Эквивалентность перевода при передаче семантики языковых единиц

Содержание: Собственно языковые аспекты содержания высказывания (66-67). Характеристика эквивалентности четвертого типа (68-70). Исполь­зование в переводе синонимичных структур (71). Варьирование порядка слов в переводе (72). Изменение числа и типа предложений (73 - 75). Характери­стика эквивалентности пятого типа (76 - 77). Возможные расхождения в предметно-логическом значении эквивалентных слов в оригинале и переводе (78 - 81). Особенности воспроизведения в переводе коннотативного аспекта значения слова (82 - 88). Эквивалентность при передаче внутрилингвистиче-ских аспектов значения слова (89 - 94).

66. Функционально-ситуативные аспекты содержания выска­зывания не составляют всей содержащейся в нем информа­ции. Содержание двух высказываний может быть различным, даже если они передают одну и ту же цель коммуникации, описывают одинаковую ситуацию с помощью одних и тех же общих понятий. Для полного тождества их содержания необхо­димо еще, чтобы полностью совпали составляющие их лекси­ческие единицы (слова) и синтаксические отношения между этими единицами. Любое сообщение строится из языковых единиц, каждая из которых репрезентирует определенную ин­формацию, имеет собственное значение. Содержание высказы­вания не существует помимо значений языковых единиц, из которых оно состоит, хотя оно часто полностью не сводится к простой сумме таких значений. Кроме того что языковые еди­ницы в высказывании совместно выражают функционально-си­туативные аспекты его содержания, они вносят в это содержа­ние и дополнительный смысл, который также входит в пере­даваемое сообщение. В различных условиях коммуникации на первый план могут выступать отдельные смысловые элементы высказываний, и тогда выбор того или иного слова или син­таксической структуры приобретает важную роль в содержании всего сообщения.

67. Если в первых трех типах эквивалентности речь шла о передаче элементов смысла, сохранение которых возможно при значительном несовпадении языковых средств, через кото­рые этот смысл выражается в оригинале и переводе, то теперь требуется найти эквивалентные соответствия значениям языко­вых единиц ИЯ. Поскольку значения единиц разных языков полностью не совпадают, замещающие друг друга элементы

оригинала и перевода, как правило, не тождественны по смыс­лу. Тем не менее, во многих случаях в переводе удается вос­произвести значительную часть информации, содержащуюся в языковых средствах оригинала. В следующих двух типах экви­валентности смысловая общность оригинала и перевода вклю­чает не только сохранение цели коммуникации, указания на ситуацию и способа ее описания, но и максимально возмож­ную близость значений соотнесенных синтаксических и лекси­ческих единиц. Здесь уже сохраняются сведения не только «для чего», «о чем» и «что» говорится в тексте оригинала, но отчасти и «как это говорится».

68. В четвертом типе эквивалентности, наряду с тремя компонентами содержания, которые сохраняются в третьем ти­пе, в переводе воспроизводится и значительная часть значений синтаксических структур оригинала. Структурная организация оригинала репрезентирует определенную информацию, входя­щую в общее содержание переводимого текста. Синтаксическая структура высказывания обусловливает возможность использо­вания в нем слов определенного типа в определенной после­довательности и с определенными связями между отдельными словами, а также во многом определяет ту часть содержания, которая выступает на первый план в акте коммуникации. Поэ­тому максимально возможное сохранение синтаксической орга­низации оригинала при переводе способствует более полному воспроизведению содержания оригинала. Кроме того, синтакси­ческий параллелизм оригинала и перевода дает основу для со­отнесения отдельных элементов этих текстов, оправдывая их структурное отождествление коммуникантами.

69. Сопоставительный анализ обнаруживает значительное число переводов, у которых существует параллелизм синтакси­ческой организации по отношению к оригиналу. Использова­ние в переводе аналогичных синтаксических структур обеспе­чивает инвариантность синтаксических значений оригинала и перевода. Особенно важным оказывается обеспечение подобно­го параллелизма при переводе текстов государственных или международных актов, где перевод часто получает правовой статус оригинала, т.е. оба текста имеют одинаковую силу, явля­ются аутентичными. Стремление к сохранению синтаксической организации текста без труда обнаруживается и при сопостав­лении с оригиналом переводов произведений иного типа, в том числе и художественных. Вот, например, небольшой отры-70

вок из романа Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» и его перевод (Пер. Н. Чуковского):

One thing troubled me along at first - the immense interest which people took in me. Apparently the whole nation wanted a look at me. It soon transpired that the eclipse had scared the British world almost to death; that while it lasted the whole country, from one end to the other, was in a pitiable state of panic, and the churches, hermitages and monkeries overflowed with praying and weeping poor creatures who thought the end of the world was come. Then had followed the news that the producer of this awful event was a stranger, a mighty magician at Arthur's court; that he could have blown the sun like a candle, and was just going to do it when bis mercy was purchased, and he then dissolved Ms enchantments, and was now recognized and honored as the man who had by his unaided might saved the globe from destruction and its people from extinction.

Одно тревожило меня вначале - то необыкновенное любо­пытство, с которым относились ко мне все. Казалось, весь на­род хотел на меня поглядеть. Вскоре стало известно, что за­тмение перепугало вою Британию до смерти, что пока оно длилось, вся страна от края и до края была охвачена безгра­ничным ужасом и все церкви, обители и монастыри были пе­реполнены молящимися и плачущими людьми, уверенными, что настал конец света. Затем все узнали, что эту страшную беду наслал иностранец, могущественный волшебник, живу­щий при дворе короля Артура, что он мог потушить солнце, как свечку, и собирался это сделать, но его упросили рассеять чары, и что теперь его следует почитать как человека, кото­рый своим могуществом спас вселенную от разрушения, а на­роды - от гибели.

Перевод этого отрезка выполнен высококвалифицирован­ным переводчиком, умело пользующимся богатством средств выражения в русском языке. Повествование развертывается легко и свободно, в нем трудно усмотреть какую-то скован­ность, подчиненность иноязычной форме и пр. И, несмотря на это, можно заметить значительную общность синтаксиче­ской организации оригинала и перевода. Общее количество предложений совпадает. Соотнесенные предложения принадле­жат к одному типу, расположение, порядок следования глав­ных и придаточных предложений одинаков. Если в оригинале в предложении имеются однородные члены, то и в переводе

повторяется тот же член предложения. В подавляющем боль­шинстве случаев каждому члену предложения в оригинале со­ответствует однотипный член предложения в переводе, распо­ложенный одинаково по отношению к другим членам и т.п.

Таким образом, отношения между оригиналами и перевода­ми четвертого типа эквивалентности характеризуются следую­щими особенностями: 1) значительным, хотя и неполным па­раллелизмом лексического состава - для большинства слов ори­гинала можно отыскать соответствующие слова в переводе с близким содержанием; 2) использованием в переводе синтакси­ческих структур, аналогичных структурам оригинала или свя­занных с ними отношениями синтаксического варьирования, что обеспечивает максимально возможную передачу в переводе значения синтаксических структур оригинала; 3) сохранением в переводе всех трех частей содержания оригинала, характеризу­ющих предыдущий тип эквивалентности: цели коммуникации, указания на ситуацию и способа ее описания.

70. При невозможности полностью сохранить синтаксиче­ский параллелизм несколько меньшая степень инвариантности синтаксических значений достигается путем использования в переводе структур, связанных с аналогичной структурой отно­шениями синтаксического варьирования. В четвертом типе эк­вивалентности отмечаются три основных вида такого варьиро­вания: 1) использование синонимичных структур, связанных отношениями прямой или обратной трансформации; 2) ис­пользование аналогичных структур с изменением порядка слов; 3) использование аналогичных структур с изменением типа связи между ними.

71. В каждом языке имеются синонимические структуры, которые можно вывести из исходной («ядерной») структуры или, напротив, свести к ней при помощи определенных пре­образований (синтаксических трансформаций). Такие структуры обладают общностью основных логико-синтаксических связей, и в то же время каждая из них имеет и собственное синтакси­ческое значение, отличающее ее от значений других структур такого трансформационного (синонимического) ряда. Так, из исходной структуры с основным значением «деятель - дейст­вие» может быть выведен ряд структур, сохраняющих это ос­новное значение и различающихся лишь дополнительными

1 2 2

синтаксическими значениями: «мальчик читает» - «чтение

1 2 „ 1 2 1

мальчика» - «читающий мальчик» - «прочитанное мальчиком» и т.д.

Различия между синонимичными структурами неоднород­ны. Это могут быть различия между значениями противопо­ставленных друг другу форм в пределах одной синтаксической категории или одного типа предложения: «Мальчик бросил ка­мень» - «Камень был брошен мальчиком». That he went there was a mistake. - It was a mistake that he went there. Это могут быть и разнотипные структуры, объединенные общим смыс­лом, например, предложный оборот («При описании данной теории...»), деепричастный оборот («Описывая данную тео­рию...»), придаточное предложение («Когда описывается данная теория...») и пр.

Во всех подобных случаях содержание высказывания имеет значительную общность, отличаясь лишь дополнительной ин­формацией, содержащейся в каждой отдельной структуре. Иногда эта информация может оказаться немаловажной для содержания высказывания, особенно когда она указывает на преимущественное использование данной структуры в опреде­ленной сфере общения, т.е. определяет ее стилистическую маркированность. Так, в русском языке использование страда­тельной конструкции с кратким причастием обычно характер­но для книжной и деловой речи: «Он был рожден под зной­ным солнцем юга», «Она была представлена к награде» и пр. Аналогичным образом, в английском языке к официально-де­ловому стилю относится бессоюзное придаточное предложение условия, например: Had a positive decision been taken at the General Assembly.... Напротив, аналогичное бессоюзное пред­ложение в русском языке употребляется, в основном, в разго­ворной речи: «Приди ты на часок раньше, все было бы в по­рядке».

В большинстве случаев замена одного члена синонимиче­ского ряда структур другим не влечет за собой существенного изменения общего содержания высказывания. Поэтому приме­нение в переводе синонимичной структуры в рамках четверто­го типа эквивалентности с достаточной полнотой сохраняет значение синтаксической структуры оригинала:

I told him what I thought of her. Я сказал ему свое мнение о ней. Не was never tired of old songs. Старые песни ему никогда не надоедали. It is very strange this domination of our intellect by our digestive organs.

Странно, до какой степени пищеварительные органы власт­вуют над нашим рассудком.

72. Использование в переводе аналогичной структуры часто оказывается возможным лишь при условии изменения поряд­ка следования слов в данной структуре. Понятно, что речь идет не о таких случаях, когда изменение порядка слов связа­но с коренным преобразованием субъектно-объектных отноше­ний типа «Танки закрыли кусты» и «Кусты закрыли танки», а о структурно идентичных предложениях с одинаковым спосо­бом описания ситуации.

Порядок слов в высказывании может выполнять одну из трех основных функций: служить средством оформления опре­деленной грамматической категории, обеспечивать смысловую связь между частями высказывания и между соседними выска­зываниями (служить средством коммуникативного членения высказывания и текста) и указывать на эмоциональный харак­тер высказывания. Несовпадение способов выражения любой из этих функций в ИЯ и ПЯ может приводить к несовпаде­нию порядка слов в эквивалентных высказываниях с аналогич­ной синтаксической структурой. Сравним переводы двух анг­лийских предложений:

A meeting in defence of peace was held in Trafalgar Square yesterday.

The meeting in defence of peace in Trafalgar Square condemned the apartheid policy in South Africa.

В обоих предложениях порядок слов фиксирован правила­ми построения английских предложений подобного типа. Для указания на характер коммуникативного членения высказыва­ния английский язык использует различие в значении опреде­ленного и неопределенного артиклей. В первом предложении подлежащее оформлено неопределенным артиклем, указываю­щим на то, что оно является ремой, центром той части сооб­щения, которая содержит «новые» сведения. В русском языке при неэмфатическом повествовании такой коммуникативный центр сообщения тяготеет к концу предложения. Поэтому в переводе эквивалентное высказывание будет иметь иной поря­док слов:

Вчера на Трафальгар-сквер состоялся митинг в защиту ми­ра.

Во втором предложении определенный артикль при подле-

жащем указывает, что коммуникативным центром сообщения является не подлежащее, а группа сказуемого, составляющая конечную часть высказывания. Поэтому порядок слов в пере­воде может быть сохранен:

Митинг в защиту мира на Трафальгар-сквер осудил поли­тику апартеида в Южной Африке.

Относительно свободный порядок слов в русском языке по­зволяет широко использовать изменения в последовательности отдельных частей высказывания в соответствии с его коммуни­кативным членением для передачи логического развития пере­даваемой мысли от известного к новому.

Аналогичное изменение порядка слов обеспечивает и логи­ческую связь между соседними высказываниями:

Experience changed the ideas of this British officer. American airmen started the process of "brain-washing". He saw them machine-gun a road full of refugees.

Если при переводе этих предложений на русский язык бу­дет сохранен порядок слов, то результатом будет перечисление ряда изолированных сообщений, не составляющих единого по­вествования: «Опыт изменил образ мыслей этого английского офицера. Американские летчики положили начало процессу «прозрения». Он видел, как они обстреливали из пулеметов дорогу, забитую беженцами». Эквивалентный перевод может быть достигнут лишь при изменении порядка слов во втором предложении:

Опыт изменил образ мыслей этого английского офицера. Начало процессу «прозрения» положили американские летчи­ки. Он видел, как они обстреливали из пулеметов дорогу, за­битую беженцами.

В связи с фиксированным порядком слов в английском языке относительно редкие случаи инверсии, т.е. отклонения от обычного («прямого») порядка расположения членов пред­ложения, используются как эффективный способ выражения эмоциональной характеристики высказывания. Частое примене­ние инверсии в русском языке для указания коммуникативно­го центра сообщения делает ее недостаточно действенным средством выражения эмоциональности. Поэтому в таких слу­чаях «обратный» порядок слов оригинала может не воспроиз­водиться в переводе, а для передачи эмоциональной характе-

ристики могут использоваться иные средства, в том числе и лексико-фразеологические:

Mine is a long and a sad tale.

Повесть моя длинна и печальна.

Open flew the gate and in came the coach.

Ворота распахнули настежь, и карета уже была во дворе.

Him I have never seen.

Я его никогда и в глаза не видел.

Изменение порядка слов в таких случаях может сопровож­даться и некоторыми структурными перестройками:

Ernest Pontitex, yours is one of the most painful cases I have ever had to deal with.

Эрнест Понтифекс, вряд ли я когда-либо сталкивался с де­лом, более прискорбным, чем ваше.

73. Использование в переводе структур, аналогичных струк­турам оригинала, может сопровождаться изменением типа свя­зи между структурами в пределах более крупного синтаксиче­ского целого. Здесь возможно варьирование между простыми, сложноподчиненными и сложносочиненными предложениями. Различие между типами предложений имеет определенную коммуникативную значимость. Например, различие в значени­ях таких предложений, как «Начался дождь. Мы пошли до­мой», «Начался дождь, и мы пошли домой», «Мы пошли до­мой, потому что начался дождь», заключается в неодинаковом характере причинной связи между двумя событиями, в степе­ни их самостоятельности, в степени экспрессивности изложе­ния и т.п. Смысловые и стилистические функции одинаковых типов предложений в разных языках могут не совпадать, в ре­зультате чего эквивалентность при переводе будет устанавли­ваться между предложениями разных типов, но с идентичной внутренней структурой. Иначе говоря, в переводе будут отме­чаться изменения типа и числа самостоятельных предложе­ний:

There might be some small pickings left, from those who would be willing to continue, and later it would be necessary to decide if they were worth while.

Кое-что ему еще, наверно, останется - от тех, кто захочет продолжать дело. А дальше уже придется решать, стоит ли этим заниматься.

Для стиля английских газет и публицистических материа­лов характерно объединение в одном предложении разнород­ных, относительно независимых мыслей. Такое «нанизывание» в одном высказывании мыслей, слабо связанных логически, несвойственно русскому языку. Сохранение типа предложения при переводе в подобных случаях приводит либо к утрате ис­тинного смысла высказывания, либо к созданию громоздких фраз, неприемлемых для русского языка. В переводе такому высказыванию часто соответствуют несколько самостоятельных предложений, например:

A police Advisory Board composed of twelve representatives from police authorities, nine from the Federation, three representing superintendents, and eight representing Chief Officers with the Home Secretary or Home Office representative in the chair, has a general consultative and advisory function on police matters but the Home Secretary need not accept its advice.

Это предложение включает, по крайней мере, три самостоя­тельные мысли: (1) состав консультативного бюро, (2) роль министра внутренних дел в работе бюро, (3) функции и права бюро. Последняя мысль разбивается далее на две, относитель­но независимые идеи. В русском переводе данному высказыва­нию будут соответствовать не менее трех самостоятельных предложений:

Существует также Полицейское консультативное бюро, со­стоящее из двенадцати представителей полицейских властей, девяти представителей Федерации, трех делегатов от старших полицейских офицеров и восьми представителей от главных констеблей. Председателем бюро является министр внутренних дел или представитель министерства. Бюро имеет общие кон­сультативные функции по делам, касающимся полиции, но министр внутренних дел не обязан принимать его рекомен­даций.

74. В четвертом типе эквивалентности изменение числа и типа предложений в переводе может осуществляться и в про­тивоположном направлении, т.е. в сторону уменьшения числа самостоятельных предложений:

Despite all opposition these sections have organized a powerful trade-union movement. The mass of the Civil Servants have successfully established important political rights for themselves.

Несмотря на все противодействие, эти слои государствен-

ных служащих организовали мощное профсоюзное движение, и большая часть государственных служащих добилась для себя значительных политических прав.

Иногда изменение типа связи между структурами происхо­дит в обоих направлениях и приводит к грамматическому и смысловому перераспределению элементов высказывания:

For five years Sandino conducted a heroic struggle in the jungles against the very much better equipped United States marines. Finally, unconquered, he agreed to a peace conference.

На протяжении пяти лет Сандино вел в лесных зарослях героическую борьбу против значительно лучше вооруженной морской пехоты США и не был побежден. Наконец, он согла­сился на мирные переговоры.

75. Синтаксическое варьирование в рамках эквивалентности четвертого типа может носить комплексный характер, когда при переводе одновременно изменяются синтаксические струк­туры, порядок слов и тип синтаксического целого:

And so, with sentinel in each dark street, and twinkling watch-fires on each height around, the night has worn away, and over this fair valley of old Thames has broken the morning of the great day that is to dose so big with the fate of ages yet unborn. (J.K. Jerome)

Всю ночь на каждой темной улице стояли часовые, и на каждом холме вокруг города мерцали огни сторожевых кост­ров. Но вот ночь прошла и над прекрасной долиной старой Темзы наступило утро великого дня, чреватого столь больши­ми переменами для еще не рожденных поколений. (Пер. М. Салье)

76. В последнем, пятом типе эквивалентности достигает­ся максимальная степень близости содержания оригинала и перевода, которая может существовать между текстами на раз­ных языках. Этот тип эквивалентности обнаруживается в сле­дующих примерах:

I saw him at the theatre.

Я видел его в театре.

The house was sold for 10 thousand dollars.

Дом был продан за 10 тысяч долларов.

Не was sure we should both fall ill.

Он был уверен, что мы оба заболеем.

Для отношений между оригиналами и переводами этого типа характерно: 1) высокая степень параллелизма в структур­ной организации текста; 2) максимальная соотнесенность лек­сического состава: в переводе можно указать соответствия всем знаменательным словам оригинала; 3) сохранение в переводе всех основных частей содержания оригинала. К четырем час­тям содержания оригинала, сохраняемым в предыдущем типе эквивалентности, добавляется максимально возможная общ­ность отдельных сем, входящих в значения соотнесенных слов в оригинале и переводе. Степень такой общности определяется возможностью воспроизведения в переводе отдельных компо­нентов значения слов оригинала, что, в свою очередь, зависит от того, как выражается тот или иной компонент в словах ИЯ и ПЯ и как в каждом случае на выбор слова в переводе влия­ет необходимость передать другие части содержания оригина­ла.

77. Семантика слов, входящих в высказывание, составляет важнейшую часть его содержания. Слово в качестве основной единицы языка фиксирует в своем значении сложный инфор­мативный комплекс, отражающий различные признаки обозна­чаемых объектов (предметно-логическое значение слова), отно­шение к ним членов говорящего коллектива (коннотативное значение слова) и семантические связи слова с другими еди­ницами словарного состава языка (внутрилингвистическое зна­чение слова). Информация, составляющая семантику слова не­однородна, и в ней могут выделяться качественно различные компоненты. Взятый сам по себе, любой из таких компонен­тов может быть воспроизведен средствами иного языка, но не­редко одновременная передача в переводе всей информации, содержащейся в слове, оказывается невозможной, так как со­хранение в переводе некоторых частей семантики слова может быть достигнуто лишь за счет утраты других ее частей. В этом случае эквивалентность перевода обеспечивается воспро­изведением коммуникативно наиболее важных (доминантных) элементов смысла, передача которых необходима и достаточна в условиях данного акта межъязыковой коммуникации.

78. Некоторые потери информации, не препятствующие от­ношениям эквивалентности пятого типа, отмечаются в каждом из трех основных аспектов семантики слова: предметно-логиче­ском (денотативном), коннотативном и внутрилингвистическом. Нередко оказывается, что в значениях эквивалентных слов в оригинале и переводе содержится разное число элементарных

смыслов (сем), поскольку в них отражены неодинаковые при­знаки обозначаемого класса объектов.

Прямые значения русского «ошибка» и английского error часто выступают в качестве эквивалентных при переводе, но error подразумевает отклонение от какого-либо правила, прин­ципа или закона и этим дополнительным признаком отлича­ется как от «ошибки», где такое ограничение отсутствует, так и от mistake, которое тоже значит «ошибка», но связано обычно со случайным непониманием, недоразумением или «прома­хом».

Английские kill, assassinate, murder, slay эквивалентны рус­скому «убить», но kill означает прекратить существование как одушевленных, так и неодушевленных объектов (ср.- to kill an article, a plan, injustice, war, etc.), assassinate предполагает преда­тельское убийство официального лиця, murder - убийство наме­ренное и с преступным мотивом, slay - намеренное и насиль­ственное, но необязательно преступное и т.п.

При назывании процесса «плавание» в английском языке при помощи глаголов to swim или to sail обязательно предпо­лагается, что плавающий предмет самостоятельно передвигает­ся по воде, а не просто плывет по течению, что идентично значению глагола to float. В русском переводе «Лодка плывет по озеру» английского The boat is sailing in the lake эта особен­ность значения английского слова утрачивается, и перевод мо­жет быть истолкован как воспроизведение английского The boat is drifting (floating) in the lake. При переводе с русского на анг­лийский глагола «плыть» неизбежно придется указать в пере­воде признак самостоятельности или несамостоятельности дви­жения, отсутствующий в семантике русского слова. При пере­воде на русский язык недостающий признак обычно привно­сится в сообщение значением других слов. Так, в русских пе­реводах «Он плавает стилем брасс» и «Бревно плавает, наполо­вину погружаясь в воду» ясно видно, что в первом случае «плавает» эквивалентно английскому swims, а во втором - floats. Дополнительные признаки, различающие описание данного яв­ления в оригинале, с необходимостью вытекают из значений слов «стилем» и «бревно», хотя эти признаки отсутствуют в са­мом слове «плавает».

79. Закрепляя в значениях слов разные признаки обознача­емых предметов, каждый язык как бы создает свою «картину мира». Если по-английски муха «стоит» на потолке (A fly stands on the ceiling), то по-русски неподвижное положение му-80

хи будет описываться уже иным образом: «Муха сидит на по­толке». В результате в целом совпадающие семы в значениях слов разных языков могут различаться по характеру и числу объектов, которые обозначаются путем указания на данный признак. Русское «носить» может относиться к предметам одежды, бороде, усам, прическе и пр., но не применимо к кос­метическим средствам, в отличие от его английского эквива­лента to wear (напр., She was wearing a new kind of perfume). «Кипячеными» (boiled) вода и молоко могут быть и по-русски, и по-английски, а яйца только по-английски (boiled eggs), по-русски же они должны именоваться «вареными».

80. Значение любого слова является частью семантической системы языка, и оно зависит не только от того, какие при-. знаки обозначаемых объектов в нем непосредственно отраже­ны, но и от наличия других слов, обозначающих те же объек­ты. Русское «лошадь» не идентично английскому horse уже по­тому, что оно делит информацию об этом объекте со словом «конь». Английское dog не тождественно русскому «собака», по­скольку оно охватывает и содержание русского «пес» и т.д.

Английское head и русское «голова» обозначают в своих прямых значениях одну и ту же часть тела, но для англича­нина в семантике этого слова содержится отсутствующее в рус­ском языке указание на то, что в голове помещаются зубы, глаза и язык. Это делает возможным употребление в англий­ском языке таких высказываний, как: You are not expected to say anything here and you can't keep too quiet a tongue in your head. I could hear Ms teeth rattle in Ms head. I've got an eye in my head! I could bring down a running rabbit at fifty paces without a blink. При переводе таких высказываний придется отказаться от использования ближайшего эквивалента слову head, и в рус­ском переводе «язык» и «зубы» будут находиться не в голове, а во рту, а глаза - на лице.

81. Вследствие различий в норме и узусе ИЯ и ПЯ отказ от использования в переводе самого близкого по смыслу соот­ветствия слову оригинала отмечается регулярно, препятствуя полной реализации эквивалентности пятого типа. Вот несколь­ко примеров: She knew that he had risked Ms neck to help her. Neck - это, конечно, «шея», но по-русски рискуют не шеей, а головой. The children clapped hands with joy. По-русски дети должны «хлопать в ладоши». They sat in the dock, their faces held Mgh. По-русски сидят «с высоко поднятой головой» или «высоко держа голову». She slammed the door into his face. По-

русски можно лишь захлопнуть дверь у кого-нибудь «перед носом».

Нередко использование ближайшего соответствия вполне возможно, но более узуальным оказывается иной вариант. В английских оригиналах обычно «моют тарелки» после еды (wash dishes), «скребут полы» (scrub floors), «моют зубы» (wash teeth). Все эти сочетания возможны и в русском языке, но в русских переводах им, как правило, соответствуют более упот­ребительные «мыть посуду», «мыть полы» и «чистить зубы».

82. Эквивалентность отдельных слов в оригинале и в пере­воде предполагает максимально возможную близость не только предметно-логического, но и коннотативного значения соотне­сенных слов, отражающего характер восприятия говорящими содержащейся в слове информации. Наибольшую роль в пере­даче коннотативного аспекта семантики слова оригинала игра­ют его эмоциональный, стилистический и образный компонен­ты.

Эмоциональная характеристика значения слова может быть положительной или отрицательной. В любом языке существу­ют слова, совпадающие по предметно-логическому значению, но различающиеся по наличию или характеру эмоционального компонента в семантике слова. В следующих парах англий­ских и русских слов первое слово нейтрально, а второе - эмо­ционально маркировано: dog - doggie, cat - pussy, womanly - wo­manish, to attack - to accost, smell - fragrance; кошка - кошечка, буржуа - буржуй, ребячий - ребяческий, сидеть - рассесться. Об­щий характер эмоциональности, как правило, может быть пол­ностью сохранен при переводе. Обычно бывает возможным подобрать в ПЯ слово, выражающее такое же одобрительное или неодобрительное отношение к описываемому, какое выра­жено в слове ИЯ:

Sometimes I feel I'm here all by myself, no one else on the whole damn planet.

Иной раз мне сдается, что я один-одинешенек, на всей этой проклятой планете больше ни души.

Передача эмоциональной характеристики, как и других компонентов коннотативного значения слова, облегчается бла­годаря тому, что реализация этого значения в высказывании распространяет соответствующую характеристику на все выска­зывание: делает высказывание эмоциональным, стилистически окрашенным или образным. Поэтому в переводе этот элемент 82

содержания может быть воспроизведен нелокально, т.е. в дру­гом месте высказывания, в семантике совсем другого слова:

Sometimes I feel about eight years old, my body squeezed up and everything else tall.

А иногда покажется, что я - восьмилетний мальчишка, сам махонький, а всё кругом здоровенное.

83. Сохранение в переводе эмоциональной характеристики высказывания путем использования слов с соответствующим коннотативным значением представляет исключительную важ­ность для достижения эквивалентности. Несоблюдение этого требования может сделать перевод полностью неэквивалент­ным:

Tom was in agony. At last he was satisfied that time had ceased and the eternity began. (M. Twain)

Том переживал мучительные минуты. В конце концов он с удовольствием почувствовал, что время исчезло... (Пер. К. Чуковского).

Неправильно переданная эмоциональная характеристика глагола to satisfy, употребленного в оригинале в нейтральном значении «не сомневаться, вполне увериться», исказила весь смысл высказывания. Разумеется, перепуганный до смерти Том Сойер не мог получить удовольствие при мысли о том, что его мучения никогда не кончатся.

84. Эквивалентность пятого типа предполагает сохранение в переводе и стилистической характеристики оригинала. Воспри­нимая слово, пользующиеся языком оценивают его как носите­ля дополнительной информации об уместности использования слова в определенном типе речи: разговорной, книжной или поэтической. Значительное число слов в любом языке стили­стически нейтрально, т.е. употребляется в самых различных типах речи. Нейтральная стилистическая характеристика также расценивается говорящими как компонент коннотативного зна­чения, на основании которого слово оказывается уместным или неуместным в соответствующих высказываниях. И здесь можно найти пары слов, у которых совпадает предметно-логи­ческое значение, но отличается стилистическая характеристика: to end - to terminate, to begin - to commence, to go (to a place) - to repair (to a place), bloody - sanguinary, final - ultimate, wife - spouse, husband - consort; спать - почивать, идти - шествовать, си­деть - восседать, слушать - внимать, голос - глас, хозяин - вла-

дыка, приказ - повеление, маленький - миниатюрный, уважае­мый - высокочтимый и т.д.

85. Наибольшая степень эквивалентности отмечается в тех случаях, когда слово в переводе, соответствующее переводимо­му слову по другим компонентам содержания, имеет и одина­ковую стилистическую характеристику. Часто это достигается при переводе терминов, имеющих терминологические соответ­ствия в ПЯ: radiation - радиация, cathode-ray tube - электронно­лучевая трубка, ionizing event - акт ионизации, precipitations - ат­мосферные осадки, feedback - обратная связь и т.д. Однако рав­нозначные слова, принадлежащие к одному стилю речи, мож­но найти и среди общенародной лексики: fraught with - чрева­тый, afore-said - вышеозначенный, bearer - предъявитель, bark - челн, to slay - сразить, to repose - покоиться, to retire - уда­ляться, steed - скакун, to bolt - улепетывать, to show off-рисо­ваться, to funk - трусить, gluttony - обжорство и тд.

86. Однако нередко соответствующие друг другу по основ­ному содержанию слова двух языков принадлежат к разным типам речи, и стилистический компонент значения слова ори­гинала оказывается утраченным в переводе. В качестве приме­ра можно указать на ряд англо-русских соответствий, в кото­рых первое слово стилистически маркировано, а второе - сти­листически нейтрально: slumber-сон, morn-утро, serge-сер­жант, to swap - менять; окрутить - to marry, скоропалитель­ный - hasty, умеючи - skilfully и т.д. При использовании подоб­ных соответствий нарушается эквивалентность стилистической характеристики слов в оригинале и переводе. Такое нарушение может быть легко компенсировано, поскольку, подобно эмоцио­нальной характеристике, стилистический компонент значения слова стилистически окрашивает не только само слово, но и высказывание в целом как принадлежащее к определенному типу речи. Поэтому этот компонент может быть воспроизведен в переводе иного слова в пределах высказывания или даже в одном из соседних высказываний, обеспечивая необходимую степень стилистической эквивалентности. К такого рода ком­пенсации нередко прибегают переводчики художественной ли­тературы, где особенно важно сохранить стилистические осо­бенности оригинала. Приведем несколько примеров подобной стилистической компенсации при переводе.

Вот перевод начальной фразы из письма в «Тайме», кото­рое, по традиции, написано изысканным стилем официальных английских документов: 84

You will pardon me, I trust, this intrusion upon your space. (J. Galsworthy)

Льщу себя надеждой, что вы простите мою назойливость. (Пер. Ю. Корнеева и П. Мелковой)

В этом переводе есть ряд стилистических отклонений в пе­редаче значений отдельных слов. Не передана стилистическая характеристика глагола to pardon (ср. to excuse), русское «назой­ливость» не воспроизводит указание на строго официальный характер словосочетания intrusion on your space. Однако эти от­клонения коммуникативно не релевантны, поскольку принад­лежность высказывания к официальному стилю достаточно четко передана в переводе глагола to trust напыщенным соче­танием «льщу себя надеждой».

В романе М. Твена «Янки из Коннектикута при дворе ко­роля Артура» герой, стремясь произвести сильное впечатление на окружающих, произносит грозную и торжественную тираду:

Go back and tell the king that at that hour I will smother the whole world in the dead blackness of the midnight; I will blot out the sun and he shall never shine again; the fruits of the earth shall rot for lack of light and warmth, and the peoples of the earth shall famish and die to the last man!

Эта фраза изобилует словами, в семантике которых имеется указание на их употребление в торжественной, поэтически приподнятой речи. Таковы слова smother, blackness, famish, со­четания he (the sun) shall, the fruits of the earth, lack of light и др. В переводе Н. Чуковского стилистическая характеристика воспроизведена при переводе лишь некоторых из элементов оригинала, обладающих подобной характеристикой. Однако это­го оказывается достаточно для обеспечения стилистической эк­вивалентности перевода:

Ступай к королю и скажи ему, что завтра в полдень я по­крою весь мир мертвой тьмой полуночи; я потушу солнце, и оно никогда уже больше не будет сиять; земные плоды погиб­нут от недостатка света и тепла, а люди на земле, все, до по­следнего человека, умрут с голода!

Благодаря относительной самостоятельности стилистическо­го компонента семантики слова, стилистическая эквивалент­ность в пер<

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: