Воспитательно-реабилитационная работа в русской школе интернатного типа

РЕФЕРАТ

 

по дисциплине: Реабилитационная педагогика

 

по теме:

Воспитательно-реабилитационная работа в русской школе интернатного типа

 

 

Донецк 2009

Воспитательно-реабилитационная работа в русской школе интернатного типа

 

Дореволюционное педагогическое наследие, которое не было в полной мере осмыслено и оценено в советское время, при творческом к нему подходе может оказать неоценимую помощь современному образованию в поиске адекватных условий реабилитации детей, лишенных родителей, семьи и воспитывающихся преимущественно в учреждениях интернатного типа.

Если всмотреться в прошлое нашей педагогической истории, можно обнаружить поразительное разнообразие форм учебно-воспитательных учреждений. Некоторые из этих форм сегодня возрождаются, по поводу других идут жаркие дебаты. Ценности прошлого не переносятся механически в новые условия. Они требуют серьезного научного осмысления с учетом особенностей времени.

Школы интернатного типа в России стали появляться в 18 столетии. Первыми из них были школа математических и навигационных наук в Москве и Морская академия в Петербурге. Во второй половине 18 в. открылись кадетские корпуса, Институт для благородных девиц в Смольном, Воспитательный дом в Москве, частные дворянские пансионы и другие учреждения. Это были заведения закрытого (интернатного) типа, в которых при достаточно высоком уровне обучения акцент ставился, прежде всего, на задаче, сформулированной еще итальянскими гуманистами,- «ревностное изучение всего, что составляет целостность человеческого духа».

Педагогическое наследие К.Д. Ушинского — золотой фонд отечественной педагогики. Воспитание детей сирот было предметом его особого внимания и заботы. Его педагогическая деятельность в годы ее расцвета протекала в закрытых воспитательных учреждениях. Однако, несмотря на большое количество работ, посвященных жизни, деятельности и научно-педагогическому наследию, многие прогрессивные идеи великого русского педагога остались невостребованными. Мы имеем всего лишь несколько исследований наследия К.Д. Ушинского (В.И. Куфаев, И.И. Данюшевский) по такой насущной проблеме, как воспитание детей в воспитательных заведениях.

К.Д. Ушинский поставил перед сиротскими учреждениями своего времени высокую гуманную цель: заменить по возможности родителей детям, дать им воспитание и поставить их на такую дорогу в жизни, на которой они могли бы быть деятельными, честными и полезными членами государства, которое их воспитало. Он ратовал за то, чтобы каждое сиротское заведение подготовляло своих воспитанников к самым разнообразным назначениям в жизни сообразно их способностям и наклонностям, т. е. поступало бы так, как поступают благоразумные родители. Уклад жизни сиротского заведения должен соответствовать воспитательным целям. В связи с этим он писал: «Никакое сиротское заведение не может назначить одной какой-нибудь жизненной цели для призреваемых им сирот. Заменяя для них, родите лей, оно должно и поступать, как поступают благоразумные родители; давать каждому сироте (по возможности) образование, сообразное с его способностями, и открывать каждому из них дорогу в жизнь, которая сообразна с его способностями, наклонностями и образованием.

Всякое однообразное назначение для воспитанников сиротского заведения непременно парализует его воспитательную и образовательную деятельность».

Поэтому К.Д. Ушинский рекомендовал, чтобы сиротское заведение способнейших из своих воспитанников, показавших решительную склонность к занятиям науками, помещало «пенсионерами» в общие гимназии Министерства народного просвещения с тем, однако, чтобы сиротское заведение как опекун призреваемых им сирот продолжало следить за их учением и развитием их способностей и наклонностей или оставляло их оканчивать курс в гимназии и идти потом в университет, или помещало в какие-нибудь технические учебные заведения также «пенсионерами». В числе различных назначений, избираемых я сирот, Константин Дмитриевич считал весьма целесообразной подготовку воспитанников к педагогической деятельности и всемерно защищал идею создания педагоги ческой семинарии при сиротском заведении, которая «откроет для сирот самое лучшее и самое полезное назначение в жизни». Защищая это, Ушинский исходил из того, что хорошим педагогом легко может сделаться только тот, кто сам получил правильное педагогическое воспитание.

К.Д. Ушинский понимал воспитание как целенаправленный процесс формирования «человека в человеке». Он считал, что человек в онтогенезе развивается в процессе деятельности, основным организующим фактором которого является воспитание. В своем глав ном, но, к сожалению, незаконченном труде «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии» он поставил перед собой задачу сформулировать основные законы человеческой природы и разработать психологические основы педагогики. На писанные им тома этого труда раскрыли в значительной мере душевный мир человека и показали педагогам-воспитателям те законы человеческой природы, знание которых им так необходимо в практической деятельности.

Чтобы знать «предмет воспитания», педагог дол жен стремиться узнать его «каков он есть в действительности, со всеми его слабостями и во всем его величии, со всеми его будничными, мелкими нуждами и со всеми его великими духовными требованиями». Воспитатель должен знать человека в семействе, в обществе, среди народа, среди человечества и наедине со своей совестью во всех возрастах, во всех классах, во всех положениях, в радости и горе, в величии и унижении, в избытке сил и в болезни, среди неограниченных надежд и на одре смерти, когда слово человеческого утешения уже бессильно. Оп должен знать побудительные причины самых грязных и самых высоких деяний, историю зарождения преступных и великих мыслей, историю развития всякой страсти и великого характера.

Тогда только будет он в состоянии черпать в самой природе человека средства воспитательного влияния, а средства эти громадны!»

Исходя из этого, К.Д. Ушинский намечаёт и основные пути изучения «предмета воспитания», знания души ребенка. Для этого педагогика должна иметь собственные методы исследования своего предмета, ведь познание ребенка возможно лишь в процессе его развития, в процессе его воспитания. Отсюда основ ной путь педагогического исследования — наблюдение, где «педагог должен много учиться понимать душу в ее явлениях и много думать о цели, предмете и средствах воспитательного искусства».

Он советовал разделять воспитанников сиротских заведений на маленькие кружки и устраивать внутреннюю жизнь этих кружков так, чтобы они по возможности приближали к семейной жизни. Жизнь по расписанному церемониалу, когда отношения воспитателя к детям выражаются только в ограничениях, стеснениях, запрещениях и внешней дисциплине, когда воспитанник марширует по команде всю свою детскую жизнь, великий педагог называет, а казарменной», «острожной». Такая жизнь особенно тяжела у детей - новичков, вырванных «из теплых, мягких, ничем не заменимых недр семьи». Заменяя семью, сиротское заведение должно быть, в целом, похоже на большую семью, в которой царят интимные, родственные отношения и здоровый трудовой режим. Праздная жизнь в сиротском заведении не менее губительна для детей, чем казарменный ее характер. К.Д. Ушинский резко критикует того воспитателя, который, являясь на дежурство, видит перед собой толпу детей, шумную, шаловливую, и вся его воспитательная деятельность может быть выражена одним энергическим словом: «Смирно!». Тут не может быть и речи о том влиянии, которое должен иметь взрослый, хорошо развитой и нравственный человек на дитя. От этого масса детей в наших интернатах по большей части растет сама собой. Но дети, предоставленные сами себе, развиваются весьма медленно и неправильно, подчиняются влиянию нянек, прислуги, и взаимным влиянием портят друг друга, словом, дичают, а не воспитываются.

Не отрицая значения общего распорядка в заведении, К.Д. Ушинский, однако, подчеркивает, что никакие уставы и программы, никакой искусственный организм заведения, как бы хитро ни был он придуман, не может заменить личности в деле воспитания. Влияние личности воспитателя на молодую душу составляет ту воспитательную силу, которую нельзя заменить ни учебниками, ни моральными сентенциями, ни системой наказаний и поощрений. Решающее значение имеет убежденность самого воспитателя в том, что он стремится внушить своим питомцам, так как всякая метода воспитания, как бы хороша она ни была, не перешедшая в убеждение воспитателя, останется мертвою буквою, не имеющей никакой силы в действительности. Самый бдительный контроль в этом не помогает. Воспитатель никогда не может быть слепым исполнителем инструкции; не согретая теплотою его личного убеждения, она не будет иметь никакой силы... Вот почему, говорит Кд. Ушинский, в воспитании самое важное дело — выбор воспитателя, чтобы воспитатель был человек, прежде всего, глубоко верующий и нравственный. Все педагогическое учение Кд. Ушинского согрето благородным чувством любви к человеку и уважения к личности, чувством гуманизма.

Анализируя проект преобразования Гатчинского сиротского института, Константин Дмитриевич высказывает основные требования, без выполнения которых и сегодня невозможно построить соответствующее учебно-воспитательное заведение. Вот некоторые выдержки из этого документа: «Мнение коллежского советника Ушинского о проекте преобразований, представленном из Гатчинского сиротского института:

- в таком строго воспитательском заведении, каково сиротское, заменяющее сиротам семью, вся власть и вся ответственность должны быть сосредоточены на одном лице и, под условием какого будь успеха, учебная и воспитательная часть должны быть тесно и неразрывно соединены. Главное лицо должно быть воспитателем в полном смысле этого слова, отцом сиротского дома;

- на этом лице должна лежать вся тяжесть ответственности, оно должно быть не администратором только, не начальником, не чиновником, не контролером чужих действий, а воспитателем, потому что сиротское заведение есть строго воспитательное заведение, а не департамент, не богадельня, не казарма и даже не простое учебное заведение;

- его (сиротского заведения) главная обязанность — заботиться о физическом, а нравственном воспитании сирот и о возможно лучшем устройстве их судьбы;

- приняв сироту на свое попечение, заведение обязано поступить в отношении его, как поступил бы добрый, умный и попечительный родитель, и с одинаковой ревностью заботиться как о злых, так и о добрых; как о талантливых, так, а о бесталанных;

- заведение заменяет си ротам родителей, насколько, конечно, такая замена возможна, и в этом его главное основное значение, к которому все остальное в нем должно относиться, как средство к цели;

- в сиротском заведении все должно исходить из одной идеи, стремиться к одной цели, двигаться по одной воле и всякий разлад, всякая борьба между воспитателями, прежде всего, поразят само воспитание и отразятся самыми грустными явлениями в характерах воспитанников;

- во главе заведения должен быть поставлен воспитатель, сколь возможно удовлетворяющий требованиям этого звания по своим знаниям и по своему характеру;

- классные воспитатели должны бы жить в самом заведении, по возможности среди своих воспитанников;

- только уверившись в безвредности дитяти для других детей, можно допустить его в институт;

- несколько часов, проведенных в праздности, являются для детей сильнейшим наказанием. Любовь же и привычка к труду есть именно та почва, на которой могут успешно развиваться все добрые качества;

- дитя, по самой природе своей, требует беспрестанно физической деятельности. Если это требование детской природы не удовлетворено, то развивающиеся силы дитяти — ему вред; хорошо еще, если ребенок сделается только шалуном и буяном, но бывают последствия еще хуже — ребенок делается скрытным, злым мальчиком и устраивает для себя такую тайную сферу деятельности, в которую воспитателю нелегко проникнуть;

- воспитатель сиротского заведения не должен думать, что при неуспехе ему остается только сбыть с рук воспитанника... Откройте причину неуспеха и действуйте против этой причины, если она лежит в природной малоспособности ребенка, то ограничьте круг его учебных предметов, дайте ему работу, по силами все-таки воспитывайте.. Гатчинский институт должен заботиться о том, чтобы дать воспитавшимся в нем сиротам определенное положение в жизни».

Заслуги К.Д. Ушинского перед российским образованием гораздо значительнее, чем это виделось до сих пор. Его педагогические идеи дали толчок развитию не только самой педагогики, но и целого ряда других наук: возрастной и педагогической психологии, детской физиологии и гигиены, философии и истории, дидактики. Великим творением Кд. Ушинского стало женское образование. Ему он придавал огромное значение, поскольку считал, что будущее любой нации зависит от того, как воспитываются дети впервые годы жизни. А так как воспитанием ребенка впервые годы его жизни занимается в основном мать, то именно от того, как подготовлена она к воспитанию детей, зависит не только их судьба, но и судьба нации. Ушинский предложил свою концепцию воспитания, которую пре творил в практику в Смольном институте и которая затем была использована в среднем женском образовании России. Суть ее состояла в том, чтобы соединить хорошее общее образование с педагогическим. Такое образование, полученное девушкой в школе, позволяло будущей матери не только воспитывать своих детей до 7 лет, но и дать им первоначальное обучение. Концепция женского воспитания, разработанная КД. Ушинским, не потеряла своей значимости и сегодня в решении проблем сиротского детства (когда ребенку подыскивается семья, замещающая кровную). Говоря о значении хорошо подготовленной матери, великий педагог писал: «Не должно забывать, что первое понятие о человеке, которое впоследствии закрепится словом, образуется в ребенке в бессловесный период его жизни, и что на образование этого понятия имеют решительное влияние те первые человеческие личности, которые отразятся в душе ребенка и лягут в основу его будущих отношений к людям. И счастливо дитя, если первое человеческое лицо, отразившееся в нем, есть полное любви и ласки лицо матери!»

Яркое представление о взглядах К.Д. Ушинского на характер воспитания женщин дают воспоминания бывшей ученицы Смольного института Водовозовой Е.Н. Вот как она отзывается о его лекции по педагогике: «Он начал ее с того, что доказал всю пошлость, все ничтожество, весь вред нравственного убожества ваших надежд и несбыточных стремлений к богатству, к нарядам, блестящим балам и светским развлечениям. «Вы должны, вы обязаны, — говорил он, — зажечь в своем сердце не мечты о светской суете, на что так падки пустые, жалкие создания, а чистый пламень, неутомимую, неугасимую жажду к приобретению знаний раз вить в себе, прежде всего, любовь к труду, без этого жизнь ваша не будет ни достойной уважения, несчастливой. Труд возвысит ваш ум, облагородит ваше сердце, даст вам силы забывать горе, тяжелые утраты, лишения и невзгоды, чем так щедро усеян жизненный путь каждого человека. Он доставляет вам чистое наслаждение, нравственное удовлетворение и сознание, что вы недаром живете на свете... Постоянно расширяя умственный кругозор, он мало-помалу будет открывать вам все новый и новый интерес к жизни, заставит все больше любить ее не ради эгоистических наслаждений и светских утех... Постоянный труд разовьет в душе нашей чистейшую любовь к ближнему, а только такая любовь дает честное, благородное и истинное счастье. И этого может и должен добиваться каждый, если он не фразер и не болтун, если у него не дряблая натуришка, если в груди его бьется человеческое сердце, способное любить не одного себя; добиться этого величайшего на земле может каждый, следовательно, человека можно считать кузнецом своего счастья».

Под влиянием педагогических идей К.Д. Ушинского происходят серьезные изменения в учебно-воспитательной работе закрытых заведений, особенно кадетских корпусов, военных гимназий, куда в первую очередь зачислялись сыновья погибших на войне офицеров, сдавшие вступительные экзамены. Обязательными являлись два «возраста»: первый, имеющий воспитанников от 10 до 14 лет, и второй —14— 17 лет. Каждый «возраст» находился в особом, изолирован ном помещении, с отдельными классами и спальными залами для игр и отдыха, местом для прогулок. Это облегчало воспитателям выполнение их обязанностей и предохраняло младших воспитанников от дурного влияния на них старших. «Возраст» жил в соответствии с распорядком дня и выработанными для него правилами. Руководил каждым отделением воспитатель из офицеров или гражданских лиц, имеющих педагогическую подготовку. «Полное сознательное усвоение сочинения Ушинского «Человек как предмет воспитания» можно было бы считать мерилом удовлетворительной подготовки лица для поступления в воспитатели», рекомендовал Н.Ф. Бунаков в своих «Заметках об условиях воспитания в военных гимна зияю».

Жизнь воспитанников в военных заведениях нуждалась в разумно организованном порядке, при котором детям могла быть предоставлена возможность проявлять свои склонности и интересы. Режим дня и правила поведения не только способствовали воспитанию у детей порядка и организованности, они разрабатывались еще и с целью искоренения различных пороков и недостатков поведения, наблюдавшихся у юношей. «Воспитанник, указывалось в правилах, должен избегать лжи (даже в шутку), злословия и наушничества». «Злое и своевольное обращение с товарищами не допускается». «Все распоряжения воспитателей должны выполняться немедленно и охотно, если даже они не соответствуют желаниям воспитанника».

Правила определяли и другие стороны поведения. Воспитанникам вменялось в обязанность заботиться о чистоте и опрятности своего тела, платья, а также книг, тетрадей и пособий. Одежда должна была застегиваться на все пуговицы, ногти и волосы на голове следовало коротко стричь. Воспитанники сами чистили свое платье, сапоги, прибирали личные вещи и приучались к самостоятельности.

За столом они должны были, есть опрятно, не спеша, правильно пользоваться столовым прибором и салфеткой.

За всякие оказанные услуги следовало благодарить и самому стараться быть услужливым мальчиком. Разговаривая со старшими, воспитанник должен стоять в приличной позе, не облокачиваясь, не опираясь на предметы, смотреть в глаза собеседнику, не перебивать его вопросами, не смеяться и отвечать сдержанно, следя за правильностью своей речи.

Садиться при взрослых ему разрешалось только после их приглашения. При встрече с взрослыми полагалось вставать, вежливо кланяться, но первому не подавать своей руки. Находясь у кого-либо в доме, воспитанник не должен был вступать в споры, подсаживаться к карточным столам, находиться в курительной комнате и начинать без приглашения разговор. Ему следовало, деликатно обращаться со всеми людьми и, в частности, с прислугой. Курение табака и употребление спиртных напитков воспитанникам категорически запрещалось. Присылаемые родителями или родственниками деньги должны сдаваться на хранение воспитателям, которые выдавали детям мелкие суммы и только на приобретение полезных вещей.

Правила предусматривали, и порядок отпусков домой. Отпуска давались только в праздничные дни при наличии письменного согласия родителей или родственников. За выполнением всех правил воспитанниками наблюдал воспитатель. Он же разъяснял их значение и развивал желание выполнять их. Считалось, что младшему возрасту толковать приказания и запрещения бесполезно и даже вредно. Дети должны выполнять их точно без объяснений взрослых. В старшем возрасте уже необходимо вызывать сознательное отношение к необходимости соблюдения правил поведения, поэтому следует объяснять им эти правила, чтобы «воспитанник принял совет воспитателя, как необходимый закон по собственному сознанию».

В 1865 году были утверждены «Правила для воспитателей», где указывалось, что военная гимназия должна заботиться о равномерном развитии всех умственных, нравственных и физических сил воспитанников; так же указывалось на необходимость развивать у детей «любовь к человеку, правила чести и неуклонное стремление к правде в убеждениях и действиях, уважение к старшим, сочувствие ко всему возвышенному и пре красному и любовь к науке». Сотрудничество воспитателя с воспитанниками складывались при установлении духовных контактов между ними, эмоциональной расположенностью друг к другу. «При недостатке душевной теплоты и неподдельной любви к юношеству и самый образованный человек не вполне достигнет желаемых, хороших результатов в деле воспитания».

Считалось, что успешное осуществление выдвинутых задач станет возможным, если воспитатель, выполняя свои обязанности, постоянно находился в кругу детей, утверждая важный педагогический принцип: все, что делается для детей, должно делаться вместе с ними.

По «Правилам» воспитатель обязан также постоянно работать над усовершенствованием своих педагогических знаний, овладевать методами воспитательной работы, что позволит ему разбираться в индивидуальных особенностях каждого воспитанника. Для лучшего сближения с детьми необходимо «осторожное умение обращаться с каждым отдельно, учитывая изменения характера мальчика». «Правила» требовали сердечного отношения к детям. «Для младшего возраста воспитатель — отец, для старшего возраста — друг. К необходимой для жизни самостоятельности воспитанники приучаются преимущественно постепенным расширением круга свободных его действий. Воспитанник должен приучиться согласовывать личную свободу со святостью долга; необходимо при этом объяснять ему и постоянно напоминать, что право и обязанность так нераздельны, как причина и следствие».

Являвшемуся судьей проступков своих учащихся, воспитателю приходилось всегда помнить, что целью всякого наказания является исправление. Поэтому взыскание должно накладываться осторожно, с учетом характера и тяжести вины, возраста мальчика и причин, вызвавших проступок. Больше всего нужно заботиться о развитии у воспитанников добрых нравственных начал, с помощью которых следует подавлять дурные наклонности. Личный пример воспитателя, наставления и убеждения должны находиться в числе главных воспитательных средств и особенно действовать против себялюбия, самонадеянности — «этих нравственных недугов большей части наших современных юношей».

В целях лучшей организации помощи воспитанникам при выполнении ими домашних заданий, воспитатель присутствовал во время уроков и приготовления домашних заданий. Главная задача его состояла в том, чтобы научить детей учиться самостоятельно, любить умственный труд. Поэтому он старался быть советчиком своего воспитанника, а не простым его репетитором, помогал, а не выполнял за него домашние задания.

Во время посещения уроков воспитатель знакомился с методикой преподавания, советовался с учителем, проверял успехи воспитанников своего отделения.

В обязанности воспитателя входила организация для детей чтения, игр, прогулок. Он наблюдали за тем, чтобы воспитанники выражали свои мысли ясно, отчетливо, так как неясность и небрежность в речи всегда «соединяются с неясностью понятий и поверхностным мышлением. Органическая связь между мыслью и языком неоспорима, и русский, не говорящий или не любящий своего языка — уже не русский ни по мыслям, ни по чувствам».

Справедливо указывалось, что деятельность всех воспитателей должна быть согласована, так как права и обязанности каждого из них одинаковы. «Кто принял на себя обязанности воспитателя, будь то военный или статский, тот перестает быть тем или другим. Он — педагог, обязанный содействовать своему собрату во всех отношениях и всеми силами для общей цели. Антагонизм воспитателей - величайшее зло в деле воспитания», — выделено в «Правилах».

Каждый из четырех воспитателей по очереди дежурил по определенному «возрасту», наблюдая за тем, чтобы своевременно исполнялся режим, и порядок занятий по всем отделен дежурный воспитатель вел журнал, в котором отмечал отсутствующих и в который заносил все те проступки, которые должны быть доведены до сведения отдельных воспитателей. Он обедал и ужинал за одним столом с воспитанниками и о качестве пищи докладывал директору. За воспитателем сохранялось право приказывать, но, наряду с этим, он должен был обращаться в старшем «возрасте» к сознанию воспитанников, выработать правильное представление о том, что повиновение и принуждение «два совершенно противоположные понятия потому, что первое основывается на уважении, второе — на страхе, в первом признается свободная воля, во втором — нет воли, нет личности».

Практика воспитательной работы в военных гимназиях-интернатах прежде всего опиралась на педагогические идеи К.Д. Ушинского и строилась на основе индивидуального изучения детей, учета их возрастных особенностей. Из записей воспитателя 1- й Петербургской военной гимназии:

«Чтобы приучить воспитанников серьезно и разумно относиться к делу, я прибегал к беседам при всяком удобном случае и с отдельными личностями, и с кружками, и с целым классом. Этими же беседами я пользовался также для собственно воспитательных целей, чтобы образовать понятия детей, подействовать на их сердца, разъяснить их недоразумения, провести требования и т.п. Утром, когда они встают, вечером, когда ложатся, я вслушивался в их разговоры, и, избегая тона менторства, нередко вмешивался в их споры, в их суждения, вставлял свои замечания, высказывал свои взгляды, не навязывая их им, допуская возражения и противоречия, стараясь путем опровержения доказать несостоятельность их мнений е суждений. В свободное от занятий время на плацу или прогулке я старался образовать около себя кружок, толкуя с ними, вызывая и размышления, заставляя их высказываться. Это вошло даже в привычку: стоило мне прийти на дежурство, и тотчас являлось несколько воспитанников, которые, после первых приветствий, обращались с вопросом: «Ну, поговорите же о чем-нибудь». Тут толковали мы об их детстве, о родине, об их первых впечатлениях, их родителях, о книгах, ими прочитанных, — все это входило в нашу беседу, и большинство их забывало в это время свое недоверие к воспитателю и нередко искренне высказывало свои мнения, чувства, понятия и давало, таким образом, воспитателю возможность руководить ими, вселяя доверие и сближение. Из этих разговоров я узнавал часто их прежнюю обстановку, условия их развития, причины, имевшие влияние на формирование их характера, их прежние проказы и шалости, а подчас, хотя, конечно, реже, и настоящие их намерения. В этих беседах я старался внушить им необходимость труда, важность для них знаний, практическую пользу последнего в их жизни и т. п. При удобном случае пускалась в дело ирония, как лучшее средство против фанфаронства многих из них, против дурных привычек и наклонностей, и нечасто это средство оставалось без результатов. Некоторые побаивались видеть осмеянными свои недостатки, сдерживались сперва внешне и мало-помалу приобретали привычку контролировать хоть в присутствии моем свои слова и действия...»

Этот факт свидетельствует о влиянии устного слова как воспитательного средства, с помощью которого можно было без принуждения, страха и насилия действовать на нравственные качества воспитанников. Использование слова в воспитательных целях есть большое искусство, методика которого разрабатывалась в практике военных гимназий.

С 1869 году в военных гимназиях было введено обязательное обучение танцам. Целью этих занятий являлось развитие эстетического вкуса воспитанников, плавности и ритмичности их движений. Обучение танцам служило одним из средств, позволяющих будущим офицерам принимать участие в общественных развлечениях.

Преподавателя и воспитателям военных гимназий вменялось в обязанность знать строение человеческого организма, его состояние в различных возрастах и уметь применять в упражнениях анатомо-физиологические законы, чтобы преодолевать физические недостатки воспитанников. Особенное внимание обращалось на технику гимнастических упражнений практические занятия играми, борьбой, фехтованием, плаванием, верховой ездой, стрельбой, бегом, бросанием дисков и на пробные уроки преподавания телесных упражнений.

По инициативе И.Ф. Лесгафта Ф.Ф. Эрисмана со второй половины 1880-х гг. в военных гимназиях были введены регулярные осмотры воспитанников. Преподавателям и воспитателям поручалось строго следить за посадкой учеников при чтении, письме, освещением рабочих мест и т. п. Значительно улучшен был распорядок дня. Установились обязательные прогулки на свежем воздухе, физические и гимнастические упражнения. Питание воспитанников стало производиться на основе нормативов, разработанных гигиеническим отделом при участии Лесгафта, что способствовало Нормальному физическому росту воспитанников, значительному сокращению в интернатах заболеваний.

В летнее время после экзаменов воспитанники военных интернатов отправлялись в лагеря. Лагеря устраивались за городом, в здоровой местности, на берегу реки и недалеко от леса. день в лагере распределялся следующим образом: В 7 часов по заре воспитанники вставали и, если погода была благоприятна, отправлялись по возрастам купаться; в 8 часов пили чай с булкой или молоком; в 10 часов начинались обязательные занятия с воспитанниками до часу, с отдыхом на полчаса, от 11 часов 30 минут до 12. В половине второго сходились к обеду все возраста; после обеда до 6 часов отдыхи от 6 до 7 часов занятия гимнастикой или фронтовым ученьем поочередно, все возраста, каждый по получасу, или делались дальние прогулки с воспитателями. В 5 часов давался полдник, в 8 часов 30 минут воспитанники пили чай и в 10, по прочтении молитвы по возрастам, ложились спать».

Оканчивающие военные гимназии-интернаты молодые люди отличались большой образованностью, воспитанностью и любовью к военному делу. Поступая в военные училища, они легко осваивались с новыми для них порядками и жизнью будущего офицера.

Вклад К.Д. Ушинского в разработку проблемы воспитания детей-сирот в условиях закрытого (интернатного) учреждения представляется принципиально важным. Мы сегодня вправе осуществить практически все то лучшее, что предлагал и отстаивал великий педагог. Именно его педагогическое наследие содержит то ценностное, что составляет методологическую основу реабилитации педагогики нашего времени. Знание педагогической теории дает возможность педагогу-воспитателю вернее предвидеть последствия своих действий, позволяет, учитывая возможный последующий ход событий, направить его по нужному руслу.

Опыт военных интернатов заслуживает особого внимания в решении жизненных проблем тех детей, которые оказались социально дезадаптированы вследствие утраты связи с семьей. Сегодня в России активно развивается сеть кадетских корпусов, кадетских школ и классов. В них под патронажем военных обучаются тысячи юных кадетов.

Проведенное нами исследование свидетельствует о том, что в педагогической науке пока еще мало сделано для раскрытия генезиса идей педагогической реабилитации осиротевших детей на основе образовательного опыта великого русского педагога КД. Ушинского. Сделанный нами анализ еще раз подтверждает значимость и актуальность исследуемой проблемы.

Список литературы

 

1. Н Абраменкова ВВ. Центры духовной педагогики: от интерната к пансиону // Народное образование. 2. 1991.

2. Алпанов Н. И. Учебно-воспитательная работа в дореволюционной школе интернатного типа. М., 1958

3. Антология педагогической мысли России первой половины 19 века., 1987.

4. Лордкипанидзе Д.О. Педагогическое учение К. Д. Ушинского. М., 1954.

5. Максимова В. И. Педагогическая антропология. М., 2001.

6. Миронов В. Век просвещения // Народное образование. 19889.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: