 |
Цитатник «Образ Москвы в произведениях русских поэтов и писателей»
|
|
|
|
Симеон Полоцкий:
«Удобней да есть солнце состреляти,
нежели град сей богом храним взяти
Богопротивным…» 
Пушкин:
«Воспоминания в Царском Селе»:
«Края Москвы, края родные,
Где на зоре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горести и бед.
Где ты, краса Москвы стоглавой,
Родимой прелесть стороны?
Где прежде взору град являлся величавый,
Развалины теперь одни.
Все пламень истребил…»
в 7 главе «Евгения Онегина»:
«Вот уж по Тверской Возок несется чрез ухабы.
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах»
«Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!
Москва, как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!»
«Борис Годунов»:
«Там ждут тебя сердца твоих людей:
Твоя Москва, твой Кремль, твоя держава».
«Евгений Онегин»:
«Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою».
«Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!»
«И перед младшею столицей
Померкла старая Москва».
Николай Языков
«Я здесь! – Да здравствует Москва!
Вот небеса мои родные!
Здесь наша матушка-Россия
Семисотлетняя жива!
Здесь все бывало: плен, свобода,
Орда, и Польша, и Литва,
Французы, лавр и хмель народа,
Все, все!.. Да здравствует Москва!
Какими думами украшен
Сей холм давнишних стен и башен,
Бойниц, соборов и палат!
Здесь наших бед и нашей славы
Хранится повесть! Эти главы
Святым сиянием горят!
О! проклят будь, кто потревожит
Великолепье старины;
Кто на нее печать наложит
Мимоходящей новизны!
Сюда! на дело песнопений,
Поэты наши! Для стихов
В Москве ищите русских слов,
Своенародных вдохновений!»
|
|
|
Лермонтов:
Очерк «Панорама Москвы»:
«Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке. Нет! у нее есть своя душа, своя жизнь».
Поэма «Сашка»:
«Москва, Москва! люблю тебя как сын,
Как русский, — сильно, пламенно и нежно!»
«Бородино»:
«Не будь на то Господня воля,
Не отдали б Москвы!»
«Песнь про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»:
«Над Москвой великой, златоглавою,
Над стеной кремлёвской белокаменной
Из-за дальних лесов, из-за синих гор,
По тесовым кровелькам играючи,
Тучки серые разгоняючи,
Заря алая подымается»
«Герой нашего времени»:
«— Однако ж, — сказал дипломат, — Москве или Петербургу отдадите вы преимущество?
— Москва — моя родина, — отвечал Печорин, стараясь отделаться”.
Грибоедов “Горе от ума”:
Грибоедовская Москва — это город, где отслужившие свое “тузы живут и умирают”.
“А Чацкого мне жаль. По-христиански так; он жалости достоин… имел душ сотни три”.
- Человек в московском «фамусовском» обществе ценится по количеству крепостных душ.
Все существование сводится “к обедам, ужинам и танцам”
Бунин:
«Чистый понедельник»:
«…темнел московский серый зимний день, холодно зажигался газ в фонарях, тепло освещались витрины магазинов – и разгоралась вечерняя, освобождающаяся от дневных дел московская жизнь: гуще и бодрее неслись извозчичьи санки, тяжелей гремели переполненные, ныряющие трамваи – в сумраке уже видно было, как с шипением сыплются с проводов зеленые звезды, — оживленнее спешили по снежным тротуарам смутно чернеющие прохожие».
|
|
|
Гиляровский:
«Я — москвич! Сколь счастлив тот, кто может произнести это слово, вкладывая в него себя. Я — москвич!»
Валерий Брюсов
«Стародавняя Москва»
«Нет тебе на свете равных,
Стародавняя Москва!
Блеском дней, вовеки славных,
Будешь ты всегда жива!
Град, что строил Долгорукий
Посреди глухих лесов,
Вознесли любовно внуки
Выше прочих городов!
Здесь Иван Васильич
Третий Иго рабства раздробил,
Здесь, за длинный ряд столетий,
Был источник наших сил.
Здесь нашла свою препону
Поляков надменных рать;
Здесь пришлось Наполеону
Зыбкость счастья разгадать.
Здесь как было, так и ныне –
Сердце всей Руси святой,
Здесь стоят ее святыни
За кремлевскою стеной!
Здесь пути перекрестились
Ото всех шести морей,
Здесь великие учились –
Верить родине своей!
Расширяясь, возрастая,
Вся в дворцах и вся в садах,
Ты стоишь, Москва святая,
На своих семи холмах.
Ты стоишь, сияя златом
Необъятных куполов,
Над Востоком и Закатом
Зыбля зов колоколов!
Есенин:
«На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне Бог.
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях,
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах».
«Спите, любимые братья,
Снова родная земля
Неколебимые рати
Движет под стены Кремля.
Новые в мире зачатья,
Зарево красных зарниц…
Спите, любимые братья,
В свете нетленных гробниц.
Солнце златою печатью
Стражем стоит у ворот…
Спите любимые братья,
Мимо вас движется ратью
К зорям вселенский народ».
«Улицы печальные,
Сугробы да мороз.
Сорванцы отчаянные
С лотками папирос.
Грязных улиц странники
В забаве злой игры,
Все они карманники,
Веселые воры.
Тех площадь – на Никитской,
А этих на Тверской.
Стоят с тоскливым свистом
Они там день-деньской…»
«Снова пьют здесь, дерутся и плачут
Под гармоники желтую грусть.
Проклинают свои неудачи,
Вспоминают московскую Русь».
М. Цветаева:
«Облака — вокруг,
Купола — вокруг.
Надо всей Москвой –
Сколько хватит рук! –
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
У меня в Москве — купола горят,
У меня в Москве — колокола звонят,
И гробницы, в ряд, у меня стоят, -
В них царицы спят и цари.
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится — чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
|
|
|
Я молюсь тебе — до зари».
«Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола,
Пока они гремят из синевы,
Неоспоримо первенство Москвы…»
«Вот они тесной стальной когортой,
К самой кремлевской стене приперты,
В ряд
Спят…»
«Первородство — на сиротство!
Не спокаюсь.
Велико твое дородство:
Отрекаюсь.
Тем как вдаль гляжу на ближних -
Отрекаюсь.
Тем как твой топчу булыжник -
Отрекаюсь…»
Анатолий Рыбаков:
«Дети Арбата»
«Слева — широкие окна фабрик Свердлова и Ливерса, справа — Москва-река, впереди — стены Новодевичьего монастыря и металлические переплеты моста Окружной железной дороги, за ними болота и дуга, Кочки и Лужники…»
- Эта цитата лучше всего показывает контрастность Москвы тридцатых годов. Старая царская Москва еще не умерла, а новая уже появилась на ее месте. В новой столице СССР, да и во всей стране начались грандиозные стройки. Москва застраивается заводами, мостами, вокзалами, учреждениями. Люди в этом городе, даже в одном доме, могут жить совершенно разных классов: от рабочих до профессоров. К тому же в Москве находится правительство. Сталин боится Москвы, ее жителей. Он негодует на Кирова, который без опаски ходит по улицам Ленинграда и ездит в общественном транспорте на работу. Москва теперь – город власти и подхалимов, бесправных и всемогущих, сильных и слабых. И это, наверное, наиболее заметный контраст в романе».
Александр Блок:
«Утро в Москве»
«Упоительно встать в ранний час,
Легкий свет на песке увидать.
Упоительно вспомнить тебя,
Что со мною ты, прелесть моя.
Я люблю тебя, панна моя,
Беззаботная юность моя,
И прозрачная нежность Кремля
В это утро — как прелесть твоя».
Осип Мандельштам:
«Москва — опять Москва. Я говорю ей: «Здравствуй! Не обессудь».
«Река Москва в четырехтрубном дыме –
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики — заводы и сады Замоскворецкие.
Не так ли
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?»
«Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето.
|
|
|
С дроботом мелким расходятся улицы в чоботах узких железных.
В черной оспе блаженствуют кольца бульваров.
Нет на Москву и ночью угомону,
Когда покой бежит из-под копыт.
Уж я люблю московские законы,
Уж не скучаю по воде Арзни.
В Москве черемухи да телефоны,
И казнями там имениты дни».
«Московский дождик»
«…Он подает куда как скупо
Свой воробьиный холодок —
Немного нам, немного купам,
Немного вишням на лоток.
И в темноте растет кипенье —
Чаинок легкая возня, —
Как бы воздушный муравейник
Пирует в темных зеленях.
И свежих капель виноградник
Зашевелился в мураве.
Как-будто холода рассадник
Открылся в лапчатой Москве».
Б. Окуджава:
«Песенка об Арбате»
«Ты течёшь, как река, — странное название!
И прозрачен асфальт, как в реке вода…
Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моё призвание,
ты и радость моя, и моя беда…»
«Арбатский романс»
«Мы начали прогулку с арбатского двора,
к нему-то всё, как видно, и вернётся…»
«…Выхожу я на улицу
и вдруг замечаю: у самых Арбатских ворот
извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается…
Ах, нынче, наверное, что-нибудь произойдёт».
Марк Лисянский:
«Я по свету немало хаживал,
Жил в землянках, в окопах, в тайге,
Похоронен был дважды заживо,
Знал разлуку, любил в тоске.
Но Москвою привык я гордиться
И везде повторяю слова:
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!
У горячих станков и орудий,
В нескончаемой лютой борьбе
О тебе беспокоятся люди,
Пишут письма друзьям о тебе.
И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!»
|
|
|
