Румынские товары Европе не нужны

Восточноевропейские задворки ЕС

ЧТО КУРЯТ В БРЮССЕЛЕ

Еще уверяют: ЕС принес в Румынию «правильные» законы. Не надо ничего самим выдумывать, просто бери образец из Брюсселя, и живи по нему. «Защита от дурака», дескать, под дураком подразумевается местный чиновник. Но вот с этим утверждением согласиться не могу.

Давайте пока не будем лезть в дебри. Поговорим о простом. Акцизы для стран ЕС придумывают в Брюсселе. И спускают «вниз» как беспрекословную директиву. Поэтому в Румынии дорогой алкоголь. Но с ним полбеды. Страна аграрная, у всех родственники в деревне, там свое вино, своя крепкая настойка, так что никто в магазин за алкоголем и не ходит. С бензином сложнее. В стране — собственная нефть и своя, еще с коммунистов, ее переработка. Но бензин столь же дорог, как и в остальной Европе, два евро за литр. Акцизы! Единые для единой Европы.

С сигаретами вовсе фантасмагория. Пачка сигарет стоит 3-4 евро. Это безумно дорого для рядового гражданина. Но рядом есть Украина и Молдова, они вне ЕС, и акцизы там мизерные, потому и сами сигареты — дешевые. Ведь в цене румынской пачки, акцизы — около 80%.

Дальше полный финиш. Сигареты везут фурами. Устраивают второе дно, прячут под сиденьем. А то и просто фуру набивают целиком, и прут на таможню. Одна фура приносит дохода под сотню тысяч евро, есть с чего делиться с нищим таможенником (его зарплата — как везде в стране, 200-300 евро, это не Россия, где силовиков бюджет балует). Ну какой таможенник устоит? Полностью переоборудуют легковые машины, мне на таможне под Яссами показывали такую в разрезе, сигареты «запихнуты» везде, где возможно. Обвязываются пачками, креплеными на скотч, и так шуруют через границу. Пока таможенники показывали мне машину в разрезе, их коллеги задержали одну легковушку, то есть за полчаса одну машину задерживают, а сколько не задерживают!

Верх мастерства — подпольные табачные заводы, в самом деле, зачем с таможней связываться. Часто их устраивают в заброшенных колхозах. Сельское хозяйство в Румынии после ухода коммунистов не умерло, в деревнях — коровы и лошади, сами деревенские впахивают на гигантских полях вручную, без техники, но вот крупные аграрные производства стоят заброшенными, чем и пользуются.

Легендой, однако же, стал «подвиг» одного ловкача, который ввез в страну фуру с оборудованием для производства сигарет. Оборудование ведь ввозить можно. Ну и дальше прямо в фуре оборудовал цех, и так по стране колесил, чтобы не поймали.

Те таможенники, кто не в сговоре с бандитами, а такие есть в любой системе, отчаявшись, придумали использовать собак. Обученные собаки стоят дорого. И ведь не бюджет этих собак оплатил, не добрые дяди из Брюсселя. Это сделали легальные производители табака, которые, конечно же, несут от контрабанды убытки. Собаки чуют сигареты и наркотики. Чтобы она их нашла, есть два способа. Или собаке дают корм, который отдаленно напоминает вкус табака и наркотиков (это не опасно, такие корма для таможенников делают в Италии), и она фактически ищет себе еду по запаху. Или приучают их к игре с мячиком, мячик дают после того, как псина «товар» нашла, а собака и рада искать. При мне таможенник спрятал в фуру пачку сигарет, и собака ее быстро обнаружила. Но ни неподкупные животные, ни честные таможенники погоды не делают.

Что мы имеем? А имеем мы, товарищи, разгул преступности на ровном месте. Ровным же местом я называю мозги чиновников из Брюсселя, которые тупо устанавливают одни правила и для Франции, и для Румынии. Вот, мол, есть у нас стандарты, в шеренгу ать-два. А мы еще говорим, что наши чиновники не гибкие. Наши-то акробаты по сравнению с теми.

ВОРУЙТЕ, ТОЛЬКО ТИХО

Про коррупцию я начинаю речь. Про коррупцию, которую якобы победили в Евросоюзе. Якобы.

В Румынии доходы от криминального бизнеса идут… на поддержание политических партий.

— До 2005 года, — рассказывает мне помощник министра финансов Юлиан Бутинару, — это делалось открыто. Теперь, поскольку мы в ЕС, все закамуфлировано. «Черные» деньги требуются в основном в выборную пору, на «подарки» избирателям. Политик дает задание своим подчиненным — чтоб деньги были. О том, что это криминальные деньги, разговора как бы нет. Затем деньги от контрабанды сигарет (а там и наркотиков — кто проверит, тем более что таможенники знают, где сигареты, там и наркотрафик) отмываются через пиар-фирмы.

Когда я был в Румынии, страна готовилась к выборам в европарламент. Все увешано было портретами кандидатов, и часто смешно: разваленная деревня, старый трактор советского производства один на всех, бабки корячатся в бескрайних огородах, и тут же агитка, «голосуй за наших в Брюсселе». Где они и где Брюссель!

— Сейчас самое время для черных денег, — сетует мой собеседник.

Это же уму непостижимо: европейская хваленая демократия оказалась пропитана крепким запахом курева и наркотиков. Знают ли об этом в Брюсселе? А если знают, как терпят?

Закрадывается, конечно, шальная мысль, мол, если тут у политиков сигаретный бизнес, у тех, что в Брюсселе, он, может, покруче, оружие, например. И это — общее правило, а не исключение. Но все сложнее, конечно же. Зная Германию, слабо верю, что там демократия стоит на глиняных ногах коррупции. Значит, не так крепка демократия на пространстве всего ЕС, как нам рассказывают. И «европейских политических стандартов», в которые нас мордочкой, как щенков, тыкают, просто не существует. Или существуют эти стандарты. И звучат так: «воровать можно, только тихо и без посредников»?

«БРАТ, ДЕЛАЕМ НОГИ»

Около трети акцизных товаров, продаваемых в Румынии — «левак», и такое количество, конечно, невозможно сбыть по-тихому. У меня нет сомнений, что коррумпированные политики умудряются реализовывать контрафакт через магазины. Правда, недавняя проверка показала, что «левак» есть лишь в мелких палатках, убеждала меня еврочиновник Кристина Василоу, которая даже привстала, чтобы казаться более убедительной. Но кто проверку проводил, сами чиновники? Знаем мы цену проверкам, результат которых известен заранее. Но я все же решил посмотреть на этот бизнес, и мне посоветовали сходить в Бухаресте на рынок. Есть там, дескать, особая зона, где чудные дела творятся.

Поход на рынок пришлось обставить как спецоперацию, это — самое что ни на есть дно, люди там пропадают только так. Заподозрят, что ты журналист, пришел вынюхивать, и все, рюкзачок твой найдут в речке, а тебя и вовсе не найдут. Первым делом я обзавелся «фиксером» — так называют человека, который ведет журналиста по горячим точкам.

… Окраина Бухареста, пейзаж вроде Бирюлево в Москве: панельные дома, широкие проспекты. Фиксер паркует машину сильно в стороне от рынка, за парком. Инструкции: по-русски не говорить, ничего не фотографировать, все вещи оставить в машине под охраной водителя.

Входим в парк. Обычный запущенный парк бухарестской окраины. Идем мимо фонтана, справа — старики, играющие в шахматы.

— Вот здесь начинается, — вдруг говорит мне проводник, — Шахматы только прикрытие. Здесь сидят смотрящие.

Стараюсь не смотреть в сторону смотрящих. Парковщик вдруг бросает свой пост и пристраивается, идет ровно на три шага позади. Это периметр охраны, что-то заподозрили — конечно, на мне нормальные, фирменные джинсы и чистая футболка, этого достаточно, чтобы вычислить во мне чужака.

Через сотню шагов парковщика плавно сменяет цыганка. Цыгане одеты лучше российских, яркие национальные одежды, жалко, снять не получается! А вот и бизнес: группа цыганок барражирует с блоками контрабандных сигарет, со стороны хорошо видно, что группу прикрывает крепкий цыганский парень.

А вот бугай, ему бы мешки таскать, продает… пучок салата. Рядом с ним негр со связкой редиски. Это пушеры, наркодилеры. К парню с салатом подходит молодой человек, в котором все выдает бывалого «торчка». Салат не покупает, естественно, а дальше все происходит быстро. Деньги из рук в руки, небольшой пакетик перекочевывает к «торчку». Меньше секунды.

Атмосфера тем временем сгущается. Нас пасет уже не цыганка, а трое в мешковатых, несмотря на жару, свитерах. Фиксер шепчет:

— Брат, делаем ноги!

Я потом еще на другом таком же рынке был, в Яссах, что на границе с Молдовой. Там границу криминальной зоны охраняют нищий без ноги и карлик, прикидывающийся парковщиком. Вам смешно, конечно, но это Кустрица, это Балканы. Те же цыгане толкают товар, но самое чудовищное вот что. Две пятиэтажки, от которых воняет, как от бомжа в метро. В ниж живут пушеры. Такое впечатление, что у домов вывернуты кишки наизнанку. С балконов свешивается какое-то фантасмагорическое шмотье, думаю, в каждых портянках найдешь все разнообразие бактериологического мира. И в двадцати метрах — детская площадка, где вполне себе чистые румынские мамы гуляют со счастливыми румынскими детьми. Гражданами свободной и великой Европы. У которых, когда они вырастут, будет целый веер возможностей. Стать пушером в Яссах. Поехать на заработки в Италию. И еще — получить хорошее образование и открыть свой бизнес. Вы верите в третий вариант?

МЕЧТЫ О МОЛДОВЕ

Как я понял, в Румынии национальная идея сводится к двум дискурсам. «Смогу ли я свалить отсюда, или больные папа-мама, за которыми надо ухаживать, меня удержат». Это у тех, кто мыслит трезво. У остальных (их большинство) — «отдайте нам Молдову!»

Вот ведь парадокс сознания. Спрашиваю Сорочана, местного бизнесмена:

— Почему у вас зарплаты низкие?

— Так исторически сложилось!

Что такое «исторически», почему в России за последние 20 лет зарплаты выросли в разы, а в Румынии местами даже уменьшились, и как это оправдать? Да непонятно.

Когда есть реальная проблема — в данном случае, проблема бедности — ее подменяют нереальной проблемой, чтобы народ туда переключился. В Румынии это Молдова. Она должна стать «нашей». Такие надписи на парапетах, переходах — везде. Искусство граффити тут не очень распространено, вместо этого лозунги, и чаще всего «Румыния и Бессарабия едины». Бессарабия — это независимое государство Молдова. Так ее подчеркнуто называют, чтобы акцентировать, что исторически эта территория — всего лишь румынская провинция.

Марин Бордеи, владелец турфирмы, пытается сгладить углы:

— Это было популярно раньше. Теперь Молдова сама идет в ЕС, без помощи Румынии, паспортный контроль давно отменен, и, когда оба государства станут частью ЕС, границы потеряют значение!

Вашими б устами, Марин, да мед пить. Не все так пушисто. Нищие жители Румынии наивно думают: вот присоединим Молдову, и все наши проблемы решатся сами собой.

В Бухаресте случайно забрел в бар, где тусуют люди, называющие себя ультрас. Здесь мне не рады. А я знал? Я турист, если уж на то пошло! Но в Бухаресте не туристические правила: не суйся, куда не просят.

Хмурый парень за стойкой не обращает на тебя внимания. При этом бритые качки тут как дома. В стороне сидит какой-то хмырь в очках, видать, «ботан», идеологически поддерживающий движение. Разговорились, цель проста: двинуть на Молдову, да и принудить ее к светлому будущему.

А на дискотеке в Яссах, где тусят студенты и прочая вроде как придвинутая публика, шквал аплодисментов срывает заявление местного радикала:

— Молдова все равно будет наша!

Я и в Молдове побывал. Похоже на Румынию, но есть и отличия. Ужасные дороги (в Румынии все-таки ЕС субсидирует ремонт дорог), и проститутки, которые в разгар дня просто стоят на трассе. В Румынии интим — уже бизнес, квартиры, хаты, притоны, а тут самодеятельность. Вот и все различия. В кишиневском аэропорту плакат предупреждает: не везти в ручной клади краску, мастерки, кисти… Работящие люди, умные, красивые… Что ж их Господь так обидел?

Румынская церковь — православная.

В отличие от Украины, в стране единая церковная организация, иных конфессий (мусульман прежде всего) считанные проценты. Румынские священники напоминают греческих: такие же черные плащи, круглые «шапки» на головах. Не знаю, насколько популярны священники в народе, но мне они показались славными ребятами. Улыбчивые, добродушные, стоит в воротах монастыря монах-охранник, так даже и не пытается на кого-то надеть платок, юбку, лишь бы в храм проходили. В храмах никто на тебя не шикает, хочешь фотографируй, хочешь разговаривай.

В Яссах я видел, как в очереди к мощам стоял всесильный митрополит всея Молдовы (речь о провинции Румынии на границе с независимой Молдовой) вместе с другими верующими. Об этом митрополите говорят, что он отказывается от «коммерческих» предложений и считает, что церковь не должна пускаться в хозяйственную деятельность. Хотя есть и «прожженные» митрополиты.

Торговля вынесена из храмов, ощущения, что пришел в храм «затариться» свечками или святой водой, не возникает. Храмы напоминают наши псковские, сделаны из кирпича, которым на стенах выложены узоры. Внутри — как будто из России не выезжал, такие же иконы, такие же святые и вообще, все как в России устроено. С XVII века в Румынии московская икона — это хорошая, дорогая икона, и до сих пор московская школа письма — самая для румын лучшая. Я видел, как в Румынию из Москвы летят священники, нагруженные коробками с надписью «Софрино». Везут, стало быть, изделия подмосковных мастеров.

ХУЖЕ, ЧЕМ ПРИ ЧАУШЕСКУ

Коммунисты стали править Румынией, когда эта страна была сплошь аграрной. Им удалось увеличить промышленное производство в сорок раз, в год вводили по 200 тыс. квадратных метров жилья, из-за чего румыны не успели узнать такое явление, как коммуналки. Правда, для всего этого великолепия приходилось брать кредиты, брали на Западе (с СССР отношения были натянутыми), и к концу правления коммунистов долг составил $22 млрд.

В 1970 году ВВП Румынии на душу населения был $625, страна по этому параметру занимала 77-е место в мире, уступая аналогичному показателю СССР почти втрое (в СССР — $1790). Причем ВВП рос в среднем на 9-10% в год.

Сегодня на душу населения приходится $7787, страна занимает 89-е место в мире, где-то рядом с Колумбией, откатившись назад даже по сравнению с 1970 годом. Рост ВВП в последние годы — на уровне долей процента.

Первый гвоздь в социалистическую экономику забил сам Чаушеску. Он решил за несколько лет рассчитаться с внешними долгами. В стране ввели режим жесткой экономии. Разрешали в квартире включать одну лампочку не больше 15 ватт, а свет подавали лишь на 2-3 часа. Чаушеску не ожидал, что из-за экономии остановится и промышленность, но она остановилась. Ему удалось заплатить все долги, но результатом стал мощнейший кризис, который и стоил диктатору жизни.

Революция не принесла сытости. Как и в последние годы коммунистического правления, по стране шлялись банды безработных, преступники останавливали и грабили поезда, лишь с 1995 года началось движение вверх, но все испортил кризис 1998 года, который на Румынии сказался даже раньше, ведь мировая финансовая система застопорилась еще в 1997 году.

Вообще, с тех пор Румыния — заложник не действий своего правительства, а состояния внешних рынков. Когда страна стала частью ЕС, это еще плотнее связало ее с мировым окружением. В результате кризис 2008 года ударил по Румынии очень больно, его последствия не преодолены до сих пор. Сказать, что с 2007 года, как страна в ЕС вошла, автоматически началось изобилие, нельзя — напротив, годы с той поры куда неудачнее, чем те, что предшествовали присоединению к ЕС. Разве что наконец-то решилась проблема безработицы. Решилась своеобразно: все, кто мог, рванули в страны Европы на заработки, вот и для тех, кто остался, места освободились. В разговорах со мной румынские экономисты преподносили низкий уровень безработицы как свое высочайшее достижение. Смешно.

РУМЫНСКИЕ ТОВАРЫ ЕВРОПЕ НЕ НУЖНЫ

После оплаты услуг ЖКХ, покупки еды, расходов на общественный транспорт и мобильную связь, у «среднего» жителя Бухареста должно оставаться в кошельке… минус 100-150 евро.

Как такое возможно? Люди массово заняты в теневом секторе, и их доходы не видны. Из 16,7 млн. трудоспособных граждан работают лишь 9,3 млн., около 6,7 млн. — в теневом секторе, за границей — 3 млн. чел.

В разговорах со мной румынские бизнесмены подчеркивали, что Россия целиком зависит от нефти и ее «ждет скорый крах, как только нефть подешевеет», зато Румыния, дескать, медленно, но верно вытаскивает себя из болота за волосы, ориентируясь на не-сырьевые отрасли. На самом деле Румыния стала оправляться от кризиса 2009 года не из-за успехов румынских властей, и не из-за мудрой политики ЕС, а потому, что выручила Россия с ее «проклятыми сырьевыми доходами». В 2012 году 33% экспорта этой страны пришлось на РФ, что спасло хозяйство страны. Причем экспорт обеспечивался исключительно поставками с завода Renault в Румынии. То есть источник роста ВВП Румынии — также сырьевой, только опосредованный через Россию.

В 2013 году вырос румынский экспорт в Россию на 33%, в Индию на 40%, в Китай на 17%, в страны ЕС лишь на 8,8%. Евросоюз не рвется покупать румынские товары даже ради того, чтобы поддержать ее экономику.

ФАКТ

Лишь 25% румын участвуют в государственной страховой системе, то есть платят особый налог, за который получают право на лечение и пенсию в будущем. Остальные 75% заняты в теневом секторе, живут на то, что им присылают из-за границы работающие там родственники, или вкалывают на огородах. Эти люди не получат пенсию, когда состарятся.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: