 |
Глава 73. Персона и Система. Противостояние
|
|
|
|
Система всегда подавляла персону.
Влад часто вспоминал «Трудно быть Богом» Стругацких.
«- Снимите шляпу, — сказал чиновник.
— Род Кэу имеет привелегию не снимать шляпу в присутствии короля!
— Никто не имеет привелегий перед Орденом, — ответил чиновник, — снимите Шляпу!
Дон Кэу покряхтел, но шляпу снял.»
В этих словах — бессилие персоны перед системой.
Влад всегд был «НЕ ФОРМАТ».
И частенько оказывался в противостоянии системе.
В школе Влада пытались плющить на классных, а потом комсомольских собраниях.
В войсках Влад тоже оказался в противостоянии с системой.
Система не сломала Влада.
Система впервые дала сбой.
Влад понял — система не всемогуща.
Система состоит из людей.
А ЛЮДИ УЯЗВИМЫ!
Во время следствия по делу Влада Штангера, которое вела Военная Прокуратура ТуркВО, Влад вступил в конфликт с Системой.
Все началось с того, что Влад избил выводного. Набежала толпа вэвэшников и избили Влада. Избиение продолжилось на третий день, когда вернулась на дежурство эта смена. Влад, теряя сознание, схватил за ногу одного из пинавших его врагов И ВЦЕПИЛСЯ ЗУБАМИ!
Прокусил кирзовый сапог.
Перекусил Ахиллово сухожилие. (Капроновых сухожилий тогда не ставили, боец остался инвалидом.)
Дело спустили на тормозах.
НО ТРОНУТЬ ВЛАДА ТЕПЕРЬ БОЯЛИСЬ!
И Влад понял:
СИСТЕМА СОСТОИТ ИЗ ЛЮДЕЙ,
А ЛЮДИ УЯЗВИМЫ!
В середине 90-х у всей страны был жидкий кал перед бандитами.
Влад трижды вступал в конфликты с бандитскими структурами.
И все три раза выходил без потерь.
ПОТОМУ, ЧТО ПЕРЕВОДИЛ ПРОТИВОСТОЯНИЕ «ПЕРСОНА-СИСТЕМА» В ПРОТИВОСТОЯНИЕ «ПЕРСОНА-ПЕРСОНА».
А тут уже было легче.
Главное здесь было иметь нескольких надежных людей. КОМАНДУ, которая готова идти против Системы. Даже два-три человека — уже команда. Так часто действовали горцы и степняки. Потому против них Система буксовала.
|
|
|
Следователь ведет дело по рашену. Ему надо дело закрыть. Судье надо его посадить. И идет рашен сидеть.
Идет следствие по горцу.
У следователя ребенок приходит из школы, опоздав на два часа. Говорит какие-то дяди посадили в машину и катали по городу. Сказав: «Передай папе, что сегодня ты был нашим гостем. У него гостях наш брат. Пусть он его отпустит. Иначе мы оставим тебя у себя».
Ох..ший папа не знает, что делать.
А делать ему нечего — отпускать!
Можно, конечно, рискнуть, но, уверен, детей у него меньше, чем подследственных горцев.
И Система дает сбой. Потому, что состоит из уязвимых людишек.
Рашену с детства вбивается в голову мысль: «Он неплохой, он не виноват, работа у него такая».
Но горец и степняк знают с детства другое.
«А пофиг, какая у него работа. Он хочет меня плющить — он враг! С врагом — война! А на войне, как на войне». И режут горцы и степняки тех людишек Системы, которые возомнили о себе.
И прогибаются остальные.
И закрываются дела по горцам.
И возвращаются права.
И звучат оправдательные приговоры.
Но для этого нужна готовность к самоотречению!
Для этого свободу и независимость нужно поставить выше безопасности и комфорта.
Для этого честь должна быть превыше прибыли.
— Я пойду до конца, — говорил Влад. — А вы готовы идти до конца?
И когда враги понимали, что Влад изменит их жизнь, они предпочитали не отказываться от комфорта и безопасности.
А для Влада комфорт и безопасность значили о-о-очень мало.
Рушат поселок Речник.
Люди лишаются жилья.
Люди скулят, стонут, жалуются.
Ну почему ни один чмошник не добрался до начальника стройки? До главы администрации района? До главного судебного пристава? Ведь эти беспредельщики ходят БЕЗ ОХРАНЫ!
|
|
|
Влад думал, почувствовали бы они себя так уверенно в Астрахани или в Северном Горостане? А в Республике Горной? Если бы в этом несчастном поселке жило десяток горских, горостанских или южно-татарских семей, как бы чувствовали себя все должностные лица?
Под прицелом?
Под прицелом!
Владу однажды пришлось принять участие в противостоянии Системе.
В составе небольшой группы товарищей. Нашли уязвимое место и надавили.
И система дала сбой.
Потому что человек слаб!
А система состоит из людей!
Значит, перед горсткой храбрецов система бессильна.
Амин!
Глава 74. Эрец Исроэль
Влад не раз вел занятия в Эрец Исроэль (Земле Израиля).
Земля действовала на него вдохновляюще.
Влада перло. И это отражалось на тренингах. ТАКОГО Влад не вел нигде. Каждое занятие было открытием. Каждое занятие было прорывом. Каждое занятие было откровением.
Группы были потрясными. Таких групп больше не было нигде. После отъезда Влада, те члены группы, что были из Израиля, НЕ РАЗ СОБИРАЛИСЬ ВМЕСТЕ поотрабатывать изученные техники.
Влад был в восторге. Интересно было каждый миг.
Те члены группы, что прилетали из России, потом переписывались и встречались, создав какое-то запредельное внутреннее единение.
Влад старался все свободное время проводить с группой.
Или с большинством ее членов.
Однажды он позвал пятерых персон из группы с собой в Старый город, погулять.
— ЭТО ЖЕ АРАБСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ! — изумился Леша (бывший офицер ведомства, где «бывших» не бывает).
— Туда нельзя, — подтвердил Федор (сержант мотострелковой роты).
— Нас там сразу убьют, — предположили Илона и Ира.
— Да все будет нормально, сказал Влад. — Если что — вы со мной. Главное — на иврите не болтайте, ТОЛЬКО НА РУССКОМ! Вот и вся техника безопасности.
Запарковались.
Израильтяне вышли за Владом. Их немного потряхивало.
Влад смотрел на этих храбрых и опасных людей и недоумевал: ЧЕГО ИХ ТАК ТРЯСЕТ?
И Леша и Федор — солдаты и смерть видели через разрез прицела.
Илона и Ира — смелые женщины, живущие «на территориях», то есть, там, где без ствола на сиденье даже в магазин не съездить.
— Ас-салам алейкум, Ахой!
— Ваалейкум ас-салам! Кайфа халяк?
— Альхамдулиллях, куле тамам! Ахой, наша сэйера постоит тут часа два, ладно?
|
|
|
— Хорошо, Брат, стоянка платная, ты — муслим?
— Хвала Аллаху, Суфий! Салафийского тариката. Это — мои друзья из России.
— Тогда для вас — возьму всего за час, нормально?
— Шукран, Ахой!
— Афуан, Ахой! Аллах Йусалимук!
— Вассалам!
Израильтяне с легким ужасм смотрели на Влада, приятельски болтающего с охранником парковки.
Араб! Вооруженный! И Ахой?!!
Затем группа пошла гулять по Старому городу. Влад рассказывал группе о...
Да какая разница о чем!
Настороженность группы пропадала. И когда уселись в кафе попить чаю, Леша с изумлением подытожил общее мнение.
— С ума сойти! Да они, оказывается, вполне нормальные люди!
— Во-во, — подтвердил Федор. — И никакой злобы и агрессии.
— А почему она должна быть? — удивился Влад. — Я — суфий, говорю немного по-арабски, вы — мои друзья.
— Зато они, наверное, ненавидят евреев, — предположила Ирина.
— Тоже нет! — ответил Влад. — Когда евреев начинали гонять в Европе, евреи всегда находили убежище в Исламском Мире. К евреям здесь вполне лояльны. НО ПРАВИТЕЛЬСТВО ИЗРАИЛЯ — НЕНАВИДЯТ!
И Влад рассказал, как в Бейт-Лехеме (Вифлеем, в переводе — «Дом Хлеба») видел год назад потрясшую его картину.
Три торговца пьют чай из одного чайника.
Еврей с пейсами и в кипе (сбоку магазинчик с мезузами, посудой, книгами и прочим).
Араб в длинной рубашке и арафатке (за его спиной- лавочка с четками, ковриками и украшениями.
Христианин (сбоку ларек с иконками и крестиками).
Влад подошел и поприветствовал каждого. Мужчины налили Владу чашку чая и включились в неторопливый разговор.
— Муслим, джюш, кристиан, ноу проблем, — сказал мусульманин, — май вайф джюш. Израиль гавемент из проблем!
— Израиль гавемент — факин шит! — согласился христианин.
— Ай донт лайк ауэ гавемент, — подтвердил иудей.
Влад смотрел на них и понимал:
ЕСЛИ БЫ ВСЕ МУСУЛЬМАНЕ, ИУДЕИ И ХРИСТИАНЕ ЭРЕЦ ИСРОЭЛЬ РАССУЖДАЛИ ТАК, ВОЙНА БЫ ПРЕКРАТИЛАСЬ...
Влад смотрел на группу и понимал, что с одной черной иллюзией члены ее попрощались. И теперь под платком они всегда будут видеть не безликого врага, а ЧЕЛОВЕКА!
|
|
|
Позже, гуляя с Федором и Лешей по набережной Старого Яффо, Влад привел их в старые кварталы.
Там евреи и арабы жили бок о бок. И в ответ на «Шалом, ахи!» звучало «Салам, ахой!».
Подошли к мечети.
Влад поприветствовал мусульман возле нее.
— Хотите внутрь? — спросил Влад.
— А можно?
— А почему нет?
— Это мои друзья из России, — сказал Влад, — они изучают Ислам. (Влад не солгал: оба — выходцы из России, и об исламе им Влад немного рассказывал)
— Добро пожаловать, Братья, — сказали арабы.
— А хотите проделать молитву Единому Богу так, как ее делают мусульмане? — спросил Влад.
— Интересно, — загорелись оба спутника.
— Вначале нужно сделать омовение. Пошли!
После малого омовения (руки, лицо, голова, стопы, рот и нос), Влад провел их в молитвенный зал и, прочитав, Икамат, сказал:
— Вначале озвучьте НАМЕРЕНИЕ.
Затем учебный намаз в два ракаата.
После, когда все трое вышли из мечети, Леша сазал:
— Какая СИЛА!
— Да, — подтвердил Федор, — ничего подобного в жизни моей не припомню...
Владу нравилось в Земле Исроэль.
Владу нравились люди Земли Исроэль.
Владу нравились тренинги в Земле Исроэль...
Глава 75. Выгода
Влад часто размышлял на тему выгоды и удобства.
Влад часто удивлялся, как ради выгоды персоны отказывались от того, что выше выгоды.
Что давала выгода? Карьерный рост, деньги, благосклонность более-менее доступных дам. Причем карьера — один аспект выгоды. Деньги — другой. «Уважение» разных мудаков — третье. И готовность некоторых дам давать — четвертое. Это разные аспекты выгоды...
В поздние советские годы, когда было выгодно быть идейным, Влада поражали те, кто лицемеря придавал себе идейно-одержимый вид и в нем произносил пламенные речи. Владу же почему-то казалось, что наличие или отсутствие ИДЕИ выше неизмеримо, чем выгода.
Влад во многом придерживался социалистической идеологии, в противовес родительским соплям хрущевской оттепели. (Деньги и карьера — зло! Нужно ехать за туманом и бесплатно месить сапогами болота с гитарами, свитерами и водкой.)
Или несгибаемому сталинизму деда. (Товарищ Сталин не знал!)
Или полной аполитичности бабушки. (При любом режиме медицина будет востребована!)
Но Влад считал свою ИДЕОЛОГИЮ личным, не выставляемым на продажу имуществом...
В поздние советские годы очень выгодно было быть фарцовщиком. То есть, это было вроде как незаконно, за это сажали, но очень выгодно.
Влад презирал фарцовщиков.
Влада недолюбливали коньюктурно настроенные типажи, считая его «Задавакой», «Аристократом», «Гордецом» и т. п.
|
|
|
Тех, кто торговал идейностью, и тех кто фарцевал, Влад одинаково сторонился.
Когда все совки — школьники, студенты — тащились от джинсов, пластинок и записей на первых бобинных, а потом и кассетных магнитофонов, и заполучивший все это говно счастливец, ходил счастливый и гордый, Влад презирал это все.
Влад не носил джинсы. Влад не гонялся за музыкой, Владу было плевать на все эти атрибуты времени...
Делавшие карьеру в комсомоле и советах сверстники, декларировавшие свою идеологию, были от Влада почти так же далеки, как и фарцовщики.
Влад недоумевал от их лицемерия.
Влад не понимал обмен убеждений на блага земные.
Когда пришло время новых выгод, Влада раздражали бритоголовые понторезы в изделиях из желтого металла.
Быть таким было конъюктурно. Такие делали деньги. Таким легко давали доступные тетки. Таких «уважали».
Все, КРОМЕ ВЛАДА!
Доступные тетки Влада не интересовали, деньги у Влада были всегда (ну, или почти всегда), «уважение» скотов Владу было безразлично.
Выгода коснулась своим тлетворным прикосновением всего.
Стало выгодным разделять определенные взгляды.
И все вокруг разом стали их разделять.
У тех, кто вчера еще ходил, растопырив пальцы, проснулось державное мышление.
Очень выгодно стало исповедовать Религию Режима.
Те, у кого на стенах висели крашенные доски, успешнее делали карьеру, имели с этого какие-то деньги, им так же давали доступные тетки...
На самом деле выгоднее всего было быть иудеем. Особенно гером. Ибо это обеспечивало участие в жизни общины, контролирующей 85% мировой экономики.
Но это сложно.
Гиюр требует многих знаний.
Гиюр требует упорства.
Жить по кашруту непросто.
А потом выгоду снижало присутствие антисемитов. Которых полно во всех слоях общества.
Потому те, кто хотел, продать свои убеждения, но был слишком туп для гиюра, обвешивались крашеными досками, татуировались тематикой Религии Режима и носили на груди ее эмблему. Это не требовало интеллекта, храбрости, силы, а выгоды определенные давало.
Ничего не давала принадлежность к буддизму, кришнаизму. Ни плюс, ни минус.
Невыгодно было быть католиком.
Протестантом.
Лютеранином.
С точки зрения Влада, геры, католики России, протестанты были куда достойнее тех, кто отдал блага будущей жизни за блага земные...
НО МЕНЕЕ ВСЕГО ВЫГОДНО БЫЛО БЫТЬ МУСУЛЬМАНИНОМ!
Причем не только в Раше, но и в Юске и в Юропке...
И поэтому те, кто приходил к исламу, казались Владу людьми, идущими истинным духовным путем.
Влада умиляла позиция Режима.
Когда речь заходила о Религии Режима, ее, местечковое племенное идолопоклонство выдавали за мировое учение, А ислам почему-то пытались представить национальным!
Ислам? Так это же татары, чеченцы и эти, как их, Ровшан с Джамшудом! Ах, да! Еще арабы!
А миллионы НЕЭТНИЧЕСКИХ МУСЛИМОВ во всем мире?
А полмиллиона болгар (НЕ ТУРОК В БОЛГАРИИ, А ИМЕННО БОЛГАР-МУСУЛЬМАН).
А боснийцы?
А русские?
А германцы?
А черные американцы?
А латиносы?
Весь лживый западный мир вместе с рашенским Режимом всячески прячет от них вороватые глазки!
Владу нравилась байка:
НЕ ПУГАЙТЕ СТРАУСОВ, ПОЛ БЕТОННЫЙ!!!
Глава 76. Иерархия
Влада всегда поражало то, с какой охотой люди ставили над собой кого-нибудь.
Влад еще смог бы понять, если бы за это кучу персон положили бы под них, так ведь нет.
В политичесом смысле Влад был сторонником просвещенной диктатуры социалистического толка, этакой Директории с Генеральным директором во главе, и советом акционеров.
Потому Режим Дзюдоиста вызывал у него поддержку и расположение.
Но Влад все же не понимал тяги персон к иерархическим построениям.
— Монархия — это круто! Я — монархист, — бывало говорил какой-нибудь персона.
Монархия — не круто! Монарху приписаны надчеловеческие свойства.
И религия при монархах одна — ЦАРЕСЛАВИЕ! Фараоновские бредни!
И помещик выше крестьянина по праву рождения, а не в результате победы в конкурентной борьбе.
Влада всегда бесило мужицкое панибратство.
Этакая скотская фамильярность.
И обращение «мужик».
Влад всегда отвечал: «Я НЕ МУЖИК, Я — БАРИН!»
И заставлял панибратствующих скотов хватать жабрами воздух в желании что-нибудь вякнуть.
Как-то однажды одна совершенно замечательная Знатная Дама рассказала о том, как в своей компании она проводила аттестацию сотрудников. И как этот мелкий презренный скот цеплялся за свои никчемные должности.
— Они там до фига имеют, наверное? — спросил Влад.
— Да нет, — ответила Знатная Дама, — не больше, чем продавец или грузчик в магазине.
Так что же заставляло этот несчастный офисный планктон так цепляться за свои убогие кресла?
ИЕРАРХИЯ!
Чувство гордости и принадлежности...
Хотя при всем неприятии Влада к корпоративной этике и культуре (Влад считал их идеологически чуждыми Сверхчеловеку), он однажды сам построил настоящую иерархию имени себя!
Когда по Владу работала Военная Прокуратура, Влад оказался среди арестантов в погонах.
Каждый был под следствием. По каждому велось дело. Каждому что-то инкриминировали. Владу тоже.
— Стоять! Лицом к стене! Пошел!
В общем, банально и отвратительно.
Влад вошел в камеру.
— Арестованный Штангер, статья... (неважно, что там инкриминировали Владу, ну, допустим, «плохо себя вел»).
Влад огляделся.
Шестнадцать рыл. Какие-то краснопогонники, чернопогонники, погранцы.
Все отуда-то из Мухосранска, Елдыжных Дерьмаков, Верхнегадинска.
Земляков, похоже, нет. Голубых погон нет. Тюркоговорящих тоже. Германоговорящих тоже. На людей похожи только погранцы. Остальные — скот. Мелкий, рогатый, убогий.
Влад расположился на пустующих нарах. В камере было накурено. Маленькая форточка вверху не давала вентиляции совершенно. Скоты где-то ныкали бычки, спички и «черкаши» и смолили.
Вечером открылось окошко типа ларечного прилавка. И какая-то мерзкая рожа с невнятным мычанием, поставила на краешек мерзко пахнущую бадейку с отвратительной кашей.
Скоты, вопя и давя друг друга, кинулись к этой бадейке, начали ее вырывать друг у друга. Наконец, часть каши разлилась по полу, ее оттуда подбирали скоты, а бадейкой завладели погранцы. Доев почти все, они вдруг одновременно повернулись к Владу, и тот, что повыше, спросил: «Будешь, Десантура?»
Влад покачал головой. Он был голоден, но это все было как-то омерзительно.
Влад омыл из-под краника лицо, руки до локтя и ноги до колен — это был его ритуал отхода ко сну. Скот смотрел на него с каким-то тупым удивлением. И только зеленопогонники, поколебавшись, встали и по очереди промокнули водой рожи.
Влад лежал на нарах и думал.
Нет, люди не хищники. Те следят за гигиеной. Те имеют иерархию. Те не позволят себе скотства.
Люди — во всяком случае эти — какая-то мерзкая помесь свиней и обезьян!
А все ли такие?
Если бы здесь были его астраханцы-татары, немцы, горские евреи, дагестанцы, казаки, было бы такое скотство?
Влад был уверен, что нет!
Только погранцы, пожалуй, были похожи на людей.
Влад думал о том, что для скота самая дерьмовая власть хуже, чем никакой.
А раз так, решил Влад, завтра делаем путч!
Утром Влад поднялся раньше всех, сделал разминку и занял место у окошка.
Когда заглянула рожа, вякнув, поставила бадейку, Влад схватил ее и поставил позади себя.
Скот потянулся к бадейке. Влад выбрал самого наглого и здорового скота, рванул руками на себя, и ударил его с колена в пах.
Скот, суля, осел на пол. Влад оглядел камеру, и еще раз ударил с колена в рожу. Затем, приподняв за шиворот, добавил с ладони еще и еще. Завершил экзекуцию втыканием локтя в печень. Скоты отступили, устрашенные жестокостью расправы. Влад взял ложку, поставил перед собой бадейку и, не торопясь, поел.
Много такой гадости все равно не сожрать, поэтому, после нескольких ложек, Влад задумчиво отодвинул бадейку, ткнул ложкой в погранцов и сказал:
— Ты и ты! Подойдите!
Погранцы настороженно и неторопливо приблизились.
— Ешьте, парни, — сказал Влад, передавая им бадейку.
Погранцы задвигали ложками. Наелись.
Влад спросил: «Все?», парни кивнули. Влад забрал бадейку, вынес ее на середину камеры, отошел и крикнул:
— Взять!
Скот, помедлив секунду, бросился к бадейке. Опять дрались, роняли кашу, подбирали лапами с пола. Влад смотрел на них с отвращением. Погранцы тоже.
— Откуда, парни? — спросил Влад.
— Саратовские.
Понятно. Сара тау (Желтая гора) — волжане. Конечно, не Волгоград или Астрахань, но хоть на людей похожи. Дыхание Гор и Степей чувствуется.
Влад ввел новые правила.
1. Курить запрещено (это при том, что Влад курил, но прекрасно понимал, что в душной камере НЕЛЬЗЯ).
2. Все моются по очереди (после Влада и погранцов) каждый день.
3. Влад и погранцы качаются и тренируются, прочим это запрещено.
Теперь, когда открывалось окошко и появлялась бадейка, к ней никто не прикасался.
Влад не торопясь подходил, съедал несколько ложек, передавал бадейку погранцам, те тоже ели, потом Влад ставил бадейку на середину камеры, отходил и говорил «Взять!». И скот, пихаясь и рыча, штурмовал бадейку.
Влад установил ИЕРАРХИЮ!
Просвещенную диктатуру социалистического типа.
Можно было бы объявить себя и помазанником (кашей), но Влад презирал монархию и монархистов.
А потом Влада переведут в одиночку, где он проведет два с половиной месяца, пока будет идти по нему следствие.
НО ЭТО УЖЕ СОВСЕМ ДРУГАЯ ИСТОРИЯ...
Глава 77. Одиночка
После жесткого конфликта с вэвэшниками Влада перевели в одиночную камеру.
Начкар самой жесткой смены сказал: «Этого злодея надо держать в изоляции в полной. Ладно бы, какой-нибудь дебил был бы, а то ведь он умный и хитрый, гад! И опасный, как зверь хищный. В одиночку его! И бдительность с ним не терять!»
Вэвэшники, товарищи того урода, которому Влад перекусил ахиллово сухожилие вместе с кирзовым сапогом, когда выводили Влада на допрос, потели от страха и не спускали рук с оружия. И вели его только вдвоем. «Стоять! Лицом к стене! Пошел!»
Одиночка...
Два метра на метр бетонная коробка. Два с половиной метра в высоту. Стены сделаны в виде «шубы» — неровной бетонной лепнины. Царапающей слегка кожу при прикосновении. Напротив двери у стены вцементировано в пол бревнышко 15 см в диаметре и по высоте полметра. Типа «стул». В углу у двери — ведерко для естественных надобностей. Второе для воды. Ведерки пластиковые, без ручек. Для пущей безопасности...
Пол бетонный. Холодный, как и стены. На ночь выдаются нары. Утром изымаются. Окна нет. Единственный воздухообмен с внешним миром — через тонкую щель между дверью и железной рамой. И щель в окошечке. Куда дважды в день подают миску с кашей, кусок хлеба, воду и забирают ведро с отходами жизнедеятельности.
Раз в сутки проверка. Лязг засова. «Встать! Лицом к стене. Повернуться!» Начкар. Стоит рядом с двумя вэвэшниками и с опасой смотрит на Влада. Рука на кобуре.
— Арестованный Штангер. Статья «Плохо себя вел».
— Жалобы? Личные просьбы?
— Воды мало. Пусть больше дадут.
— Тут тебе, бля, не санаторий!
— Ты, старлей, советский офицер, или гад ползучий? Дас ист мусс, зер мусс! Прошу дай воды побольше, не доводи до кипения!
И Влад представил, как рывком сокращает дистанцию, ребром ладони в висок, ствол на себя, патрон в патронник, и по левому, а потом по правому. Подобрать второй ствол И НА ПРОРЫВ!
Шансы есть, чуйка подсказывала...
И видно, это так проступило на лице Влада, что начкар, отступив в проем, сказал:
— Ладно, ладно, будет тебе вода! Но смотри у меня!
— Ясно, товарищ старший лейтенант! Эксцессов не будет!
— Тамбовский волк тебе товарищ!
— В нашей стране преступником меня объявить может трибунал, товарищ старший лейтенант, а не следователь военной прокуратуры.
— Ладно, товарищ арестованный! Чтоб тут у меня спокойно все было. И бойцов моих больше не калечить, ясно!
— Яволь, товарищ старший лейтенант!
Каждый день допросы.
Следователь военной прокуратуры на все лады раскручивает Влада. Влад лжет. Следователь понимает, что Влад лжет. Влад понимает, что следователь понимает, что Влад лжет. Но лжет Влад столь последовательно, логично и убедительно, что следователь никак не может Влада дожать. Ловушки.
— А прошлый раз ты говорил...
— Неправда, не говорил.
— Ты хочешь сказать, что я лгу?
— Да. Лжете.
— Я тебя сейчас в спецкамеру!
— Меня оттуда перевели в одиночку. Как опасного для сокамерников и караульных. Герр оберлейтенант распорядился. Йук маса керек. Яман айтынсан, ит-оглы! (Не надо. Плохо сказал ты, сын пса!)
— Я тебя под расстрел!
— Вряд ли. Недоказуха полная. Посадишь, отсижу, найду и убью. Отрежу голову тебе, твоей жене и твоим детям. Тебе последнему. А чтоб глаза не закрывал — срежу веки.
Лицо следователя меняло свое выражение от спесивого до плаксивого.
— Ну вот, так хорошо разговаривали и во-о-от...
— Дас ист гут! Вернемся к хорошему разговору. Давайте считать, что последних минут просто не было.
— В прошлый раз ты говорил...
— Неправда не говорил...
— Ну не говорил, так не говорил...
Влад после допроса возвращался в одиночку.
Времени было валом.
Никогда не было у Влада столько свободного времени.
Тренировки.
Растяжки. Шпагат продольный. Левый, правый. На поперечный Влад усесться не мог — не то строение тазобедренного сустава. Не хватало сантиметров десяти — ни в какую.
Выпрыгивания из полного приседа. Отжимания в стойке на руках, в упоре лежа на одной руке, отжимания с хлопками, бег на месте с высоким подниманием колен, с касанием пятками ягодиц. Пресс, спина, с упором на пенек. Отработка ударов.
Только вот турника не было. Но Влад придумал качать бицепсы и широчайшие мышцы спины волевой гимнастикой.
С телом был полный порядок.
Хуже с информацией.
Две книги: «Дисциплинарный Устав ВС СССР» и работа Ленина «Очередные задачи Советской Власти». Влад думал. Влад размышлял. Влад медитировал.
Женщины. Галлюцинации, сны. Придумывание образов и сюжетов. Приключенческих, эротических, эпических. Если когда-нибудь Влад напишет романы об этих придуманных приключениях из разных миров и эпох, ими будут зачитываться все. Влад моделировал истории и события. Как бы фильмы. Типа снов наяву или осознанных грез...
Иногда Владу казалось, что эти грезы и есть настоящая реальность, а реальность — это бледная пародия на его грезы.
В этих грезах Влад развивал в себе разные качества, а потом с удивлением обнаруживал, что эти качества перемещаются в реальную жизнь.
Однажды Влад увеличил в грезах правую ладонь вдвое. И ходил с огромной правой и обычной левой рукой. Выйдя из пространства грез, Влад с изумлением обнаружил, что правая ладонь слегка (но заметно) крупнее левой. Почему-то это не особо удивило Влада. Он уже уверовал в мир своих грез и его связь с внешним миром. В следующей грезе Влад увеличил вдвое левую руку и она при выходе догнала правую. Владу иногда казалось, что если в одной из грез он загипнотизирует начкара, наяву тот подчинится ему.
Позже Влад расскажет об этом тибетскому Ламе. Лама расскажет, что этим пользуются последователи «Узкого Пути» уже не одну сотню лет. Не эту ли технику применит Лама к начальнику тюрьмы?..
И не потому ли его признает Шаман? И не в этом ли причина встреч Влада с самыми интересными Персонами Земли?
А впрочем это не так уж важно.
Когда пришло время, следствие закончилось. В деяниях Влада «состав преступления отсутствовал».
И впервые за два месяца Влад вышел на свежий воздух.
Мир показался ему более ярким, чем камера, но куда более тусклым, чем грезы.
Впереди было так много всего...
|
|
|
