 |
Критика партесного исполения.
|
|
|
|
ЭССЕ
Тема: «Литургическая культура. Актуальные вопросы и проблемы современной литургической жизни»
«Во время брани хульных помыслов лучше петь что-то церковное. Церковное пение – это не только молитва к Богу, но и презрение к диаволу».[1]
Прп. Паисий Святогорец
Введение.
В современной церковной жизни мы сталкиваемся с разными задачами. В их числе необходимо поставить и вопросы касающиеся эстетики, а, как потом увидим, ведущие к богословским осмыслениям. Рассмотрим такую богослужебную составляющую как пение в Церкви, а именно в нынешнем русском храме. Итак, Бого-служение представляет собой священное поклонение человека в соответствующей обстановке и настрое, необходимые или подходящие к ситуации. Это и «музыка света» и формы совершения обряда, процессии, пение, запах – сопутствующие этому с психологической точки зрения, и особенная составляющая – Божественное Присутствие, благодать освящающая. Обстановка храма, как места восхваления Бога, принесения покаяния и благодарственной жертвы, молитвы о нуждах и пение нуждается в эстетическом согласии с целью прихода человека в Дом Божий.
Замысел церковного пения состоит в поддержании у человека горения Духа Святого на пути его восхождения к Царству Христову, а история богослужебного пения отображает процессы накопления или утраты опыта молитвы.[2]
II. Основная часть.
Исторический экскурс развития церковного пения в Русской Церкви.
Для осмысления всего вопроса о богослужебном пении нам необходимо совершить краткий экскурс в историю существовавших в Русской Церкви стилей исполнения церковных песнопений.
После Крещения князем Владимиром Руси большинство клира состояло из греков и болгар. Естественно, что вместе с Уставом и книгами, которые они принесли, пение было византийским.[3] Однако, через некоторое время вместе с византийским пением (которое просуществовало у нас до XIV в. под названием «кондакарного») появляется пение с «местным оттенком»: так называемый «знаменный роспев», или, по-другому, «столповой». Как основной тип богослужебного пения он существовал на Руси с конца XI в. до 2-й четверти XVIII века. Приблизительно 600 с лишним лет свидетельствуют, что этот распев идеально подходил для богослужения, прежде всего как пение молитвенное.[4] В последствии мы наблюдаем, в силу исторических причин, и смену в церковном пении. Через Юго-Запад: Польшу и Украину, приходит т.н. «партесный стиль», претерпев при этом заметные изменения. Профессор музыковед В. Протопопов характеризует ранний партес как «постоянное многоголосие».[5] Но необходимо отметить преемственность раннего партеса по отношению к древним распевам – знаменному и путевому. Авторы новых песнопений были воспитаны в духе древнего богослужебного пения и это сказалось на их осмыслении богослужения и самого музыкально-певческого стиля. Благодаря этому в раннепартесных песнопениях сохранилась присущая богослужению строгость и чистота. Стиль партеса следующей эпохи был под мощным влиянием итальянского барокко, где количество партий могло быть от 3 до 48, а в среднем ограничивалось 12 голосами. Партесное пение упорно насаждалось в Церкви, занимая главенствующую позицию в русской певческой практике. Несмотря на протесты таких виднейших иерархов как патриарх Гермоген[6] и патриарх Иосиф.[7] В дальнейшем богослужебное пение стало превращаться в музыку, написанную современными капельмейстерами и композиторами на существующие богослужебные тексты.[8] Очень любил такое пение император Петр I.[9]
|
|
|
Период XVII-XVIII вв. был в истории богослужебного пения в России переломным и достаточно трудным. Искусственно насаждаемая иностранная музыка, её гармония, стиль и совершенно светские формы исполнения, чуждые русскому восприятию, нанесли богослужебному пению огромный урон. Светская музыка, напротив, претерпела небывалый подъём благодаря русскому таланту, вследствие чего появились выдающиеся композиторы XIX-XX вв.
|
|
|
Современное нам положение богослужебного пения сохраняет партесную традицию, за исключением монастырей и некоторых храмов, где поют, используя либо знаменный или валаамский напевы, либо византийский или некий умеренный вариант обиходного исполнения песнопений. Все эти исключения могут иметь место вследствие личной заинтересованности или, по меньшей мере, благосклонного отношения настоятеля.
Обзор взглядов о характере пения за богослужением.
Постараемся определить «ценность» нынешнего повсеместного употребления партеса c точки зрения видных богословов, компетентных исследователей и святых Православной Церкви.
В противоположность партесу стоит более древнее мелодическое одноголосье. Поёт ли всего один человек или много, «голос, – как пишет свт. Иоанн Златоуст, – словно исходит из одних уст»[10]. Климент Александрийский в III веке оставил свои замечания о богослужебном пении: «Мелодии же должны мы выбирать проникнутые бесстрастностью и целомудрием… мелодиями же строгими и серьезными бесстыдство и дикое пьянство предупреждаются в самом зародыше «...» Разнеживающие звуки музыки хроматической… мы предоставим людям, устраивающим грязные кутежи...» (Педагог II. 4)»[11]. Свт. Амвросий Медиоланский в своей речи против сторонника арианства Авксентия, проводит параллель между хоровым единогласным (унисонным) пением и единством Пресвятой Троицы: «В этом [пении] есть великое очарование, с которым ничто не может сравниться в могуществе. Ибо что могущественнее исповедания Троицы, которое каждый день воспевается единогласно устами всего народа?»[12].
Критика партесного исполения.
Отец известного во всем православном мире певчего К.Фотопулоса, открывшего византийскую школу пения в Москве, протопресвитер Иоанн Фотопулос формулирует с ювелирной лаконичностью три главных отрицательных следствия от употребления в храме партесного пения, мешающего сосредоточенной покаянной молитве:
|
|
|
1. Возбуждение чувственности. Партесное пение культивирует красивые «религиозные» чувства, вызывая у верующего чувство эстетического наслаждения, похожее (не одинаковое, но похожее) на то, что испытывает человек во время концерта. В этом случае возникает препятствие для молитвы, вторгается чувство мирской радости и удовольствия, помрачающее и дезориентирующее ум, удаляющее его от основной цели – возношения к Богу, молитвы покаяния, благодарения и славословия.
2. Рассеяние внимания. Разные мужские и женские голоса, поющие каждый отдельную партию, рассеивают внутреннее внимание верующего, не позволяя уму полностью сосредоточиться на смысле священных слов. Разная окраска голосов (мужских, женских и детских), с одной стороны, и параллельные, но различные музыкальные партии – с другой, расстраивают силу ума, отвлекая его от основного дела.
3. Парение ума. Многоголосие в церковном пении вызывает парение ума. Святой Феофилакт называет парением безостановочное движение ума. В случае партесного пения часто создаётся романтическое настроение, в результате чего ум рассеивается, блуждает, нигде не находя удовлетворения. Господь наш Иисус Христос призывает: «Не возноситеся» (Лк. 12, 29), то есть не рассеивайтесь мыслями. И хотя эта заповедь имеет в виду удаление от житейских попечений и предание себя в руки Божии, тем не менее, её можно очень хорошо отнести к сосредоточенности ума на молитве: во время пения ум должен молиться, взыскуя самое главное – Царствие Божие (см.: Лк. 12, 31)»[13].
Уместно здесь привести отрывок из письма композитора П. Чайковского Преосвященному ректору Киевской Академии о его впечатлении тогдашнего пения: «…когда закрылись царские врата, и певчие поспешно, на один аккорд, пропели «Хвалите Господа с небес», как бы слагая с себя тяжкую обузу хвалить Господа, ввиду своего долга угостить публику концертной музыкой, и стали, собравшись с силами, исполнять бездарно-пошло сочиненный, преисполненный неприличных для храма вокальных фокусов, построенный на чужой лад, длинный, бессмысленный, безобразный концерт, я чувствовал прилив негодования, которое, чем дальше пели, тем больше росло. То гаркнет диким ревущим рыканием бас-соло, то завизжит одинокий дискант, то прозвучит обрывок фразы из какого-то итальянского трепака, то неестественно сладко раздастся оперный любовный мотив в самой грубой, голой, плоской гармонизации, то весь хор замрет на преувеличенно тонком пианиссимо, то заревет, завизжит во всю глотку... О, Господи, и когда же, в какую минуту происходит эта музыкальная оргия? Как раз в то время, когда совершается главный акт всего священнодействия, когда Ваше Преосвященство и сослужители Ваши приобщаетесь Тела и Крови Христовой... Зачем я все это пишу Вашему Преосвященству? Затем, что хочется высказаться и притом именно Вам, архипастырю, что смутная надежда хоть сколько-нибудь содействовать искоренению проникшего в наше богослужебное пение зла ободряет меня, и я дерзаю ласкать себя мыслью, что, может быть, обращу Ваше пастырское внимание на безотрадность явления, смысл которого вследствие привычки до сих пор ускользал от Вас».[14] Как видим, композитор задолго до о. И. Фотопулоса, со своей стороны описал вредоносность практики партеса за богослужением. Надо со скорбью заметить, что с момента написания этого письма практически повсеместно в соборах и на приходах ничего не поменялось. И как в унисон критике Чайковского выражает своё негодование и священник С. Желудков. Невозможно не привести его замечательные мысли в полной цитации о бедственном характере церковного пения противоположной «крайности» – тоскливо-уныло-народных мотивах, опять-таки не церковного духа: «Выдающийся горестный пример — широко распространенный теперь будто бы «монастырский» напев заупокойных тропарей: «Упокой, Боже, раба Твоего, и учини его в раи...» Это — вместо церковного напева во глас пятый, напева, загадочно прекрасного в своей печально-торжественной и молитвенной простоте... Да откуда же взялся этот новый будто бы «монастырский» напев? Случайно я сделал открытие: оказалось, что это — переложение мещанской песенки покинутой женщины: «Сухой бы я корочкой питалась, холодну воду бы пила...» Знаю священника, который пришел в ужас, услышав на этот мотив «Сухой корочки» церковную молитву «Царице моя Преблагая». Он провел собрание певчих, увещевал... Но нигде больше о таком сопротивлении не слышно. Сегодня эту «Сухую корочку» поют в храмах повсеместно, и даже в столицах, на слова заупокойных тропарей, на слова «Царице моя Преблагая», даже влагают эту тоскливую мелодию в уста Самой Богородице на слова «Величит душа Моя Господа»... Вот ужас! Есть танцевальная композиция некоего Шишкина на слова Псалма 33 («Благословлю Господа на всякое время»). Завелась эта пошлость в Ленинграде — и вскоре я услышал ее уже и в других городах»[15].
|
|
|
|
|
|
ΙΙΙ. Заключение. Возможные альтернативы исполнения песнопений.
Современным христианам пастырям и пастве важно увидеть всю картину состояния нынешнего пения, а увидев найти пути к исправлению ситуации, сохраняя верное святоотеческое молитвенное расположение, чему способствует пение, основанное на Предании. Ведь окружающий мир навязывает нам свои ритмы, своё пение, а соответственно уводит от главного средоточия, что безусловно расхолаживает души.[16] От образа исполнения канонической мелодии зависит её восприятие слушающими и побуждение их к спасению. Как пример возможного движения к этому можно привести близкое русскому сознанию знаменное пение с гармонизацией или без, пение Валаамского обихода, распространенное на приходах Санкт-Петербургской епархии.
.
Список использованной литературы.
Источники:
1. Библия Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М., 1983
2. Климент Александрийский Педагог [электронный ресурс] http://azbyka.ru/otechnik/?Kliment_Aleksandrijskij/pedagog=2_4
Пособия:
1. Густова Л. О традициях церковного песнопения [электронный ресурс] http://www.canto.ru/txt.php?menu=public&id=histor.gustova
2. Жежель Г. Русская духовная музыка XVII-XVIIIвв. [электронный ресурс] http://melos.su/7/43-post.html
3. Желудков С. Свящ. Литургические заметки. М. 1998
4. Жданова А.Н. О музыкально-эстетических взглядах свт. Амвросия Медиоланского [электронный ресурс] http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/330232.html
5. Металлов В.М. Очерк истории православного церковного пения. ТСЛ, 1995.
6. Сахно И. Значение церковного пения в Православном богослужении [электронный ресурс] http://sretenie-ensemble.com/stati/znachenie_tserkovnogo_peniya_v_pravoslavnom_bogosluzhenii_i.html
7. Старец Паисий Святогорец Духовная борьба. Том 3 [электронный ресурс] http://lib.pravmir.ru/library/book/1892
8. Фотопулос И., прот. Духовный вред от употребления в богослужении партесного пения [электронный ресурс] http://agionoros.ru/docs/476.html
9. Чайковский П. И. Письмо ректору Киевской Духовной Академии о состоянии церковного пения [электронный ресурс] http://www.kiev-orthodox.org/site/culture/362/
10. https://ru.wikipedia.org/wiki/Партесное_пение
[1] Старец Паисий Святогорец Духовная борьба. Том 3 http://lib.pravmir.ru/library/book/1892
[2] Сахно И. Значение церковного пения в Православном богослужении http://sretenie-ensemble.com/stati/znachenie_tserkovnogo_peniya_v_pravoslavnom_bogosluzhenii_i.html
[3] Густова Л. О традициях церковного песнопения http://www.canto.ru/txt.php?menu=public&id=histor.gustova
[4] Жежель Г. Русская духовная музыка XVII-XVIIIвв. http://melos.su/7/7/41-post.html
[5] https://ru.wikipedia.org/wiki/Партесное_пение
[6] См.: Металлов В.М. Очерк истории православного церковного пения. ТСЛ, 1995, С. 81.
[7] https://ru.wikipedia.org/wiki/Партесное_пение
[8] Жежель Г. Русская духовная музыка XVII-XVIIIвв. http://melos.su/7/43-post.html
[9] https://ru.wikipedia.org/wiki/Партесное_пение
[10] Там же.
[11] Климент Александрийский Педагог http://azbyka.ru/otechnik/?Kliment_Aleksandrijskij/pedagog=2_4
[12] Жданова А.Н. О музыкально-эстетических взглядах свт. Амвросия Медиоланского http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/330232.html
[13] Цит.по: Фотопулос И., прот. Духовный вред от употребления в богослужении партесного пения http://agionoros.ru/docs/476.html
[14] Письмо П. И. Чайковского ректору Киевской духовной академии о состоянии церковного пения http://www.kiev-orthodox.org/site/culture/362/
[15] Желудков С. Свящ. Литургические заметки М.1998. С.34
[16] Сахно И. Значение церковного пения в Православном богослужении http://sretenie-ensemble.com/stati/znachenie_tserkovnogo_peniya_v_pravoslavnom_bogosluzhenii_i.html
|
|
|
