Разнообразие и сходство приемов измерения

Как уже отмечалось выше (глава 6), личностно-ориентированные подходы основывались на двух или трех разрозненных дихотомиях, которые назывались по-разному: «подавление – сенсибилизация», «беспечность – контроль», «стремление – избегание». Этот подход сыграл свою роль в развитии теории и бихевиоризма, и психоанализа, – он использует ясные, чистые психометрические критерии, чем привлекает исследователей – приверженцев ориентированного подхода. Он применяется в исследованиях стилей преодоления, и оценка «стремление – избегание» наиболее часто построена на использовании шкал, которые скорее являются обобщенными, чем конкретными. В целом это может обеспечивать единство теоретической основы для объединения множества наработок по стрессу и преодолению. Другими словами, если хочется сравнить проблемно-ориентированное преодоление, с одной стороны, и личностно-ориентированное (эмоционально-фокусированное) – с другой, то можно проанализировать стратегии «стремления – избегания» в каждом исследовании и, таким образом, в каждой ситуации, и вывести общие заключения относительно полезности этих двух стилей преодоления [493].

Критики говорят, что этот подход просто слишком упрощен, чтобы адекватно отразить несметное количество стратегий преодоления, используемых людьми в каждодневных обстоятельствах. Подход также не может сравнить стратегии, которые адаптивны или неадаптивны в зависимости от контекста. Другие стратегии, например, когнитивная переоценка, могут быть определены или как избегание, или как стратегия достижения результата. Но в некоторых ситуациях не требуется никакой интерпретации стратегии когнитивной переоценки. Например, такой стрессор, как тяжелая утрата, просто не предусматривается стратегией стремления к достижению. В иных ситуациях познавательная переоценка адекватна и эффективна. Это тот случай, когда вдова может успокаивать себя убеждением, что смерть ее мужа была фактически неизбежна вследствие тех страданий, что перенес ее муж в течение нескольких месяцев (или иногда лет) перед смертью. Это не может интерпретироваться как стратегия избегания. С другой стороны, стратегия когнитивной переоценки может быть путем ухода от решения проблем: неизбежного конфликта с начальником или коллегой можно избегать, говоря: «О, все это не имеет значения». Однако в конечном счете нерешенная ситуация может усугубиться. Наконец, когнитивная переоценка может уменьшить усилия, затрачиваемые на решение проблемы. Молодой спортсмен может необоснованно беспокоиться о будущем соревновании, придавая этому преувеличенное значение, думая: «Если я не сумею победить, я не получу премиальные, которые мне помогут купить квартиру (поступить в институт), и моя жизнь прожита зря». В такой ситуации разумная когнитивная переоценка могла бы позволить ему расслабиться настолько, чтобы действительно хорошо выступить: «Что я теряю? Если я выиграю, то замечательно. Если проиграю, то найду другой способ заработать необходимые деньги».

Таким образом, одна и та же универсальная стратегия – когнитивная переоценка – может быть и стратегией стремления к успеху, и стратегией предотвращения, то есть единственно возможной в данной ситуации. Эффективность ее также зависит от ситуации. J. Mattlin et al. [393] выявили, что переоценка была наиболее эффективна в ситуации потери, тяжелой утраты, но она непродуктивна в решении каждодневных проблем, если не сопровождалась сознательным стремлением к их разрешению. Объединение нескольких стратегий могло бы повлиять на эффективность ведущей, конкретной стратегии.

Это подтверждается примерами эмоционально-фокусированных стратегий, когда, например, отвлечение от дела может быть очень полезной стратегией. Книга, фильм или даже телевизор могут выполнять функцию переключения, которая позволяет далее более эффективно сосредоточиться на решении задачи. Однако отвлечение, используемое как попытка устраниться от решения проблемы, является неадаптивным.

То же самое можно сказать о многих стратегиях, включая вызов социальной поддержки или отсрочку решения проблемы. Получение совета и помощи от семьи, друзей, коллег – одна из наиболее полезных и необходимых стратегий, которые может использовать человек; но потратить все время на жалобы друзьям и не пытаться сделать хоть что-нибудь – одна из наименее полезных стратегий. Точно так же отсрочка решения проблемы, пока нет информации для адекватного решения, – часто лучшая стратегия, но глупостью может явиться бездействие, не принятие решения, пока не исчезнут все возможности для действия.

Таким образом, подход «стремление – избегание» слишком упрощен, чтобы реалистично отразить все действия по преодолению. Слишком общим является вывод, что попытка решить проблемы – полезна, а избегание их – вредно. Это не отражает того, как человек приходит к решению проблемы, насколько самостоятельно он действует, насколько действенна стратегия перерыва в работе, как он справляется с отрицательными эмоциями и т. д.

Еще один недостаток подхода «стремление – избегание» состоит в том, что он приписывает все эмоционально-фокусированные стратегии избеганию, хотя в действительности этот прием может также способствовать проблемно-ориентированному преодолению. Подобную критику высказывали S. Folkman и R. Lazarus [318] в вопросе противопоставления проблемно– и эмоционально-фокусированных способов преодоления. Существует много способов взаимосвязи действий и эмоций, и неучет их мешает верно идентифицировать эффективные и неэффективные стили преодоления.

Это рассуждение привело к первому факторному анализу WOCS в попытке выделить различные типы проблемно– и эмоционально-фокусированного преодоления [234]. Было выделено семь факторов: инструментальное действие, бегство от действительности, изучение обстоятельств, стремление к успеху, поиск социальной поддержки, самообвинение и минимизация угрозы. Вообще эта факторная структура неплохо соотносится с выделенными позднее факторными структурами, включающими от пяти до восьми измерений [235]. Согласно изменениям факторной структуры в соответствии с изменениями шкал при разных проблемах появляются те же самые способы преодоления.

R. Moos et al. [411] использовали компромиссный метод, объединяющий подход «стремление – избегание» с процессуальным подходом, учитывающим большое количество факторов. В этом методе главная роль остается за подходом «стремление – избегание», но учитываются и эмоции, и действия по разрешению проблемы – другими словами, отражаются стратегии, а также когнитивные и поведенческие аспекты, снимая, таким образом, недостатки простого подхода «стремление – избегание». Но они не сумели дифференцировать способствующие и мешающие решению проблемы эмоционально-фокусированные стратегии. Точно так же в понятии избегания имеются и когнитивные, и поведенческие компоненты человека, что тоже доказывает, что некоторые способы поведения служат путем ухода от проблем (например, алкоголизм или наркотическая зависимость).

С другой стороны, некоторые исследователи критиковали WOCS за его простоту, неучет каждой из возможных стратегий, что может привести к игнорированию некоторых очень важных их проявлений. Как показали J. Coyne и D.A. Smith [291], WOCS часто трактовал преодоление как героическое, индивидуальное достижение, хотя в действительности преодоление в большой степени предопределяется межличностным контекстом. То есть, как человек справляется с проблемой, в значительной мере влияет на то, как это будут делать остальные. Это верно как в отношении процесса преодоления [397], так и в отношении процесса принятия решения [354].

WOCS не включает вопросы, оценивающие важные межличностные отношения типа учета потребностей других, попытки обманывать или управлять другими или доминировать над людьми. A. DeLongis et al. [296] считают, что для решения этой проблемы целесообразнее просто добавить к существующему WOCS нужные вопросы о межличностных отношениях, чем создавать новый тест.

Таким образом, не удивительно, что возникли различные направления исследования преодоления. Некоторые пробовали упростить оценку преодоления, ограничивая набор и виды стратегий [238, 309], в то время как другие пробовали расширять поле преодоления, дополнительно включая разнообразные приемы [297], а иные просто пробовали модифицировать WOCS [493].

Самая большая проблема со шкалами преодоления состоит в том, что они не обоснованы теоретически. Пока не развивается теория, как и почему те или иные стратегии увеличивают или снижают стресс, исследования по выделению стратегий следует рассматривать осмотрительно. Также как существует множество личностных тестов, так, по всей вероятности, должно быть множество тестов на преодоления. И вопрос, который из них использовать, будет зависеть от цели исследования.

Оценочные шкалы

Оценочная шкала состоит или из списка стратегий преодоления стресса, и испытуемому следует указать, где (когда) он использует ту или иную конкретную стратегию, или же испытуемому предъявляется набор стратегий, имеющих шкалу с делениями для регистрации количественной меры отношения к той или иной стратегии.

Дихотомичные вопросы дают немного информации о способе использования стратегии. Каждая из многообразных стратегий может рассматриваться как эффективная или как малоадаптивная. Дихотомические шкалы обладают также малой вариативностью, соответственно более подвержены искажению, что ограничивает их предсказательную валидность. Внутренняя надежность дихотомической шкалы более низкая, чем у ранговой шкалы.

Использование ранговой шкалы дает некоторые преимущества как в отношении внутренней надежности, так и прогностической валидности. Но они имеют и недостатки. Вопросы в шкале по оценке стратегий преодоления всегда являются смешением поведенческих и когнитивных компонентов, и та же самая шкала может интерпретироваться по-иному в зависимости от характеристик вопросов. A. Stone et all. [476] критиковали шкалы модифицированного WOCS, потому что формулировки (например, «В какой степени Вы используете следующие стратегии: никогда, изредка, иногда, часто?») могут интерпретироваться четырьмя способами: частота, продолжительность, сила и эффективность. Например, человек, утверждающий, что он способен решить проблему, может иметь в виду, что должен сделать несколько действий или же в течение долгого времени делать что-то одно.

Для некоторых людей и ряда ситуаций под утверждением понимается одно, но для других людей и других ситуаций это означает один из нескольких исходов. Отсюда задача заключается в определении: какой смысл должна иметь комбинация продолжительности, частоты, эффективности и силы? Только одна шкала, но меряющая неизвестно что, может привести к неинтерпретируемому результату. Например, два различных субъекта разговаривают с агрессивным чиновником в течение пяти минут о росте квартирной платы. Когда эти люди оценивают (по WOCS), насколько они договорились с чиновником, первый оценивает результаты разговора невысоко, потому что беседа длилась недолго. Другой же дает высокую оценку, так как оценивает собственные усилия, затраченные на разговор. В этом смысле по шкале более успешным оказывается второй, принимая во внимание, что фактически его поведение было идентично теме разговора. Таким образом, проблема разного понимания смысла вопросов испытуемыми – очень серьезная, важная для оценки поведения.

Трансактный подход основывается на положении, что знание о событии является менее значимым, чем реальное событие. Даже при идентичном поведении по преодолению затраченные усилия и возможный результат неодинаковы. Тот, для кого задача была более трудна, вероятно, потратил больше энергии, эмоций – и, таким образом, оценивает стратегию как более энергоемкую. C. Aldwin пишет: «Я участвовала в создании Шкалы стресса и преодоления Berkeley, когда было решено использовать не дихотомические, а ранговые шкалы с четырьмя пунктами. Мы в течение некоторого времени мучались над формулировками шкалы и решили использовать формулировки, отражающие частоту, продолжительность или затраченные усилия. Но мы были вынуждены отклонить их, так как не могли достичь единого понимания некоторых вопросов» [233, с. 124]. Поскольку A. Stone и его коллеги указали, что «…затраченное усилие, частота и продолжительность соотносятся между собой, то не стоило создавать для каждого из этих показателей отдельную шкалу. Что если человек использовал стратегию только однажды, но в течение долгого времени или очень интенсивно? Мы не могли распутать этот гордиев узел и вернулись к очень субъективной и неопределенной по общему признанию формулировке “Время, в течение которого Вы использовали стратегию”. Однако мы понимали, что сумма затраченных усилий слишком важна, чтобы ее игнорировать, хотя это вносило в шкалу неопределенность» [476, с. 97].

Трудности в оценке частично обусловлены известным фактором неуверенности. Процесс оценки сам по себе искажает феномен, который измеряют. Использование дихотомических шкал при этом может быть более объективно, люди с большей надежностью указывают, использовали ли они стратегию или нет, но это искажает картину достижения успеха, так как не оценивается длительность использования стратегии, – известно, что кратковременное отвлечение или переоценка ценностей по результату может очень отличаться от долговременного их применения. С другой стороны, использование ранговой шкалы искажает картину, потому что это более субъективная оценка. Однако не очевидно, что субъективность обеспечивает более сложную и, возможно, более точную картину затраченных усилий по преодолению и увеличивает прогностическую валидность. Применяя и простые дихотомические шкалы, и более сложные ранговые, и порядковые шкалы, можно считать, что последние позволяют получить более объективные и надежные показатели психологических и физических последствий преодоления [262].

Тем не менее идея об использовании «гибкого управления» шкалой не всегда является удобной, поскольку известно, что даже простая частота применения стратегии может интерпретироваться по-разному различными людьми и даже дихотомические вопросы имеют подчас различную интерпретацию.

Можно согласиться с тем, что всегда существуют индивидуальные различия в понимании вопросов любого психологического тестирования, что влечет за собой в исследовании (тестировании) определенную степень погрешности (допустимую ошибку). Очевидно, что при важном и точном исследовании ошибка должна быть минимальной. Но существуют различные источники помех, и иногда минимизация влияния одной побочной переменной увеличивает другую. Психологи пробуют уменьшить ошибку, используя множество вопросов, выявляющих один феномен. Но психология, особенно психология индивидуальности и социальная психология, по определению имеет дело с субъективным опытом человека. Это тоже может быть источником информации и не должно игнорироваться.

Таким образом, можно сказать, что оценка стратегий в настоящее время затруднительна и вызывает много споров. Теоретики стилей преодоления предпочитают оценивать небольшое число стратегий, которые, как предполагается, являются устойчивыми в разных ситуациях и во времени и которые могут быть бессознательными или осознанными. Социологи и социальные психологи предпочитают исследовать межличностные связи и социальные стратегии, которые определяются ситуацией и предполагают, что преодоление – активное сознательное действие и зависит от социального окружения. Сторонники концепции процесса преодоления колеблются между этими двумя подходами, пытаясь идентифицировать несколько стратегий, которые могли бы быть применимы ко многим ситуациям, и полагают, что преодоление в значительной степени осознанно. Клиницисты критикуют сторонников процесса преодоления за недостаточное внимание к индивидуальным особенностям, а социальных психологов – за недостаточное внимание к требованиям ситуации. Эти упреки будут справедливы, если сторонники процессуальной теории преодоления смогут объединить оба подхода.