Все, кто знал Б.В. Зейгарник, единодушно отмечают, что она была человеком талантливым, выдающейся личностью, для которой порядочность являлась главным критерием в оценке людей.

6. Создание научных основ патопсихологии.

Вся её жизнь была подчинена идее создания научных основ новой области знания – патопсихологии. Все свои творческие силы, энергию, ум, она направляла на то, чтобы отстоять (часто в дискуссиях с коллегами-психиатрами) предметную автономию данной области науки и практики.

Психологию она понимала как науку гуманитарную, опирающуюся на систему наук о человеке и обществе. Попытки биологизации, математизации и т.д. психологии принимались ею с резкой критикой, рассматривались как грубый редукционизм, как игнорирование собственно психологического предмета исследования. Патопсихология для Б.В. Зейгарник – ветвь психологии (но не медицины, не психиатрии); она изучает закономерности распада психики при душевных заболеваниях, опираясь на знание закономерностей психического развития в норме. В соответствии с таким пониманием предмета патопсихологии она выделила и описала особый класс психологической феноменологии, качественно отличающейся от психиатрической (психопатологической), это психологические феномены нарушений познавательной деятельности при психических заболеваниях (патология мышления, памяти, восприятия и т.д.), нарушений личности и эмоционально-волевой сферы  больных. Ею создана новая систематика данных феноменов, основанная на психологических критериях. Исследован также ряд важнейших психологических закономерностей, лежащих в основе нарушений психики: изменения, искажения мотивационного звена психической деятельности, различные нарушения в системе опосредствования, личностной саморегуляции и др. Всё это позволило подойти к выделению особого класса синдромов – патопсихологических, что, в свою очередь, открыло новые перспективы для исследования и практической психодиагностики в клинике психических заболеваний. Итогом её плодотворной целеустремлённой деятельности явилась не только разработка теоретической основы патопсихологии, но и создание целой научной школы, существующей и развивающейся и в настоящее время. Много сил отдала она и становлению психологической службы в психиатрии; это ей удалось сделать в сотрудничестве с В.Н. Мясищевым.

Все работы Б.В. Зейгарник в области патопсихологии несут на себе отпечаток её неординарной личности. Их отличает широкая гуманитарная и гуманистическая направленность. Тезис о единстве теории и практики никогда не был для неё простой декларацией. Научные обобщения рождались в практической работе с больными и сразу же находили своё воплощение в решении повседневных прикладных вопросов психиатрической клиники (диагностических, экспертных и др.)

Проблема соотношения интеллекта и аффекта, одна из центральных для психологии и до настоящего времени, была наиболее важной для Б.В. Зейгарник, и она возвращалась к ней постоянно и в научных публикациях, и в устных выступлениях, и в беседах с учениками. При этом все мы довольно рано начинали понимать, что она являет собою человека, гармонически сочетающего рациональность с высокой сензитивностью, эмоциональной чуткостью и такой нюансировкой эмоциональных проявлений. Здравый смысл, умение «смотреть в корень» проблемы, видеть суть за фасадом явлений гармонично сочеталось с романтизмом науки и жизни, духовной высотой помыслов и целей. Блюма Вульфовна обладала ясным и глубоким умом. Её научные тексты прозрачны и просты. Простота изложения сложных научных положений была важнейшим принципом её научного творчества. Она любила простой язык, критически относилась к его «засорению» англицизмами, жаргонными выражениями и т.д.

Создание научных основ патопсихологии. Внутренний мир Зейгарник.

Блюма Вульфовна была человеком долго длящегося развития. Вспоминается в этой связи слова И.А. Буница, сказанное им о Чехове: «Всю жизнь росла душа его». Эти слова в полной мере можно отнести и к Б.В. Зейгарник. Развитие продолжалось до последних дней её жизни. Помнится, как за день до смерти, в больнице по её инициативе мы обсуждали новые проблемы патопсихологии, иную структуру её лекционного курса и перспективу совместной работы. И это было естественно, ненатужно, интересно и талантливо.

Как человек гармоничного склада, она всегда с настороженностью и недоверием относилась ко всякому «созданию» в развитии человека, излому, искажению. В своей обыденной жизни, профессиональном сотрудничестве она старалась избегать людей с личностными изъянами, дисгармонией, эмоциональной «несобранностью», т.е. с тем, что психологи называют комплексом неполноценностью.

Масштабные жизненные цели могут быть воплощены в жизнь только человеком с сильным, стойким характером. Таким характером и обладала Блюма Вульфовна – маленькая женщина с заразительным смехом, молодым (до последних дней жизни) голосом и неповторимыми по выразительности интонациями. Вспоминается в этой связи её рукопожатие: своей маленькой рукой она «забирала» руку партнёра – не жестоко, но властно, твёрдо. Это ощущение, думается, осталось в памяти у многих. Не любила, когда партнёр не реагировал на её рукопожатие, т.е. держал ладонь «рыбкой» (выражение Б.В.). И это многое открывало для неё в людях. Наблюдательному партнёру в её рукопожатии могло немало сказать о характере самой Блюма Вульфовны. Жизненные трудности, казалось, закалили её, она не утратила оптимизма, веры в людей и сохранила страстную жажду познания, прежде всего человека. Теперь, оглядываясь в прошлое, поражавшая цельности её натуры, верности жизненным принципам.

Рано проявившийся интерес к человеку, ум, наблюдательность, интуитивность в сочетании с высоким профессионализмом психолога-клинициста делали Б.В. Зейгарник человеком проницательным, понимающем саму суть другого человека, даже при первом взгляде на него.

Зная эту её способность часто просили её просто посмотреть на какого-то человека или побеседовать с ним и сказать своё мнение о нём. Её оценки всегда были лаконичны и в дальнейшем, как правило, подтверждались. Сама же она, будучи человеком доброжелательным, иногда изменяла свои первоначальные оценки (например, в сторону их «смягчения»); в ряде же случаев замечала при этом: «а всё таки первый взгляд самый точный».

Вслед за врачами прошлого, для которых при оценке человека было важно всё: походка, речь, взгляд, рукопожатие и т.д., Б.В. Зейгарник также считала важными все эти внешние проявления, умела их увидеть, оценить и создать психологический портрет человека. Этому она учила и студентов-психологов, молодых специалистов, своих сотрудников.

Обращенность к людям, желание понять человека – одна из главных черт (а может быть, и самая главная) Блюмы Вульфовны как личности. Это качество, скорее всего, и лежало в основе её долгой психологической молодости. «Я люблю работать со студентами, с молодыми», - часто говорила она уже в последние годы жизни. Она внимательно и заинтересовано изучала их, ей было интересно с молодёжью. Студенты отвечали ей искренней любовью. В один из последних юбилеев, поздравляя Блюму Вульфовну, они посвятили ей шутливые, наивные стихи, начинавшиеся словами: «Б.В. Зейгарник – Вы наш цветок, мы Вас любим горячо».

Интерес ко внутреннему миру человека (и здорового, и больного), видимо, и побудил её в молодости – «эксперимента ради» - принять однократно наркотик. Она, рассказывая об этом, замечала, что было интересно испытать на себе, пережить то, что чувствуют люди в случае психической болезни: галлюцинации, изменённое восприятие себя и мира вокруг. Всё1 то, что она испытала при этом, Б.В. Зейгарник записывала, сопроводив описание, видимо, интересными комментариями и интерпретацией. Однако эти записи были изъяты у неё при аресте мужа вместе с другими материалами и пропали в КГБ.

Лёгкость вступления в контакт с любым человеком – ребёнком или взрослым, больным или здоровым – одна из характерных особенностей Блюмы Вульфовны. Она располагала к себе людей. И это не было только высоким профессионализмом клинициста. Магия человеческого обаяния притягивала к ней людей. Она всегда готова была прийти на помощь, и люди часто эксплуатировали это её качество.

При такой обращённости к людям, казалось бы, и сам человек «открыт» людям. Нет, она была человеком «закрытым», о её внутреннем мире знали лишь немногие люди (может быть только С.Я. Рубенштейн). Говорить о себе не любила. На прямые вопросы отвечала шуткой: «Это я Вам оттуда напишу» (имелось ввиду – после смерти). Ценила в людях качество, называвшееся ею «опосредствованность». Часто, оценивая человека, замечала: «Это человек опосредствованный». При этом имелось ввиду умение человека критически оценить себя, своё поведение, поступки. Способность самостоятельно справиться с внутренними проблемами. В этой связи она очень скептически относилась к возможности широкого использования психотерапии. По мнению Б.В. Зейгарник, развитая, гармонично организованная личность должна уметь самостоятельно «отрегулировать» свой внутренний мир. В психотерапии нуждаются, как она считала, люди незрелые, с несформированной системой психологической саморегуляции. «Мы же с Вами. – говорила она одному из своих собеседников, - не пойдём в психотерапевтическую группу». Заметим в этой связи, что интерес Б.В. Зейгарник к проблеме саморегуляции, так ярко проявившийся в особенности в последние годы жизни (напомним, что её последняя посмертная публикация посвящена именно этой теме), также не был случайным, как и весь её творческий путь.

Сама Блюма Вульфовна в полной мере владела искусством саморегуляции. Человек требовательный к себе, мыслящий критически, она часто сомневалась в себе. Беспокойно, тревожнл, всегда ожидала какого либо решения ответственного лица, публичного выступления и т.д. Однако умела «взять себя в руки».

Б.В. Зейгарник не были свойственны самодовольство, самомнение, амбициозность. При всей мягкости и доброжелательности в общении в ряде случаев отвечала твёрдо, категорично. Не любила ханженства, мелочности, необязательности в людях. Её раздражали глурость, ограниченность, нечуткость. Говорила например: «Как Вы можете общаться с Х.? С нею хорошо только чай пить». Любила ум, чувство юморы в людях, с нежностью относилась к ним, когда эти качества сопровождались моральной чистотой и человеческой надёжностью.

Сама она была человеком с тонко развитым чувством юмора. Умела посмотреть на себя со стороны и увидеть смешное прежде всего в своём поведении. В этих отношениях с близкими ей людьми использовала только систему им понятных знаков, что упрощало взаимодействие, наполняло общение иронией, шутливым смыслом. Часто при этом брались ключевые слова или фразы из полюбившейся ей анекдотов или художественной литературы. Например, обсуждая вопрос о необходимости убеждения какого либо административного лица, говорила: «Осталось только уговорить графа». Или, характеризуя человека: «Это не Выготский… Летает, но не очень низко».

Блюма Вульфовна всегда внимательно вслушивалась в оценки и мнения своих сотрудников, учеников. Они были интересны ей, так как открывали ей самих говорящих. «Что это за человек?» - этот вопрос можно было иногда прочитать в выражении её глаз, лица, позе. Знала возможности и потенциал каждого. Радовалась успехам своих учеников.

8. Практическая деятельность Б.В. Зейгарник.

Сама Блюма Вульфовна была необычайно изобретательна в работе с больными. Каждый, кому приходилось работать с психически больными, хорошо знает, как трудно иногда привлечь внимание больного, заставить его выполнять самое простое задание. Она делала это с большим мастерством: могла «разговорить» депрессивного больного, стимулировать активность у заторможенного пациента. Организовать целенаправленную деятельность больного, находящегося в маниакальном состоянии или одержимого бредом. Мягкость, доброжелательность, готовность помочь человеку располагали к ней больных, вызывали их ответное доверие. Блюма Вульфовна умела слушать, одной фразой направить больного в нужное ей, как исследователю, русло. Хорошо владела приёмами невербального общения.

12	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: