Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Территориальное устройство и местное самоуправление




Норвежская государственная граница определена §1 конституции как единая и неделимая. Норвегия, таким образом, является унитарным государством. Границы Норвегии установлены целым рядом международно-правовых договоров и конвенций. Если идти с севера на юг, то первым актом необходимо будет назвать конвенцию между Россией и Швецией об установлении границы между Россией и Норвегией в Лапландских погостах (dans les districts Lapons) от 14 мая 1826 г.Конвенция эта действует до сих пор и определяет границу между РФ и современной Норвегией. Правда, был краткий период, когда место России в ней заступила Финляндия, но 19 сентября 1944 г. историческая справедливость была восстановлена. Особенно важна статья 3 документа, гласящая: «Его Величество король шведский и норвежский навсегда отказывается за себя и своих преемников от всяких притязаний, какие в прежние времена корона Норвежская могла иметь на какие-либо земли, прилежащие к России и находящиеся за чертою разграничения, сим актом установленною». Кроме того, 3 декабря 1947 г. был подписан Протокол о разграничении района соприкосновения границ Норвегии, СССР и Финляндии (BeskrivelsesprotokoU over det omradet hvor riksgrense mellom Norge, USSR og Finland motes), который действует до сего дня. Далее, что касается морской границы между Норвегией и Россией, то она была установлена договором о демаркации морской границы в районе Варангерфьорда от 15.02.1957 г., позднее демаркационная линия была уточнена договором от 20.12.1973 г. Сухопутная граница по конвенции 1826 г. неоднократно подвергалась уточнениям — в 1963 и 1967 гг. Граница с Финляндией была установлена еще договором 1751 г. между Данией и Швецией и подтверждена в последующих соглашениях. Этот же договор действителен и для границы Норвегии со Швецией, кроме того, шведская граница определяется договором 1661 г., а морская граница со Швецией — решением Постоянной палаты третейского суда от 27 октября 1909 г.

Приграничное сотрудничество, за исключением России, регулируется таможенным законом от 10.06.1966 г., § 4 которого разрешает королю устанавливать 15-километровую приграничную контрольную зону, где допускается работа таможенных властей приграничных с Норвегией государств; в этом случае действует принцип взаимности. (См. гл. XI закона о таможенном сотрудничестве.) С Россией у Норвегии заключено два специальных договора о разрешении приграничных конфликтов: от29.12.1949 и 27.12.1967 гг. Соблюдение общего режима границы обеспечивается законом о различных мерах по обозначению и охране государственной границы от 14.07.1950 г. К важнейшим положениям этого акта можно отнести: запрет каких-либо враждебных действий с норвежской территории по отношению к сопредельной территории; ограничение прав частной собственности в приграничной полосе шириной до 1 км. Особые положения применяются к режиму морской границы Норвегии. В их числе внутренние акты норвежцев, а также ряд конвенций и решений Международного суда. Сразу же надо заметить, что из всех конвенций, посвященных морскому праву, Норвегия участвует только в конвенции о континентальном шельфе 1958 г. Так, ширина территориального моря Норвегии установлена в размере одной обычной морской мили, которая, согласно акту Cancelli-Promemoria от 25 февраля 1812 г., равняется одной географической миле, т.е. 7420 метрам от линии наибольшего отлива. Позднейшими резолюциями короля от 12.07.1931,18.08.1952 и известным решением Международного суда от 18.12.1951 г. по спору между Норвегией и Великобританией ширина территориального моря установлена в пределах четырех морских миль — это является обычно-правовой нормой Норвегии, но размер прилежащей зоны достигает 12 морских миль, как это было установлено еще ст. 24 Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г., Норвегия в этой конвенции не участвует. Для некоторых участков побережья Норвегии установлена королевскими резолюциями ширина территориального моря до 12 морских миль; сделано это, как говорится в этих актах, чтобы защитить исконные районы рыбного промысла норвежских рыбаков. В отношении своих фьордов Норвегия придерживается правила, что это ее внутренние воды, несмотря на то, что вход в них иногда довольно широк (резолюция короля от 9.02.1968 г.). В этой связи нельзя не отметить настоящую антирусскую истерию, которую поднимают время от времени средства массовой информации этой страны по делу «русских» подводных лодок в норвежских фьордах. Надо заметить, что за всю послевоенную историю норвежцам не удалось ни разу фактически доказать нарушение нашими славными подводниками их морской границы. 12-мильная рыболовная зона вдоль побережья Норвегии теперь перекрывается ее экономической зоной (закон о норвежской экономической зоне от 17.12.1976 г. с изменениями 1983 г.. а равно §13 закона о морском рыболовстве [lov от saltvannfiske от 3.06.1983 г.]). Во многом положения этого закона являются отражением обычной практики, усиленная разработка которой пришлась на средостение 60-х и 70-х годов XX столетия. Эта практика выразилась в установлении 200-мильной экономической зоны, подтвержденной теперь в результате работы III Конференции ООН по морскому праву. Сама Норвегия установила 200-мильную экономическую зону 1.01.1977 г. Как было сказано выше, Норвегия является участницей конвенции 1958 г. о континентальном шельфе, согласно ст. 1 которой под термином «континентальный шельф» понимаются «поверхность и недра морского дна районов, примыкающих к берегу, но находящихся вне зоны территориального моря, до глубины 200 метров или, за этим пределом, до такого места, до которого глубина покрывающих вод позволяет разработку естественных богатств этих районов». Последняя часть этого положения непомерно расширяет понятие континентального шельфа, ставя его размеры в зависимость от технического прогресса, что чрезвычайно выгодно для Норвегии, весьма преуспевшей в деле подводной добычи нефти и газа.

Этиположения конвенции послужили исходной точкой для резолюции короля от 31.05.1963 г.. устанавливающей права Норвегии над собственным континентальным шельфом, а равно и закона о научных исследованиях и использовании естественных полезных ископаемых, за исключением нефти, от 21.06.1963 г. Закон интересен тем, что ставит определенные пределы норвежским притязаниям, так как § 1, повторяя положения ст. 1 конвенции 1958 г. о ширине шельфа, твердо заявляет: «Однако не далее серединной линии в отношении других государств (i forhold til andre stater)». При этом все права на полезные ископаемые принадлежат исключительно государству (§ 2 закона). Еще более подробно вопрос о континентальном шельфе регулируется законом о нефтяной добыче, дословно «нефтяной деятельности» — pertoleumsvirksomhet, — от 22.03.1985 г. Пункт «г» § 4 закона дает, однако, следующее, уже уточненное толкование понятия шельфа: «Континентальный шельф — морское дно и недра его под норвежской морской территорией настолько, насколько они могут рассматриваться в качестве естественного продолжения норвежской территории, но не более чем за 200 морских миль от исходной линии, от которой отсчитывается граница территориального моря (морской территории — sjoterritoriet, норвежский закон употребляет чересчур общий термин), однако не далее серединной линии в отношении других государств». Последнее положение норвежского законодательства находится в противоречии с международным правом, зафиксированным в решении Международного суда по делу «North Sea continental shelf cases» от 20.02.1969 г., указавшего, что правило серединной линии ущемляет интересы государств. Это же положение норвежского законодательства находится в противоречии с нашими интересами в Баренцевом море. Территориальный спор возник на пустом месте и под надуманным предлогом. До 1970 г. не было принципиальных возражений норвежцев в отношении границ нашего сектора в Арктике, впервые нотифицированных Россией 29 сентября 1916г.

Прежде всего, необходимо заметить, что теория секторов появилась благодаря явной до сих пор невозможности эффективной оккупации полярных районов земного шара. В связи с чем с начала XX в. утверждается понятие Hinterland — жизненно важного пространства, непосредственно примыкающего к территории государства. Согласно этому и действовал МИД Российской империи, совершая упомянутую выше нотификацию. Возражений ведущих держав она тогда не вызвала. Важно при этом учитывать то, что она в принципе не могла их вызвать, в частности со стороны США, поскольку с последней страной Россия имеет договор 1867 г. об уступке Аляски, в котором строго фиксировалось право России на все северные пространства западнее 169° меридиана. Соответственно, действуя согласно логике объективного права, выраженного как в этом договоре, так и в теории «сопредельной земли», советский НКИД официально нотифицировал (нота Литвинова) постановление ЦИК Союза ССР от 15.04.1926 г., повторяя слово в слово ноту имперского МИД.

Вот наиболее значимая часть ноты Литвинова: «Объявляются территорией Союза ССР все как открытые, так и имеющие быть открытыми в дальнейшем земли и острова, не составляющие к моменту опубликования настоящего постановления признанной правительством Союза ССР территории каких-либо иностранных государств, расположенные в Северном Ледовитом океане (так в документе. — М.И.), к северу от побережья Союза ССР до северного полюса в пределах между меридианом тридцать два градуса четыре минуты тридцать пять секунд восточной долготы от Гринвича, проходящим по восточной стороне Вайда губы через триангуляционный знак на мысу Кекурском. и меридианом сто шестьдесят восемь градусов сорок девять минут тридцать секунд западной долготы от Гринвича, проходящим по середине пролива, разделяющего острова Ратманова и Крузенштерна от группы островов Диомида в Беринговом проливе». В связи с предположением на наличие нефти и газа в Баренцевом море норвежцы стали выдвигать притязания на часть морского дна этого моря, в основном там, где проходит наша секторальная линия. В норвежской литературе этот район получил название «серая зона» (grasone), хотя возможен перевод и как «теневая зона». Рыболовство в этом районе сейчас осуществляется по условиям соглашения 1977 г., установившего принцип серединной линии, но зафиксировавшего также принцип, что сам договор не может быть расценен как преюдициальное решение. Сейчас в норвежской прессе нередки бывают спекуляции по поводу того факта, что с норвежской стороны в этих переговорах участвовал Арне Трехолт(зам. министра иностранных дел, statssekretaer), разоблаченный позже как агент советской разведки, что позволяет норвежцам рассуждать о возможности оспаривания самого договора на основании ст. 49 и 50 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Надо заметить, что эти спекуляции в основном ограничиваются рамками газетных инсинуаций. Последняя попытка разрешить проблему была предпринята в 1989 г. в ходе визита Предсовмина СССР Н.И. Рыжкова в Норвегию — но воз и ныне там. Другим камнем преткновения, тесно связанным с первой спорной проблемой, является притязание норвежцев на континентальный шельф вокруг Шпицбергена, что также затрагивает нашу секторальную линию. Не считаясь со здравым смыслом, норвежская сторона утверждает, что Договор 1920 г. о Шпицбергене не относится к шельфу и экономической зоне этого архипелага. Поэтому, дескать, шельф и зона должны находиться под исключительным норвежским суверенитетом не как принадлежность архипелага, а как принадлежность или продолжение собственно норвежской территории. Понятно, что подобная точка зрения абсурдна и не выдерживает никакой критики, хотя бы потому, что юридически невозможно отрывать правопритязание от его основания, что допускается, конечно, с умыслом Норвегией. Если основание суверенитета Норвегии над Шпицбергеном заключено в Договоре 1Ч2Ог., то все правоотношения, относящиеся к этому архиву, регулируются исключительно этим договором, а не внутренним норвежским правом. Слабостъ нашей позиции состоит в том, что в мире теория секторов продолжает оставаться теорией книжной. Однако в связи с тем, что суверенитет Норвегии над Шпицбергеном никоим образом не может быть расценен как абсолютный — у него есть ряд международно-правовых ограничений, о которых речь пойдет ниже, — то, очевидно, имеет смысл перенести центр тяжести решения проблемы в этом направлении. Необходимо укрепить международный режим Шпицбергена, тем более что сам договор дает к этому хорошие основания. Островные владения Норвегии имеют несколько правовых режимов: режим полного суверенитета—остров Ян Майен и некоторые другие и неполного — Шпицберген. Остров Ян Майен был приобретен Норвегией путем эффективной оккупации его в 1929 г. Что касается так называемых зависимых от Норвегии территорий (biland) в Антарктике, то статус их определен законом от 27.02.1930 г. и никем, кроме самих норвежцев, не признан. Как известно, договор об Антарктиде от 1.12.1959 г. и твердая позиция СССР по вопросу непризнания территориальных претензий других стран на районы Антарктики (советское правительство нотой от 24.01.1939 г. заявило о непризнании актов Норвегии, устанавливающих ее суверенитет над землями в Антарктике, открытой, кстати, русскими) позволили заморозить этот вопрос на неопределенно долгое время. Положение Шпицбергена в качестве составной части Норвегии (§1 закона о Шпицбергене (Свальбарде) от 17.07.1925 Урегулируется прежде всего международным договором от 9.02.1920 г. между Норвегией, США, Данией, Францией, Италией, Японией, Нидерландами, Великобританией, Ирландией и Швецией. Советский Союз присоединился к договору в 1935 г. Надо сразу заявить, что Норвегии в этом случае повезло, ибо, если бы не наша несчастная революция, временно обессилившая Россию, ни о каком суверенитете Норвегии над Шпицбергеном не было бы и речи. До 1920 г. Шпицберген считался ничейной землей. Однако до Первой мировой войны там было сильно русское присутствие; в качестве примера можем сослаться на весьма обстоятельную географическую экспедицию, работавшую на архипелаге в 1903—1904 гг. Преимущественное право России на острова не подлежит, таким образом, сомнению. Не случайно поэтому ст. 10 договора резервировала за подданными России, вплоть до признания русского правительства сторонами в договоре, равные права с гражданами последних по использованию ресурсов островов. Представительство русских интересов на островах временно поручалось Дании. Договор 1920 г. признает за Норвегией суверенитет с существенными оговорками, одной из которых является запрет какой бы то ни было военной деятельности на островах, Норвегии в том числе (ст. 9 договора). Гражданам стран, подписавших договор, предоставляются свобода и равные права на рыболовство и охоту как на самом архипелаге, так и в его территориальных водах. Норвежские власти могут принимать меры только природоохранного порядка. Также признается равное право всех на ведение промышленной разработки полезных ископаемых, торговли и другой сопутствующей хозяйственной деятельности. В частности, в 1997 г. концерн «Арктикуголь», ведущий хозяйственную деятельность на островах от имени России, предпринял попытку организации туризма на Шпицберген, несмотря на то что главным предметом его деятельности является управление угольными шахтами на архипелаге. В связи с этим в прессе появились утверждения о том, что воздушное пространство над Шпицбергеном — это продолжение норвежского воздушного пространства. Если дело так дальше и пойдет, то норвежцам удастся втихую ревизовать положения договора 1920 г. С целью реализации прав, предоставленных Норвегией договором 1920 г., она предприняла ряд организационных мероприятий. Прежде всего был принят ряд законов, регулирующих вопросы, затронутые договором: закон о налогообложении имущества и доходов на Шпицбергене от 15.07.1925; закон о пошлине на уголь и прочие ресурсы, вывозимые со Шпицбергена. 17.07.1925 г. королевская резолюция о регулировании порядка разработки полезных ископаемых на Шпицбергене (Bergverksordningen for Spitsbergen) от 7.08.1925 г. Сразу же надо заметить, что не всё в этих актах соответствует конституирующему договору. Наконец, в 1975 г. норвежцы предприняли попытку учредить на архипелаге более основательную администрацию. Не может не вызывать также недоумение § 3 закона о военной инспекции в соответствии с договором об обычных вооруженных силах в Европе от 29.08.1991 г., распространяющий его действие на Шпицберген. По сути, там инспекции проводиться не могут, так как на архипелаге запрещена любая военная деятельность. Получается, что косвенно Норвегия нарушает взятые на себя международно-правовые обязательства по демилитаризации островов, поскольку признает возможность военной инспекции на Шпицбергене. Все эти действия норвежцев вполне могут послужить предметом переговоров о дальнейшем регулировании международного статуса островов, ибо право давности к подобного рода вещам не применимо. Как утверждает старая максима, ex iniuria non oritur ius — нарушение права не создает права. Помимо первоначальных участников договора 1920 г. и России к нему присоединились еще 25 государств. Административно-территориальное деление Норвегии также имеет конституционный статус, поскольку § 58 основного закона определяет количество депутатов в Стортинге на основе административно-территориального деления страны, каждый округ имеет квоту мест в парламенте. Высшей административно-территориальной единицей в Норвегии является губерния — fylke, первоначальное наименование которой было amt, по аналогии с датским образцом, позаимствованным у немцев. Новелла установлена законом «Об изменении наименований частей страны» от 14.08.1918 г. Закон установил административное деление страны на 19 губерний и 6 епископств (с поправками 1968 г.). Наименьшая территориальная единица в Норвегии — коммуна — это уже округ, созданный для местного самоуправления. Границы коммун регулируются законом об изменении в коммунальном размежевании (lov от endring i kommuna! inndeling) от 21.12.1956 г. Изменения в границах коммун устанавливаются королем с учетом мнения коммунального и губернского правления (§ I), но если они возражают, то решение принимается Стортингом. Важно также отметить, что основой размежевания служит принцип экономической целесообразности (§ 3 закона) — коммуна является основным финансово-податным округом в Норвегии. Кроме того, коммунальное и губернское деление страны имеет значение для организации выборов в представительные органы власти. Местное управление в Норвегии насчитывает не одно столетие, Впервые страна была поделена на специальные округа, амты, во главе с амтманом (губернатором) еще в 1660 г. Инструкция, данная губернаторам-амтманам в 1685 г., рассматривала их в качестве связующего звена между центральной властью и местностями. Во многом это положение продержалось в Норвегии до 1992 г., до широкой коммунальной реформы, в соответствии с которой губернатор (фюлькесман) превратился в местного чиновника, наделенного некоторыми полномочиями регистрационного характера: он регистрирует религиозные объединения, рассматривает заявления о натурализации, выдает свидетельства об усыновлении и совершает другие акты гражданского состояния. Аппарат власти, состоявший ранее под его началом, целиком перешел теперь в распоряжение исполнительных органов власти коммун и губерний. Сами коммуны ведут свою историю с 1837 г., когда под коммуной стали понимать особый орган, который может являться самостоятельным субъектом права, имея при этом избранные населением органы управления, наделенные правом принимать решения. Изначально коммуны в городах и сельской местности (by- og herredskommuner) носили название primserkommuner (первичных коммун), что было связано с невозможностью для населения прямо избирать своих представителей в органы власти губернии, последняя представляла собой вторичные коммуны — sekundaerkommuner, одна такая коммуна на одну губернию, органы власти которой формировались путем косвенных выборов. Достаточно долго, также параллельно с чисто земскими учреждениями, существовали специализированные коммунальные общества: skolekommuner (учебные округа, как и у нас до 1917 г.), brannkommuner (пожарные округа), havnedistrikter (портовые коммуны) и т. п. В настоящий момент особняком в общем ряду коммунального управления стоит только городская коммуна столицы г. Осло. Местное управление и самоуправление рассматриваются современным законодательством Норвегии как одно целое в отношении коммун и губернских коммун (последние суть общность всех коммун в пределах одной губернии), § 3 закона о коммунах и фюлкес-коммунах 1992 г. Кроме того, производный характер коммун, их зависимость от государства заключается в том, что только государство может принять решение об учреждении новой или размежевании старых коммун. Решение о размежевании коммун принимается королем (правительством, а еще точнее — департаментом по коммунальным вопросам). При этом он может выслушать соображения как самих коммун в лице их органов, так и губернских органов власти. При возникновении сильных разногласий решение будет принимать Стортинг (§ 1 закона о размежевании коммун от 21.12.1956 г.; см. п. 3 § 3 коммунального закона). Основанием же для учреждения коммун и установления их границ является экономическая целесообразность (§ 2). Коммуна обладает правом собственности на все объекты, относимые законом к коммунальной собственности: путей сообщений, дорог и других сооружений, служащих коммунальным нуждам. В частности, на их содержание собираются коммунальные налоги. В коммунальной собственности могут находиться и все прочие объекты, не отнесенные к ведению государства. Решение об обозначении границ коммун принимается департаментом, делается это с тем, чтобы точно знать, на ком лежит обязанность по содержанию объектов собственности на территории коммуны (§ 15). Порядок организации и объем компетенции коммун и фюлкеском-мун определены сейчас новым законом, заменившим два прежних закона: для коммун — 1954 г., а для губерний — 1961 г. В целом законом коммунам придано сейчас гораздо больше полномочий и самостоятельности, чем это было раньше. Последняя черта получила в Норвегии название «коммунального парламентаризма». Высшим органом власти в коммунах является коммунальное правление (kommunestyret), а в губерниях — губернское собрание (fylkestinget). Члены этих представительных органов избираются согласно закону о выборах от 1 марта 1985 г. одновременно с общенациональными выборами в Стортинг и сроком на четыре года. Коммунальный закон (§ 7) при этом устанавливает количество депутатов в представительные органы власти по следующим критериям.

Для коммун

до 5000 жителей — 11 членов;

от 5000 до 10000 — 19 членов;

от 10000 до 50000 — 27 членов;

от 50000 до 100000 — 35 членов;

более 100.000 — 43 члена.

Для губерний

более 150000 — 13 членов

от 150000 до 200000 — 27 членов

от 200000 до 300000 — 35 членов

более 300000 — 43 члена.

Представительные органы власти коммуны избирают на постоянной основе на весь срок своих полномочий президиум с определенным количеством членов, губерний — комитет (§ 8). Основная задача президиума — обсуждение в предварительном порядке экономического плана развития, годового бюджета и налоговых постановлений, право обсуждения которых, не забудем, делегировано им Стортингом. Органы местного управления и самоуправления также могут быть наделены специальной компетенцией по отдельным вопросам. Среди членов своего президиума коммунальное правление на постоянной основе выбирает председателя (ordforer) и заместителя (varaordforer). Губернское собрание избирает председателя и заместителя председателя своего комитета не среди членов комитета, а среди самих членов собрания, такой же, кстати, порядок предусмотрен и для коммун, в которых введен коммунальный парламентаризм. Председатели руководят работой как самих представительных органов, так и их президиумов. По некоторым категориям дел председатель и его заместитель могут принимать самостоятельные решения, получив на это полномочия от своих представительных органов (п. 5 § 9). Для лучшей организации работы по исполнению решений, принятых представительными органами, может быть избран специальный комитет, которому делегируется право принятия самостоятельных решений, могут создаваться и другие специальные комитеты для предварительного обсуждения вопросов, рассматриваемых впоследствии правлением или собранием. Руководство коммунальных и губернских предприятий назначается также представительными органами. Могут также назначаться особые органы управления для мелких территориальных подразделений коммун. Согласно положениям § 13 закона исполнительные органы коммун и губерний могут наделяться особыми полномочиями для решения неотложных дел при чрезвычайных обстоятельствах (haste-saker). Для организации работы в коммунах и губерниях учреждается особая администрация во главе с ее начальником (administrasjons-sjef) — это начальник всей коммунальной и губернской бюрократии, следящей за порядком, составлением и исполнением решений, принятых соответствующими представительными органами. Он также следит за своевременным замещением вакансий среди персонала органов управления коммун и фюлкескоммун. Во многом в своих руках начальник администрации соединяет функции управляющего канцелярии и начальника отдела кадров. Однако непосредственно руководство всеми служащими органов управления коммун и фюлкескоммун осуществляет административный комитет (administrasjonsutvatget), п. 1 § 25 в этой связи гласит: «В каждой коммуне и фюлкескоммуне учреждается один или несколько советов из представителей сторон — административный комитет — для обсуждения дел, которые касаются отношений между коммунами или фюлкескоммунами в качестве работодателя и занятых, поскольку стороны согласились не разрешать вопросы иным образом». В коммунальном хозяйстве, надо заметить, занято довольно большое количество рабочей силы страны. Закон устанавливает, как мы уже говорили выше, своеобразную дуалистическую систему управлений в губерниях и коммунах по парламентскому принципу. Решение о переходе к такому порядку управления принимает сама коммуна или губерния большинством в 2/3 от депутатов их представительных органов, п. 1 § 18. При положительном решении в коммунах и губерниях образуется специальный совет: Kommunerad и Fylkesrad, соответственно, который является высшей административной инстанцией на своей территории. Последнее означает, что вышеназванные органы наделяются также полномочиями начальника администрации коммуны или фюлкес-коммуны. Члены совета избираются представительным органом, равно как избираются председатели советов и их заместители. Выборы при этом происходят на пропорциональной основе. В отставку члены совета уходят по решению представительного органа (вотум недоверия), впрочем, отставка может быть произведена и по их собственному желанию. Распределение обязанностей между членами совета происходит по решению самого представительного органа, при этом могут быть приняты решения и о наделении членов совета особыми полномочиями по принятию самостоятельных решений. В общем, коммунальный или губернский совет представляет из себя уменьшенную копию Государственного совета с весьма урезанными полномочиями в исполнительной сфере, последнее слово всегда остается за представительным органом: правлением или собранием. Государство, однако, продолжает сохранять за собой прерогативу по контролю за органами местного самоуправления. Существенные изменения, как мы говорили выше, произошли в форме контроля за коммунами. Ранее, до 1992 г., контроль осуществлялся губернатором: § 60 коммунального закона от 12.10.1954 г. наделял губернатора правом объявлять решения коммунального правления незаконными и лишать их силы. Сейчас контроль имеет две организационные формы: (1) самих органов власти коммун или губерний и (2) самого государства. Государство осуществляет контроль в лице коммунального департамента, который может отменять решения этих органов на основании допущенной ошибки при принятии решения; постановление об отмене также может быть принято по собственной инициативе в порядке общего надзора за законностью,п. 5§ 59. Департамент может предварительно затребовать дополнительную информацию по делу. Внутренний контроль, или контроль, осуществляемый самими коммунальными или губернскими органами, производится по инициативе не менее чем трех членов коммунального правления или губернского собрания. Свое заявление эти лица подают в департамент, который уже и осуществляет мероприятия по проверке законности решений. Но обычно внутренний контроль осуществляется самими органами представительной власти коммун и губерний в лице своей контрольной комиссии (kontrolutvalg), п. 2 § 60; другим контролирующим органом является ревизор коммуны или губернии, который назначается правлением или собранием, п. 5 § 60. Результаты своей ревизии ревизор докладывает контрольному комитету. Доклад ревизора с замечаниями контрольной комиссии представляется па рассмотрение коммунального правления или губернского собрания, которые и принимают решение по нему. Круг компетенции норвежских органов местного управления и самоуправления в общем-то традиционный для любого управления подобного уровня. С 1977 г. коммуны и фюлкескоммуны стали получать регулярную денежную субсидию от государства на развитие собственной инфраструктуры и промышленности. В связи с этим коммуны или губернии принимают собственный план экономического развития сроком не менее чем на четыре года. План включает в себя расчет предполагаемых расходов и доходов, а также направления конкретного развития местной экономики. Содержание плана доводится до соответствующего департамента. На основании четырехлетнего экономического плана происходит разработка бюджета на текущий год. Небезынтересно, что, как и план, бюджет должен быть реалистичным — таково требование закона, и. I § 46; ср. п. 2 § 44 закона. При нехватке бюджетных средств коммуны могут делать займы на текущее инвестирование в местную экономику или реорганизацию прежнего долга (§ 50). Займы делаются под гарантии коммун или губерний, но решение о выдаче гарантии под займ подлежит утверждению соответствующим департаментом, что вкупе с положением § 52 о том. что собственность коммуны или губернии не может быть объектом ареста или залога (utlegg — такая форма залога предполагает автоматический переход прав собственника при просрочке долга с должника на кредитора), и запретом производить конкурс над имуществом коммуны и губернии (§ 55) может навести на мысль об ответственности государства по долгам органов местной власти и самоуправления. Однако такой вывод, несомненно, указывающий на существенное смешение местного самоуправления с публичной властью, вряд ли стоит делать без оговорок. Государство в Норвегии, судя по всему, только косвенно отвечает по долгам органов местного управления и самоуправления. В случае установления факта банкротства коммуны или фюлкескоммуны государство в лице соответствующего департамента устанавливает специальный порядок расчета по долгу (§ 56—58). В остальном в компетенцию местных органов власти и самоуправления входят забота о поддержании общего порядка (в этом отношении коммунальные органы власти могут издавать обязательные постановления для полицейских приставов), принятие мер по санитарной безопасности, социальному обеспечению, охране семьи и детства, школьному образованию. Все эти области дел регулируются в Норвегии отдельными законами, исполнение которых делегировано во многом коммунам, губерниям и их органам.


Список использованной литературы

1. А.Я. Сухарев Правовые системы стран мира. Энциклопедический справочник. М.: Издательство НОРМА, 2001.

2. М.А. Исаев Основы конституционного строя Норвегии. М.: Муравей, 2001.

3. М.А. Исаев, А.Н. Чеканский, В.Н. Шишкин Политическая система стран Скандинавии и Финляндии. М., 2000.

4.Скандинавская модель правового государства. М., 1993.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...