Зачем гражданам и общественным организациям Конвенция и постановления Европейского суда?

Применение Конвенции о защите прав человека в судах России

Антон Леонидович Бурков, д.ю.н., директор программы «Я вправе»,

при содействии

А.И. Рыжова, эксперта МРОО «Комитет против пыток»,

Д.И.Утукина, консультанта МРОО «Комитет против пыток».

«Пока Россия является членом Совета Европы и

Европейской Конвенции о защите прав человека,

однозначно российские суды исполняют и будут

исполнять решения ЕСПЧ»

Министр юстиции РФ Александр Коновалов

Введение

Цель материала - показать ценность применения в российских судах Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) для защиты прав на национальном уровне, то есть до и вместо обращения в Европейский суд по правам человека (далее – Суд, Европейский суд). Способы использования данного международно-правового документа будут продемонстрированы на примерах-историях успеха: в них опровергается стереотип, согласно которому Конвенция используется как инструмент только международно-правовой защиты и применяется только в Европейском суде в Страсбурге. Кроме того, в статье анализируются организационные проблемы и вошедшие в практику ошибочные представления, препятствующие эффективному использованию Конвенции на национальном уровне.

Зачем гражданам и общественным организациям Конвенция и постановления Европейского суда?

13 лет прошло с того момента, как каждый в России (гражданин, группа лиц, организация) получил право на обращение в Европейский суд. За это время Европейским судом было принято более 1000 постановлений в отношении Российской Федерации. Постановления приняты по вопросам толкования и защиты всех прав, закрепленных в Конвенции, включая даже такую гарантию, как запрет рабства. В настоящий момент в Европейском суде ждут своего рассмотрения еще более 152 000 жалоб, из которых около 42 000 (27%) поданы в отношении России. Однако около 95-98% этих жалоб будут признаны неприемлемыми в связи с несоблюдением критериев приемлемости обращения в Европейский суд. Оставшаяся же часть будет рассмотрена через пять, а то и более, лет.

Может ли гражданин или организация позволить себе ждать правосудия в течение многих лет?! Европейский суд – механизм, конечно же, эффективный, особенно в случае существования в государстве структурных, повторяющихся проблем, но очень неповоротливый для решения отдельных ситуаций с нарушением прав человека.

Непосредственное применение конвенционных гарантий является дополнительным средством защиты, редко используемым сторонами судебного процесса в России. Для последующего возможного обращения в Европейский суд в российском суде не требуется приводить аргументы, основанные на Конвенции. Но это может быть дополнительным средством убеждения российского суда.

К тому же перед обращением в Европейский суд мы обязаны предоставить государству возможность исправить нарушения на национальном уровне, а это часто 2

может требовать разъяснения суду объема закрепленных в Конвенции прав, который отличается от объема гарантий, закрепленных в российском законодательстве. Пример защиты Конвенцией более широкого объема прав по сравнению с российским законодательством (часть 4 статьи 15 Конвенции «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора»). Зачастую в Нижегородский Комитет против пыток обращаются лица, которые содержатся в местах лишения свободы. В таких условиях получение какой-либо информации или установление очевидцев для доказывания неправомерности обращения с арестованными становится затруднительным. Этим и пользуются следователи, проводящие проверку по заявлению, представляя, что заявитель или его представитель самостоятельно должны собирать доказательства по делу. Одна из важнейших правовых позиций Европейского суда по данной категории дел такова, что в таких случаях бремя доказывания лежит как раз на государстве. Это ни что иное как пример дополнительной гарантии Конвенции по сравнению с российским законодательством. Успешным примером использования прецедентной практики Европейского суда может служить дело четырех арестованных, которые содержались в четырех одиночных камерах нижегородского СИЗО. Арестованных вывозили в суд. После возвращения с очередного судебного заседания в СИЗО, арестованные были избиты сотрудником конвойной службы. Телесные повреждения у молодых людей были зафиксированы врачом СИЗО. В ходе проверки, проведенной следователем прокуратуры, установить конвоира, наносившего телесные повреждения, так и не удалось. На этом основании было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Оно было обжаловано в суд в порядке ст. 125 УПК РФ. В суде прокурор занял позицию, что если милиционер не установлен, то и непонятно откуда у молодых людей телесные повреждения. Следовательно, они сами должны доказывать, что повреждения им нанесли сотрудники правоохранительных органов. Обосновывая свою позицию, юрист Комитета против пыток сослался на решение Европейского суда от 26 января 2006 г. по делу «Михеев против России», пункт 127: «Власти обязаны обеспечивать физическую неприкосновенность лиц, находящихся под стражей. Когда лицо взято под стражу в хорошем состоянии здоровья, а при освобождении имеет какие-либо повреждения, на государстве лежит обязанность представить разумное объяснение происхождения данных повреждений. В противном случае в отношении заявителя презюмируется пытка или жестокое обращение и возникает вопрос о нарушении статьи 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод». Эта позиция нашла отражение в постановлении районного суда, и решение следователя об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено. Арестованные добились в российском суде защиты, соответствующей стандартам европейского правосудия с помощью апеллирования к нормам Конвенции, как они понимаются в постановления Европейского суда.

 

Введение

Права человека в России - современная ситуация

 

Неутешительные успехи прав человека в России

 

Современная ситуация с правами человека в России представляет собой причудливую смесь из очевидных достижений, особенно в сравнении с советским периодом, и явных патологий с точки зрения общепринятых международных норм. Какие-то права человека, найдя свою нишу в современном российском обществе, в основном соблюдаются, другие, наоборот, из года в год подавляются всей мощью государства при явном попустительстве общественности. Соблюдение одних прав имеет в основном позитивную динамику: степень их защищенности медленно, но верно повышается; другие переживают явный регресс; степень защищенности третьих так и застыла на уровне перестроечного прорыва. Очень трудно в рамках привычного понимания "успеха - неуспеха" оценить пятнадцатилетний опыт освоения прав человека российским народом и государством.

 

С одной стороны:

 

Вместе с основными принципами демократии и рыночной экономики права человека стали составной частью "официальной идеологии" постсоветского государства. Рассуждения о правах человека заняли прочное место в российской политической риторике.

 

Всеобщая декларация прав человека полностью вошла в последнюю российскую Конституцию.

 

Подписаны и ратифицированы Россией многие международные конвенции в области прав человека, в том числе Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, и Европейская конвенция о запрещении пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания.

 

Федеральное Собрание приняло вполне соответствующие европейским стандартам Гражданский, Уголовный, Уголовно-исполнительный кодексы. В новейших российских законах, в той или иной степени регламентирующих деятельность государственных органов, в обязательном порядке присутствуют нормы, запрещающие дискриминацию граждан при исполнении должностными лицами своих обязанностей.

 

Свобода слова и свобода совести, несмотря на многочисленные издержки, стали общепринятым российским достижением в области прав человека, а выборы, хоть и являются зрелищем малоприятным, но проходят регулярно в соответствии с установленными законодательством демократическими процедурами, при минимуме замечаний со стороны международных наблюдателей.

 

За соблюдением прав человека в России наблюдает избранный Государственной Думой федеральный Уполномоченный по правам человека. Более того, уполномоченные появились уже более чем в десятке российских регионов, в том числе и в Пермской области.

 

Российские граждане имеют возможность обращаться за защитой в Европейский суд по правам человека.

 

В стране около тысячи общественных правозащитных организаций.

 

Фактически отменена смертная казнь.

 

Тюрьмы и колонии из ведомства силового Министерства внутренних дел переданы в компетенцию гражданского Министерства юстиции.

 

Опросы общественного мнения не регистрируют сколько-нибудь значительной озабоченности граждан соблюдением тех прав, борьба за которые была смыслом жизни советских диссидентов: свобода передвижения (в том числе право выезда за рубеж), свобода слова, свобода совести.

 

С другой стороны, несмотря на перечисленные политические успехи прав человека в России, реальная жизнь большинства граждан по-прежнему представляет собой сплошную череду больших и малых покушений на их свободу и человеческое достоинство. Созданная в ходе реформ государственная система гарантий соблюдения прав человека пока малоэффективна, а зачастую и просто беспомощна. В России по-прежнему и незаметно для самих себя все не уважают права всех, а человеческое достоинство и свобода, несмотря на очевидную и формально признаваемую моральную ценность, остаются на периферии "российской ментальности". Права человека в России даже не нарушают, их просто не замечают.

 

Основные нарушения прав человека в России

 

Пытки и другие жестокие и унижающие формы обращения и наказания - самая острая российская проблема в сфере прав человека.

 

Применение незаконных методов дознания и следствия - сегодня обыденность. Избиения задержанных, пытки подследственных - общеизвестный, но, благодаря корпоративной солидарности правоохранительных органов, трудно доказуемый факт. В прокуратуру любого крупного российского города ежегодно поступают сотни заявлений о пытках и избиениях российских граждан сотрудниками правоохранительных органов. Но, как правило, "факты не находят подтверждения", и только в исключительных случаях дело доходит до суда. При этом некоторые эксперты считают, что нереально высокий процент раскрываемости преступлений в отдельных регионах является, в том числе, следствием большей склонности местных "стражей порядка" к применению пыток.

 

Фактически пыткой являются и условия содержания в российских следственных тюрьмах (следственных изоляторах /СИЗО/). Если следователю нужно "сломать" подследственного, добиться, чтобы он оговорил себя или соседа, СИЗО для этого - идеальный инструмент. Как правило, следственные изоляторы находятся в очень старых, изношенных зданиях с ужасающими нормального человека санитарными условиями, и переполнены в среднем в два с половиной раза. Это означает, что подследственные спят по очереди в 2-3 смены, постоянно испытывают недостаток кислорода (в жаркую погоду - обмороки), недоедают, страдают от инфекционных заболеваний (каждый десятый болен туберкулезом). Не лучше обстоят дела и в изоляторах временного содержания (ИВС). К этому государство добавляет все "удовольствия" репрессивного следствия, издевательства блатных и бесчеловечно затянутые сроки следствия и судебного разбирательства (до 2-4 лет).

 

По-прежнему зоной особой концентрации нарушений прав человека является армия. Несмотря на непрекращающиеся протесты общественности и уже нередкие судебные процессы, в армии сохраняются варварские обычаи издевательств старослужащих над новичками, по-прежнему многие офицеры эксплуатируют "дедовщину" в интересах "поддержания дисциплины". При этом все более острой становится ситуация с соблюдением элементарных социальных прав офицерского и рядового состава. Быт многих воинских частей - это череда обстоятельств и компромиссов, унижающих человеческое достоинство, достоинство защитника родины. Недоедающие дистрофичные солдаты и бесквартирные, получающие мизерное жалование офицеры, живут не воинскими делами, а заботами о прокормлении и бытовом выживании.

 

Унижениям и всевозможным тяготам подвергаются сироты в детских домах, душевнобольные в "психушках" (иначе трудно назвать большинство этих медицинских учреждений), старики и инвалиды в специальных интернатах. Живя за проходными в скудных казенных условиях, которые и сами-то по себе тяжелы, а, подчас и невыносимы, подопечные этих "богоугодных заведений" страдают еще и от злоупотреблений и грубости со стороны недобросовестного персонала. Во многих из этих учреждений сформировались свои, не менее жестокие, чем в армии, "неуставные отношения", в детских домах - своя "дедовщина".

 

Чудовищным пережитком расползается по югу России рабство. Кавказская война и нищета с удивительной легкостью возродили эту, казалось бы, забытую, самую варварскую форму угнетения человека человеком. В домах и на полях новых рабовладельцев трудятся и подвергаются истязаниям не только купленные у боевиков российские военнопленные, но и нищие, бездомные, а то и просто одинокие обездоленные люди, похищенные или обманом вывезенные из депрессивных регионов центральной России.

 

Фактически в полурабском подневольном состоянии живут многие мигранты, приехавшие на заработки в российские мегаполисы из ближнего зарубежья, Центральной и Юго-восточной Азии.

 

С середины 90-х годов в крупных городах России ведется планомерное наступление на права национальных меньшинств, прежде всего, представителей народов, проживающих на Кавказе. Во многих российских городах для граждан России - представителей кавказских народов фактически вводится особый дискриминационный режим проживания, включающий в себя специальные процедуры регистрации, ограничения на свободу передвижения и неприкосновенность жилища. Еще тяжелее положение неграждан, особенно если они принадлежат к национальностям, негласно причисляемым правоохранительными органами к "группам риска". Визуальная принадлежность к определенному этническому типу может быть вполне достаточным основанием для самых различных форм "поражения в правах" со стороны работников правоохранительных органов в ходе всевозможных "оперативных мероприятий".

 

Наиболее очевидными, значимыми и тяжело переживаемыми большинством граждан являются нарушения социально-экономических прав, призванных гарантировать достойный для человека уровень жизни. По всем опросам общественного мнения, по опыту правозащитных организаций наибольшую обеспокоенность граждан вызывают нарушения прав в сфере труда, занятости, социального обеспечения (невыплата зарплаты, незаконные увольнения, невыплата или отказ в предоставлении пенсий, пособий, льгот и т.п.).

 

Неуемная политическая раздача государством льгот и привилегий разрушает и без того хрупкую систему социальной защиты. Гуманитарная сущность права на социальное обеспечение и скудность бюджетов требуют концентрации государственных средств на помощи тем, кто стоит на грани физического выживания, и не в аллегорическом смысле, а буквально. У нас же, в условиях хронического недостатка средств, часть льгот, социальных выплат и услуг предоставляется не по гуманитарным мотивам (нетрудоспособность, нахождение в трудной жизненной ситуации), а по политическим или близким к ним (за заслуги перед государством - Закон "О ветеранах", в связи с ведомственной принадлежностью и т.д.). Большое число льгот приводит к формированию иждивенческого отношения к помощи государства. Своей, в значительной степени уравнительной, социальной политикой государство поощряет у части наших сограждан безответственность в отношении собственной судьбы и судьбы своих близких. Такая политика противоречит гуманитарному смыслу социальных прав, призванных поддерживать в гражданах человеческое достоинство и гарантировать свободу личности. В итоге чрезмерно широкая и уравнительная социальная политика приводит к тому, что самым незащищенным и малообеспеченным (беспризорники, сельские пенсионеры, одинокие старики и инвалиды) достаются лишь крохи от государственного социального пирога.

 

Наиболее запущенная государством сфера прав человека - это права, определяющие качество жизни: право на образование и медицинское обслуживание. Бесправное положение пациентов, учащихся и их родителей даже не формулируется соответствующими государственными органами как проблема. Не меньшим препятствием для реализации этих прав становится и лавинообразное ухудшение качества предоставления образовательных и медицинских услуг, что напрямую связано с обнищанием государственного образования и здравоохранения, с соответствующим "вымыванием" наиболее квалифицированных кадров и падением "профессиональных нравов".

 

Казалось бы, решенная в России проблема свободы совести сегодня приобретает новое звучание. Становясь модным, формально-обрядовым, православие постепенно превращается в государственную религию. Бюджетные деньги вкладываются в строительство православных храмов и проведение религиозных праздников. Губернаторы и мэры публично покровительствуют этим проектам, организуют их финансирование из частных источников. В некоторых субъектах Федерации заключены официальные соглашения о сотрудничестве между епархией и администрацией области. Пропаганда православия в самых различных формах ведется во многих государственных школах, на государственных теле- и радиоканалах. Если положение других традиционных для России мировых религий еще терпимо, то для малых религиозных групп и многомиллионной массы атеистов "опровославливание" государства уже становится проблемой. То же можно сказать и об "исламизации" некоторых южных и центральных регионов России.

 

В соответствии с Конституцией, одной из гарантий свободы совести является право на альтернативную гражданскую службу для тех граждан, которые по убеждениям не могут служить в армии. Однако в большинстве субъектов Федерации это право остается фикцией. Пермская область едва ли не единственный регион, где судьи берут на себя смелость выносить решения, признающие за верующими и пацифистами право на альтернативную гражданскую службу, что, в свою очередь, вынуждает призывные комиссии предоставлять призывникам отсрочку до принятия соответствующего закона.

 

Постоянным испытаниям в России подвергается свобода слова. Не являясь прибыльным бизнесом (из-за низкой платежеспособность потребителей - читателей и зрителей и, соответственно, из-за неразвитости рекламного рынка) большинство СМИ вынуждены продавать себя не за деньги потребителям и рекламодателям, а за политические услуги спонсорам. Кроме того, при безденежье велик соблазн притулиться к государству, которое, как известно, своего не упустит. В итоге свобода слова в России зависит от заказов и капризов собственников СМИ, в том числе государственных.

 

Несмотря на наличие в российском законодательстве норм, запрещающих ограничение права граждан на свободу передвижения и торжество свободы выезда за рубеж, у части россиян остаются серьезные проблемы со свободой передвижения внутри страны. Проблемы эти, прежде всего, связаны с институтом прописки; формально отмененном, но фактически продолжающем ограничивать свободу граждан в форме "регистрации". Связано это с тем, что реализация многих социальных прав граждан производится соответствующими органами и организациями, как правило, по месту жительства, т.е. регистрации. По месту регистрации выплачиваются пенсии и всевозможные социальные пособия. Тесно привязано к "официальному" месту жительства предоставление медицинской помощи и оплата ее государством. Неформальное требование о наличии регистрации имеет место и при приеме на работу: кроме прочих мотивов, работодатели идут на это нарушение, т.к. должны предоставлять сведения о своих работниках в налоговую инспекцию по их месту жительства. Соответственно, если гражданин по той или иной причине не имеет регистрации, он автоматически сталкивается с серьезными проблемами в этих жизненно важных сферах.

 

Наиболее массово и повсеместно нарушается право граждан на доступ к информации о себе и право на доступ к государственным и муниципальным информационным ресурсам. Почти ежедневно на бытовом уровне большинство граждан сталкиваются с затруднениями или невозможностью получить ту или иную справку в домоуправлении или органе социальной защиты, ознакомиться с решением суда или заключением врача, получить копии документов, непосредственно затрагивающих их права и законные интересы. И это при том, что именно реализация права на информацию делает возможным соблюдение и защиту любых других прав личности, создает условия для нормальной цивилизованной жизни.

 

При внешней относительной благополучности серьезным испытаниям подвергается одно из основных экономических прав - свобода предпринимательства. Существующий режим фактически вывел предпринимателей за рамки правового поля, отдав их на откуп чиновничеству и криминалитету. Тем временем владельцы властных ресурсов создают новую, бюрократическо-монополистическую экономику, все более подавляющую частную инициативу и конкуренцию.

 

Основные угрозы правам человека в России

 

1. Правоохранительные органы

 

Точнее сказать, угрозой правам человека является правозащитная несостоятельность правоохранительных органов, печально известных как "силовые". Милиция, прокуратура, суды оказались сегодня не в состоянии защитить основную массу населения от наиболее распространенных посягательств на права человека. Более того, правоохранительные органы сами становятся все более опасным для населения источником нарушений гражданских прав.

 

Повседневное насилие для многих сотрудников милиции стало одним из основных способов выполнения служебных обязанностей. "Поигрывающий резиновой дубинкой человек в серой форме все больше становится знаковой фигурой, отмеряющей гражданину его порцию личной неприкосновенности и достоинства, в зависимости от социального статуса и уровня доходов" (Сергей Исаев). Низкий профессиональный уровень, правовое и гуманитарное невежество части сотрудников правоохранительных органов побуждает их решать профессиональные задачи наиболее примитивными, грубыми, т.е., силовыми методами. При этом безнаказанность, отсутствие реальной ответственности (не только уголовной, но и гражданско-правовой, административной, дисциплинарной, моральной, наконец) становится одной из основных причин расширенного воспроизводства нарушений прав человека со стороны "правоохранителей".

 

Прежде всего, милицейскому "бытовому насилию" подвергаются так называемые "дезадаптированные граждане", они же и самые беззащитные перед милицейским произволом: бездомные, нищие, опустившиеся наркоманы и алкоголики, освободившиеся заключенные и др. Впрочем, насилию и глумлению могут подвергнуться и обычные граждане, давшие повод в чем-либо себя подозревать.

 

Очевидна неадекватность судебной системы формально провозглашенным в России принципам правового государства.

 

Завоеванная судебной реформой независимость судов сегодня превратилась в авторитарное всевластие судей. Многие судьи явно не справляются с моральным и психологическим грузом независимости. При этом суды по-прежнему, по-советски, представляют собой единое корпоративное целое с органами прокуратуры и МВД. Это становится особенно очевидным при явно солидарном поведении многих судей и прокуроров в процессах по обвинению сотрудников правоохранительных органов в противоправных действиях. По-прежнему можно говорить и о неравенстве сторон, и об ограничении состязательности в судебном процессе.

 

В судебной практике по-прежнему господствует пресловутый обвинительный уклон. Как и в советский период, уголовные суды в среднем выносят менее 1% оправдательных приговоров, и это при обвальном ухудшении качества следствия.

 

В российских гражданских судах вынесение судебного решения в пользу гражданина вовсе не означает достижения справедливости, т.к. решение может быть просто не исполнено или исполнено частично. Процент исполнения судебных решений по гражданским делам в некоторых судах не превышает 40%.

 

Неодолимым бедствием российских судов продолжает быть волокита, подрывающая и без того непрочную веру россиян в правосудие.

 

Современная судебная система не может обеспечить реализацию одного из базовых процессуальных прав человека - равенства граждан перед законом. В России "тюрьмы для бедных" не только потому, что нищета толкает на преступления даже тихих, безобидных людей, но и потому, что не обладающий связями и средствами для оплаты услуг адвоката среднестатистический малообеспеченный россиянин крайне уязвим для оговора, следственных провокаций и шантажа. Суд к нему менее внимателен, а зачастую и просто предвзят, если гражданин ранее судим или ведет асоциальный образ жизни. Приговоры, вынесенные "бедным" и "богатым" за сопоставимые преступления, как правило, более мягки для последних. Известно, что осужденные - состоятельные граждане имеют гораздо больше возможностей для досрочного освобождения.

 

Прокуратура, совмещая в себе функции государственного обвинения, следствия и надзора за соблюдением законности, естественным образом сосредоточилась на неформальной функции "адвоката государства", что таким же естественным образом делает ее малоэффективной в деле контроля за соблюдением прав человека и пресечения их нарушений. В органах прокуратуры даже не ведется статистика обращений и принятых мер в связи с нарушениями прав человека (то же касается судов и МВД). Из неписаных бюрократических законов известно: если нет статистики, значит, не требуют отчетности; если не предполагается отчетность, значит, не будет никаких действий.

 

2. Закрытые учреждения

 

Наиболее серьезные нарушения прав человека происходят в государственных и муниципальных учреждениях, которые в той или иной степени ограничивают свободу граждан. Причем этими наиболее опасными для прав человека объектами являются не только традиционно упоминаемые места принудительного содержания граждан (тюрьмы, армейские казармы и психиатрические больницы), но и детские дома, интернаты для инвалидов и престарелых, всевозможные муниципальные приюты для дезадаптированных граждан, а также медицинские стационары: клиники, больницы, госпитали. Одним словом, любые государственные или муниципальные учреждения, в которых человек вынужден какое-то время жить, но при этом он отделен от мира проходной, его связи с внешней жизнью ограничены не им самим, а режимом, а его собственное благополучие полностью или частично зависит от воли администрации и персонала учреждения.

 

"Жизнь за проходной", как правило, недоступна постороннему глазу, поэтому там, "за проходной", может твориться все что угодно. Надеяться на добросовестность персонала перечисленных учреждений, их четкое, следование законам, инструкциям и моральному долгу - несерьезно и безответственно (ведь никому не приходит в голову оставить без контроля оплату проезда в общественном транспорте или работу продавцов в магазине). Эффективность ведомственного (и вообще государственного) контроля по определению ограничена (никому в голову не приходит доверить контроль проезда пассажирам, а контроль соблюдения правил торговли - продавцам). Человек слаб. Отсутствие контроля - соблазн для произвола. И как только мы допускаем, что в этих учреждениях может оказаться недобросовестный или жестокий человек (а ведь никакого специального отбора в этом смысле не происходит), тут же становится ясно, насколько беззащитны перед возможным произволом солдаты, заключенные, пациенты и прочие подопечные закрытых и полузакрытых учреждений.

 

Даже та, очень малая, часть нарушений прав человека, которая доходит то общественной поверхности из недр тюрем, казарм и детских домов, говорит очень о многом. Только начинающие свою деятельность медицинские правозащитные организации уже погребены под потоком жалоб и обращений. Тысячи жалоб интернатских стариков и инвалидов ждут реальных объективных проверок.

 

По сути, мы имеем дело с территориями, свободными от прав человека, или, точнее, территориями, где соблюдение прав человека зависит от доброй воли начальников и обслуживающего персонала. Стоит только представить, сколько по всей стране тюрем, казарм, интернатов и больниц, и какое громадное число россиян вынуждены там жить при почти полном отсутствии гражданского контроля за соблюдением их прав, сразу становится ясно, насколько серьезна эта проблема.

 

3. Несвобода информации

 

В стране отсутствует свободный оборот информации, прежде всего той, что контролируется государственными и муниципальными органами. Власть на всех уровнях заняла круговую информационную оборону. Чиновники понимают, что информированный гражданин - хороший гражданин, а хороший гражданин - плохой подданный. Ситуация настолько остра, что впору вводить новое право человека - право на справку.

 

В соответствии с Законом "Об информации, информатизации и защите информации" российские граждане имеют право "на доступ к государственным информационным ресурсам и не обязаны обосновывать перед владельцем этих ресурсов необходимость получения запрашиваемой ими информации". Кроме того, "граждане и организации имеют право на доступ к документированной информации о них". При этом, если, например, родители хотят знать, на каких условиях учится их ребенок в школе, то, как бы они не просили, директор вряд ли предоставит им возможность ознакомится с Уставом школы, разве что покажет, а то и сошлется на коммерческую тайну (было и такое). Если гражданин из-за задержки зарплаты два месяца не платил за квартиру, и ему вдруг понадобилась справка, например, о составе семьи, с девяностопроцентной вероятностью в домоуправлении он ее не получит, пока не погасит долг. Обязательно будут проблемы с получением справки о задолженности по заработной плате, с копированием материалов судебного дела, с получением решения призывной комиссии и т.д. и т.п. Два дня сотрудники ПРПЦ искали номер факса приемной министра обороны. Все было бесполезно. Его не знали в приемной вице-губернатора, военного прокурора, облвоенкома, его не знали депутаты Государственной Думы, его не знали в подразделениях Генштаба и самого Министерства обороны. Его не знал никто.

 

Отказать в предоставлении информации можно по-разному. Можно просто не пустить в офис (везде вахты, охраны, проходные); можно требовать обязательного обоснования получения информации; можно так затянуть с ответом, что информация уже никому не будет нужна; можно отделаться абсолютно бессмысленной отпиской или бесконечно переправлять запрос в другие "инстанции"; можно потребовать оплатить получение информации, что в большинстве случаев незаконно; можно сослаться на, как правило, мифический гриф "для служебного пользования"; можно, наконец, просто не отвечать на запрос, ведь под суд за это не отдадут.

 

Нарушение права на получение информации может показаться не очень серьезным нарушением прав человека. Но именно полноценная реализация этого права обеспечивает соблюдение и защиту всех остальных прав, да и просто делает жизнь цивилизованной. Но именно это право наиболее часто и массово нарушается в России.

 

4. Чеченская война

 

Чеченская война - не только тяжелейшая гуманитарная и политическая проблема для российской власти, великое горе для чеченцев и беда для наших солдат. Она еще и мощнейший катализатор дегуманизации всей страны.

 

Любая война снижает общественную ценность человеческой жизни. Любая война - источник агрессии. Любая война - источник и полигон авторитарных технологий. Любая война отрицает личность, ее самоценность и уникальность. Любая война отрицает права человека.

 

Чеченская война - война вдвойне, ибо долгая, и, чем дальше, тем более бессмысленная. Ожесточая сильных, перемалывая и развращая слабых, она выбрасывает тех и других обратно в мирную жизнь, делая их своими невольными агентами. Вся страна у Чеченской войны в заложниках.

 

Чеченская война - зараза, распространяющая свое тлетворное влияние на всю Россию. Чеченская воина - очаг авторитарной эпидемии. Она задает стандарты нарушений прав человека, приучает к бесправию, возводит произвол в норму. Чеченская война раскалывает страну, заражая всех ксенофобией. Она - прямая и явная угроза правам человека, с таким трудом прорастающим на российской почве.

 

5. Диктатура ведомственного права

 

Реальную жизнь россиян "нормируют" не законы, принятые публично в рамках демократических процедур специально избранными для этого народными представителями - депутатами. Реальные "правила игры" в России устанавливают так называемые "подзаконные акты": всевозможные инструкции, постановления, указы и приказы, созданные кулуарно в неподотчетных гражданам ведомствах. Это, конечно, естественно для страны, в которой традиционно реальная власть принадлежит не политикам, а чиновникам. Но очень неестественно и вредно для прав человека.

 

Ввиду объективной незаинтересованности власти в реализации прав человека добиться их официального признания заинтересованные граждане могут только через представительные органы власти, которые по своей природе зависимы от общественного мнения и (если не номинальны) поддаются гражданскому лоббированию. Если при этом издаваемые представительными органами законы настолько общи, что нуждаются в уточняющих подзаконных актах или настолько неавторитетны для чиновников и судов, что могут быть опровергнуты ведомственной инструкцией, то судьба прав человека не завидна.

 

6. Неукорененность прав человека в России

 

Указанный выше неполный перечень нарушений и упущений в сфере прав человека в России является не только проблемой государства (хотя политически это именно так), это и проблема общества в целом, проблема нашей истории и наших традиций, проблема нашего повседневного отношения друг к другу. Права человека в России нарушаются не горсткой коррумпированных чиновников и безнравственных политиков, как это, возможно, "принято" к западу от Одера и Дуная. Государство позволяет себе не замечать гражданина с его правами, потому что пренебрежение достоинством и свободой личности является в России естественной и допустимой прерогативой любого, кто в силу тех или иных обстоятельств, в тот или иной момент обладает доминирующим статусом. Учитель естественным образом, не отдавая себе отчета, подавляет свободу и достоинство ученика, врач - пациента, контролер - пассажира, продавец - покупателя, чиновник - пришедшего за помощью гражданина и т.д. и т.п. Самое грустное в этой ситуации

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: