Мне просто хочется его рисовать

В Нью-Йорке звезд нет.

https://ficbook.net/readfic/1400513

Направленность: Слэш
Автор: NastyaShailer (https://ficbook.net/authors/193270)
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: Бён Бэкхён, Пак Чанёль
Пейринг или персонажи: Чанель/Бекхен, Сехун(эпизодно)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Ангст, Психология, Философия, Hurt/comfort

Размер: Миди, 23 страницы
Кол-во частей: 5
Статус: закончен

Описание:
Очистите углы вашего ума, и творчество немедленно заполнит их.

Публикация на других ресурсах:
Для получения разрешения на публикацию связаться со мной лично.

Бумажник

Утро. Все спешат на работу, учебу или просто по своим делам. Вокруг суета, оглушительные звуки города: сигналы машин, болтовня, музыка из каждого магазина или кафе. Гомон. Бен Бекхен сидит в его любимом кафе на его любимом месте у стеклянной витрины и смотрит на всю эту суету вокруг. Кажется, что жизнь течет мимо него, как вода обтекает вокруг камень, а сам Бекхен уже и не живет вовсе. Глупые люди. Все спешат куда-то, думают, что они живут насыщенной жизнью, в то время как это и жизнью-то назвать нельзя. Они просто делают то, что им положено, крутятся как белка в колесе только чтобы заработать денег. На что? Чтобы потом спустить все на выпивку, вещи, которые им якобы необходимы, при этом пытаясь сэкономить лишний цент. Серая масса. На самом деле все беды людей не от недостатка, а от излишеств. Наверное, в этом и есть весь смысл Нью-Йорка.
Бекхен медленно потягивает обжигающе горячий кофе из кружки, когда поворачивается и замечает силуэт, суетящийся больше остальных. Эта фигура влетает в кафе, стремительно подбегая к прилавку, заказывает кофе и торопливо достает кошелек, который так и норовит выскользнуть из рук. Незнакомец зажал папку формата А3 подмышкой и, наконец, достает наличные, расплачиваясь с кассиром за бодрящий напиток, берет стаканчик, сует бумажник в карман расстегнутого пальто и промахивается, не замечая этого. Бумажник падает на пол и остается незамеченным, а незнакомец быстро направляется к выходу, отпивая из стаканчика дымящийся напиток и непременно обжигается, издает протяжное "Айщщ!" и отпускает себе под нос комментарий, что-то о том, что этот кофе готовили сами черти, и, поспешно спотыкаясь, покидает заведение.
Бекхен так и застыл с открытым ртом в немом предупреждении. Бен хотел окликнуть парня и предупредить, о бумажнике, но что-то ему помешало. То ли быстротечность ситуации, то ли опасение потревожить и без того торопящегося юношу. Медленно встав, Бен подходит к прилавку и поднимает потерянную вещь, возвращаясь на свое место.
Бумажник был совершенно обычный, дешевый, потрепанный. Было видно, что этот предмет был со своим хозяином довольно давно. По человеку можно смело судить только взглянув на его бумажник. Эти вещи довольно схожи с хозяином. Открыв бумажник, Бен увидел, что он почти пуст. Только 50 баксов и пара купюр достоинством в один доллар. Мелочи же не было вовсе, как и какой-либо банковской карты. И как этот парень вообще живет? Вот загадка. В одном из кармашков была визитка. Простая, желтоватого цвета старого холста, в уголке красовались замысловатые узоры, а по середине надпись с телефонным номером: "Пак Чан Ёль, художник". Хм, интересно, это визитка владельца кошелька? Или друга? Или эту визитку ему всучили на улице? Кто знает. В бумажнике не было ни одной фотографии. Обычно люди вставляют в кошелек фотографию семьи, любимого человека, да хотя бы любимой собаки. Пусто. Вместе фотографии лежала оборванная бумажка с надписью небрежного размашистого почерка: "Если вы нашли меня, верните пожалуйста моему хозяину", а внизу телефон. Тот же, что и на визитке. Занятно.
-Пак Чанель, значит... - протянул вслух Бекхен.
Звонить по номеру сейчас не было никакого смысла. Хозяин занят, спешит куда-то, и, судя по растерянности, по пути из-за звонка он может выронить телефон, пролить на себя кофе или еще чего похуже. Стоп. "Почему это я беспокоюсь о незнакомом мне человеке? Может, оставить бумажник на кассе? Нет, вдруг не вернут или даже не потрудятся позвонить хозяину. Сам отдам. Попозже."
С этими мыслями Бен Бекхен осушил свою чашку кофе и отправился в его любимый книжный магазинчик. Он не отличался ничем от остальных книжных, но была в нем та неповторимая атмосфера, когда кажется, что книги вокруг оживают. Была в этой книжной лавке и полка с буккроссингом, своего рода пункт обмена. Берешь совершенно бесплатно любую понравившуюся книгу, читаешь ее, а потом оставляешь ее в любом людном месте, чтобы другой человек нашел ее, прочитал и так далее. Все инструкции внутри. На этой полке стояли различные книги: по любимой Бекхеном психологии, романы, сборники стихов, даже книги со сказками. Рука Бена потянулась к книге с заголовком "Как преодолеть гнет родителей и начать жить самостоятельно", но Бекки вовремя одумался, поспешно убирая руку обратно в карман и стиснув ее в кулак.
Спустя час Бен потянулся к телефону, набирая незнакомый номер из бумажника. Послышались гудки. Один... Три... Семь... Бен уже собирался класть трубку, но на другом конце ответили.
-Пак Чанель, слушаю, - басистый голос звучал так, будто его застали врасплох.
-О... извините, - помедлил Бекки, - Вы сегодня потеряли свой бумажник в кафе, я его нашел и решил вернуть Вам.
-Что? Бумажник? - незнакомец был явно удивлен. Неужели не заметил пропажи? Бен сразу представил, как Пак сейчас хлопает по карманам и ищет кошелек, - Черт, и правда.
-Вы можете сейчас подойти в то кафе?
-О, да! Да, я буду там через десять минут, - в трубке послышались короткие гудки.
-Я...- Бекхен даже не успел сообщить, как он его узнает.
Через десять минут в кафе вбежал Пак, запыхавшись и озираясь по сторонам. Завидев его, Бен поднял руку, и Чанель сразу устремился к его столику, усаживаясь напротив.
-Я Вам звонил десять минут назад, вот ваша вещь, - Бекхен положил предмет перед Чанелем на стол.
-Спасибо большое! - радостно и восторженно пробасил Чанель. Он даже не стал открывать его и проверять, все ли на месте, - Теперь я просто обязан угостить тебя кофе!
-О, нет-нет-нет, не стоит, - замахал в протесте ручками Бен.
-Никаких "нет", - кинул вслед лучезарную улыбку Чанни, подбегая к прилавку и разменивая последний полтинник.
Спустя минуту Чанель вернулся к столику с двумя стаканчиками - любимый латте Бекхена - как он догадался?- и горячий шоколад для себя.
-Спасибо, но правда не стоило, - легко улыбнулся Бен, взял стаканчик обеими руками, грея замерзшие тонкие пальцы и делая первый глоток, - Кстати, я Бен Бекхен.
-Пак Чанель.
Пак был очень высоким молодым человеком, на пару лет старше Бена. Одет он был в темно-синее пальто из вискозы, расстегнутое на все пуговицы, а под пальто был обычный черный джемпер белым зигзагообразным узором, вырез оголял жилистую шею и красивые ключицы, похожие на крылья чайки. Черные узкие джинсы его были протерты, а на коленке зияла дырка, которая была явно приобретена в процессе носки, но никак не отдавала дань моде, на ногах - кожаные высокие ботинки на шнуровке, не зашнурованные до конца, даже не завязанные, от чего шнурки болтались, не доставая до пола. Кажется, этот парень не любит доводить дела до конца. Весь образ довершала черная шляпа, которую Пак носил на макушке, от чего его и без того торчащие ушки забавно загибались. За одним из ушей торчала не начатая сигарета, которую Пак тут же достал и закурил.
-Курить вредно, - отрезал Бек, делая очередной глоток.
-Пить кофе тоже вредно, - не растерялся Чанель, бросив лукавый взгляд и надменно медленно и с наслаждением сделал первую затяжку, выпуская из легких порцию ядовитого дыма, откидывая с глаз локоны длинных рыжих вьющихся волос.
Бен тут же отставил стаканчик с кофе подальше, на что Чанель ухмыльнулся и сделал еще одну затяжку.
-Все мы умрем. Рано или поздно. И я предпочту рано. Лучше умереть молодым и красивым, не находишь? - Продолжил Чанель не дожидаясь ответа, - Так какого черта? Прожечь жизнь на полную катушку с наслаждением или печься о пользе продуктов, поедая, как кролик, одну зелень и лишать себя удовольствия? Я выберу первое.
-Ты судишь слишком критично, - ответил Бек, но все таки взял стаканчик и продолжил пить латте.
-Учишься или работаешь? Ты, кажется, младше меня, верно?
-Учусь. В Нью-Йоркской школе искусств. Книжное дело.
-О, и я там когда-то учился.Художественный факультет, - улыбнулся Чанни, - ну и как тебе там?
-Было бы чудесно, если бы меня не тошнило от этой профессии...- погрустнел Бекхен, - Я всегда мечтал петь.
-Ну так в чем проблема? Переведись, - беспечным тоном сказал Чанни, туша сигарету в пепельнице.
-Легко сказать! - горько проговорил Бекки, - Я бы с радостью, но... у меня некоторые разногласия с отцом, - Бен схватился за ребра, потирая бок и пытаясь успокоить боль.
-Наплюй, своего старика я вообще не выношу. Не знаю, что сейчас с ним, надеюсь, он сдох, - непринужденно ответил Чанель.
От таких слов Бекки опешил, что сразу заметил Чанель и поспешил разъяснить ситуацию.
-Моя мать умерла, когда мне было семь. Прекрасная была женщина, добрая, заботливая. После ее смерти отец изменился. Сжег все ее фото, начал пить, избивать меня почем зря. Видите ли, я ему слишком напоминаю мать. Как только мне исполнилось 18, я наплел этому придурку, что я гей. Он выгнал меня из дома, и я уехал из Кореи в Нью-Йорк.
-А это правда? - удивился, затем смутился Бен.
-Что я гей? Кто знает. Может, и правда. Может, и ты гей. Никогда не узнаешь, пока не попробуешь, - засмеялся рыжий, - С тех пор я живу в Нью-Йорке. Чудом окончил школу искусств и теперь работаю свободным художником: то на улице рисую, то выполняю заказы, то иллюстрирую книги. Вот, например, видишь вон ту картину?
Пак указал пальцем на картину, висящую на противоположной стене. На ней был изображен молодой человек, до ужаса похожий на Чанеля. Он сидел в парке на лавочке, облокотившись руками на собственные колени. В одной из рук был фирменный стаканчик кофе заведения, в котором парни сейчас сидели.
-Моя, - улыбнулся гордо Чанель. Глаза Бена округлились, он не мог поверить, что это вообще сотворено человеческими руками. Очень уж эта картина была похожа на фотографию.
-Это еще что! Хочешь увидеть остальные?
Бекхен торопливо закивал головой. Через полчаса они уже были дома у Чанеля.

Это только начало

Слушать "S. Carey – In The Stream"(на повтор не ставить)

Квартирка Чанеля была небольшая двухкомнатная, в спальном районе. Ее он снимал со своим бывшим однокурсником Сехуном. Тот был выходцем из богатой семьи, а такую ветхую квартирку снимал вместе с Чанелем просто чтобы жить отдельно от родителей и показать свою независимость. Теперь же Сехун доказал родителям все, что хотел доказать, а аренду платит до сих пор, прекрасно зная, что Чанель сам ее не потянет, а ему в принципе не сложно. В квартире он появляется редко, что разочаровывает Чанни, любящего компанию и не выносящего одиночества. Гостиная и кухня были одной комнатой, визуально разделенной спинкой старого красного скрипучего дивана. Небольшой телевизор стоял на безвкусной тумбочке, украшенной ручной росписью и выбивающейся из общего стиля. Ковер был черный, с длинным ворсом, явно прихоть Сехуна. Штор на окнах не было вовсе, от чего Бекхен стал жмуриться и прикрывать пальцами глаза, в которые бьет ненавистный ему солнечный свет. Одно из окон было приоткрыто. Это было окно, выходящее на проржавевшую пожарную лестницу. На ней было уютно устроенное местечко: с подушками, покрывалами, одеялами и пепельницей, полной окурков.
-Я люблю там иногда сидеть, успокаивает, - объяснил Чанель, увидев изучающий взгляд Бекхена.
Одна из комнат, видимо, Сехуна, была закрыта. Хотя в ней никто теперь не жил, Чанель все равно туда не ходил, не из уважения к чужой собственности, а скорее из привычки. Дверь в другую комнату была приотворена. Сама белая дверь была испачкана в области ручки разными красками, были видны даже отпечатки чанелевских пальцев. Чанель прошел к двери, открыл ее полностью и замер с приглашающим жестом в ожидании, пока гость пройдет. Но Бекхен не спешил заходить, завороженный. Эта комната очень отличалась от всей квартиры в целом, как та тумбочка под телевизором. Стены были полностью голые, белые, тронутые желтизной от времени. На окне вместо штор или тюля висела льняная белая простыня, нисколько не прикрывавшая свет, а лишь рассеивающая его, позволяя мягко ложиться на все предметы, находящиеся в комнате. Окно было открыто настежь, и простыня развевалась. Несмотря на открытое окно, в комнате стоял запах красок, пастели, растворителя и холста. В помещении царил "творческий беспорядок". Он и правда был творческий: рядом с окном у стены стоял большой чертежный стол, немного наклоненный для удобства; рядом тумба, на которой стояли всякие наборы пастели, угля, туши, стаканы с карандашами разной жесткости; мольберт со свежим чистым натянутым холстом, рядом два табурета - чтобы сидеть и табурет с принадлежностями для живописи: тюбики с масляными красками, акварель, стаканы со всевозможными кисточками, стаканы с грязной водой, бутылки с растворителем.Кровати не было вовсе. Возле стены прямо на полу лежал двуспальный матрас со сбитыми подушками и раскинутым одеялом. Похоже, Чанель не обладает привычкой застилать кровать, или, в нашем случае, подобие кровати. Прислоненные к другой стене, стояли холсты с законченными работами. Бекхен устремился к ним. Тонкими пальцами он перебирал работы, внимательно рассматривая каждую. Вот искусно выполненная яркая работа, на которой изображена карусель с лошадками; вот портрет маленькой девочки с шариком; вот пейзаж парка; ваза с сиренью; собака с выводком щенят; столик со стаканчиком кофе, французским круассаном и газетой; женские ноги на постели; обнаженная женская грудь, женские ручки, шея и струящиеся локоны. Бен немного смутился, покраснел и посмотрел на Чанеля, все это время стоявшего рядом и наблюдавшего за Бекхеном.
-Да, я рисую и с обнаженной натуры. Это вполне обычная практика. И своих бывших любовниц я тоже рисую, - объяснял Пак.
-Ты с ними со всеми спал? - Бекхен удивленно уставился на художника.
-Нет, не со всеми, - смущенно улыбнулся Чанель, - Некоторые из картин на заказ, некоторые я писал для себя, когда видел что-то прекрасное, как здесь руки, пальцы, шея, - Чанель не касаясь скользил пальцами по одной из картин, - а некоторые действительно мои любовницы. Но все они были не тем, что нужно. Ни одну я не любил. Многие сбегали, остальных я сам выгонял.
-Ясно... - Бекхен не хотел расспрашивать нового знакомого о его личной жизни, поэтому, пропустив все картины личного характера, наткнулся на стопку незаконченных старых работ, которых, казалось, никто заканчивать и не собирался. Они были прикрыты грязным куском ткани. Некоторые были замазаны краской, явно, в порыве гнева, другие были облиты растворителем, в иных и вовсе зияли дыры. Чанель поспешно накрыл их, до того, как Бекхен увидит остальные, но несколько он все же успел увидеть.
-Что это? Почему они испорчены? Кто-то это сделал нарочно? - Бену не нравился тот факт, что некоторые из прекраснейших картин не увидят свет.
-Да...-Чанель отвел глаза и почесал затылок.
-Кто это сделал? - в голосе Бека проскочила нотка злости.
-Это был я, - Чанель отвернулся и подошел к распахнутому окну, вдыхая свежий воздух.
-Почему?..-Бен был удивлен, ведь каждая картина была пронизана любовью художника к своему творению, а тут изуродованные незаконченные картины...
-Видимо, не хватило мастерства. Тебе что-нибудь понравилось? Выбирай любую, я дарю,- Чанель быстро сменил тему, и от прежде грустного лица ничего не осталось, теперь на лице сияла лучезарная улыбка.
-Ой, нет-нет-нет, не нужно. Они все прекрасны.
-Если не заберешь одну, я обижусь, - надул губки Чанель.
-Ну... Тогда вот эту, - Бекхен указал на небольшую картину с осенним парком.
-Хорошо, можешь забрать прямо сегодня. Ну как тебе у меня?
-О, здесь чудесно. Сразу видно, творческий человек.
-Правда? - грустно усмехнулся Чанель.
-Ты наверное счастлив, что занимаешься любимым делом. Я бы тоже так хотел...- Бекхен погрустнел.
-Так что же тебе мешает? Отец? Хочешь об этом поговорить? - Пак приобнял за плечи заметно погрустневшего Бекхена и склонил голову, заглядывая к нему в лицо.
-Да, пожалуй, - Бекхен еле сдерживал слезы. Чанель повел его на кухню.
Удобно усевшись на мягком стуле и потягивая горячий чай с лимоном, он начал свой рассказ.
-Я с самого детства мечтал петь, но отец был против. Мама поддерживала мое увлечение, но не могла совладать с отцом, который все настаивал на своем. Он владелец одного из крупнейших книжных домов в Корее и Нью-Йорке. И, конечно, он хотел, чтобы его единственный сын стал достойным наследником, которому бы отец передал бразды правления корпорацией. Когда я окончил школу и встал выбор, куда поступать, я непременно хотел пойти на эстрадный вокал, но отец решил по-другому. Противостоять ему невозможно, так что теперь я учусь на книжное дело. Когда отца нет, я пою, а если он услышит, - Бекхен грустно усмехнулся, - то вот чем все обернется, - Бен расстегнул рубашку и показал ребра, на которых красовался огромный фиолетовый синяк. У Чанеля от злости затряслась нижняя губа, а руки сжались в кулаки.
-Ты хочешь петь? - решительно спросил Чанель.
-Да, больше всего на свете! - глаза Бена загорелись.
-Тогда ты должен выглядеть как настоящая звезда! Проверим твоего папочку на терпение. Жди меня здесь, я скоро буду, - Чанель схватил пальто и выбежал на улицу, прежде чем Бекхен успел сказать что либо.
Чанеля нет уже пятнадцать минут, а Бен уже устал сидеть на одном месте, поэтому медленно стал блуждать по гостиной, останавливаясь у книжного шкафа. Книги были в основном про живопись, графику, но также были все книги из серии "Гарри Поттер", также сборник книг "Властелин колец", книги Дэна Брауна "Ангелы и Демоны" и "Код да Винчи". Ребенок. В безвкусной тумбочке под телевизором были диски "Матрица", "Терминатор", "Индиана Джонс", "Сокровища нации", опять таки "Гарри Поттер". Ну точно ребенок. Что? "Черепашки ниндзя"? Серьезно? Бекхена пробило на смех, и в этот момент в квартиру влетел Чанель с двумя маленькими коробочками подмышкой.
-Что это? - Бен заподозрил что-то неладное, когда Чанель помчался в ванную и вернулся с ножницами, кистью для волос и достал из кухонного шкафа две пиалки, выливая туда содержимое флакончиков и порошков из принесенных им коробочек.
-Снимай с себя рубашку и садись на стул, - быстро проговорил Пак, натягивая на руки одноразовые перчатки, совсем как злобный доктор, при этом улыбаясь во все тридцать два и смотря на гостя безумным взглядом.
-Что ты задумал? Чанель, это не смешно! - испуганно проговорил Бекхен.
-Слушай, ты хочешь перебороть отца и стать всемирно известным вокалистом?
-Ну...да, - замялся Бек.
-Тогда делай то, что я говорю.
Чанель своим месивом из пиалки принялся намазывать волосы Бекхена.
Через два часа Бекхена было совсем не узнать. Прежде черные волосы стали красного цвета, стричь почти ничего не нужно было, но Чанель немного укоротил волосы сзади и по бокам, а с одной стороны заправил пряди за ухо Бена. Ушам тоже досталось. Теперь они были проколоты и в них красовались две сережки в виде шестиконечных звездочек. Над макияжем Чанель тоже потрудился. Глаза Бекки были густо подведены черной подводкой, а все лицо было в пудре выравнивающей цвет лица.
-Ну вот, теперь это звезда, - улыбнулся Чанель, радуясь своей работе. Бекхен подошел впервые к зеркалу, чтобы проверить, что с ним сотворил новый знакомый. Он не мог поверить своим глазам. Перед ним стоял совсем другой человек. У него и раньше были мысли покрасить волосы, сделать макияж, но его отцу это бы точно не понравилось.
-А теперь иди к банкомату и снимай все деньги со своей карточки.
-Зачем это? - удивился Бен. Что еще придумал этот странный человек?
-Как зачем? А жить на что нам прикажешь? - счастливое лицо Чанеля не давало покоя Бену. Точно надвигается что-то неладное.
-Нам? - глаза Бекхена округлились. Этот загадочный человек не устает удивлять его.
-Потом объясню. Бери свою задницу и вали к банкомату.
Сопротивляться было сложно, тем более Бекки распирало любопытство, что же на уме у этого огромного улыбающегося ребенка, поэтому Бекхен подчинился и пошел снимать деньги.
-А теперь поехали к тебе домой.
-А это еще зачем?! Отец меня убьет! - Бекхен не на шутку испугался.
-Не убьет, я буду рядом.
Через час они уже звонили в дверь квартиры Бекхена.
-Зачем? У меня же есть ключи.
-Тихо, так надо, - Чанель приложил указательный палец к губам Бекки и взял его под руку.
За дверью послышались шаги и звук открывающегося замка. На пороге стояла мать Бекхена.
-Здравствуйте, я любовник вашего сына, приятно познакомиться! - громко и радостно проговорил Пак, протягивая руку для рукопожатия. Бену же просто хотелось умереть прямо сейчас. Провалиться сквозь землю на месте.
-Какого черта ты творишь?! - прошипел Бекхен.
-Положись на меня,- тихо сказал Чанель, наклонившись к другу. Миссис Бен же просто замерла на месте, не в силах ничего сказать.
-Ну что там такое? Кто пришел? - из глубины квартиры послышался строгий мужской приближающийся голос.На пороге вырос отец Бекхена, солидный мужчина лет пятидесяти.
-Бен Бекхен, что здесь происходит?! Что с твоими волосами?! И кто этот юноша?
-О, здравствуйте, с вами-то я и хотел поговорить. Я Пак Чанель, и мы с вашим сыном любим друг друга, - Чанель поцеловал растерянного Бекхена прямо в губы, совсем недолго, но этого хватило, чтобы его родители потеряли дар речи, - Не пытайтесь разрушить наши отношения, у вас это не получится. И еще кое что. Если вы продолжите поднимать руку на своего сына и жену, пресса сразу же узнает об этом. Не волнуйтесь, у меня есть хорошие знакомые в этой сфере, так что на следующее утро об этом узнает вся Америка и Корея.
-Да как ты смеешь?! - отец опомнился и замахнулся на Чанеля, но тот ловко увернулся, заламывая ему руку и скручивая мужчину.
-А вот это было ошибкой, - Пак подвигал перед носом беспомощного кряхтящего мужчины указательным пальцем свободной руки.
-Бен Бекхен! Чтобы я тебя и твоего дружка больше никогда не видел и близко у порога моего дома! Выметайся отсюда! Ты мне больше не сын! - кричал брызжа слюной отец Бена. Чанель отпустил мужчину, поправил на себе пальто, взял под руку Бекхена, который еще не осознал, что только что произошло, и повернулся в сторону выхода.
-До свидания, мистер Бен, - попрощался Пак и ушел вместе с Беном.
-Я труп, - тихо проговорил Бекки, сердце его билось в бешеном темпе, - Это конец.
-Нет, Бекки, это только начало.

Я покажу тебе звёзды

POV Бекхён
Боже, что я натворил? Что он натворил? Как всё исправить теперь? Почему я доверился этому странному человеку? Что-то есть в нем такое, что меня манит, притягивает. Он совсем не похож на меня. Излишне энергичный, торопливый, легкомысленный, безответственный, улыбчивый, иррациональный, импульсивный... Я хочу быть похожим на него. Я медлительный, ленивый, сонливый, пунктуальный, все планирую заранее, собранный, педантичный перфекционист. Это скучно, быть таким. Никаких неожиданностей, все как всегда. С таким ритмом жизни становится скучно жить, наступает хандра. Наверное, поэтому меня мучают мысли о вечном, о смысле существования всего вокруг, в том числе и меня.
Зачем я здесь? Зачем я нужен? Ведь нужен же я для чего-то этой Вселенной. Или я - просто случайность? Или все вокруг - случайность. Может, никакого смысла и вовсе нет? Мы просто животные, белковые тела, которые рождаются, живут и умирают, при этом успевая попортить другим, таким же существам, жизнь. Зачем все это? Люди рождаются, потом треть жизни тратят на то, чтобы выучиться. А зачем учиться? Чтобы поступить в университет. А зачем университет? Чтобы потом устроиться на престижную работу. Зачем работать? Чтобы зарабатывать деньги. Зачем деньги? Чтобы обеспечить себе приличное существование и не сдохнуть от голода. Как все примитивно. Неужели нельзя в этой жизни пойти своим путём, отличным от всех остальных? С детства нам вдалбливают в голову, что нужно учиться, иначе не устроишься на работу, и тогда существование закончится. А как же собственные потребности? Духовные.
Я хочу заниматься тем, что мне нравится, что я люблю. Я люблю читать, но больше, чем читать, я люблю музыку, я люблю петь. Я хочу стать вокалистом не из-за славы или денег, а из-за того, что я это люблю. Когда я пою, я забываюсь, ухожу с головой в другой мир, где все вокруг по-другому. Меня всегда за это наказывали, убивали веру, надежду, разрушали мой собственный мир и выбрасывали в холодную противную реальность, полную циничных безразличных людей, готовых ступать по головам ради грязных бумажек под названием деньги.
Но ему не всё равно. Чанёль, почему ты мне помогаешь? Ты ведь не знал, что я богат, кто мои родители. Ты просто помог. Ты ведёшь меня к осуществлению цели, на которую я бы никогда не решился. Наверное, я так бы и сидел в родительском доме, время от времени получая побои от отца за мою мечту, обучаясь на факультете, который мне противен. Потом я бы работал правой рукой отца на ненавистной мне работе, а после стал бы его преемником. Такая перспектива меня совсем не радует. Теперь же у меня есть шанс на счастье, шанс осуществить свю мечту. И все это благодаря этому странному человеку с широкой улыбкой и талантом к живописи. Я очень ему благодарен за всё это.

Конец POV

-Йа! Ну что за кислая мина? Тебе не нравится, что я приготовил? Ну, простите господин Бен, что не угодил, голову мне с плеч, - издевательски проговорил Чанёль, как провинившийся слуга покорно склоняя голову.
-А? - очнулся от раздумий Бекхён, - Нет, все очень вкусно! Я просто задумался. Огромное спасибо, что приютил. Я тебя не стесняю?
-Ни в коем случае! - отрицательно замахал руками Чанёль, - Мне жизненно необходим сосед, иначе я свихнусь от одиночества. Мне нужно с кем-то говорить.
-А что насчёт платы? Я ведь должен платить за жильё, за то, что причиняю тебе неудобство... К тому же, я должен отблагодарить тебя за сегодняшнее.
-Об этом не беспокойся. Я за жильё не возьму с тебя ни цента, а ты будешь покупать продукты. Окей? - улыбнулся старший, опуская грязную посуду на дно раковины.
-Да, я согласен! - охотно закивал головой Бекхён, он был рад, что сможет хоть чем-то быть полезным и отблагодарить своего соседа.
-Так, мы поели, а теперь я хочу тебе кое что показать, - Чанёль взял Бека за руку и потащил в сторону окна, выходящего на пожарную лестницу.
Тот не сопротивлялся, ему было интересно, что же этот удивительный человек хочет ему показать.
-Закрой глаза и не подглядывай - довольно сказал Чанёль, прикрывая для надёжности своими ладошками глаза Бека.
Чанни помог младшему пролезть в окно, мягко направляя его прикосновением рук. Бекхён сразу же почувствовал дуновение ветра, взъерошившего волосы, запах выпечки из булочной за углом, а под ногами - мягкое одеяло.
-Теперь можешь открывать, - прошептал Чанёль, убирая свои руки с глаз Бекки, становясь за его спиной и кладя руки на его плечи.
Распахнув глаза, Бекхён увидел перед собой небо, озарённое умирающими лучами солнца. Небо окрасилось в розовый, золотой, красный, облака, лениво проплывающие над заливом, окрасились в синий и фиолетовый, дымка пара от выхлопных труб и из вентиляций многочисленных кафе приобретала розоватый цвет, неизбежно растворяясь в воздухе. Казалось, солнце опускалось в воды далёкого залива, погружаясь на его дно, а вода впитывала всю энергию светила.
-Старый день уходит, уступая место ночи. Солнце растворяется, и в свои права вступает луна, пока что застенчиво поблёскивая в высоте, - шёпотом говорил Чанёль, боясь спугнуть атмосферу волшебства.
-Боже, Чанёль, это так прекрасно, - затаив дыханье прошептал Бекхён, - И почему я этого не видел за столько лет, что я живу в Нью-Йорке?
-Потому что нужно иногда отвлекаться от своих мыслей и забот, чтобы не упускать прекрасное вокруг себя, - уже громче говорил Пак, - Кем бы я был, если бы не замечал прекрасное в совершенно обычных вещах? Кто захочет купить картину, не вызывающую никаких чувств, не трогающую душу? Так же и в жизни. За всей этой рутиной не замечаешь поразительное вокруг. Очисти углы своего разума, и творчество тут же заполнит их.
-Наверное, ты прав, - улыбнулся Бекхён, отрывая взгляд от заката, поворачивая голову в сторону Чанни и переводя взгляд на него.
Так они просидели, укутавшись в теплые одеяла и обложившись подушками, около получаса. Бекхён неотрывно наблюдал за сменой красок горизонта, подставляя лицо холодному осеннему ветру, а Чанёль неотрывно смотрел на Бекхёна, делая зарисовки простым карандашом на большом скетч-буке. Карандаш скользил по шершавой бумаге, оставляя за собой серые следы, превращавшиеся в портрет юноши в профиль. Небольшой нос, глаза бигля с мечтательным взглядом, подведённые черным карандашом, шелковистые волосы, в которых играл ветер, пухлые губы, плечи чуть напряжены, длинные тонкие пальцы сжимают ткань одеяла, от чего по нему расходятся складки, в которых тут же пролегают тени. Чанёль напряжён, из-под бровей, сведённых на переносице, сквозь выбившиеся рыжие волнистые пряди выглядывают почти чёрные серьёзные глаза. Зрачки снуют туда-сюда, скользя по лицу юноши напротив, его шее, плечам, рукам, и карандаш с точностью переносит черты на бумагу, где нужно, подушечки пальцев Чанёля проходятся по следу карандаша, растушёвывая и смягчая линии. От рисунка сквозило теплом, задумчивостью, волшебством. Чанёль рисовал, зажав сигарету в зубах, догорая, пепел падал на старый плед, не удосуживаясь стряхнуть его. Художник был слишком занят и напряжён.
Когда солнце и его лучи полностью скрылись, луна увеличилась, засияла ярче холодным серебряным светом.
-Так жаль, что отсюда не видно звёзд. Огни города их скрывают, - грустно проговорил Бек, - Я хочу увидеть звёзды.
-В Нью-Йорке звёзд нет. Но есть место, где их можно увидеть. Я покажу тебе звёзды, - улыбнулся Чанёль, поднимаясь на ноги.
-Буду благодарен, - улыбнулся в ответ Бекхён и встал.
Чанёль дал новому соседу ключ от комнаты, в которой тот будет жить, свою чистую сменную одежду с полотенцем и оставил его наедине. Комната резко отличалась от голых стен комнаты Чанёля. Она была довольно уютной: широкая крепкая кровать из чёрного дерева с балдахином и шёлковым постельным бельём цвета венозной крови, рядом прикроватная тумбочка, на соседней стене - окно со шторками такого же цвета, как и кровать, какая-то картина, с изображённым на ней драконом, у третьей стены - комод из такого же чёрного дерева, как и кровать, рядом с комодом - антикварный туалетный столик, явно дорогой, итальянский, на полу - чёрный ковёр с длинным ворсом. Все предметы мебели были явно очень дорогие, практически новые. В комнате было убрано, будто тут кто-то жил, и просто вышел на секундочку, чтобы вот-вот вернуться. В комоде лежало немного одежды, а на антикварном трюмо - немного кремов и средств для волос. Чанёль сказал не беспокоиться, это осталось от Сехуна, его бывшего соседа, вернуться он не должен, разве что зайдёт на чашечку кофе, так что это всё теперь принадлежит Бекхёну.
Приняв душ, Бек лёг спать с мыслью, что неплохо было бы завтра сходить купить себе вещи и всё необходимое в новую квартиру. Но сон его длился недолго. Бекхён проснулся в пятом часу утра от грохота за стеной и крика. Сон быстро сняло как рукой, и юноша вскочил с постели, забегая в соседнюю комнату. Всё в помещении было разрушено, стаканы с кистями и карандашами опрокинуты, мольберт валялся на полу, простыня, заменявшая занавеску, сорвана, картины, стоявшие у стены раскиданы по всей комнате, постель у стены скомкана, и среди всего этого хаоса Чанёль, метавшийся диким кричащим зверем по всей комнате. Дрожащие руки были по локоть в краске, на лице разводы от вымазанных пальцев, в одной руке между пальцами кисточка, на лице - отчаяние, злость, раздражение и досада. Что-то оборвалось в Бекхёне, когда он увидел этого всегда улыбающегося и жизнерадостного человека в таком состоянии.
-Чанёль, что-то случилось?.. - осторожно спросил Бек, из-за двери заглядывая в комнату.
-Уйди! - закричал Чанёль, резко садясь на постель и запуская пальцы в свои волосы, - Ты не должен был этого увидеть, - из глаз художника хлынули слёзы, лицо исказилось в гримасе отчаяния, глаза сощурились, а рот искривился в немом рыдании.
-Я могу чем-нибудь помочь? - жалостливо и с надеждой в голосе проговорил Бен.
-Просто уйди, оставь меня одного! - снова повысил голос рыжеволосый юноша.
Бекхён не послушал, и зашёл в комнату, садясь рядом с художником и обнимая его со спины. Одной рукой он гладил его по спине, а другой взял его руки, убирая их от его волос. Чанёль мелко дрожал и всхлипывал.
-Успокойся, всё хорошо, - успокаивающе прошептал Бекхён. Пак уткнулся лбом в его плечо и слезы капали на огромную футболку Чанни, которая сейчас была на Беке. Тот все продолжал медленно и успокаивающе гладить его по спине.
-Ну, что случилось? - тихо спросил на ушко Бекхён.
-Мои руки... Опять не слушаются меня. Они портят мои картины, - всхлипывая, говорил Чанёль.
-Что они сделали? Ты мне расскажешь? - от теплых слов и нежной интонации Чанни стал понемногу успокаиваться и брать себя в руки.
-Иногда... Я же пишу картины, Бекки. А руки... Иногда они меня не слушаются, начинают дрожать, кисть размазывает краску по холсту. Руки всё портят. Приходится эти картины уничтожать. А я ведь так старался! Это выводит меня из себя. Они уродуют мои картины, - ещё один всхлип. Бекки не особо понимает, о чём говорит Чанёль, но он считает своим долгом помочь ему.
-Они дрожат? Ты не можешь это контролировать? - ласково и с сочувствием в голосе спросил Бекхён.
-Да. Я не знаю, что со мной, Бекки. Но это подрывает мое состояние, - Чанёль лёг на матрас, уложив свою голову на колени Бекхёна. Тот запустил свои пальцы в волосы Чанни и принялся играть с ними, нежно оттягивая их и разглаживая.
-Всё хорошо. Это же пройдёт, верно? И ты снова сможешь писать свои волшебные картины, - Бекхён взял дрожащие руки Чанёля в свои и принялся гладить их пальцами, а другой рукой вытирать подсыхающие слёзы с щёк.
-Бекхённи, мне страшно. А что, если я больше не смогу писать картины? Если это не пройдёт? Писать картины, рисовать наброски... Это ведь единственная вещь, что приносит мне столько радости и наслаждения, - уже более менее успокоившись проговорил Чанёль.
-Не говори глупостей. Всё уже прошло. Твои руки снова могут писать картины, так ведь? - Бекхён отпустил руки Чанни, показывая, что всё уже хорошо, - А что ты рисовал, когда это случилось? Могу я взглянуть?
-Нет! - резко проговорил Чанёль, вскочил с места и кинулся к картине, упавшей с мольберта, отворачивая её к стене и накрывая куском брезента, - Это ужасно.
-Хорошо, как скажешь, - Бекхён не стал настаивать, видя состояние парня. Чанёль лег опять на постель, потянув к себе Бекки, укладывая его рядом, уткнувшись носом в его грудь, обняв его за талию и крепко прижавшись к нему. Бекхён не сопротивлялся, удобно лёг и снова зарылся пальцами в рыжие волосы юноши, приятно массируя его голову и успокаивая Чанни.
-Побудь со мной так, - еле слышно проговорил Пак, дыша Бекхёну в солнечное сплетение.
-Хорошо, я никуда не уйду, - ласково откликнулся Бекки, уткнувшись носом в макушку Чанёля.
Почему-то хотелось вечность успокаивать Чанни, лежать с ним так, зарывшись пальцами в его волосы, лишь бы он никогда не грустил и не плакал. Было больно смотреть, как это солнышко плачет навзрыд. Казалось, тогда мир сломался. Человек, который стал для него примером, теперь обессиленно всхлипывает, боясь потерять то, что доставляло ему столько радости. Этот незнакомец в один день ворвался в его жизнь и перевернул ее с ног на голову. И Бекхён нисколько об этом не жалеет. Но даже самые яркие звёзды гаснут, как и гаснет эта лучезарная улыбка. Бек теперь считает своим долгом помочь этому человеку пережить трудный момент жизни. Так они и уснули в объятиях друг друга.
Проснувшись через час, Чанёль обнаружил, что Бекхён всё еще лежит на его кровати. Такой невинный и необыкновенно красивый. Вишнёвые волосы раскиданы на подушке, пухлые губы приоткрыты, реснички на прикрытых глазах подрагивают, наверное, ему снится сон. Сейчас он был похож на ангела, умиротворённое лицо, лёгкий румянец на щеках. Одежда Чанёля