Задание к зачету (экзамену) по курсу «Психология невротизации»

Обдумывание темы данного сочинения ввело меня в глубокий самоанализ, потому как поиск причин, источников моих неврозов привел меня глубоко в детство. А поскольку форма данной работы – эссе - не позволяет развернуть всю картину моего самоанализа, то открою вам лишь некоторые его стороны.

Самоанализ показал, что все выходит из моей семьи, из той самой «госпожи ССР». Немного представлю ее. Познакомились родители в институте, полюбили друг друга, создали семью, и родилось у них пятеро детей, из которых два мальчика и три девочки. Пятым чадом в семье является автор данной работы. Оба родителя достаточно умные и рассуждающие люди. (Для справки: оба имеют высшее образование, отец даже два). В целом семья спокойная, бесконфликтная. Отец безусловный авторитет, мама – очень спокойная мудрая женщина – умела представить отца таковым в глазах детей. Иерархия ролей в семье проявлялась в том, что старшие подавали пример младшим. Любое решение в целом принималось сообща.

И когда пришло время идти в школу, желание было большим. Причем мотивация была скорее внутренней, чем внешней, т.к. мне хотелось побыстрее приобрести статус более старшего звена, мне хотелось обрести вес в семье…И настолько планка достижений была высоко перед собой поставлена, что это выразилось в невротических проявлениях. Я предлагаю рассмотреть одно из них – боязнь опоздать в школу. Мысль опоздать в школу считалась на тот момент крахом всей жизни. Здесь необходимо сделать отступление.

Первый год обучения в школе стал знаком психологической адаптации к ней. На втором году обучения этот самый учебный процесс пришелся мне по душе, тем более, что в нем я проявляла себя достаточно успешно. К тому же отличные оценки, которые я приносила домой, обозначили мою значимость в доме, мое взросление.

Так вот. Как же проявлялась эта боязнь школьных опозданий? В связи с тем, что определять время я еще не умела, то вставала около 6 утра и приходила в школу вместе с техническими работниками, вахтерами и работниками гардероба.(Хотя школа находилась на соседней улице от моего дома). И я прилежно ожидала прихода учителя, стоя у подоконника своей рекреации. Причем никакие уговоры (ни мамы, ни бабушки) ни унимали мою потребность так рано вставать. (Им ничего не оставалось как собираться вместе со мной и провожать меня до школы). Симптомокомплекс выглядел так. Я просыпалась в панике, а иногда и со слезами на глазах, но с одним вопросом: «Мама, сколько время?»

Позже, заметив за мной такую утреннюю особенность, мои старшие сестры решили разыграть меня следующим образом. Однажды зимним вечером мы всей семьей смотрели фильм. Я заснула еще на половине. Когда фильм закончился, одна из любимых моих сестриц будит меня и говорит заговорщическим шепотом: «Э-эй, вставай! Ты же проспала!..»….Реакция была та, что и ожидала увидеть моя сестра. Я с ревом и плачем натягиваю школьную форму, собираю тетрадки в ранец, ругаюсь, кричу и … в последний момент подбегаю с ленточками к маме, чтобы та заплела меня (это было некоторым утренним ритуалом), подбегаю, и с обидой сквозь слезы кричу: «Я в школу опаздываю!!!»…Картина была следующая. Час ночи. Домашние застыли с кружками чая, и кто-то один не выдержал и захохотал, объясняя сквозь смех, что до школы еще целая ночь и, что еще даже очень рано туда собираться…

Поиск возможных причин такого невротического проявления привел меня к тому, что это было связано с потребностью быть взрослым, быть как мои старшие братья и сестры. На тот момент старший брат уже работал, сестра училась в музыкальном училище, другие брат и сестра являлись старшими школьниками. Все, на тогдашний мой взгляд, занимались полезным делом и совершали что-то важное.

Далее, ближе к 4-5 классу, у меня появились достаточно выраженные дефекты речи. (Я произносила слова настолько быстро, сглатывала слоги так, что окружающим сложно было понять меня). Опять же это было связано с тем, что если выдавался момент, когда меня слушали, то я пыталась заполнить этот момент наибольшим количеством информации, чтобы показать, как много я знаю, как много читаю, как много значу в этой жизни. И эта особенность закрепилась в моей речи надолго, почти до 9 класса. В связи с этим я боялась что называется «открыть рот» при ответе на уроке, т.к. понимала, что если открою, то слова начнут вылетать с невероятной скоростью, и никто ничего не поймет. Возможно, нарушение произношения было связано еще и с нарушением дыхания как соматического проявления невроза. Имеется в виду нарушение функции распределения дыхания при произношении слов в речи.

Закрепление этого логоневроза можно назвать первичным ядром невроза, вегетативные проявления которого наблюдались также и в покраснении лица, «замирании сердца» во время публичных выступлений. Это оставалось актуальным для средней, старшей школьных ступеней. К тому же на смену учебной деятельности приходило интимно-личностное общение как ведущий тип деятельности. Следовательно, появились проблемы в общении с ровесниками, в том числе и с противоположным полом. Самооценка понизилась.

Однако позднее ситуация изменилась благодаря тем людям, которые встречались мне на жизненном пути, и сами того не зная, помогали мне раскрываться, избавляя от внутренних страхов. Это были преподаватели художественной школы, где я открывала себя по-новому изнутри. Это были преподаватели из кружка «Кройки и шитья», где я увидела себя взрослеющей девушкой. Это были курсы для одаренных детей, где я раскрыла свои потенциальные возможности в познании, и самое главное, как их можно было приложить. (Курсы для поступления в гимназию с профильными классами). И, поступив в гимназию, меня ждала активная социальная жизнь, выступление на городских и областных научно-практических конференциях, участие в конкурсах и КВН-ах, олимпиадах. И я забыла о своих страхах. Таким образом, мы видим, что сработал принцип гомеопатии. Логоневроз трансформировался в социальную фобию, от чего я избавилась в связи с активной практикой социального взаимодействия.

Спустя годы я понимаю, что в моем случае невроз помог мне преодолеть многие трудности, он помог мне проявиться как личность, и познать себя с разных сторон. К вышесказанному хочу добавить, в данной работе представлена лишь односторонняя линия развития школьного невроза. Мы в свою очередь понимаем, что невроз представляет собой многоуровневое, многостороннее образование с взаимосвязью причин и условий для его развития. Нельзя сказать, что сейчас я абсолютно не имею страхов. Я взрослею, развиваюсь, меняются мои потребности, мотивы и цели, а также средства для реализации своих целей и потребностей. Не всегда высокопоставленная цель дает возможность ее реализовать. Поэтому невроз – часть нашей жизни. Мы должны понимать это и принимать как должное.