 |
Герменевтический круг (итерация) как основа познания
|
|
|
|
Герменевтика в Новое время (Фридрих Шлейермахер, 1768–1834)
Заслуга обоснования герменевтики как универсальной науки истолкования любых текстов принадлежит немецкому философу Фридриху Шлейермахеру, который (уже в Новое время) прославился истолкованием книг Платона.
Шлейермахер выделял в текстах предметно-содержательный и индивидуально-личностный аспекты. Содержание текста, т. е. то, что описывалось, было противопоставлено выражению текста, т. е. тому, как описывалось событие, особенностям стиля изложения, проставлению акцентов в тексте и т. д. Главное в герменевтике, как считал Шлейермахер, понять не предметное содержание, выраженное в мысли, а самих мыслящих индивидов, создавших тот или иной текст. Кто есть автор и зачем он всё это говорит. Последний аспект получил названия выразительного и долгие годы был собственным предметом понимания и толкования.
[pagebreak]
Герменевтику Фридрих Шлейермахер рассматривал как учение об искусстве, или технику понимания, исследующую условия, при которых возможно взаимное постижение людьми друг друга в их жизненных проявлениях. Поскольку всякий текст в одно и то же время и является индивидуальным проявлением автора, и принадлежит к общей сфере языка, его толкование идет прежде всего по 2-м путям. Объективный (грамматический) метод понимает текст исходя из языка как целого, субъективный – из индивидуальности автора, привносимой им в процесс творчества. Затем следует второе подразделение – на компаративный метод, выводящий смысл из сравнения высказываний в их языковом и историческом контекстах, и дивинационный (угадывающий), ухватывающий смысл интуитивно, путем вчувствования. Эти методы должны взаимодействовать, постоянно дополняя друг друга в процессе понимания.
|
|
|
Сопереживание как идеал познания (Вильгельм Дильтей, 1833–1911)
Но собственно философское значение придал этому термину Вильгельм Дильтей – умение толковать вообще. Дильтей поставил вопрос о концептуальном значении понимания как фундамента гуманитарного знания наук о духе.
Дильтей исходил из того, что науки, основанные на рассудке, – математика, естествознание, психология – не могут познать мир. Эти науки познают лишь образы этого мира, как они являются в сознании. Они познают символы, а не сами вещи. Только сопереживание же позволяет проникнуть в саму вещь. Поэтому истинная наука о духе может быть построена только на переживании, и именно оно позволит человеку проникнуть в основание бытия. Проникновение в основание бытия означает переживание его. Поэтому познание есть сопереживание, а истинное познание существует тогда, когда возможно достижение повторного переживания. Повторное переживание есть идеал познания, есть истинное познание, как указывает Дильтей, и в этом процессе познания участвует не только сознание, но и вся духовность человека, вся его жизнь.
Новый этап в развитии герменевтики
Как философская концепция герменевтика актуализировалась в середине XX века в исследованиях немецкого философа Мартина Хайдеггера (1889–1976) и получила систематическое обоснование в работе «Истина и метод» другого немецкого философа – Ханса Георга Гадамера (1900–2002).
В рамках философской герменевтики быть означает понимать. Тем самым формируется новая философская онтология, ядром которой выступает понимание как форма данности мира человеку.
С этим связано принципиальное значение процедуры истолкования, интерпретации как способа понимания человека человеком. Согласно Х.-Г.Гадамеру, «понимание есть в первую очередь взаимопонимание». Понимание становится проблемой тогда, когда нарушается взаимопонимание и возникает рефлексирующий вопрос о том, как другой, которого нужно понять, пришел к своей точке зрения. Для понимания другого важно исключить предрассудки, предвзятость, быть открытым для принятия иной точки зрения. Поэтому понимание есть не столько поиск истины, сколько раскрытие смысла непонятного текста. Понимание выполняет важную коммуникативную функцию, поскольку расширяет внутренний мир личности. Оно возможно только тогда, когда текст понимается с учетом контекста, задающего смысл, и подтекста, той почвы, на которой вырастает возможность взаимопонимания.
|
|
|
Трудности понимания истины в гуманитарных науках
Философская герменевтика ставит вопрос об истине бытия, искусства, истории и др. гуманитарных дисциплин. В областях, исследуемых герменевтикой, классический принцип соответствия неприменим, поскольку было бы упрощением рассматривать вопрос об истине в поэзии или в истории как соответствие субъективной и объективной реальности. В связи с этим герменевтика формирует понимание истины, базирующееся на принципах, альтернативных рационалистическим установкам философии Нового времени и Просвещения.
С проблемой объективности гуманитарного знания прямо связан вопрос об истине в гуманитарных дисциплинах, поскольку традиционно объективность рассматривается как необходимый признак истинного знания. Сомнение в объективности гуманитарного знания ведет к отрицанию его истинности. С другой стороны, ответ на вопрос, существует ли истина в гуманитарных науках, предполагает уточнение самого понятия истины. Очевидно, что классическое понимание истины, говорящее о соответствии знания действительности, не согласуется со спецификой предмета гуманитарных наук. Для гуманитарных дисциплин «действительностью», подлежащей изучению, является и историческое событие, и произведение искусства, и литературный текст, и мифологический образ. В этой ситуации М. Хайдеггер, Г. Гадамер, П. Рикер, Э. Бетти, Л. Парейсон и др. философы рассматривали возможности формирования новой концепции истины.
Трудности в естествознании
|
|
|
То же и в науке. Научное доказательство не имеет права предполагать то, что оно должно доказать. Однако если истолкование всегда движется в понятом и должно им питаться, то как оно может придти к научным результатам, не попадая при этом в порочный круг?
Трудности гносеологии
Герменевтика приходит на помощь гносеологии, т. к. без ее круга понимания невозможно ответить на следующий вопрос: «Как же гносеология может исследовать знание и мышление, если само это изучение уже требует знания и мышления?!». Т. е. можно ли предварительно исследовать мышление в его достоверности, когда само такое исследование, очевидно, может совершаться только мышлением, так что исследуемое уже предполагается в виде способа исследования, как известное и достоверное?
С точки зрения герменевтики это затруднение содержит ошибочное представление о мышлении как о каком-то материальном орудии, которым добывается истина. Как щипцами нельзя взять сами эти щипцы, так, думают, и мышлением нельзя исследовать самое это мышление.
В герменевтике дело обстоит не так: ее круг – это не тот порочный круг, который недопустим в логике…
Герменевтический круг (итерация) как основа познания
… Скажем, мы читаем литературное произведение, или рассматриваем картину, или слушаем музыку, даже читаем фил. произведение, – как мы можем проникнуть при этом во внутренний мир их авторов – Достоевского, Рембрандта, Баха, Канта? Оказывается, что во внутренний их мир мы проникнуть не можем (их нет рядом), мы можем только прослушать музыку, увидеть некоторый сюжет, изображенный на полотне, или прочитать связный текст на бумаге. Тем не менее, мы способны понять, что имел в виду человек, его создавший. – Объяснение такой возможности является задачей науки, которая называется герменевтика.
В чем состоит смысл этой проблемы? Знакомясь с любым произведением, мы знакомимся с ним как с набором символов. Когда мы читаем в первый раз произведение, мы просто следим за сюжетом. Дочитав до конца, мы понимаем, что кроме сюжета есть еще и авторская мысль, которая излагается с самого начала. Мы понимаем, что ничего не поняли, и нас тянет прочитать еще раз. И читая второй раз, мы уже с первых же строк глядим на эту книгу совсем по-другому. Как сказал известный популяризатор философии Мераб Мамардашвили, «первое чтение – это всегда второе чтение». Когда человек 1-й раз читает серьезную книгу, он ее еще не читает – он лишь проводит подготовительную работу. Но прочитав 2-й раз, мы понимаем книгу уже по-другому, потому что исходим из другого понимания ее первых страниц. И поэтому, бывает, возникает желание прочитать ее в 3-й раз, в 4-й и т. д.
|
|
|
Получается замкнутый круг – круг понимания. Каждый раз, знакомясь заново с любым произведением, мы проникаем не просто в сюжет или в идею книги, а именно во внутренний мир автора, будь то писатель, художник или композитор. Герменевтическая проблема – очень серьезная, поскольку, с одной стороны, мы сталкиваемся с проблемой круга, а с другой – пытаемся проникнуть не только за ряд понятий и символов, но во внутренний мир писателя или художника, что есть вроде бы дело невозможное…
[pagebreak]
Горизонт понимания
1. Учение Гуссерля об открытом горизонте сознания
Анализируя опыт трансцендентальной субъективности, представляющей собой непрерывный поток сознания, Гуссерль указывает, что содержание темпоральных горизонтов ego cogito, которое разветвляется в прошлое и будущее, не дано нам адекватно.
Трансцендентальный опыт моего трансцендентального "Я" – это всегда неопределенная общность того, что имеется как открытый горизонт и, следовательно, он никогда не дан исчерпывающе, но только "намечен в живой очевидности "Я есть". Этот упор на неопределенность сознательной жизни, на непроявленность ее горизонтных структур, характерный для "Размышлений", вводит феноменологию в круг новых проблем, которые лежат уже за пределами субъективной науки в картезианском смысле.
Декарт преимущественно занят проблемой раскрытия метафизической реальности субстанций, соответствующих нашим ясным и отчетливым идеям их. Это не только предполагает использование онтологического аргумента, но требует также внешней гарантии фундаментального правила: все, что я воспринимаю ясно и отчетливо – истинно. Так, идея истины для Декарта является следствием и утверждением трансцендентального существования соответствующей субстанции, ее породившей, Бога.
Для Гуссерля концепция трансцендентальной субстанции в картезианском смысле лишена значимости. Гуссерль имеет дело только со способами представленности трансцендентных объектов сознанию и с теми априорными законами, которые управляют их конституированием. Поэтому его философский радикализм состоит в том, что он отвергает доктринальное содержание картезианства и прежде всего онтологический аргумент. Для Гуссерля сам онтологический вопрос устраняется тем доказательством, с помощью которого на него традиционно отвечают. Оставаясь внутри имманентного сознания нельзя ставить вопрос о том, как мое знание может достичь объективного значения вне себя. Такой вопрос, считает Гуссерль, может быть задан только в том случае, если есть возможность сопоставить внутренний опыт сознания и пространственные объекты, т. е. те, которые я воспринимаю как внешние. Но для феноменологии такое сопоставление абсурдно, так как все для меня значимое находится внутри моего сознания, а не вне его. Субъективность в феноменологии сама по себе исчерпывает все возможные смыслы и, следовательно, сама постановка вопроса о соответствии знания трансцендентному предмету бессмысленна.
|
|
|
2. Гадамер: встреча и расширение горизонта сознания
Ганс Георг Гадамер своей книгой "Истина и метод" (1960) дал мощный импульс развитию герменевтики в XX в. Понимание для него – не только научный метод, но и способ бытия самого человека, открывающий ему мир. Процесс понимания идет по герменевтическому кругу, в котором частное должно объясняться исходя из целого, а целое – исходя из частного. Поэтому необходимы нацеленные на смысловое целое "проективные суждения", которые должны быть, однако, осознанными и поддающимися исправлению.
Исторический горизонт интерпретатора складывается в рамках "события передачи", в котором постоянно общаются прошлое и настоящее. Понимание передачи (традиции) подобно диалогу, ибо ее свидетельства выдвигают притязания на истинность, которые интерпретатор должен заново актуализировать как возможный ответ на свои вопрос. Так в этой встрече меняется его собственный горизонт, как и произведение, оказывая воздействия, приобретает новый смысл по мере роста отделяющей нас от него дистанции.
*3. Поль Рикер (1913–2002)
Поль Рикер занимается прежде всего значением символов. Таковые суть двусмысленные знаки, которые в своей явленности указывают на некий скрытый смысл, открывающий человеку более обширные сферы бытия. Основное положение рикера "Символ заставляет думать" говорит о том, что символ отсылает мышление к действительности, которой самостоятельно ему не найти. рикер различает 3 измерения символа: космическое, онейрическое (порождаемое сновидением) и поэтическое. Среди возможных способов интерпретации есть 2 диаметрально противоположных: герменевтика доверия (особенно феноменология религии) нацелена на восстановление утраченного смысла, в то время как герменевтика подозрения (особенно фрейдовский психоанализ) стремится разоблачить символ как искажающую маску вытесненных аффектов. В своих поздних произведениях рикер занимается герменевтикой текста и действия. Важнейшая основная черта текста (в отличие от речи) – его семантическая автономия, т. е. отдаленность от автора, исходной ситуации и адресата. Это же относится и к действиям (последствия которых сказываются во времени), интерпретируемых поэтому как "квазитекст". То и другое оставляют по себе в мире наделенный самостоятельной жизнью след. Этот текст содержит в себе возможные способы раскрытия мира, которые могут быть усвоены во всей их несовместимости, отчего интерпретатор только глубже постигает самого себя.
Согласно французскому философу Полю Рикеру, в европейской культуре имеет место конфликт между пониманием и объяснением, связанный с разрывом между природой и духом. В работе «Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике» Рикер интерпретировал понимание как умение переноситься в другую жизнь. Поэтому понимание имеет принципиальное значение для гуманитарно-экзистенциальной сферы, поскольку проникновение в мир духовного, в отличие от познания природных закономерностей, невозможно только на основании процедуры объяснения. Тем самым П. Рикер выдвинул идею о воссоединении различных форм постижения бытия, концептуальном единстве наук о природе и духе.
|
|
|
