный бомбардировщик "Валти V-11", который в СССР стал известен как БШ-1 (бомбардировщик-штурмовик).

"Амторг" приобрёл и пассажирские V-1A. На одном из этих самолётов лётчики Сигизмунд Леваневский и Виктор Левченко в августе 1936 года перелетели из Лос-Анджелеса в Москву.

Также в начале 30-х в Москву прибыл ещё один американский самолёт — двухместный разведчик "Нортроп-2Е".

Разумеется, в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, действовавшей в стране с 1918 года, были встревожены, когда в советских газетах стали появляться фотографии новейших американских самолётов, невесть как попавших в СССР. В итоге все сделки с авиационной техникой были поставлены на строгий учёт.

Но тогда советские разведчики пошли по проторённой дороге — они создавали несколько американских фирм-"прокладок", которые продавали друг другу самолёты таким образом, что в тот момент, когда океанский пароход с американскими бомбардировщиками входил в советский порт, часть фирм-"прокладок" уже были ликвидированы. Примерно по такой схеме — через подставные фирмы "Норт Истерн" и "Экселло" — "Амторг" купил 18 новейших самолётов Douglas DC-3, которые в СССР стали выпускаться под "брендом" Ли-2.

 

Старый "новый курс"

В 1933 году — на волне Великой депрессии — новым президентом США был избран Франклин Делано Рузвельт, который предложил американцам "новый курс".

Суть политики Рузвельта была проста: вместо того чтобы готовиться к войне с Британией за сферы влияния, нужно стать союзниками Британской империи, тихой сапой замещая британское влияние на американское. Короче, чтобы стать мировой сверхдержавой, США решили аккуратно "подсидеть" прежнее мировое начальство.

Также Рузвельт был сторонником возобновления нормальной торговли с СССР. Логика была проста: Советскому Союзу нужны американские станки, а производство станков даёт новые рабочие места американцам.

В итоге дипломатические отношения СССР и США были восстановлены, многие торговые санкции были отменены, и компания "Амторг" стала легально действовать от имени советского правительства, наделившего компанию монопольными правами. Так, во второй половине 30-х годов доля "Амторга" в общем объёме торговли между США и СССР составила 53%, доля Всероссийского текстильного синдиката — 35%, остальное же делили между собой Центросоюз и Сельхозсоюз.

Также президент Рузвельт отменил и часть санкционных законов, запрещавших продавать СССР новейшие образцы вооружений. И вскоре США стали официально продавать СССР лицензии на производство авиатехники — например, самолётов-амфибий РВУ-1 и "Мартин-156 Клипер". Более того, в американские конструкторские бюро прибыли на стажировку многие советские авиаконструкторы, включая прославленных Владимира Мясищева и Андрея Туполева.

Но всё изменилось, как только речь зашла о сотрудничестве в военно-морской области.

"Гонка линкоров"

Выступая на VIII Всесоюзном съезде Советов в ноябре 1936 года тогдашний глава правительства — вернее председатель Совета народных комиссаров — Вячеслав Молотов заявил: "У могучей советской державы должен быть соответствующий её интересам, достойный нашего великого дела морской и океанский флот". В мире сразу вздрогнули — это был сигнал о включении Советского Союза в гонку морских вооружений, главенствующую роль в которой играли линкоры — тяжёлые бронированные ударные корабли с мощной артиллерией.

"Гонка линкоров" началась ещё в начале 30-х годов — сразу же после Лондонской конференции по разоружению 1930 года, на которой ведущие мировые державы заключили ничего не значивший на практике договор по ограничению военно-морского флота по тоннажу. И хотя в 1930 году Гитлер со своей партией только пробовали силы на выборах в Рейхстаг, генералам стало ясно, что новой мировой войны не избежать. Правда, в те годы представлялось, что новая война разразится не в Европе, а на море — казалось, что вот-вот Великобритания, Япония и США вцепятся друг другу в глотки в борьбе за передел сфер влияния в Атлантике и в Тихом океане.

Американцы и были лидерами по программе перевооружения флота. Сначала они ввели в строй два линкора — "Северная Каролина" и "Вашингтон" — в дополнение к тем 15 линкорам, которые остались в США после Первой мировой войны. За ними последовали четыре линкора серии "Южная Дакота", которые обладали на тот момент самым мощным вооружением и бронированием.

Лорды британского Адмиралтейства, решив не отставать от бывшей колонии, заложили на верфях сразу пять линкоров типа "Король Джордж V".

Япония решила взять не количеством, а качеством — два заложенных линкора "Ямато" и "Мусаси" должны были стать самыми большими в мире кораблями с самым мощным в мире бронированием.

Самыми же крупными из европейских кораблей были французские линкоры "Ришелье" и "Жан Бар", построенные для завоевания господства в Средиземном море. Также в составе французского флота были два линкора ("Дюнкерк" и "Страсбург"), предназначенных для боевых действий в Атлантике.

В пику французам Муссолини приказал строить сразу четыре линкора.

Самой же скромной была программа перевооружения ВМФ Германии, где было заложено только два линкора — "Тирпиц" и "Бисмарк". Впрочем, германские адмиралы, не желая открыто нарушать Лондонский договор, пошли на уловку и построили ещё и два линейных крейсера, отличавшихся более слабым вооружением.

Советский Союз в этой "гонке линкоров" поначалу не принимал никакого участия — тогда в составе ВМФ СССР насчитывалось всего три устаревших линкора, чудом уцелевших от некогда мощного флота Российской империи.

Но в 1936 году Совнарком утвердил "Программу крупного морского судостроения" на 1937–1943 годы, в соответствии с которой планировалось построить восемь линкоров — по два на каждый советский флот, а также 16 линкоров, 20 крейсеров, 128 эсминцев и свыше 300 подводных лодок.

Сразу же возник вопрос, кто всю эту армаду будет проектировать и строить, ведь за годы революции и гражданской войны страна фактически утратила как все корабельные верфи в Прибалтике (например, верфи в Гельсингфорсе, в Риге и в Ревеле, нынешнем Таллине), так и большую часть флотских инженеров.

И тогда технологии решили купить — в США.

Сотрудники "Амторга" обратились на верфи компании Bethlehem Steel с просьбой продать им новейший линкор "Северная Каролина" проекта "Южная Дакота". И тут же услышали ледяной ответ из Вашингтона: американский флот не намерен продавать кому бы то ни было свои военно-морские технологии.

Свой человек в США

Решить вопрос с разрешением Белого дома на покупку линкора взялся некий Сэм Карп — бизнесмен средней руки из города Бриджпорт в штате Коннектикут, где была зарегистрирована его фирма Carp Export and Import Co.

Секрет успеха этого бизнесмена состоял в его фамилии: Сэм Карп — вернее, Самуил Семёнович Карповский — был родным братом Перл Семёновны Карповской, более известной как Полина Жемчужина, супруга Вячеслава Михайловича Молотова, который с 1930 года возглавлял Правительство СССР.

Самуил и Перл Карповские появились на свет в Екатеринославской губернии в семье бедного еврейского портного. С раннего детства они работали подмастерьями на местной табачной фабрике, а в 1911 году Карповские, проникнувшись идеями сионизма, эмигрировали в Палестину, которая тогда принадлежала Османской империи.

В 1918 году их пути разошлись — Перл с поддельным паспортом на имя Жемчужиной отправилась в охваченную революцией Россию, вступила в РКП(б) и в Красную армию, стала политработником в частях 12-й армии, участвовала в боях на Северном Кавказе и в Донбассе.

Самуил же уехал в США, где он первое время перебивался с хлеба на воду, работая разнорабочим, а затем маляром. Потом дела пошли в гору, и он занялся нефтяным бизнесом — стал владельцем нескольких бензоколонок. Однако с приходом Великой депрессии бизнес стал прогорать, и в 1933 году, как рассказывал Карп, ему пришлось продать бензоколонки за бесценок. И тут он узнал, что его сестра Перл стала женой главы советского правительства.

Разумеется, это надо было использовать в свою пользу. В 1934 году Самуил, ставший уже Сэмом Карпом, списался с сестрой. Сначала она приехала в США — как глава советского треста заводов жировой промышленности "для изучения постановки дела в институтах красоты и на заводах парфюмерии". Затем уже сам Сэм Карп приехал в Москву, чтобы познакомиться с Молотовым и другими видными большевиками, которым он предложил свои услуги как лоббиста, имеющего хорошие связи с сионистами на самом верху.

Причём Сэм Карп если и врал, то только отчасти — отсутствие контактов с вашингтонскими политиками вполне компенсировал его пробивной характер и способность протиснуться в любой кабинет.

Вскоре его компания Carp Export and Import Co. стала одной из "прокладок" "Амторга". Сэм Карп действительно помог решить проблемы с закупками новейшего звукоулавливающего устройства, а также он переправил в СССР образцы новейшей американской взрывчатки, несколько радиостанций и три экземпляра новейшей модели авиаприцела.

С таким же энтузиазмом Сэм Карп взялся решить и вопрос с линкором.

Взятка для президента

Первым делом в ноябре 1936-го Сэм Карп вышел на отставного американского адмирала Марка Бристоля, принимавшего участие в спасении евреев и христиан с острова Смирна, где в 1922-м турецкие войска устроили резню по приказу Ататюрка.

Марк Бристоль вывел Карпа на Уильяма Гиббса, основателя конструкторской компании "Гиббс энд Кокс", который прославился на весь мир строительством больших и быстрых пассажирских лайнеров. Во второй половине 30-х годов Гиббс увлёкся созданием военной техники, разработав проект "корабля будущего" — гибрид линкора и авианосца. Это был огромный мощный корабль, превосходящий размерами все когда-либо построенные военные суда мира. Правда, американские военные не оценили проекта Гиббса, и с тех пор конструктор обивал пороги военных ведомств, тщетно пытаясь найти финансирование для своего "Голиафа".

Также адмирал Бристоль познакомил советских товарищей и с адмиралом Джозефом Кингом, членом Генерального совета Морского министерства США, который и начал лоббировать вопрос о разрешении продажи в СССР планов и чертежей линкоров.

Адмирал Кинг, командовавший когда-то морской пехотой, вышел на подполковника Джеймса Рузвельта, сына президента США, который фактически работал в Белом доме на должности президентского секретаря.

Джеймс согласился поговорить с отцом, а вскоре передал Карпу ответ Рузвельта-старшего, что американцы готовы продать СССР готовый линкор серии "Южная Дакота" со всеми чертежами, но только с одним условием: этот линкор должен быть построен в США на той верфи частных подрядчиков, на которую укажет Морское министерство. Ничего странного в таком подходе не было — в то время все государственные верфи были забиты заказами Морского ведомства США, и Рузвельт на случай войны решил подготовить и частных подрядчиков к постройке кораблей для военно-морского флота. Причём за счёт СССР.

В мае 1937 года руководство "Амторга" отправило в Москву шифровку: "Разрешение американского правительства на продажу нам проекта линейного корабля с центром управления артиллерийского огня уже имеется. Для того чтобы это разрешение он получил, ему требуется израсходовать 500 000 долларов на компенсацию соответствующих лиц".

Среди получателей денег значились видные члены Национального комитета Демократической партии, к которой принадлежал и президент Рузвельт, несколько адмиралов, люди из аппарата Госсекретаря США, а главное — сам Джеймс Рузвельт.

В Политбюро подумали и решили согласиться. Деньги в тысячедолларовых купюрах были отправлены Карпу дипломатической почтой — в сопровождении советского полпреда Трояновского.

И снова санкции

Но сделка совалась. Казалось бы, интересы дела требовали, чтобы процесс получения разрешений и раздачи вознаграждений за услуги шёл как можно более неприметно. Однако, как выяснилось, Сэм Карп куда больше денег жаждал славы и признания. Нет, он не собирался довольствоваться ролью теневого скупщика вооружений, он уже мнил себя полноправным конкурентом "Амторга", легко решающим закулисные интриги мировой политики. Он решил через газеты объявить о сделке с линкором, показав тем самым, что "Амторг" больше не обладает монополией на торговлю с Советским Союзом — дескать, теперь и Сэм Карп может договариваться о поставках любого товара за советское золото.

Информация о планируемых сделках по покупке американских военных кораблей была подхвачена прессой, и в Вашингтоне разразился скандал.

Советский полпред Александр Трояновский, побывавший на приёме у Рузвельта, докладывал в Москву: "Рузвельт сообщил, что формально всё более или менее в порядке, но Морское министерство прохладно относится к нашим морским заказам и не даёт своего благословения и помощи. Неофициально моряки будут нам помогать, официально ничего сделать нельзя, никакой переписки вести не следует…"

Вскоре после этого Морское министерство США с подачи конгресса, где уже начали было собирать голоса за импичмент Рузвельту, официально запретило проектировать и строить для СССР современные боевые корабли. Были приняты новые санкции, согласно которым советская сторона не могла купить ничего из морского оборудования или вооружения, выпущенного после 1930 года.

Сорвалась сделка и с Уильямом Гиббсом, который наотрез отказался продавать чертежи проектируемого линкора-авианосца. Политика была чужда Гиббсу, просто он никак не хотел терять деньги, которые он получил бы, курируя постройку корабля на американской верфи. Тогда Карп предложил компенсировать потери. Процесс переговоров затянулся на многие месяцы — капризный Гиббс, боясь продешевить, то регулярно менял варианты оплаты за свои услуги, то выставлял новые условия.

В итоге в США прибыла комиссия советских судостроителей во главе с заместителем наркома ВМФ СССР Иваном Исаковым, который констатировал, что никакого проекта "линкора-авианосца" никогда не существовало. Есть только примерный эскиз и ничего больше.

"Проект 23"

В августе 1939 года после подписания пакта Молотова — Риббентропа советско-американские отношения вновь оказались на грани дипломатического разрыва.

Морское министерство США тут же запретило Гиббсу проектировать и строить для СССР какие-либо современные военные корабли вообще.

Сэма Карпа взяла в оборот Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Тогда редкая американская газета не писала о допросах Карпа в комиссии конгресса, на которых родственник советского премьера рассказал практически всё — и о том, как он по заданию советского правительства давал взятки видным политикам и адмиралам, и о том, как пробивал для "Амторга" разрешения на вывоз секретной военной техники у чиновников Госдепартамента США и военных министерств. Карп не упомянул только о сыне президента Рузвельта — видимо, он понимал, что есть границы, за которые переходить не следует.

После этого товарищ Сталин настоятельно рекомендовал товарищу Жемчужиной прервать все отношения с братом. В решении Политбюро говорилось: "Тов. Жемчужина проявила неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей, в силу чего в окружении тов. Жемчужиной оказалось немало враждебных шпионских элементов".

В итоге все заказы едва не ушли итальянцам — по предложению Валерьяна Бжезинского, главного конструктора ЦКБС-1 (центрального конструкторского бюро судостроения № 1), к проектированию советских линкоров были подключены итальянские инженеры из фирмы "Ансальдо", которые проектировали важнейшие узлы для линкора "Витторио Венето". Однако после возвращения из Рима Бжезинский был арестован как "враг народа". Он был приговорён к расстрелу, но затем приговор заменили на 10 лет лагерей. Свой срок Валерьян Людомирович отбывал в "шарашке" — в секретном ОКБ в Болшево, где он проектировал экспериментальные модели малых подлодок.

Строить линкоры пришлось своими силами — Борис Чиликин, главный конструктор ЦКБ-17, заложил на верфях Балтийского завода в Ленинграде первый советский линейный корабль "проекта 23" — линкор "Советский Союз", который по своему размеру должен был стать самым большим в мире военным кораблём. Следом последовала закладка ещё трёх линкоров: "Советская Украина" в Николаеве, "Советская Россия" и "Советская Белоруссия" в Северодвинске.

Строительству линкоров помешала война. Все работы над "Советским Союзом" были приостановлены, а готовые 406-мм орудия главного калибра были использованы при создании мощных долговременных огневых укреплений для защиты блокадного Ленинграда. Корпус "Советской Украины" в Николаеве частично удалось уничтожить до оставления города врагу.

В послевоенное же время мода на линкоры прошла — грозные бронированные чудовища оказались совершенно беззащитными перед торпедными атаками и бомбардировками с воздуха.

Месть Сталина

О Сэме Карпе вспомнили в 1947 году, когда президент-демократ Гарри Трумэн подписал указ № 9835 о создании "Программы проверки лояльности федеральных сотрудников". Отныне каждый чиновник США подлежал проверке на "детектор лжи" в случае малейших сомнений в политической благонадёжности — дескать, раз Сэму Карпу удалось подкупить сотрудников администрации президента, то это может получиться и у остальных.

Карп вновь выступил с разоблачительными показаниями, открыто рассказав и о своих связях с высокопоставленными советскими родственниками, и о подкупе сына президента — в то время Джеймс Рузвельт, как и его брат Эллиотт, были доверенными лицами генерала Дуайта Эйзенхауэра, решившего выставить свою кандидатуру от Демпартии на президентских выборах 1948 года. В итоге разоблачительной кампании Эйзенхауэр проиграл партийные праймериз и был вынужден снять свою кандидатуру. На волне антикоммунизма Трумэн был избран на второй строк.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: