Роль техники и технологии в процессе развития культуры

Роль компьютеров в современном мире

Компьютеры проникли во все сферы деятельности человека, начиная с начального образования и заканчивая изучением новейших технологий, изучения новых видов материи, неизвестных пока человечеству. Применение компьютерных технологий облегчает процесс образования в средних и высших учебных заведениях как самих учеников, студентов, так и рабочего персонала.

Благодаря разнообразию программного и аппаратного обеспечения сегодня возможно использование всех потенциальных возможностей компьютерных технологий. Это позволяет хранить огромное количество информации, занимая при этом минимальное место. Также компьютерные технологии позволяют быстро эту информацию обрабатывать и держать ее в защищенном виде.

Широкое распространение ПК сыграло огромную роль в развитии рынка труда. Автоматизация обработки информации позволяет в считанные секунды проделать работу, на которую раньше терялись недели, информирование руководителей о состоянии предприятий и рабочих мест происходит мгновенно. Увеличивается экономический потенциал в области страховых и финансовых услуг благодаря возросшему обмену услуг. Внедрение компьютерных технологий для введения новых форм занятости и организации труда.

На разработку новых проектов затрачивается гораздо меньше времени, ибо не надо тратить массу времени на вычислительные процессы и можно полностью посвятить время самому процессу. Большую роль компьютерные технологии играют в медицине, создаются различные виртуальные модели развития заболеваний, создаются огромные базы информации на основании которых изобретаются новые препараты для лечения.

Компьютер сегодня является средством для общения, а сама связь на данный момент самая дешевая. Для людей с ограниченными возможностями порой это единственный способ не только общения, но и благодаря современным компьютерным технологиям такие люди могут себя реализовать, получить работу.

Компьютерные технологии оказывают положительных эффект в развитии детей при правильном их использовании. Замечено, что при грамотном подборе программ и игр у детей лучше развивается логическое мышление, улучшается координация глаз и рук. У ребенка развивается самоуверенность и чувство собственного достоинства, дети более сосредоточены по сравнению с детьми, которые не имеют опыта пользования компьютером.

С другой стороны неограниченный доступ к огромным объемам информации иногда приводит к чрезмерному использованию компьютера, в основном это интернет-зависимость или зависимость от компьютерных игр. А это наносит как психологический, так и физический вред. Люди излишне увлеченные компьютерными играми более раздражительны, вспыльчивы в обычном общении. У некоторых развивается зависимость от игр, и при невозможности удовлетворить свою потребность в обычном мире ухудшается настроение, появляются состояния повышенной тревожности, инода депрессии.

Интернет зависимость возникает у людей, которые чрезмерно общаются в социальных сетях, и как правило возникает е тех кто в обычной жизни мало общителен, не смог себя реализовать. Но мы не будем вдаваться в сути этих проблем, так как это в основном исключения из правил. А при грамотном использовании компьютерных технологий польза несоизмеримо больше, и мы это ощущаем с каждым днем все больше и больше.

Введение

В XX в. стало очевидным, что техника прочно вошла в жизнь общества, стала необходимой частью человеческого существования, одной из основных ценностей современной цивилизации. Эта цивилизация уже давно оценивалась как технологическая, что определялось особой ролью в ней научно-технических достижений. Техника как феномен человеческой деятельности прошла длительный путь развития. Начиная с примитивных инструментов, механизмов, техника постепенно обрела статус серьезной социальной силы.

К. Ясперс представляет эволюцию техники следующим образом: "Техника как умение применять орудия труда существует с тех пор, как существуют люди. Техника на основе знания простых физических законов издавна действовала в области ремесла, применения оружия, при использовании колеса, лопаты, плуга, лодки, силы животных, паруса и огня - мы обнаруживаем эту технику во все времена, доступные нашей исторической памяти. В великих культурах древности, особенно в западном мире, высокоразвитая механика позволяла перевозить огромные тяжести, воздвигать здания, строить дороги и корабли, конструировать осадные и оборонительные машины"¹

Поворотным пунктом в развитии техники стало открытие парового двигателя (1776 г.); вслед за этим был создан электромотор (динамо-машина в 1867 г.). Энергия, полученная из угля и силы воды, направлялась повсюду, где в ней нуждались. Прежняя механика располагала лишь ограниченной мощью в виде физической силы человека или животного, силы ветра или воды. Теперь в распоряжении человека появилась в тысячу раз большая сила, которую, как сначала казалось, можно увеличивать до бесконечности.

"Подобное развитие техники, - заключает Ясперс, - оказалось возможным только на основе естественных наук на их современном уровне. Они дали нужное знание и открыли возможности, немыслимые в рамках прежней техники. Необходимой предпосылкой новой технической реальности стали в первую очередь электричество и химия. То, что скрыто от человеческого взора и открывается только исследователю, дало в распоряжение человека едва ли не безграничную энергию, посредством которой он теперь оперирует на нашей планете"²

В 1931 году в ыходит книга Шпенглера "Человек и техника" ("Der Mensch und die Technik"), в которой Шпенглер впервые в европейской философской мысли ставит вопрос о роли техники в культуре, о её "нравственном или метафизическом уровне”, о её "смысле в рамках истории".

Вопросы, связанные с оценкой и перспективами вторжения техники в жизнь человечества остро волновали русских мыслителей. Трагическое видение будущего связывалось с достижениями научно-технического прогресса, во многом определившими стандартизацию общественной и личной жизни человека, ограничение его свободы, превращение личности в бездушный автомат, утрату духовности, в результате чего многие люди оказались пораженными "психическим расстройством", "манией противоречия" (В. Брюсов), а "человечество убито" (Н. Федоров).

 

Роль техники и технологии в процессе развития культуры

Технические устройства — природные тела, все они материальные ценности. Каждое из них обладает полезностью, которая формируется мастером. И вследствие этого оно не только явление культуры, но и мера культурного раз­вития общества.

Кроме того, техническое устройство - инструмент целесообразной деятельности человека. Гегель писал: «Средство есть объект, находящийся настороне цели содержащей ее деятельность»³.

Прогрессируя техника определила культурный образ жизни человека. Она содействовала повышению эффективности трудовых усилий ра6отника и рационализации хозяйственного и бытового уклада.

Положительная роль техники была зафиксирована еще в античном обществе. Демокрит отмечал, что когда "ничего полезного для человека не было изобретено", люди вели трудную жизнь⁴. По мнению древнеримского мыслителя Лукреция, общество обогатили нововведениями те, кто «даровитее был и умом среди всех выделялся»⁵.

Древнегреческий мудрец Диоген Синопский говорил, что первые люди были счастливы жить в девственной природе. «Последующим поколениям не принесли пользы для жизни ни их хитроумие, ни многочисленные изобретения, ни их машины»⁶.

Таким образом, уже в античном обществе обнаружилось, что исторический путь, на который вступил человек, полон риска, и достаточно извилист и что крупные повороты социальной истории способны преподносить неожиданные сюрпризы.

Аристотель зафиксировал глубокое различие между природой и техникой. Естественные объекты возникают сами по себе, в результате реализации заложенных в природе возможностей. Часть своих возможностей природа сама, по себе не может реализовать. Иное дело социально-исторический процесс. «Искусство в одних случаях завершает то, что природа не в состоянии произвести, в других же подражает ей»⁷. И то, что человек оказывается способным завершать то, что природа не может сделать, таит в себе огромную опасность.

Итак, человек, создав технику, получил возможность менять условия своего существования и меняться сам. При этом он стал основоположником принципиально нового объективного процесса — культурного, когда форма и материал оказались в разных руках (человека и природы), а изделия мастера обрели собственную основу и получили возможность функционировать наряду с человеком и в определенной степени дистанцироваться от природы.

Все эти последствия технического прогресса не могли не стать предметом дальнейшего культурологического анализа, который, разумеется, следовал за изобретатель­ством и стал особенно интенсивным, когда обозначился культ техники. Подчиняется ли деятельность человека структуре природного мира или же она автономна и человек может, уверовав в хитрость своего разума, наде­лать глупостей в отношении природы, в чем особен­ность тех возможностей, которые сама природа не в со­стоянии реализовать, и является ли человек адекватным дополнением этих возможностей — все эти вопросы по­степенно встали перед культурологией в последующие столетия.

Если техника — законное достояние всей культуры, каждый народ в той или иной степени создал соответст­вующие своим возможностям и потребностям техничес­кие средства, то только западноевропейская культура обогатила себя культом техники. Культ техники готовился на протяжении ряда столетий. Роджер Бэкон, Френ­сис Бэкон, Р.Декарт, французские материалисты XVIII в. и многие другие сулили обществу и господство над при­родой, и материальное благополучие, и здоровое суще­ствование и т.д., если оно возьмет на вооружение фор­мулу «знание — сила», познает законы природы и мате­риализует их в разнообразных машинах.

Культ техники укоренился в обществе в результате технической революции конца XVIII — начала XIX в. Машина стала идолом для западноевропейского полити­ка и обывателя. Одним из первых сделал из нее абсолютного героя французский философ А. Бергсон. «Через тысячи лет, когда прошлое отодвинется далеко назад и будет вырисовываться только в главных своих очертани­ях, наши войны и наши революции покажутся совсем незначительной вещью, — если допустить, что еще будут вспоминать о них, — но о паровой машине со всеми со­путствующими ее изобретениями будут, может быть, говорить, как мы говорим о бронзе и тесаном камне: она послужит для определения эпохи»⁸.

Первая техническая революция вызвала к жизни и целую армию инженеров, которые объективно стали вы­полнять роль жрецов технического бога. Техническая грамотность стала теснить художественную литературу, живопись и музыку. В развитых странах появились мощ­ные политехнические институты, ставшие своеобразны­ми храмами культа техники.

Культ техники породил многочисленную философ­скую литературу, в которой нашло свое отражение про­тиворечивое отношение общества и к самой технике, и к ее культу. Спор о технике фактически начал Э. Капп, автор книги «Основы философии техники». Он придер­живался антропологического подхода к проблеме и по­лагал, что машина — это счастливая проекция чело­веческого организма.

Свою метафизику машины Капп построил на убежде­нии, что биологическая эволюция — творческий фактор становления человека. Взаимодействие целостности ор­ганизма и его органов лежит в основе эволюции. В кон­це концов, активность природной души, воплощающейся в функциональной целостности организма, достигает некоторой критической отметки и начинает экспансию вовне. Техника — это и есть органопроекция, знаменую­щая собой возникновение человека.

Конечно, с некоторой натяжкой можно органопроекцию трактовать как начало культуры, так как Капп дела­ет акцент не на том, что техника включена в природу, а на том, что она возникает из нее как качественно новое реальное состояние. Но только в этом случае сам куль­турный процесс надо понимать как ступень жизненной силы. Именно витализм и оттолкнул от него многих культурологов.

Оценку техники с позиций культуры продолжил А. Дюбуа-Реймон. В своей книге «Изобретение и изобре­татель» он поставил вопрос о соотношении обществен­ных потребностей и явлений природы. Культура повлияла на потребности людей. Из объективных они в определенной степени стали трансформироваться в субъективные. Полезность, престижность, прихоть и каприз деформирующим образом воздействовали на мотивы изобретательства. Культура не обнаружила в себе механизма запрета на политичес­кие амбиции, национальный и классовый эгоизм, потре­бительство и погоню за престижем и модой. Культурные запреты смогли бы избавить общество от многих беспо­лезных и вредных технических изделий.

Метафизический спор о технике продолжил М.Хайдеггер. Он отверг технику в качестве человеческой дея­тельности и ее инструмента. С его точки зрения, техни­ка — вид раскрытия, обнаружения чего-то сокрытого в природных вещах. Простое наличное бытие, т.е. существующие сами по себе природные явления, есть несовер­шенный вид сподручности, т.е. созданных человеком из­делий, предназначенных служить ему. Человек своей озабоченностью поднимает существующее до уровня подручного, инструмента, обнаруживая в наличном су­щественное, совершенное.

В таком способе раскрытия еще нет ничего опасного для человека. Он содержит лишь произведение инструмен­та. Но люди не довольствуются им и попадают под власть производяще - добывающего раскрытия потаенного. В ре­зультате этого они создают машины, с помощью которых человек, по мнению Гегеля, обманывает природу, и обман мстит обманщику. В машине человек заставляет природу работать на себя, и это не остается безнаказанным.

Машинная техника — это состояние в наличии. Этим термином Хайдеггер называет техническое уст­ройство, готовое к выполнению некоторой функции. Самолет готов транспортировать пассажиров. Атомная бомба — произвести разрушения. И т.д.

Производяще - добывающее раскрытие потаенного об­разует, по мнению Хайдеггера, сущность техники. Ее Хайдеггер называет Ge-stell. Ge-stell — это понятие, обозначающее сущность техники, захватывающей чело­века, подчиняющей его себе. Человек сам оказывается затребованным и обезличенным машинной техникой.

Идеи Хайдеггера перекликаются с тем, что в свое время говорил Аристотель. Техника материальна, обла­дает особым онтологическим статусом. С одной сторо­ны, она природное тело, но с другой, — социальная по­лезность. Оставаясь культурной ценностью, машинная техника во все большей степени реализует природные потенции.

Природа не создает кентавров, в ней форма и мате­риал едины. С самыми лучшими побуждениями человек пытается обмануть природу, навязать ей такую форму, которая чужда её естеству. Но физико-химическое со­держание природных процессов нельзя формально изменить. Через технику в социально - исторический процесс врываются радиация и микроволновая вибрация, агрес­сивность химических реакций и электромагнитные поля. При этом перевод природных потенций в мир человека не техничен, а социален. И этот перевод не прихоть человека, он онтологически предопределен. Природные потенции можно актуализировать лишь с помощью тех­ники. Как покоряющую души людей силу золота можно перевести из сферы сокрытости в сферу истины только с помощью меновых отношений, так и силу пара, элек­тричества и т.д. можно ввести в предметный мир чело­века с помощью конструирования соответствующих де­талей, узлов и механизмов. В своем взаимоограничении, определении и дополнении технические компоненты и превращаются в кентавров, получеловека, полулошадь, воплощение невоздержанности, бездуховности и буйст­ва. И человек оказывается затребованным в этот полуес­тественный, полуискусственный мир. И не он хозяин этого мира, его человеческая сущность испытывает страх и беспокойство.

Включая в социально-исторический процесс природ­ные силы, человек не может с уверенностью сказать, что он культурно адекватен этим силам. В природе подобная ситуация невозможна. Все, что стихийно реализуется в естественном царстве, адекватно природной системе. Стихийное конструирование природой ядерных процес­сов регулируется природной системой. Всему свое время и место. Естественные на Солнце, термоядерные про­цессы на Земле превращаются в состояние - в — наличии, ждущее своего часа, хотя для них уже давно прошло время, и им нет места на нашей планете.

Включение в социально-исторический процесс атомной, энергии группой американских физиков не дополнялось адекватно подготовленным человеком. В социально-куль­турном отношении общество и до сих пор не готово к безопасному для людей использованию атомной энергии. И атомная техника стала без вины виноватой.

Таким образом, Хайдеггер по-своему объясняет, что далеко не все нереализованное природой безопасно для человека. Многим потенциям природы в соци­ально-культурном плане человек просто не адекватен. И сам способ перевода природных сил в обществен­ную жизнь — своеобразный вызов ему и судьбе, от которой он не может уйти. И в этом отношении чело­век в зависимости от техники, хотя ему кажется, что он ее создатель и хозяин. «Опасна не техника сама по себе. Нет никакого демонизма техники; но есть тайна ее существа. Существо техники как миссия раскрытия потаённости — это риск»⁹.

Спор о технике исключительно полезен для уяснения существа культуры. Само возникновение куль­туры неразрывно связано с техникой. Техника лежит в основе культуры и является культурной ценностью.

Техника — это особое явление культуры, это сформи­рованная мастером природная материя. Тем самым объ­ективный процесс как бы раздваивается на естествен­ный и культурный. Естественный характеризуется един­ством формы и материала; культурный же — их разрывом. Форма оказывается на стороне человека, субъекта, а материал — на стороне природы, объекта. Беря на себя ответственность формирования природной материи, человек вступает на рискованный путь развития. Соз­данные, инженером устройства — «нечто внешнее по от­ношению к творцу» (Аристотель), обладающее своими законами функционирования, с которыми вынужден считаться их создатель. Искусственно созданные мате­риальные устройства, объекты, цивилизация набирают силу и становятся в определенном отношении чуждыми человеку, его культуре.

Техника — это социально полезная функциональная це­лостность. Ее компоненты, взаимодополняя, ограничивая и определяя друг друга, образуют ее основу со всеми выте­кающими отсюда последствиями. Техника — это «совер­шенная объективность», обладающая собственной основой, позволяющей как бы самосовершенствоваться, модифици­роваться, перестраиваться, оптимизироваться и т.д. В свою очередь, «совершенная объективность» — это и есть мас­терство, искусство, культура. Таким образом, культура ока­зывается внутренне противоречивой; ее успехи одновре­менно ее же слабость и риск.

«Совершенная объективность» пьянит головы недаль­новидных, лишенных подлинной культуры политиков, экономистов, философов. Культ техники обнаруживает неадекватность социально-культурного развития челове­ка его индустриальной мощи.

Не менее страшный провал в культуре обнаруживает­ся в тот момент, когда техника приходит в острое про­тиворечие с природой человека. Заложенный в культур­ном развитии разрыв между формой и материалом в полную меру обнаруживает себя в экологическом кризи­се. Человеческий разум хитер, но природа мудра. В есте­ственном процессе форма и материя не отделены друг от друга, и поэтому в ней невозможны кентавры, спо­собные погубить самих себя.

Хайдеггер напоминает слова любимого им поэта Гельдерлина: «Но где опасность, там вырастает и спа­сительное».

Немецкий философ Г.Глокнер спасительное видел в природе. «Сила не у нас. Мы только пользуемся ею, и это возлагает на нас тяжелую ответственность. Но даже в том случае, когда мы все начинаем разрушать, вечные законы сохранят бытие от впадения, в хаос. Для техника, равно и для философа, в этом скрыто глубокое чувство успокое­ния»¹⁰.

Вряд ли спасительное следует связывать с вечными законами природы, с убеждением, что природа неунич­тожима и вечна. Опасность в самой культуре, и спаси­тельное следует искать в ней же. Общество должно от­казаться от абсолютизации субъективно-объективного отношения в своей научной и практической деятельно­сти. Его следует дополнить принципом выживания, что требует как внесения в культуру запрета на многие ин­женерные проекты, так и экологизации всей техники. Культ техники должен быть существенно ограничен.

Особенно опасен он в научно-техническом познании, инженерном проектировании и техническом творчестве. Техническая грамотность населения необходима, но тех­ническое творчество должно изменить свою мировоз­зренческую направленность. Как земледелие нуждается в биологизации, так и техническое творчество — в эко­логизации, в природной мудрости, исключающей отде­ление формы и материи друг от друга.

 

Технические искусства

"Технические искусства" в своих развитых формах возникли сравнительно недавно. Огромную роль в истории культуры сыграл своеобразный симбиоз, слияние искусства с техникой.

Строго говоря, процесс этот начался, видимо, с середины XV века с создания первых художественных клише, продолжился изобретением фонографа, фотографии и немого кино на протяжении XIX столетия и получил небывалое развитие уже в наше время, когда кинотехника стала звуковой, цветной и стереоскопической, а на службу искусству была поставлена вся мощь современной электроники. Это привело, в частности, и к интересным опытам по созданию нового, "синтетически-технического" вида искусства, так называемой "светомузыки", суть которой заключается в стремлении слить в некий органический синтез "мелодию" меняющихся световых и цветовых эффектов, с одной стороны, и собственно музыкальную мелодию - с другой. Другими словами, делается попытка превратить невидимую музыку в нечто видимое посредством соотнесения музыкальной и цвето-световой гамм.

Примечательно, что одним из первых теоретиков и создателей светомузыкальных произведений был наш соотечественник - выдающийся русский композитор и пианист Александр Николаевич Скрябин (1872-1915), а захваченный его идеями русский абстрактный художник Баранов-Россине даже изобрел так называемое оптофоническое пианино, т.е. клавиатуру, где каждая нота вместе со звуком передавала на экран ту или иную цветовую форму. Первый оптофонический концерт состоялся в начале 20-х гг. в Москве. Музыкант играл на пианино, одновременно на экране происходило цветовое и линейное преображение музыкального произведения: красочная симфония. Показательно, что на Западе подобные опыты были воспроизведены лишь много лет спустя, в 60-х гг. в Париже.

В настоящее время к наиболее распространенным "техническим искусствам" относят фотоискусство, искусство кино, мультипликацию и, с известными оговорками, телевидение. Их общими признаками являются статичное или динамичное воспроизведение действительности с помощью технических средств, органическая взаимосвязь творческого и технологического процессов с обязательным преобладанием эстетического начала, т.е. художественности. Важнейшие показатели "технических искусств" - массовость их аудитории, высокая степень информативности, а следовательно, и широкое использование в просветительско-пропагандистских и, к сожалению, нередко в конъюнктурно-политических целях. Видимо, в связи с этим произведения киноискусства, являясь едва ли не главным элементом массовой культуры, нередко стареют гораздо быстрее, чем другие виды художественной продукции. Это лишнее доказательство того, что искусство должно служить вечности, а не преходящим групповым интересам.

Общая тенденция к массовости, синтезу и использованию в искусстве не только техники, но также исторических памятников и окружающего пейзажа, привела в последние десятилетия к возрождению и дальнейшему развитию другого вида художественного творчества: "пленэрного" театра, т.е. театра на открытом пространстве. Имеются в виду обычно грандиозные эпические постановки, действие которых с применением мощной свето-, цвето- и звуковой аппаратуры развертывается на местах реальных исторических событий, например, опера "Аида" - в настоящей пустыне у подножья египетских пирамид; или картины средневековой Москвы на Красной площади, у Кремлевской стены и т.п. Подобные очень массовые и зрелищные представления издавна практиковались в странах с теплым и жарким климатом, однако лишь с развитием аудиовизуальной электронной техники этот вид драматического искусства получил новые стимулы для своего развития. Характерно, что в России первым массовым зрелищем такого рода стала постановка "Взятие Зимнего дворца" 25 октября, в третью годовщину большевистского переворота, когда использовались настоящие танки и гремели холостые залпы "Авроры"

Заключение

Новая техническая реальность отличает современную цивилизацию, пришедшую на смену "традиционным" обществам, в которых на протяжении столетий существенно не менялись средства человеческой деятельности, ее виды и технологии. Технологическая цивилизация принесла новые духовные и жизненные ценности, которые включают в себя понимание человека как деятельного существа, противостоящего миру и призванного преобразовывать и подчинять его своей власти; понимание самой деятельности как инновационного процесса, направленного на преобразование мира; отношение к природе как внешней упорядоченной среде, предназначение которой - служить материалом и ресурсами для человеческой деятельности. Скорректированные между собой, эти ценности обеспечили ускоренное развитие технологических обществ, главной движущей силой которых явился научно-технический прогресс¹¹.

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: