Основы государственности - еформулн-

К.Д. Кавелин (1818-1885)

Становление В отечествен г-н и' l щториогрифии имя Кин- историка стантпна Дмитриевича Кане/мша историка-юриста, общественного деятеля. цедаГОГЯ доялыпааи Сб ста­новлением государственной школы.

Он происходил из старинного, но не богатого дворянского рода. Получил домашнее воспитание. Для подготовки к поступ­лению в Московский университет к нему был приглашен в ка­честве учителя В.Г. Белинский, который, как писал Кавелин в своих воспоминаниях, учил плохо, но «благотворно действо­вал на меня возбуждением умственной деятельности, умствен­ных интересов, уважения и любви к знанию и нравственным принципам». Впоследствии Кавелин был участником кружка Белинского и дружба их не прерывалась до смерти последнего.

Время учения Кавелина в университете (1835-1839 гг.) со­впало с активным участием университета в общественной и культурной жизни страны. Он окончил юридический факуль­тет первым кандидатом права. В 1844 г. Кавелин защитил ма­гистерскую диссертацию «Основные начала русского судо­устройства и гражданского судопроизводства в период времени от Уложения до Учреждения о губерниях» и был оставлен в должности адъюнкта на кафедре истории русского законода­тельства. В 1848 г. он оставил университет из-за конфликта с профессором римского права Н.И. Крыловым.

Почти десять лет Кавелин служил в Министерстве внут­ренних дел и канцелярии Комитета министров. В 1857 г. он возвратился к преподавательской деятельности в качестве профессора гражданского права в Петербургском универси­тете, но через несколько лет вынужден был уйти в отставку вместе с другими профессорами в связи со студенческими волнениями. Позднее он некоторое время преподавал в Но­вороссийском университете (Одесса), в Военно-юридичес­кой академии.

Кавелин — ученик профессора философии П.Г. Редькина, Н.И. Крылова, историка М.П. Погодина, друг А.И. Герцена и Т.Н. Грановского, А.С. Хомякова и К.С. Аксакова. Как и мно­гие его современники, он увлекался философией Гегеля, в пос­ледние десятилетия своей жизни отдавал предпочтение на­учному позитивному знанию. Он оказался в центре споров славянофилов и западников о путях развития России. Себя Кавелин определял как сторонника европеизации России, от­стаивал необходимость ее реформирования, стал одним из ли­деров русского либерализма. Убежденный в необходимости сильной самодержавной власти, он тем не менее поддержи­вал борьбу с деспотизмом николаевской эпохи, требование отмены крепостного права. Он много работал над проектами крестьянской реформы и перестройки государственных уч­реждений. Кавелин глубоко верил в высокую нравственность русского народа и величие его судьбы.

В статьях о русской истории «Взгляд на ческого процесса юридический быт древней России», «Крат­кий взгляд на русскую историю», «Мысли и заметки о русской истории» и др. Кавелин неоднократно обращался к историческому знанию предшествующих эпох. Он выделял несколько этапов в развитии этого знания, опре­деляемых формою «народного самосознания». Первоначаль­но история привлекала как «любопытная сказка о старине», затем история стала «поучением» и «справкой», превратилась в «архив старых политических и государственных дел». На­конец, наступает время «глубоких раздумий». Но, приходил к выводу Кавелин, до сих пор «наше народное самосознание еще не установилось». Взгляд на русскую историю, оценки исто­рических событий оказываются «детским лепетом незрелой и нетвердой мысли». Время диктует необходимость понять «смысл и значение нашего исторического существования», сделать историческую науку «источником и зеркалом народ­ного самосознания».

Решить эту задачу Кавелин считает возможным лишь при условии выработки теории, которая бы представила историю как «живое целое», как развивающийся организм, проникну­тый «одним духом, одним началом». Теоретическое осмысле­ние прошлого, неоднократно обращал внимание ученый, дол­жно основываться на анализе источников. Они создают фундамент исследования и позволяют подойти к изучаемому предмету не абстрактно, а исторически. Однако даже изуче-

ние всех исторических фактов в их хронологической после­довательности ничего не прибавит к имеющемуся знанию. Основываясь на фактах, историческая наука должна высту­пить в форме теории.

Работы Кавелина, как правило, имеют теоретический харак­тер, но, вспоминал слушавший его лекции Б.Н. Чичерин, в ос­нование своего курса он «полагал изучение источников, не вно­ся в них никакой предвзятой мысли. Он брал факты, как они представлялись его живому и впечатлительному уму, и изла­гал их в непрерывной последовательности... не ограничиваясь общими очерками, а постепенно следя за памятниками, указы­вая на них и уча студентов ими пользоваться».

История для Кавелина — это открытие «народного духа», характера и наклонностей, достоинств и недостатков челове­ка, представление его в определенном бытии. В этом высшем значении история воспитывает, развивает и укрепляет «на­родный дух», оказывает нравственное действие, является не только повестью о прошлом, но и дает понимание настояще­го, предвидение будущего.

Основные положения своей теории исторического процес­са Кавелин определил в следующих положениях: целостность и единство исторического процесса, постепенное изменение вследствии внутренних причин, взаимосвязь всех явлений и процессов. На основе этого он попытался создать теорию ис­тории общества и русского народа, проникнутую одним ду­хом, одними началами. Явления истории понимались как раз­личные выражения этих начал, «необходимо связанных между собой, необходимо вытекающих одно из другого».

Содержание исторической жизни народов имеет два ос­новных элемента — формирование общественного организма и развитие личности. Развитие их имеет определенные черты и направление, заложенные в них от рождения. Они изменя­ются, но не сразу, а постепенно под влиянием внутренних и внешних обстоятельств и случайностей. Следовательно, де­лал вывод Кавелин, ключ к пониманию русской истории «в нас самих, в нашем внутреннем быте», в начальных фор­мах образования.

История России, писал он, являет с половины IX до XVIII в. изменение форм государственного быта, суть кото­рых в постепенном упадке родственных отношений и разви­тии государственных, а также развитии личности. Особое зна­чение он придает становлению государственных отношений

как основы всей жизни русского народа. «Вся русская исто­рия, как древняя, так и новая, есть по преимуществу государ­ственная, политическая, в особенном, нам одним свойствен­ном значении этого слова». В государстве сосредоточились все силы и соки народной жизни.

Показу развития российской государственности, ее юридического и гражданского быта России подчинено все творчество Кавелина.

Основы государственности - еформулн-

Становление и_н,нал ОН СПОЙ ОСНОВНОЕ Положение И CTii-государства ¹... „,

в России ™' * Взгляд пи юридический оыт Дренней

Руск*- - Мшт в гизрйлндчальним быту и

обстоятельствах, в которых он развивался, т.е. в кровном, род­ственном быте «русских славян». В этом быту лежали и за­чатки его будущего разложения. Увеличение количества се­мей, усиление их самостоятельности, сосредоточение на собственных интересах ослабляли родовые отношения, власть старшего в роде, вели к междоусобиям. Призванные для пре­кращения раздоров варяги не нарушили в целом ход русской истории. Их попытки, длившиеся около двух веков, внедрить гражданские начала не увенчались успехами. Ярослав -«князь чисто русский», как называл его Кавелин, первый задумал основать государственный быт Руси и утвердить по­литическое единство на родовом начале. Оно вступает в про­тиворечие с семейными интересами. Последние торжествуют, и князь превращается в вотчинника. Русь распадается на не­сколько независимых территорий. Наступает период уделов.

Московское княжество, продолжал Кавелин, — переходная эпоха в русской политической жизни. Оно являлось важным шагом в развитии внутреннего быта. Московские князья на­чали упрочивать свою власть как великих князей, поставили себя выше семьи, отказались от кровного союза во имя идеи государства. Удельная система была разрушена, появилось по­нятие государства, начала формироваться новая политичес­кая система, законодательство, судопроизводство, появилось понятие государственной службы.

Представляя эволюцию вотчинных отношений в государ­ственные, Кавелин первостепенное внимание обращает на внутренние процессы — постепенное, естественное распадение родовых отношений, вступление «на сцену действия» лично­сти. «Смешно утверждать», писал он, что Московское госу­дарство было создано татарами. Стремление к объединению

появилось гораздо раньше и проявлялось постоянно под раз­личными формами. Однако татаро-монголы выдвинули на первый план в своих отношениях с русскими князьями лич­ные качества последних, а не родственные связи и тем спо­собствовали («не подозревая об этом») разрушению родовых отношений и воссозданию политического единства, проявле­нию личности. Этим и воспользовались «даровитые, умные, смышленые князья Московские».

Московское государство, по представлениям Кавелина, подготовило почву для новой жизни. Начало ее — правление Ивана IV, окончание — Петр Великий. Он видел сходство в стремлении и направлении их деятельности. Оба, считал Ка­велин, осознавали идею государства и были «благороднейши­ми ее представителями». Естественно, что время и условия наложили отпечаток на их деятельность.

В реформах Ивана IV для Кавелина было главным то, что они укрепляли государство, уничтожая власть областных пра­вителей. Тем же задачам отвечало введение опричнины, созда­ние служилого дворянства, принятие Судебника. На место кровного начала царь поставил в государственном управлении начало «личного достоинства». Таким образом обозначился второй главный элемент общественной жизни — личность. Но Кавелин считал, что реформы «не удались», так как в самом обществе не хватало еще «элементов лучшего порядка вещей». Однако главное, идея государства, уже глубоко проникла в жизнь. Об этом, по мнению ученого, говорили события Смут­ного времени: «Россия сама встала на свою защиту во имя Веры и Москвы, тогдашнего государственного нашего отечества». Новая династия продолжила на время прерванную борьбу царя с отжившими остатками догосударственной России. Заверши­ла процесс образования государства во всех его проявлениях эпоха Петра I.

Такова теория русской истории, предложенная Кавелиным. Суть ее состояла в смене родовых отношений вотчинными и последних государственными, т.е. переход от естественных природных объединений к сознательному — государству. Про­цесс перехода есть отражение и претворение в жизнь идеи го­сударства, изначально присущей русским.

Факт образования государства для Кавелина является наи­важнейшим моментом русской истории. Это результат, с од­ной стороны, естественного, закономерного хода развития об­щества, с другой — воплощения основной идеи исторической

жизни русского народа, проявления его духовной силы. Он неоднократно подчеркивал, что только великорусский эле­мент, единственный между славянскими племенами сумел ос­новать прочное государство.

Внутренний строй российского общества к XVII в. (вплоть до Петра I) был определен, считал Кавелин, первоначальны­ми отношениями, сложившимися в великорусском племе­ни — дом, двор, состоящий из главы семьи и домочадцев. Появившийся затем княжеский двор повторял прежнюю структуру отношений: князь — глава семьи, члены которой и дружина являются его слугами. То же и в основании поли­тической власти Московского государства. Только пределы больше и развитие выше. Царь — безусловный господин и наследственный владелец земли. Масса народа — его холо­пы и сироты. Он защитник народа. Это его долг и обязан­ность. В свою очередь каждый член общества также обязан нести службу в пользу государства. С XVII в. устанавли­вается всеобщее крепостное право, где отправлять опреде­ленную повинность должен был каждый «до смерти и наследственно». Отсюда Кавелин делал вывод о надклассо­вое™ государства.

Таким образом, Кане лил пришел к выводу,

^Кр право*°* ^{что в основ,?} "бшествечного построения ле­ жал древний, великорусский быт, в том чис­ле и крепостное право возникло из домашней власти и разви­валось по ее образцу. Оно не было ни строго юридическим, ни экономическим явлением. В народных нравах и убеждениях крепостное право поддерживалось не насилием, а сознанием. Крепостные не считали себя рабами, «ни предметом промыш­ленной эксплуатации, а несовершенными, неразумными, тем­ными людьми, которых надо учить, наставлять». В Древней Руси крепостное право было властью, иногда жесткой и суро­вой, вследствие грубости тогдашних нравов, но не правом соб­ственности на человека. К XIX в. оно начало выражаться в воз­мутительной эксплуатации. Людей стали обращать в рабов, и это поставило вопрос о его отмене.

Кавелин не считал закрепощение крестьян единичным актом, он видел в его установлении общую политику. Закре­пощались не только крестьяне, а постепенно все группы насе­ления. К земле, ведомству, учреждению были приписаны дво­ряне, купцы, мастеровые и т.д. Крепостное право, Кавелин неоднократно возвращался к этому вопросу, было основани-

ем всей общественной жизни и прямо, по его мнению, выте­кало из внутреннего быта великорусского дома и двора.

С середины XVIII в. началась постепенная отмена крепост­ных начал и дарование гражданских прав русскому народу. Совершался этот процесс, как и все движение в России, сверху вниз, от высших слоев общества к низшим. Получили граж­данские права дворянство, духовенство и купечество, потом разнородные слои среднего общества, затем казенные кресть­яне и, наконец, помещики. По мере распространения граж­данских прав на все состояния и звания создавалась сословная организация, появилось общинное земское устройство. Таким образом формировался новый общественный быт, совершался переход «от несовершеннолетия к возмужалости». Самодержавие ^СУ^ТЬ политической системы России - это сильная централизованная власть, самодер­жавие. В основе его лежал тот же патриархальный быт — пол­ная власть родоначальника в своем роде. Андрея Боголюбского Кавелин считал таким же самодержцем, как и Всеволода Боль­шое Гнездо, как московских князей и царей. При Петре Вели­ком царская власть приобрела новое значение, но именно Петр выразил начала старинной власти гораздо резче, определеннее и сознательнее, чем его предшественники (исключая Ивана IV). Петр был не только царь, он был двигателем и орудием преоб­разования российского общества. Своей личной жизнью он при­дал самодержавию новый храктер и в этом смысле, определил весь последующий ход нашей истории, внес навеки в наш госу­дарственный устав мысль о том, что прежде всего власть «есть труд, подвиг, служба России». Он укрепил царскую власть, под­нял ее и придал ей высокое нравственное и «народное значение». В этом Кавелин видел величайшую заслугу Петра.

Вместе с развитием внутреннего быта и го­сударства Кавелин рассматривал и другой, по его мнению, важнейший элемент жизни народа — личност­ное начало. «Я беру личность, — писал он, — в самом простом, обиходном смысле, как ясное сознание своего общественного положения и призвания, своих внешних прав и внешних обя­занностей, как разумное постановление ближайших практи­ческих целей и такое же разумное и настойчивое их преследо­вание». Если быт определяет содержание общественного развития, то «двигает» его личность. Уровень ее развития со­ответствующим образом сказывается на самом обществе. Он с сожалением констатировал, что русская история началась

с совершенного отсутствия личностного начала. Но, утверждал Кавелин, «если мы народ европейский и способны к разви­тию, то у нас должно было обнаружиться стремление к инди­видуальности, высвободиться из-под давящего его гнета; ин­дивидуальность есть почва всякой свободы и всякого развития, без нее немыслим человеческий быт».

Переход от естественного союза людей к сознательному их образованию делал неизбежным развитие личности. Первое проявление мысли о достоинстве человека и человеческой лич­ности Кавелин связывал с принятием христианства, которое признало нравственное и умственное развитие человека целью жизни всех народов. Следовательно, истоки появления лично­сти на Руси надо относить ко времени крещения. Однако ни родственный быт, ни вотчинные отношения не позволяли лич­ности проявить себя. Первые зачатки ее проявления относятся только ко времени Московского государства. Но быт его, в час­тности всеобщее закрепощение, делал невозможным какие-либо действия индивидуальности. Поэтому пробуждение личного начала к нравственному и духовному развитию, полагал Каве­лин, началось только в начале XVIII в. под влиянием внешних обстоятельств и только в высших слоях.

Петр — «первая свободная великорусская личность со все­ми характеристическими чертами: практичность, смелость, широта... и со всеми недостатками». Частная жизнь его, госу­дарственная деятельность есть «первая фаза осуществления личности в истории». В его лице она отрешалась от «непо­средственно природных, исключительно национальных опре­делений», победила их и подчинила себе. Отсюда и оценка Кавелиным Петровской эпохи в целом и самого преобразова­теля, который, действуя во всех отношениях в связи с потреб­ностями и возможностями своего времени, поставил разви­тие начала личной свободы как требование, которое должно быть осуществлено в действительности. Эту задачу русское общество решало в XVIII и первой половине XIX в. Таким образом, Кавелин представляет Петра как великого государя, творца новой России, ее политического могущества и «устро­ителя внутреннего быта».

Уяшпв длясеоя смысл русской истории, Ка-

Росс ия и Зэп ЯЛ-

ная Европа ВвЩНН онрГ.'Д^.'ШЛ и СПОЙ шгляд на отноше­ние России к мировой истории, в его пони­мании истории Западной Европы. В основе решения вопроса лежит представление ученого о единстве исторического про-

цесса, однако «предполагающее различия в качественной своей основе». Свое воплощение оно находит в единстве цели всех народов, определенной христианством. Цель эта состоит в утверждении достоинства человека и всестороннем его раз­витии, в первую очередь духовном. Но пути достижения этих целей различны, как разнообразна сама природа и историчес­кие условия жизни народов. Пути определяются конкретны­ми обстоятельствами: их внутренним первоначальным бытом, географическими условиями, культурным влиянием других народов и т.п. Кавелин не ведет речь о сравнении. Оно за­труднено и иногда даже невозможно, так как история каждо­го народа имеет свои качественные характеристики и нахо­дится на разных ступенях развития. Сравнение событий и процессов, происходящих в Европе и на Руси, может пока­зать только их «совершенную противоположность». Поэтому Кавелин сосредоточил внимание на качественных характери­стиках тех факторов, под влиянием которых происходило раз­витие русского народа. В первую очередь, как говорилось выше, речь шла о внутреннем быте. Кавелин, подобно другим ученым, указывал на такую особенность россиян, как приня­тие христианской веры восточного вероисповедания, Право­славие не только способствовало выработке национального са­мосознания, но и стало «выражением нашего государственного единства». Вера и церковь на Руси получили характер госу­дарственного и политического учреждения.

Другую особенность Кавелин видел в постоянном расселе­нии великороссов, колонизации ими северных земель, начало которой он относил к XI-XII вв. За 700 лет были освоены огромные пространства и создано государство.

Кроме этого, отличительной чертой русской истории было то, что Россия не подверглась влиянию завоевателей. Она также не имела в своем распоряжении наследия культурных, просвещенных народов. «Мы осуждены были жить своим умом», — делал вывод Кавелин.

Однако все это не способствовало быстрому достижению об­щей цели — развитию личности, выработке норм гражданской жизни. Чрезвычайная замедленность этого процесса являлась особенностью русской истории, и в конечном итоге перед рос­сиянами и народами Западной Европы встали разные задачи. Вторым предстояло развивать личность, а первым — создать. Этот вывод раскрывал содержание положения Кавелина «о со­вершенной противоположности истории России истории запад-

пых государств». В то же время утверждение личностного на­чала в эпоху Петра I позволило ему сделать вывод о том, что Россия, «исчерпав все свои исключительно национальные эле­менты, вошла в жизнь общечеловеческую». Подтверждая свой тезис, что ключ к русской истории находится в ней самой, Ка­велин предостерегал от необдуманного перенесения каких-либо западноевропейских образцов жизни на русскую почву. «При­нимая из Европы, без критической проверки выводы, сделан­ные ею для себя из своей жизни, наблюдений и опытов, мы воображаем, будто имеем перед собой чистую, беспримесную научную истину, всеобщую, объективную и неизменную, и тем парализуем собственную деятельность в самом корне, прежде чем она успела начаться. Еще недавно мы точно также относи­лись к европейским учреждениям и нравам, пока, наконец, опы­том не убедились, что обычаи и учреждения всегда и везде но­сят на себе отпечаток страны, где они образовались, и живые следы ее истории».

С этих позиций рассматривая реформы Петра, Кавелин отверг обвинения в его адрес о якобы насильственном раз­рыве истории России на две несхожие половины. Петр ре­шал вопросы, поставленные в Древней Руси, и потому ре­формы его, считал ученый, не отделили старую Русь от новой «беспроходимою бездною». Он также опровергал упреки в адрес Петра о приверженности его Западу, о нарушении нра­вов и обычаев русских людей, лишения их «народности». В народность связывается народ, разъяснял Кавелин, нахо­дящийся в «природном состоянии», внешними физически­ми формами его существования. Поэтому перемена этих форм для него означает утрату «народности», под другой внешностью он себя не узнает. Когда народ начинает жить духовной жизнью, то народность (национальность) прояв­ляется в «особой народной физиономии, как нечто неулови­мое, неопределенное, чисто духовное». В первом смысле «на­родность» начала изменяться особенно в высших классах, еще до Петра, в Московском государстве. Во втором — «мы никогда не теряли своей народности, не переставали быть русскими и славянами». «Мы всегда будем мы, и никогда они, кто-нибудь другие». Ни Петр, ни Екатерина II, писал он, даже в самый разгар вторжения иностранных элементов в Россию не жертвовали русскими интересами и вполне са­мостоятельно представляли русское государство. При этом Кавелин не отрицал, что петровские преобразования проис-

ходили под влиянием европейским. Но, еще раз подчерки­вал он, «мы оевропеились, оставаясь русскими по-прежне­му, ибо, когда человек и народ что, то берет, заимствует у другого, он не перестает быть тем, чем был прежде». Все начала, заимствованные у иностранцев и пересаженные на русскую почву, изменили свой характер.

Итог развития России Кавелин видит в создании граждан­ского общества, выработке почвы для нравственного разви­тия свободной личности. Внимание и интересы государства должны быть сосредоточены на умственных и общественных силах. Россия — явление «новое в истории», государство с са­мобытным путем развития, но в рамках всемирной цивилиза­ции. Начинается новый период, что он принесет России и что она внесет в сокровищницу всемирной истории, покажет бу­дущее, заключал он.

Выводы Теория исторического процесса, сформули-

рованная Кавелиным, представляет строй­ную картину развития русской общественной жизни, про­никнутую единым началом. В основании ее лежала идея саморазвития и определяющего влияния на судьбу народа его внутреннего быта и личности. Содержание русской исто­рии Кавелин представлял как переход от родовых отноше­ний к вотчинным (семейным) и государственным (личност­ным). Таким образом, государство являлось результатом исторического развития, высшей формой общественного об­разования, при которой создаются условия для духовного и нравственного развития всего общества.

В построении своей теории Кавелин опирался на достиже­ния современной ему западноевропейской философии исто­рии и традиции отечественной исторической мысли. В основе ее лежали идеи о развитии как необходимом последователь­ном переходе от одной стадии развития к другой, более высо­кой, об обусловленности исторического процесса в первую очередь внутренними источниками. Он утверждал мысль орга­ничности, плавности развития, постепенном возрастании но­вого в старом и отрицании последних первыми.

Кавелин утвердил в отечественной историографии пред­ставление об исторической науке как науке самопознания, как необходимом условии духовного развития общества. Первей­шей ее задачей он поставил изучение истории государства, его правовых норм и институтов. Впервые он попытался решить вопрос о роли личности, индивидууме как субъекте, основе

развития общества, обратился к определению понятий «на­родность», «национальность».

Кавелин выступал как сторонник более тесной связи с За­падной Европой, однако заявлял, что «каждый мыслящий че­ловек, принимающий к сердцу интересы своей Родины, не может не чувствовать себя наполовину славянофилом, напо­ловину западником».

Эти и другие положения, в том числе характеристики от­дельных явлений и событий русской истории, положили ос­нования новому направлению в отечественной историогра­фии — государственной школе.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: