 |
«Не бысть ничтоже». Монгольская империя в период максимального расширения.
|
|
|
|
«Не бысть ничтоже»
Новгородская летопись, рассказав о Калкинской битве, на том же дыхании, как о происшествиях равного масштаба, сообщает, что в то же лето какие-то Твердислав и Федор построили каменную церковь, а еще 20 мая был «гром страшен», так что другая церковь сгорела и два человека погибли. Для новгородцев, которые не участвовали в сражении, местные новости важнее и интереснее того, что произошло где-то в дальних степях.
Точно так же относятся к эпохальным для Севера потрясениям и южане. В 1242 году, когда Александр Невский с новгородцами разбили на Чудском озере немцев, Галицко-Волынская хроника пишет: «В год 6750. Не бысть ничтоже» (ничего не было).
А в 1240 году, когда татаро-монголы стерли с лица земли Киев, далекий владимирский летописец записывает это известие в такой последовательности: «В год 6748. У Ярослава родилась дочь и была названа при святом крещении Марией. В тот же год взяли татары Киев и храм святой Софии разграбили и монастыри все. А иконы, и честные кресты, и все церковные украшения забрали и избили мечом всех людей от мала до велика. А случилось это несчастье в Николин день до Рождества Господа» – и больше ничего о гибели «матери городов русских».
Когда я говорю, что Русь после Калки вернулась к обычному существованию, это значит, что вновь начались бесконечные дрязги с соседями.
На Севере новгородцы и псковичи отбивались от литовцев и немцев, что не мешало им враждовать между собою и ссориться с русскими князьями.
Великий князь владимиро-суздальский Юрий Всеволодович воевал с мордвой и булгарами, однако не меньше сил у него отнимали конфликты с собственным братом Ярославом Переяславльским, а по временам братья забывали о своих противоречиях и объединялись против общего врага, черниговского князя. Ярослав Переяславльский (отец Александра Невского) сходил походом на юг и уселся в Киеве, по пути ограбив и опустошив Черниговщину.
|
|
|
Вообще мирных жителей, таких же русских, но подданных другого князя, грабили и убивали часто и без каких-либо угрызений совести – это были чужие люди. Своих, впрочем, тоже не жалели. В 1230 году случилась кровавая междоусобица в Смоленске, население которого не захотело подчиниться князю Святославу Мстиславовичу. Тогда он взял город штурмом, а жителей перебил.
Вместо того чтобы объединиться перед лицом страшной опасности, князья все глубже увязали в раздорах.
Провидение, действительно готовое искусить Россию всеми возможными для Государства бедствиями, еще на несколько лет отложило их, – горько вздыхает Карамзин, – а Россияне как бы спешили воспользоваться сим временем, чтобы свежую рану Отечества растравить новыми междоусобиями.
Сетования на неразумность русских князей, конечно, справедливы. Однако следует сказать, что, даже если бы Рюриковичи ясно сознавали опасность и объединились, Русь все равно не устояла бы. В 1223 году сравнительно небольшой корпус Субэдея и Джэбе без труда разбил союзное войско двадцати князей; четырнадцать лет спустя нагрянет сила, противостоять которой не смогло бы ни одно государство тогдашнего мира.
Для того чтобы понять, как зародилась и окрепла эта грозная сила, почему она в конце концов обрушилась на Русь, нам понадобится переместиться далеко на восток, где сформировался второй, азиатский компонент российской государственности.
ДЕРЖАВА ЧИНГИСХАНА
Монгольские завоевательные походы, с одной стороны, несомненно были геополитической и гуманитарной макрокатастрофой.
Такого размаха массовых убийств, такой эпидемии террора не знает мировая история. Даже Вторая мировая война дала меньше жертв, если считать пропорцию от общего населения. Чингисхан и его потомки в период экспансии уничтожили почти десятую часть жителей Евразии. По современным оценкам, это около сорока миллионов жизней, погубленных не только оружием, но лишениями, голодом и мором – последствиями разорения некогда цветущих стран. Огромные области совершенно обезлюдели; крупнейшие города эпохи превратились в пепелища; погибли целые культуры.
|
|
|
Всё это так.
Монгольская империя в период максимального расширения.
Но последствия этого страшного потрясения были не только негативными. Монголам удалось, хоть и ненадолго, создать огромную, по тем временам очень неплохо устроенную империю, простиравшуюся от Тихого океана до Атлантики. На пике могущества, в 1300 году, эта держава имела площадь в 24 миллиона квадратных километров, в ней, по подсчетам Ж. -Н. Бирабена, автора интереснейшего исследования «История человеческого населения от истоков до наших дней», жили около 110 миллионов человек, четверть всех обитателей Земли. Монголы впервые сумели объединить Китай, самый большой и населенный регион планеты. Торговые караваны путешествовали по континенту, не опасаясь разбойников – для защиты было довольно монгольской пайцзы, охранительной таблички. Передовые технологии – порох, навигационные приборы, бумага, а затем и идея книгопечатания – свободно проникали из развитого Китая в неразвитую Европу. На какое-то время мир, вернее Старый Свет, стал единым, и значение этого небывалого цивилизационного переворота трудно переоценить.
Что же за народ оказался способен на столь чудовищные и в то же время столь величественные деяния? И как ему это удалось?
МОНГОЛЫ
Прото-нация
Народ был маленький. Вплоть до XIII века он считался малозначительным. Собственно, никакого монгольского народа еще и не было – его создаст Чингисхан.
На пустых обширных пространствах, находившихся к северу от Великой китайской стены, кочевали, враждуя между собой, разрозненные племена, которые иногда объединялись в военные союзы, но единой нации не образовывали. Не все они даже говорили на одном языке.
«Монголами» именовала себя лишь часть этноса (некоторые историки называют ее «собственно монголами»), не самая крупная. Четыре других группы племен были и больше, и сильнее.
|
|
|
