Новый продукт — мастурбационное безумие

 

Все настоящие тираны желают от людей, которых они поучают, лишь одного: чтобы ум их был нездоров.

Вольтер [585]

 

Природа, сказал Спиноза, не терпит пустоты. Это изречение — одна из тех поэтических проекций, которые куда больше сообщают нам о говорящем, нежели о предмете сказанного. Природа не испытывает к пустоте ни любви, ни ненависти, однако люди, безусловно, не выносят явлений, для которых отсутствуют объяснения, и проблем, для которых нет решений. Вот почему магия и религия — самые настоящие прародители рационализма и науки. По этой же самой причине под именем рационализма и науки предлагались и получали широкое признание объяснения и решения, оказавшиеся не менее ошибочными, а зачастую даже более вредными, нежели те, которых придерживались в донаучные времена[586]. По мере уменьшения власти религиозных верований и учреждений в конце XVII века и сопутствующего роста влияния светской мысли и национальных государств, объяснительная функция и практическая применимость понятия «колдовство» быстро сошли на нет. Дьявола и его учеников стало не хватать для объяснения несчастий, которые по-иному объяснить не удавалось. Требовалось новое объяснение, по своей масштабности сопоставимое с прежним дьяволом. Где его можно было найти? Только в одном источнике: у авторитетов, которые приходили на смену священникам и чьи объяснительные сюжеты, которые именовались наукой, постепенно вытесняли религиозные. Из всех ученых только люди медицины, будучи экспертами по наиболее драгоценной собственности человека — его телу, — оказались в наиболее выгодном положении и могли обещать множество объяснений для тех явлений, которые прежде приписывались колдовству. Более того, если новая теория представляет собой лишь перефразированное изложение старой, тем лучше: люди ощущают, что они обрели новую истину, которая вместе с тем не требует от них всерьез пересматривать свое мировоззрение и житейские привычки.

Понятие сумасшествия замечательно подходило для того, чтобы встать на место понятия «колдовство». Однако как колдовство должно было иметь причину, в качестве которой выступал договор с дьяволом, так и сумасшествие должно было иметь свою причину. Возник вопрос: что вызывает сумасшествие и как сумасшествие предотвращать и устранять? Для теоретического построения такого рода, то есть всецело корыстного и лишенного всякой связи с опытом, очень важно, чтобы «вызывающий агент» был вездесущим. Это позволяет теоретику, который на самом деле занимается скрытым насаждением ценностей и правил, господствующих в обществе, прилагать свое объяснение к любой выбранной им проблеме и приспосабливать его к конкретике ситуации. Это также позволяет теоретику не применять свое объяснение тогда, когда он (или некто властный, связанный с ним) предпочитает не делать этого. Колдовство было следствием договора с Сатаной, а, поскольку дьявол был вездесущ, действия, которые следовало порицать или наказывать, всегда можно было отнести на счет колдовства. Это объяснение следовало заменить столь же универсальным, чтобы можно было по-прежнему прилагать его к чему угодно. Но образный ряд должен был стать более мирским. Если верна пословица, что нужда — мать изобретения, то на этот раз она породила нечто в высшей степени гениальное. Это было положение о том, что сумасшествие вызывается ужасающе гнусным деянием: мастурбацией. Так, я полагаю, на свет появился миф о мастурбационном безумии. «Болезнь», известная с XVIII века как «мастурбационное сумасшествие», составляет, таким образом, новый продукт, созданный новым поколением производителей униженного человеческого достоинства — врачами, в частности алиенистами, известными в наши дни как психиатры. В Библии упоминается множество сексуальных практик, однако мастурбации среди них нет[587]. Тем не менее отрицание мастурбации наряду с другими разновидностями сексуальной активности, не приводящими к появлению потомства, коренится в иудеохристианских религиозных источниках. «В ортодоксальных иудейских кодексах, — отмечает Кинси, — мастурбация названа серьезным грехом, и в библейскую эпоху этот грех карался смертью»[588]. Кинси далее пишет, что «немногие другие народы осудили мастурбацию столь сурово, как это сделали евреи. Упоминания в Талмуде и различные толкования сделали мастурбацию грехом большим, нежели внебрачная связь. В иудейском кодексе существовали определенные извинения для добрачного полового сношения и внебрачного сношения для определенных лиц, но не для мастурбации. Логика этого запрета зависела, безусловно, от мотива воспроизводства в сексуальной философии евреев. Это делало любой акт, не создающий возможности зачатия, неестественным, извращением, грехом»[589].

Такой взгляд практически без изменений был принят сперва церковью, а затем и медициной. В результате, согласно Кинси, «запреты Талмуда практически идентичны кодексам наших дней в том, что касается сексуального поведения»[590].

Слова «мастурбация» не было в английской речи до середины XVIII века. Впервые оно появляется в «Оксфордском словаре английского языка» в 1766 году[591]. Показательна этимология этого термина: это искажение латинского manustupratioriy или manual stupration, что означает «растление при помощи рук». Использование слова «онанизм» в качестве синонима мастурбации было введено в 1710 году анонимным автором важного текста «Онания», который мы обсудим далее. Это слово предпочитали в медицинских текстах на протяжении XVIII и XIX веков, и лишь в двадцатом его заменило слово «мастурбация».

Заслуга занесения мастурбации в число угрожающих медицинских состояний принадлежит анонимному священнику, ставшему врачом и около 1710 года опубликовавшему трактат, озаглавленный «Онания, или Отвратительный грех самозагрязнения». В своем превосходном исследовании «мастурбационного безумия» Хеэр предполагает, что автор «безусловно, не был... уважаемым врачом. Его книга посвящена скорее греху мастурбации, нежели ущербу от нее»[592]. Такая разборчивость, впрочем, не была принята среди врачей того времени, а среди психиатров она не принята и по сей день. В любом случае «Онания», по всей видимости, удовлетворяла важную общественную потребность — возможно, потребность быть обманутым, на этот раз медицинскими авторитетами вместо религиозных, поскольку к 1 730 году было выпущено пятнадцатое, а к 1765-му — восьмидесятое издание.

Хотя автор «Онании», возможно, и был шарлатаном, он создал сцену, на которой уважаемые врачи вскоре заняли ведущие роли. В 1758 году Тиссо, выдающийся врач из Лозанны, опубликовал книгу, озаглавленную «Онания, или Трактат о расстройствах, порожденных мастурбацией». С появлением этой работы мастурбация в качестве важнейшего этиологического фактора в порождении заболеваний получила то, что можно назвать твердым медицинским обоснованием: так сказали высокие медицинские авторитеты! Книга Тиссо важна для нас не только как одна из работ, запустивших в массы миф о мастурбационном сумасшествии, но и как пример повсеместной Для сегодняшней психиатрии маскировки моральных доводов под медицинской риторикой. Тиссо не удовлетворяется предупреждением читателя о том, что сексуальные чрезмерности всякого рода, в особенности мастурбация, могут вызвать ряд серьезных расстройств, как телесных, так и умственных, и среди них«чахотку, разрушение зрения, расстройства пищеварения, импотенцию... и безумие»[593]. Он также клеймит мастурбирующего как «преступника», называя эту практику «вопиющим преступлением». Он говорит о разрушенном состоянии здоровья жертвы как о чем-то «справедливо заслуживающем для него презрения, нежели жалости, со стороны его товарищей»[594]и заканчивает тем, что наказание пациента болезнью в этом мире — лишь прелюдия к наказанию его вечным, огнем в мире грядущем[595].

Книга Тиссо была переведена на английский язык в 1766 году. Вскоре после этого идея мастурбационного безумия из гипотезы превратилась в догму. Начиная с XIX и вплоть до первых десятилетий XX века врачи угрожали пациентам чудовищными последствиями мастурбации в манере, едва ли отличавшейся от той, в которой их религиозные предшественники угрожали прихожанам чудовищными последствиями ереси. Более того, они не только угрожали, но и наказывали, хотя и называли наказание «лечением». По сути, именно наказание за мастурбацию окончательно сформировало роль этого нового профессионала, алиениста или же психиатра. Кара за мастурбацию, — это будущее сумасшествие, зачатие детей, которые сойдут с ума, и, последнее по порядку, но не по значительности, — заключение в сумасшедший дом за прелюдию к безумию. Так с самого начала своей исторической карьеры институциональный психиатр стал выполнять одновременно функции обвинителя, судьи и надзирателя. Как подобает светскому моралисту, он заменяет угрозу серы и адского пламени угрозой сумасшествия и разрушенной наследственности, а угрозы вечного проклятия в аду—угрозами пожизненного заключения в земном аду, который называется «сумасшедший дом».

В первой половине XIX века мастурбация постепенно приобретает статус психиатрической проблемы. Во второй половине столетия сначала хирурги, а затем и педиатры становятся вспомогательными специалистами, первые — в качестве экспертов по «лечению» болезни, вторые — в качестве экспертов по предотвращению ее развития.

Сомнительная заслуга американской психиатрии состоит в том, что первое определенное утверждение о мастурбации как причине сумасшествия появилось в работе Бенджамина Раша «Медицинские исследования болезней разума»[596]. «В моей практике четыре случая сумасшествия произошли по этой причине между 1804 и 1807 годами, — пишет Раш. — У молодых людей оно вызывается по этой причине значительно чаще, чем предполагают родители и врачи. Болезнетворные последствия неумеренности в половых сношениях с женщинами — ничто по сравнению с тем злом, которое этот одинокий порок причиняет телу и разуму»[597]. Онанизм, продолжает Раш, «вызывает половую слабость, импотенцию, дизурию, сухотку спинного мозга, легочную чахотку, диспепсию, помутнение зрения, головокружение, эпилепсию, ипохондрию, потерю памяти, манальгию[598], слабоумие и смерть»[599].

Без сомнения, Раш был пионером в производстве сумасшествия, и в частности в производстве мастурбационного безумия. Хеэр отмечает, что Пинель не упоминает мастурбацию в своем эпохальном «Trait'e medico-philo-sophique sur Valienation mentale» («Медико-философский трактат о безумии»), опубликованном в 1801 году. Хотя он и осуждает этот вопрос во втором издании, вышедшем в 1809 году, он не утверждает, что мастурбация вызывает сумасшествие. К 1813 году, однако, Пинель становится более просвещенным: он заявляет, что мастурбация порождает нимфоманию[600].

Во французской психиатрии, сыгравшей решающую роль в истории становления всей дисциплины, именно Эскироль принял гипотезу мастурбационного безумия и заверил ее своим авторитетом. Нам следовало бы также вспомнить здесь о том, что именно Эскироль популяризовал точку зрения, согласно которой ведьмы были душевнобольными[601]. Что касается патогенных эффектов мастурбации, Эскироль не претендует на их открытие. Напротив, в 1816 году он выражается в том смысле, что ни один уважаемый медицинский авторитет не сомневается во вредоносности этой практики: «Мастурбация во всех странах признана основной причиной безумия». В 1822 году он пишет: «Онанизм — важный маниакальный симптом: если его не пресечь немедленно, он превращается в непреодолимое препятствие для излечения. Понижая способность организма к сопротивлению, он приводит пациента к тупости, чахотке, маразму и смерти»[602]. Эти взгляды он повторяет и развивает в своей классической книге «Des Maladies Mentales» («Об умственных заболеваниях»), опубликованной в 1838 году. Мастурбация, пишет он, «может предшествовать мании, слабоумию и даже старческому слабоумию; она приводит к меланхолии и самоубийству; ее последствия более серьезны для мужчин, чем для женщин; это серьезное препятствие для излечения тех безумных, которые часто прибегают к ней во время болезни»[603].

Поддержанная авторитетом таких людей, как Раш и Эскироль, «мастурбационная гипотеза», как ее называет Хеэр, скоро распространилась по всему «цивилизованному миру». Первое упоминание о мастурбации как причине сумасшествия появляется в Англии в 1828 году, а в 1830-х — в Германии. Спустя еще некоторое время критиковать миф о мастурбационном безумии осмеливались только считанные единицы. Даже те врачи, которые просто полагали, что ее вредоносность преувеличена, вынуждены были обороняться. «Надеюсь, я не заслуживаю обвинения в написании апологии злоупотреблению, — пишет немецкий врач в 1838 году, — ведь моей целью было всего лишь поставить под вопрос справедливость взгляда на мастурбацию как на единственную или главную причину душевного расстройства»[604]. К середине XIX века, однако, появились, как отмечает Хеэр, «заметные сомнения и общее смягчение взглядов [на мастурбацию как причину безумия] среди континентальных алиенистов... [однако они] еще не отразились на англоговорящем мире»[605]. Англия и Соединенные Штаты, в самом деле, снискали сомнительную честь возглавить крестовый поход против мастурбационного безумия[606]. За пионерской работой Раша последовала работа его в равной степени почитаемого последователя — Айзека Рэя. Рэй полагает «безумие мастурбации» формой «морального сумасшествия», особенными чертами которого являются «склонность к слабоумию, потеря самоуважения, злонамеренный и опасный нрав, а также беспокойное, подавленное состояние разума»[607].

Показательной для сложившегося в Америке середины XIX века взгляда на мастурбацию является позиция, изложенная в передовице New Orleans Medical and Surgical Journal (1854—1855). Редактор начинает с того, что мораль американских женщин значительно выше, чем мораль иностранок. Это утверждение он обосновывает тем, что большинство проституток в Нью-Орлеане — иностранки. Затем он переходит к основному вопросу, мастурбации, которую он описывает как «весьма разрушительную для здоровья как мужчин, так и женщин». Мужчины, отмечает редактор, иногда признают за собой эту практику, но женщины — никогда. «Спрашивать у них что-либо по этому поводу или ожидать информации, касающейся этой практики, от взрослых женщин — и бесполезно, и тщетно, — пишет он, — хотя многие их заболевания, такие как бели, маточное кровотечение, выпадение матки, рак, функциональные расстройства сердца, раздражение спинного мозга, сильное сердцебиение, истерия, судороги, изнуренность, истощение, слабость, мания — многие симптомы, называемые нервными — ип triste tableau [608], — вызваны мастурбацией, которую они повсеместно практикуют. А когда эти явления не порождены мастурбацией, то она, безусловно, может только усугубить их». Редакционная статья заканчивается следующим предупреждением французского врача: «На мой взгляд, ни чума, ни война, ни оспа, ни сонмище прочих зол не приводили человечество к последствиям более разрушительным, чем привычка к мастурбации: она разрушает начала цивилизованного общества»[609].

Такой же взгляд высказал в 1876 году французский психиатр Пуйе, который объявил, что «из всех пороков и проступков, которые справедливо могут быть названы преступлениями против природы, разрушающими человечество, угрожающими его физической жизнеспособности и ведущими к порче его интеллектуальных и нравственных способностей, одним из величайших и повсеместно распространенных (никто не станет отрицать этого) является мастурбация»[610].

Опасность мастурбации, согласно заявлениям медицинской науки твердо установленная, была признана во всех странах Запада. В книге с умело подобранным заглавием «Крадущийся враг», изданной в Стокгольме в 1887 году, Э. Дж. Экман предупреждает, что «самозагрязнение» может превратить молодого человека в «разрушенные и изнуренные руины, колеблющиеся между могилой и камерой в сумасшедшем доме», и погружает его в «темную и бездонную ночь безумия». Кроме того, мастурбация также вызывает «остановку в росте ребенка, а развитие мускулатуры, голоса, рост бороды, мужества и энергии замедляются, если не прекращаются полностью»[611].

Нам остается только удивляться тому, как просвещенные люди, как все общество могло поверить в такую бессмыслицу, грубо противоречащую простым наблюдениям за людьми и животными. Эта человеческая склонность признавать коллективную ошибку, особенно ошибку, угрожающую ущербом и требующую особого защитного действия, представляется неотъемлемой частью человеческой природы. Когда человек сталкивается с влиятельными массовыми верованиями, такими как колдовство, вредоносность мастурбации или душевная болезнь, он куда больше заинтересован в сохранении общепризнанных объяснений, сплачивающих группу, нежели в более точных наблюдениях, результаты которых способны расколоть ее. Вот почему большинство людей обычно обращает внимание лишь на те из своих наблюдений, которые подтверждают общепринятые теории их времени, отвергая те, которые им противоречат[612].

Следовательно, в каждый исторический период необходимо уделять тщательное внимание господствующему взгляду на мир, через который люди воспринимают свое физическое окружение, свое общество и самих себя. XIX век был веком физических предрассудков. Это было время, когда, говоря словами Уэйланда Янга, «понятия энергии... облекли августинианский аскетизм, теологические сомнения и запреты прежнего времени в физическую форму. Именно тогда возможность рассматривать человека как машину стала для людей чем-то нормальным, а в некоторых своих аспектах новая механическая модель человека очень хорошо подошла к прежней теологической... Разглядеть аналогию легко. Чем больше энергии вы извлекаете из машины, тем меньше остается; перегружать ее не следует. Чем больше денег вы берете из банка или из фирмы, тем меньше остается; не следует допускать растраты. Чем больше человек е...ся, тем слабее он становится»[613].

Религиозная идея о том, что сексуальное удовольствие греховно, таким образом, легко превращалась в медицинскую идею о том, что потеря спермы вредна. То есть «...потеря семени при сношении или нет... это утрата мощи, здоровья и, наконец, здравомыслия»[614]. Мастурбационная гипотеза — это просто традиционная христианская этика, переведенная на язык современной медицины.

Американский психиатрический взгляд на мастурбацию, типичный для 1880 года, представлен составленным Спицкой учебником, озаглавленным «Безумие», который сам автор охарактеризовал как «первое систематическое исследование сумасшествия, опубликованное по эту сторону Атлантики со времен бессмертного Раша»[615].

«Функциональное злоупотребление мужским сексуальным аппаратом, — заявляет Спицка, — имеет в целом большее значение для алиениста, чем его органические повреждения. С незапамятных времен чрезмерная сексуальная активность и мастурбация находились в числе непосредственных причин безумия. Безусловно, они оказывают разрушительное воздействие на нервную систему и могут провоцировать безумие — частично за счет прямого воздействия на нервные центры, частично за счет ослабляющего влияния на питание организма в целом... Меланхолия, помрачение сознания, кататония, безумие по достижении половой зрелости являются формами расстройств, которые наиболее часто обнаруживаются у мастурбаторов, и соответствующие характеристики часто проявляются именно вследствие этого обстоятельства. Известны обычные симптомы мастурбации. Такие сумасшедшие обычно усталы, робки, подозрительны, ипохондричны, вялы, придирчивы и трусливы. Они — исключительные симулянты, достигающие необычайной искусности в сокрытии и отправлении своего порока, что создает замечательный контраст с их глупостью, апатией и безволием в других отношениях. Прогноз психозов, связанных с мастурбацией у мужчин, плох. Разнообразие первичных нарушений, отмеченных моральными извращениями, наблюдается у молодых жертв этой привычки, которая поддается лечению только после того, как от самой привычки отказались»[616].

Однако британцы никому не позволяют превзойти себя. Именно шотландский врач Дэвид Скэ первым объявил о существовании особенного сумасшествия, вызванного мастурбацией. Это был научный прорыв: мастурбация могла вызывать не любого типа сумасшествие, но только одну особую его разновидность! То, что Скэ не обладал и крупицами свидетельств в пользу своего взгляда, не имело значения. Достаточно было того, что идея выглядела более замысловатой и наукообразной, чем все выдвинутые до нее. Генри Модели, передовой британский психиатр, почитаемый в качестве отца британской психиатрии, предоставил свою поддержку мастурбационному мифу. В 1867 году он пишет:

 

Обычай этого злоупотребления приводит к заметному росту совершенно особенной и полностью неприемлемой для нас формы безумия, для которой характерны обостренная чувственность и тщеславие, чрезвычайная извращенность чувств и связанная с этим ущербность разума на ранних стадиях, а позднее — расстройство мышления, ночные галлюцинации, суицидальные и преступные наклонности[617].

 

Год спустя он посвящает целую статью исключительно «тому виду безумия, который вызывается мастурбацией», где пишет:

 

Поздняя и самая худшая стадия, до которой доходят эти падшие существа, — это стадия угрюмой и мрачной само-поглощенности и чрезвычайной утраты всех умственных способностей. Они замкнуты, молчаливы и совсем не расположены к разговорам... Нет нужды говорить о том, что они утратили все человеческие чувства и все естественные желания... Хотя они живут дольше, чем это кажется возможным, они все равно ковыляют к своему смертному одру через полное разрушение всего организма, если только их внезапно не забирает какая-нибудь иная болезнь. Такова естественная история физического и умственного вырождения, вызванного пороком самоудовлетворения. Это жалкая картина человеческого падения, зато она ничем не приукрашена... Мне нечего добавить и в отношении лечения. Если привычка однажды сформировалась и ум определенно пострадал от нее, жертва способна контролировать ее не более, чем эфиоп способен поменять цвет кожи или леопард — отказаться от своих пятен. Такова и мера надежды, что больной откажется от своей привычки. Я не верю в действенность физических мер для контроля над этой серьезной душевной болезнью. Чем раньше несчастный опустится к своей жалкой доле, тем лучше для него, тем лучше для мира, который от него освободится. Это грустный и жалкий вывод, однако он неизбежен[618].

 

Будучи английским психиатром, Хеэр, как нам представляется, испытывает неудобство, когда ему приходится напоминать своим читателям, что великий Модели, чье имя в наивысшей степени почитается в английской психиатрии, мог придерживаться таких взглядов. «Эта статья [о мастурбации], — отмечает Хеэр, — не единственная, на которой желали бы остановиться почитатели Модели, однако ее стоит прочесть в качестве примера, предупреждающего о преследующем психиатров пороке — склонности путать правила душевного здоровья с нормами морали»[619]. Однако, как я старался показать на примере Модели, в замешательстве оказался именно Хеэр, а не Модели. Поскольку предметом рассмотрения психиатрии является личное и общественное поведение и поскольку такое поведение невозможно описать, не говоря уже о том, чтобы оценить его, не исходя при этом из определенных ценностей, незачем отделять друг от друга законы душевного здоровья и правила морали. Это почти одно и то же, это просто два различных набора терминов, два разных языка для описания отношений между людьми и личного поведения, а также для влияния на них[620].

Хотя Модели осуждал мастурбирующих и словесно поносил их, он, по крайней мере, не отстаивал необходимости разрушительного медицинского вмешательства, назначенного в качестве «лечения» от этой «болезни». О его последователях столь высоко говорить не приходится. Действительно, во второй половине XIX века, в то самое время, когда вера в миф о мастурбационном сумасшествии постепенно уменьшалась, популярность хирургического вмешательства для лечения этого состояния только возрастала. Очевидно, что такой рост был вызван развитием хирургических навыков и асептических методов проведения операций, позволивших более безопасно уродовать пациентов, а вовсе не новыми открытиями в области лечения мастурбации. Ни одно рассмотрение мастурбационного безумия не будет полным без упоминания некоторых «лечебных мер», применявшихся против этой «болезни» после 1850 года.

Чтобы лечить мастурбацию у девушек и женщин, доктор Айзек Бейкер Браун, выдающийся лондонский хирург, позже возглавивший Лондонское медицинское общество, примерно в 1858 году предложил клиторидэктомию. Чтобы излечить «болезнь», он удалял орган, который ее «вызывает», поскольку верил в то, что мастурбация вызывает истерию, эпилепсию и болезни, сопровождающиеся припадками[621]. А. Дж. Блок, хирург больницы «Charity» («Сострадание») в Нью-Орлеане, называл женскую мастурбацию разновидностью «моральной проказы» и одобрял клиторидэктомию в качестве целебной меры даже в 1894 году[622]. Очевидно, что ни он сам, ни его коллеги не видели никаких логических и нравственных изъянов в том, что морально квалифицируемое состояние излечивается посредством хирургии. Мастурбирующим мужского пола было не легче. Например, английский врач Дж. Л. Мильтон рекомендовал им днем носить запертый на замок пояс целомудрия, а ночью — зубчатые или игольчатые кольца, которые должны были бы будить их в случае ночной эрекции[623]. Книга Мильтона «Патология и лечение сперматорреи» (1887) пережила двенадцать изданий, что дает представление о степени популярности и влияния работ, подобных этой[624].

В 1891 году Джеймс Хатчинсон, президент Королевского хирургического колледжа, опубликовал статью «Об обрезании как превентивной мере против мастурбации». В ней он не только защищал обрезание как средство для лечения и предотвращения этой «постыдной привычки», но и предложил, «...если бы только общественное мнение допустило их принятие... меры более радикальные, чем обрезание, которые были бы благодеянием для многих пациентов обоих полов»[625]. Живи Хатчинсон несколькими годами позднее, именно он, а не Эгаш Мониш, мог бы получить Нобелевскую премию за лечение безумия[626].

В 1895 году Т. Спратлинг, также британский хирург, предложил в качестве лечения мастурбации «у взрослых сумасшедших мужчин... полное рассечение дорсальных нервов пениса»; что же до женщин, то «ничто меньшее, чем удаление яичников, не заслуживает называться даже полумерой»[627].

В своем критическом обзоре, посвященном мифу мастурбации, Алекс Комфорт отмечает популярность радикального хирургического лечения мастурбации в период между 1850 и 1900 годами:

 

В это время произошел воистину примечательный всплеск того, что нельзя назвать иначе, чем карикатурный садизм.

Защитой этих эксцентричных терапевтических мер занимались не только сами эксцентрики. К 1880 году индивид, который по тем или иным подсознательным причинам испытывал желание связывать, помещать в цепи или иным способом ограничивать сексуально активных детей или душевнобольных (две группы, наиболее беззащитные перед такими действиями), надевать на них различные нелепые приспособления, замыкать их в ограничивающие повязки из гипса, кожи или резины, запугивать их или даже кастрировать, прижигать половые органы или удалять из них нервы, — для всего этого он мог найти авторитетного, гуманного и уважаемого медика, который был готов проделать все это из самых лучших побуждений. Мастурбационное сумасшествие стало вполне реальным, только оно поразило медицинскую профессию[628].

 

Точка зрения Комфорта хорошо обоснована. Однако определять мастурбационное безумие как сумасшествие, поразившее докторов, — то же самое, что называть душевнобольными Сталина и Гитлера. Врачи, подобно политическим лидерам, обладают определенной степенью настоящей общественной власти. Власть есть власть. Не так уж важно (особенно для жертвы), кто ее осуществляет. Папа или князь, политик или врач — каждый из них может притеснять, преследовать и убивать тех, кто оказался в его власти. Политики развязывают войны против своих врагов, и в процессе этого жертвуют своим народом. Врачи ведут войны против болезней и по ходу дела зачастую унижают людей, приносят им вред и даже убивают тех, кто добровольно отдался на их милость в качестве пациентов, или, как это происходит в педиатрии и институциональной психиатрии, тех, кого им передали члены семьи или государство. Нет существенной разницы между прежним преследованием мастурбирующих и нынешним преследованием гомосексуалистов. Клиторидэктомия в качестве средства против мастурбации является ничуть не более «эксцентричной», «садистской» или «безумной» (определения Комфорта), нежели лоботомия как средство против шизофрении. Далее эта тема будет обсуждаться подробнее.

К концу XIX века начинается медленное угасание веры в то, что мастурбация вызывает психозы. Однако миф о мастурбации умирает тяжело. Теперь психиатры начинают заявлять, что, хотя мастурбация не вызывает безумия, она порождает более мягкие формы душевной болезни, то есть неврозы, а кроме того — гомосексуальность. Модели, к примеру, около 1895 года отказывается от своих ранних взглядов на мастурбационное безумие только для того, чтобы приписать этой практике свежий класс душевных заболеваний. Он заявляет, что они «обладают определенными, достаточно различимыми характеристиками». Он перечисляет «навязчивые мысли, компульсии (навязчивые действия), размышления и фобии»[629]. Крепелин, великий немецкий психиатр, чей «Учебник» оказался, пожалуй, самой влиятельной из всех современных психиатрических работ, в шестом издании книги, опубликованном в 1899 году, описывает мастурбацию в разделе «Умственные состояния конституционального происхождения» с подзаголовком «сексуальные расстройства», где за ней следуют такие болезни, как эксгибиционизм, фетишизм, мазохизм, садизм и гомосексуальность[630].

Чтобы полнее проиллюстрировать ту роль,которую медицинская профессия сыграла в производстве мастурбационного безумия, я процитирую совет насчет сексуального воспитания детей мужского пола, который одна американка давала в 1903 году матерям. «Научите своего мальчика, — восклицает Мэри Меленди, по профессии терапевт, — говорить, не стыдясь, об этих органах, которые делают его мальчиком. Научите его, что они называются половыми органами, что они не являются нечистыми, но наделены особым значением и созданы Господом с определенной целью... Впечатлите его, сказав, что если этими органами злоупотребляют или используют как-нибудь иначе, нежели предназначил Господь (а Он предназначил, чтобы они вовсе не использовались, пока мужчина не вырастет полностью), то они принесут болезнь и разрушение тому, кто злоупотребляет и нарушает законы, которые Господь создал для руководства ими»[631].

Мощную поддержку выживанию мастурбационной гипотезы, хотя и несколько в иной форме, оказало психоаналитическое движение. В самом деле, Фрейд пробудил дряхлеющую гипотезу к новой жизни, заявив как раз в то самое время, когда почти все уже признали, что мастурбация не вызывает психоза, будто она вызывает невроз ]I Озабоченные сексуальной «этиологией» душевных болезней, первые психоаналитики были яростными защитниками идеи о вреде мастурбации.

В трудах Фрейда имеются бесчисленные ссылки на эту проблему, а также несколько продолжительных обсуждений мастурбации. Нескольких комментариев будет вполне достаточно, чтобы определить его позицию по этому вопросу. В 1894 году, анализируя симптомы «девушки, страдавшей от навязчивого самоуничижения», он дает следующее объяснение:

 

Подробные расспросы выявили корень, из которого выросло ее чувство вины. Побуждаемая случайным сладострастным ощущением, она позволила знакомой женщине вовлечь себя в мастурбирование, и практиковала его в течение многих лет, полностью осознавая свой проступок и сопровождая его самыми бурными, однако, как это обычно бывает, бесполезными самоупреками. Однажды чрезмерное потворство после бала вызвало обострение, которое привело к психозу. После нескольких месяцев лечения и строжайшего надзора девушка исцелилась[632](курсив мой. — Т. С.).

 

В 1897 году Фрейд пишет в письме Флиссу: «...Мне становится ясно, что мастурбация — единственная важная привычка, „первичная аддикция” и что лишь после ее вытеснения и замены другие привычки — к алкоголю, морфину, табаку и так далее — начинают свое существование»[633]. Назвать мастурбацию «аддикцией», по сути, то же самое, что назвать ее грехом или дурной привычкой: первое — это осуждение ее на языке медицины, второе — на языке морали.

В своей «Психопатологии повседневной жизни» (1901) Фрейд рассказывает, как его вызывают к пациенту по просьбе матери. Он приходит к ним в дом, «чтобы обследовать молодого человека», ее сына. Фрейд отмечает пятно на брюках подростка и спрашивает о его происхождении. Тот отвечает, что пролил на брюки сырое яйцо. Безусловно, Фрейда обмануть нельзя. «...Когда его мать оставила нас наедине, — сообщает он, — я поблагодарил его за то, что он намного облегчил диагностирование и без дальнейших хлопот взял за основу нашего обсуждения его признание в том, что он страдает от проблем, вызванных мастурбацией»[634]. Я бы отметил здесь только, что, исходя из тех немногих данных, которые сообщает нам Фрейд, можно заключить, что он ошибается: молодой человек не посылал за Фрейдом и нет причины полагать, будто он страдал от чего бы то ни было. Индивидом, который страдал, была его мать, предположительно — от зреющей сексуальности своего сына. Интересно, что Фрейд принимает материнский взгляд на ситуацию и обращается с сыном как с пациентом, «страдающим от проблем, вызванных мастурбацией»[635].

Наиболее подробные замечания Фрейда на тему мастурбации содержатся в его тезисах к дискуссиям по данному вопросу, проводившимся в Венском психоаналитическом обществе с 22 ноября 1911 года по 24 апреля 1912 года. В этих тезисах он демонстрирует свою глубокую приверженность взгляду, согласно которому мастурбация вредна если не соматически, то психически совершенно точно и что она вызывает душевную болезнь. «Все мы согласились, — пишет Фрейд в своих „заключительных заметках” к этой дискуссии, — (а) насчет важности фантазий, которые сопровождают акт мастурбации или предшествуют ему, (b) насчет важности чувства вины, каков бы ни был его источник, которое сопровождает мастурбацию, и (с) насчет невозможности выявить количественный показатель разрушительного воздействия мастурбации (по этому последнему показателю согласие не было всеобщим)»[636]. Ни здесь, ни далее Фрейд не упоминает, ни тем более критикует, религиозный или медицинский фактор в мастурбации. Иначе говоря, его не интересует то обстоятельство, что чувство беспокойства и вины, с ней связанное, развивается из-за священников, которые говорят, будто мастурбация порочна, и врачей, которые говорят, что она сводит с ума. Вместо этого Фрейд выстраивает целую теорию «комплекса кастрации» вокруг беспокойств, которые он обнаруживает у своих пациентов и которые он предпочитает отнести на счет их собственных фантазий, а не на счет медицинской и религиозной атмосферы, в которой они были воспитаны.

Далее Фрейд переходит к определенным «неразрешенным разногласиям» в группе и говорит (подбор слов очень важен) об «отрицании [sic] вредоносных эффектов мастурбации»[637]. Затем он кратко излагает собственный взгляд на мастурбацию. Пожалуй, наиболее интересно здесь то, чего он при этом не говорит: «Я поделил, — пишет он, — мастурбацию, в зависимости от возраста субъекта, на (1) младенческую мастурбацию... (2) детскую мастурбацию... и (3) подростковую мастурбацию...»[638]Мастурбация взрослых не упоминается. Ясно, однако, что мастурбацию взрослых Фрейд считает патологической и патогенной практикой. Он пишет: «По вопросу о связи мастурбаци

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: