Социальные до мозга костей

Людям тоже необходимы социальные взаимоотношения в период развития, чтобы прийти к своему нормальному предназначению. Подобно лабораторным приматам, изолированным от собратьев, человеческие детеныши, обделенные близким, заботливым физическим контактом и социальными взаимоотношениями со стороны взрослых, начинают с возрастом обнимать и укачивать самих себя. Если им удается вырасти, то, как правило, они никогда не способны проявить сочувствие к другим или сформировать позже сколько-нибудь значимую привязанность в своей жизни.

Но выращенные нормально, мы, люди, являемся антиподами отшельников в животном мире, находясь в постоянных поисках компании и социальных контактов. Кто-то из нас может предпочитать более уединенное времяпрепровождение, чем другие, и нас может утомлять слишком большое число людей или телефонных звонков, но мы редко ищем полного уединения на длительное время. Действительно, наивысшим наказанием в тюрьме является заключение в одиночную камеру. В наше время мы используем «тайм-ауты» в случае плохого поведения детей, но эта идея не нова. Детей в Англии в наказание «посылали в Ковентри»: под этим подразумевалось отлучение от социальных контактов. Бойкот используется повсеместно как наказание за неподобающее поведение. В некоторых культурах целые семьи подвергаются бойкоту за социальные прегрешения кого-либо из их членов. Индейцы Чайени бойкотируют целые семьи. В одном случае семья была отлучена за социальные проступки одного из ее членов, хотя во время сражения члены этой семьи рисковали своей жизнью и убили много врагов. Но, несмотря на их доблесть, совет племени отказался признать или поощрить их действия. Поскольку они были отлучены, то функционально не существовали, и их непризнание рассматривалось как тяжелейшее из всех возможных наказаний — хуже смертной казни или пыток.

Принудительное уединение как особо тяжкое наказание — отличный пример важности социальных взаимоотношений для нашего биологического вида. Если бы это было не так, то отлучение от социума не было бы столь болезненным. Эта зависимость от социума характерна не для всех животных. Многие животные — от медведей гризли до тигров — во взрослом состоянии живут уединенно. Гораздо больше видов, например, некоторые рыбы и бабочки проводят много времени в группах, но это не означает, что они вступают в интенсивное социальное общение. Бабочки, к примеру, собираются вокруг ценного для них ресурса вроде минералов в луже на посыпанной гравием проезжей дороге, но их привлекает нужда в одних и тех же ресурсах, а не привязанность друг к другу.

Приматы, которые во всех других отношениях необыкновенно разнящаяся по своим свойствам группа, однородны в своей высокой степени социальности. Их социальным взаимоотношениям свойственна сложность, которая включает взаимоотношения, отличающиеся по степени близости и интенсивности с различными особями. Самцам шимпанзе свойственны такие сильные социальные узы, что ни один самец не сможет достичь доминирования без коалиции других самцов в его поддержку. Франс де Вааль имел веские основания назвать свою книгу о таких коалициях " Chimpanzee Politics": борющиеся за статус самцы шимпанзе играют в сложные игры по привлечению на свою сторону влиятельных представителей властной группировки, одновременно постоянно оценивая возможности для захвата власти при поддержке другой группы. Некоторые персоны делают все возможное, чтобы играть на стороне обеих партий, оставаясь в хороших отношениях с находящимися у власти, но всегда готовы перебежать, если это будет отвечать их собственным интересам. Если бы шимпанзе был избран в Палату представителей Конгресса США, у него были бы проблемы с языком и абстрактными концепциями, но он разбирался бы в перипетиях борьбы за власть не хуже других[32].

Существует предположение, что сравнительно большой неокортекс (передний мозг) большинства приматов — результат нашей необходимости поддерживать сложные социальные отношения. Без достаточной мощности мозга трудно держать в памяти информацию о десятках представителей твоей социальной группы (а если еды в достатке, то, возможно, и о сотнях), у каждого из которых имеются интенсивные, вечно меняющиеся отношения друг с другом. Наши социальные взаимодействия не происходят случайно. Все человеческие культуры — от охотников-собирателей до урождённых обитателей мегаполисов — разделяют определенные универсальные характеристики в способах, которыми мы как приматы взаимодействуем друг с другом. Эта социальная судьба оказывает сильное влияние на то, каким образом мы вступаем во взаимоотношения с нашими собаками. Иногда мы можем вовлечь себя (и своих собак) в массу неприятностей, когда наше приматоподобное социальное поведение сталкивается с естественным поведением собак. Многое в оставшейся части главы описывает эти проблемы и способы их избегания. По иронии, даже некоторые из общих для людей и собак аспектов социального поведения, могут привести к проблемам.