 |
Елена Павловна. К. Брюллов. Дмитрий Николаевич Блудов. А. Мюнстер
|
|
|
|
Елена Павловна
К. Брюллов
Эта вюртембергская принцесса попала в Россию четырнадцатилетней невестой Михаила Павловича (самого младшего брата Николая I) и, как это бывало с немецкими барышнями, совершенно обрусела. Муж ее был солдафон и грубиян, про которого говорили, что единственная прочитанная им книга – армейский устав, но Елена Павловна, дама высокообразованная и гуманная, завела собственный салон и заняла весьма заметное место в столичной жизни. Ее Михайловский дворец стал центром интеллектуальной жизни. По четвергам там проходили так называемые «морганатические вечера» – в том смысле, что собирались без чинов, и члены императорской фамилии оказывались рядом с представителями мыслящей интеллигенции. Регулярно бывал у тетки и молодой император. Разговоры велись о будущем России – в особенности, когда после смерти Николая это перестало считаться чем-то предосудительным.
В 1856 году великая княгиня, страстная сторонница крестьянской «эмансипации», устроила масштабный эксперимент: дала свободу пятнадцати тысячам собственных крепостных, разработав систему наделения их землей за выкуп. Эта инициатива и этот опыт очень пригодились при разработке тысячекратно более масштабной операции по освобождению всех российских крепостных. Выдающийся русский юрист А. Кони в мемуарах называет Елену Павловну «главной или, во всяком случае, первой пружиной» этого великого свершения.
На старте преобразований было еще двое людей, которые перешли в новую эпоху из старой.
Из крупных сановников николаевской эпохи наверху вскоре остался только граф Дмитрий Николаевич Блудов (1785–1864). Этого старого, опытного чиновника называли «хамелеоном» за способность мимикрировать к любым политическим веяниям, но вообще-то таковы и должны быть профессиональные бюрократы: их дело не заниматься государственной политикой, а проводить ее в жизнь, и Дмитрий Николаевич отлично это умел.
|
|
|
Дмитрий Николаевич Блудов
А. Мюнстер
Извивы его жизненного пути действительно удивительны. В либеральные времена Александра I Блудов, член вольнолюбивого кружка «Арзамас», вполне мог бы оказаться среди заговорщиков. Но вместо этого молодой юрист был назначен делопроизводителем суда над декабристами и выполнил эту неблаговидную работу очень старательно, чем заслужил доверие императора. При Николае он был министром внутренних дел, а затем начальником Второго (правоведческого) отделения императорской канцелярии.
Аппаратный опыт и юридические знания Блудова оказались востребованы при подготовке реформ нового царствования, и семидесятилетний граф Дмитрий Николаевич взялся за эту работу со всей присущей ему добросовестностью. Н. Эйдельман полагает, что тем самым Блудов желал «искупить отступление от нравственности», лежавшее на нем пятном со времен суда над декабристами, но не похоже, что граф рефлексировал по поводу своих былых поступков. Он просто выполнял высочайшую волю, и выполнял ее хорошо.
Блудову принадлежит заслуга юридической проработки крестьянского освобождения и подготовки судебной реформы. В 1861 году этот распорядительный администратор возглавил Государственный совет и Комитет министров.
«Осколком» прежнего режима был и Яков Иванович Ростовцев (1804–1860), которого «хамелеоном» никак не назовешь. Это был человек негибкий и нестандартный. Мы видели его в предыдущем томе совсем молодым офицером, подпоручиком лейб-гвардии Егерского полка, который в 1825 году сообщил Николаю о планах заговорщиков за два дня до восстания, но при этом не назвал ни одного имени, потому что это было бы бесчестно. Молодой царь, любивший играть в рыцарственность, отнесся к такой щепетильности с уважением (тем более, что все бунтовщики были очень быстро выявлены и арестованы).
|
|
|
