Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Раздел третий государство 198 3 глава




 

Гарантией независимости государства, по Гегелю, являются его вооруженные силы, развитое состояние которых представляет собой постоянную армию. Сферу межгосударственных отношений Гегель трактует как область проявления внешнего государственного права. Международное право - это, по Гегелю, не действительное право, каковым является внутреннее государственное право (положительное право, законодательство), а лишь долженствование. Какова же будет действительность этого долженствования, зависит от суверенных воль различных государств, над которыми нет высшего права и судьи в обычном смысле этих понятий. Полагая, что государства находятся в отношении друг друга в естественном состоянии, Гегель вместе с тем не отрицает сам принцип международного права и, следовательно, саму возможность правовых, договорных отношений между государствами. Государства должны признавать друг друга в качестве суверенных и

 

 

54 Наст. изд. С. 359.

==27

 

независимых, не вмешиваться во внутренние дела другого, взаимно уважать самостоятельность и т. п. <Принцип международного права как всеобщего, которое в себе и для себя должно быть значимым в отношениях между государствами, состоит, в отличие от особенного содержания позитивных договоров, в том, что договоры, на которых основаны обязательства государств по отношению друг к другу, должны выполняться> [55].

 

Спор между государствами, если их суверенные воли не приходят к согласию, подчеркивает Гегель, может быть решен лишь войной. С этих позиций Гегель критикует кантовскую идею вечного мира, поддерживаемого союзом государств. Вместе с тем философ признает, что даже в войне как состоянии бесправия и насилия продолжают действовать такие принципы, как взаимное признание государств, преходящий характер войны и возможность мира. <...Война вообще, - писал Гегель, - ведется не против внутренних институтов и мирной семейной и частной жизни, не против частных лиц> [56]. Он считает, что новейшие войны ведутся более человечно, чем в прежние времена.

 

В столкновении различных суверенных воль и через диалектику их соотношения выступает, по Гегелю, всеобщий мировой дух, который обладает наивысшим правом по отношению к отдельным государствам (духам отдельных народов) и судит их. Вслед за Шиллером Гегель характеризует всемирную историю как всемирный суд.

 

Всемирная история как прогресс в сознании свободы представляет собой по существу историю суверенных государств (нравственных субстанций), историю прогресса в государственных формированиях. В соответствии с этим всемирная история распадается, по Гегелю, на четыре всемирно-исторических мира: восточный, греческий, римский и германский. Им соответствуют следующие формы государств: восточная теократия, античная демократия и аристократия, современная конституционная монархия.

 

<Восток знал и знает только, что один свободен, греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все свободны> [57].

 

Носителем мирового духа является господствующий на данной ступени истории народ, который получает единст-

 

 

55 Наст. изд. С. 336.

 

56 Там же. С. 368.

 

57 Гегель. Философия истории. С. 98.

 

==28

 

венную возможность составить эпоху всемирной истории.

 

Все Новое время, начавшееся Реформацией, Гегель считает эпохой германской нации, под которой он имеет в виду не только немцев, но скорее вообще народы Северо-Западной Европы. Славянские народы, в том числе и народы России, а также народы Соединенных Штатов Северной Америки, по оценке Гегеля, еще не успели обнаружить себя во всемирной истории. В своих взглядах на всемирную историю и место различных государств в прогрессе свободы Гегель, конечно, возвеличивал германские народы и в угоду своей схеме преувеличивал, в частности, степень буржуазной развитости Пруссии и других немецких государств.

 

Однако ни в его <Философии права>, ни в <Философии истории> не утверждается, будто современная ему Пруссия является вполне развитым, а тем более завершающим этапом всемирной истории [58].

 

Известная некритичность и приукрашивание существовавших реалий диктовались уже общеметодологическими установками гегелевского объективного идеализма: конституирование целостной философской системы, исходящей из принципа тождества мышления и бытия, действительного и разумного, неизбежно вынуждало преувеличивать степень совершенства и разумности современной философу немецкой действительности. Гегелевская концепция <разумного государства> в виде конституционной монархии была философским обоснованием политико-правовой программы исторически прогрессивных преобразований в тогдашней полуфеодальной Германии. <Наконец, - писал Ф. Энгельс, - и немецкая философия, этот наиболее сложный, но в то же время и надежнейший показатель развития немецкой мысли, встала на сторону буржуазии, когда Гегель в своей <Философии права> объявил конституционную монархию высшей и совершеннейшей формой правления. Иными словами, он возвестил о близком пришествии отечественной буржуазии к власти> [59]. Это же имел в виду и К. Маркс, когда характеризовал гегелевскую философию права как <немецкий мысленный образ современного государства...> [60].

 

В конкретно-историческом плане политически прогрессивный характер гегелевского учения при всей его умерен-

 

58 См.: Maurer R. К. Hegel und das Ende der Geschichte. Frieburg; Munchen, 1980; Brauer 0. D. Dialektik der Zeit. Untersuchungen zu Hegels Metaphysik der Weitgeschichte. Tubingen, 1982.

59 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 16.

60 Там ж. Т. 1. С. 421.

==29

 

ности и компромиссности не подлежит сомнению. Поэтому очевидна несостоятельность имевшей ранее хождение оценки философии Гегеля (в том числе и его философии права) в качестве <аристократической реакции>, по существу зачислявшей ее в разряд феодальных доктрин.

 

Сконструированное Гегелем разумное государство, являющееся в конкретно-историческом плане буржуазной конституционной монархией, в философско-правовом плане представляет собой право в его системно-развитой целостности, т. е. правовое государство. С точки зрения всемирно-исторического прогресса в сознании свободы такое государство трактуется Гегелем как наиболее полная и адекватная объективация свободы в государственно-правовых формах наличного бытия. Таким образом, Гегель восхваляет государство как идею (т. е. действительность) права, как правовое государство, как такую организацию свободы, в которой механизм насилия и аппарат политического господства опосредованы и обузданы правом, введены в правовое русло, функционируют лишь в государственно-правовых формах. В этом его радикальное отличие как от обычных этатистов, возвышающих государство над правом, отвергающих всякое правовое ограничение государственной власти и саму идею правового государства, так и от тоталитаристов всякого толка, которые видят в организованном государстве и правопорядке лишь препятствие для политического механизма насилия и террора.

 

В связи с распространенными в западной литературе оценками гегелевской позиции как тоталитарной следует отметить, что обоснованный философом своеобразный правовой этатизм является противоположностью ошибочно и тенденциозно приписываемому ему тоталитаризму ".

 

В гегелевском этатизме правомерно видеть не идеологическую подготовку тоталитаризма, а авторитетное философское предупреждение о его опасностях. Ведь тоталитаризм XX в., рассмотренный с позиций гегелевской философии государства и права, - это антиправовая и антигосударственная форма организации политической власти,

 

61 Обвинение подобного рода см.: Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 754-760; Hommes J. Krise der Freiheit. Hegel, Marx, Heidegger. Regensburg, 1958; Popper К. Д. Die offene Gesellschaft und ihre Feinde. Bd 2. Hegel, Marx und die Folge. Munchen, 1977; Schmitt H. Verheissung und Schrecken der Freiheit. Stuttgart, 1964.

 

S. 246-261; Edlin G. Hegel als Kriegsverherrlicher und totalitarer Denker// Schweizer Rundschau. 1967. I Januar. S. 40-44; Topitsch Е. Die Sozialphilosophie Hegels als Heilsiehre und Herrschaftaideologie. Munchen, 1981.

 

==30

 

модернизированный деспотизм. Осмысление гегелевской концепции государства в контексте опыта и знаний XX в.

 

о тоталитаризме позволяет понять взаимоисключающую противоположность государственности и тоталитаризма.

 

В этом смысле можно уверенно сказать: этатизм против тоталитаризма [62]. Такая позиция не отрицает недостатки гегелевского этатизма: возвышение государства над индивидами и обществом в целом, отрицание либеральной концепции автономии личности. Однако с точки зрения идей правовой государственности существенно отметить то, что принцип суверенности государства, признаваемый гегелевским и иным этатизмом, является по существу одновременно и правовым требованием, необходимым условием для любой концепции и практики существования права и правового государства. Тоталитаризм же во всех его вариантах и проявлениях - это как раз отрицание данного принципа суверенности государства, подмена государственных форм и необходимо связанных с ними правовых норм, процедур иными, экстраординарными, опирающимися на прямое насилие или угрозу его применения властными структурами, институтами, нормами. Свою неполноценность тоталитаризм как узурпация, подмена и извращение суверенной государственной власти компенсаторно прикрывает выхолощенными, по преимуществу вербальными конструкциями и формами, имитирующими государственно-правовой порядок. Но эта внешняя государственно-правовая атрибутика (все эти традиционные государственные названия властно-приказных учреждений, юридические наименования произвольных принудительных актов) не меняет сути дела - принципиальной несовместимости тоталитаризма с началами права, с идеей и практикой государственного суверенитета, а тем самым и с этатизмом. И именно тоталитаризм, а не этатизм, как нередко ошибочно считают, является радикальным отрицанием прав и свобод личности, независимости и самостоятельности гражданского общества, которое в условиях тоталитаризма полностью политизируется и идеологизируется, лишается самостоятельности, разрушается и <поглощается> тоталитарной системой.

 

Согласно гегелевской диалектике понятия права, движению от абстрактных форм права к конкретному праву государственного целого, находящему свое идеальное вы-

 

 

62 См.: Нерсесянц В. С. Гегелевская диалектика права: этатизм против тоталитаризма//Вопросы философии. 1975. № 11, С. 145-150.

 

==31

 

ражение в суверенитете, насилие и произвол представляют собой рецидив исторически и логически преодоленной несвободы и бесправия, неразумное и неправомерное проявление тех или иных моментов органической нравственной целостности.

 

Философско-правовое учение Гегеля оказало огромное влияние на последующую историю политико-правовой мысли. Гегелевская философия, как подчеркивали основоположники марксизма, давала довольно широкий простор для обоснования как консервативных, так и критических, оппозиционных воззрений. Это было наглядно продемонстрировано в последующей истории гегельянства и трактовок гегелевской философии права с различных идейно-теоретических позиций [63].

 

Выдающаяся роль, которую сыграла <Философия права> (вместе со всей гегелевской философией) в процессе формирования и эволюции взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса в начале их творческого пути, а также в процессе становления и развития марксизма, содержательное богатство этого произведения обусловили интерес к нему советских исследователей на протяжении многих десятилетий.

 

В 20-е годы при освещении гегелевской тематики в советской печати главное внимание уделялось уяснению роли гегелевской философии как одного из теоретических источ-

 

63 Об основных направлениях современных интерпретаций гегелевской философии права в западной литературе см.: Hegel-Bilanz. Zur Aktualitat der Philosophie Hegels. Hrsg. von R. Heede und J. Ritter.

 

Frankfurt am Main, 1973; Hegel in der Sicht der neueren Forschung.

 

Hrsg. von I. Fetscher. Darmstadt, 1973; Hegel's Political Philosophy. Ed.

 

byZ. A. Peiczynski. Cambridge, 1971; Meterialien zu Hegels Rechtsphilosophie. Hrsg. von M. Riedel. Bd 1, 2. Frankfurt am Main, 1975: Avineri S.

 

Hegels Theorie des modernen Staates. Frankfurt am Main, 1976; Beyer R.

 

Hegel - Der Triumph des neuen Rechts. Hamburg, 1981; Hegel et la philosophie du Droit. Paris, 1979; Riedel M. Zwischen Tradition und Revolution. Studien zu Hegels Rechtsphilosophie. Stuttgart, 1982; Kant oder Hegel? Hrsg. von D. Henrich. Stuttgart, 1983; Mayinger J. Hegels Rechtsphilosophie und ihre Bedeutung in der Geschichte der marxistischen Staats und Gesellschaftslehre. Bonn, 1983; Hegels Rechtsphilosophie im Zusammenhang der europaischen Verfassung sgeschichte. Hrsg. von H. Ch. Lucas und O. Poggeler. Tubingen, 1986: Anspruch und Leistung von Hegels Rechtsphilosophie. Hrsg. von Ch. Jermann. Stuttgart, 1987; Dietl P. G.

 

Die Rezeption der Hegelschen <Rechtsphilosophie> in der Sowjetunion.

 

Frankfurt am Main, 1988.

 

==32

 

ников марксизма, отношению Маркса, Энгельса и Ленина к учению Гегеля, сопоставлению идеалистической и материалистической диалектики 64. Изучая Гегеля, исследователи касались также ряда вопросов идеологического, политико-правового характера, таких, например, как социально-классовые корни, идеологический характер и политическое содержание гегелевской философии, смысл идейно-теоретической борьбы между представителями марксистского подхода к Гегелю и неогегельянцами.

 

В плане изучения и анализа политико-правовых произведений Гегеля, и прежде всего его <Философии права>, большое значение имело то обстоятельство, что уже в 20-е годы ряд исследователей обращают внимание не только на негативные моменты философии права Гегеля, но и на исторически прогрессивные аспекты гегелевского учения об обществе, государстве и праве, на роль и значение гегелевской диалектики общественно-политической жизни в процессе генезиса историко-материалистического подхода к данной проблематике.

 

Следует при этом иметь в виду, что многие исследователи (и не только в 20-е, но также и в 30-40-е годы), положительно оценивая некоторые моменты гегелевского диалектического метода, его <рациональное зерно> и резко критикуя его систему, в тех редких случаях, когда они обращались к <Философии права> или вообще к политической и правовой теории Гегеля, трактовали их преимущественно как лишенное диалектичности концентрированное выражение негативных черт гегелевской системы;.

 

При таком механистическом разделении и противопоставлении метода и системы политико-правовое учение Гегеля автоматически оказывалось частью <реакционной> системы, противостоящей <прогрессивному> методу. Очевидно, что лишь после преодоления таких односторонних и механистических представлений о соотношении метода и системы в философии Гегеля можно было верно оценить характер и содержание его философии права, уяснить своеобразие гегелевской диалектики социально-политических явлений, познать специфику диалектики в <Философии права> по сравнению с диалектикой в <Науке логики> и т.п.

 

64 См.: Богданов Б. В. Из истории исследования идей Гегеля в советской философской науке//Философские науки. 1971. № 1.

 

С. 121-131; Суворов Л. И. Гегель и философские дискуссии 20-х годов//Философские науки. 1971. № 5. С. 142-149.

 

 

==33

 

Первые шаги в этом направлении были сделаны уже в 20-е годы. Так, А. М. Деборин, отмечая, что Гегель пользовался диалектическим методом не только при анализе общефилософских проблем, но и в своей социальной философии, писал: <...не только метод Гегеля, но и определенные, необходимо связанные с методом результаты его исследования в области общественных наук не прошли бесследно для Маркса> [65]. При этом Деборин имел в виду, в частности, высокую оценку Марксом гегелевской <Философии права>, роль данного произведения в процессе формирования политико-правовых взглядов Маркса.

 

Другой исследователь тех лет, К. Милонов, критикуя нигилистическое отношение к учению Гегеля, наряду с <политической реакционностью> его подчеркивал, что Гегель <учит диалектике общественной жизни... И именно марксисты должны показать, что Гегель, несмотря на весь свой идеализм, значительно ближе нам, чем любому оттенку политического, философского и всякого прочего мракобесия> [66]. Милонов акцентировал внимание, в частности, на том, что исследование проблем гегелевской диалектики общественной жизни существенно необходимо для глубокого изучения и понимания взглядов В. И. Ленина, в том числе на политику.

 

Интерес к гегелевскому политическому учению в его соотношении с марксистской теорией государства и права заметно оживился в связи с опубликованием в 1927 г.

 

впервые на языке оригинала рукописи К. Маркса <К критике гегелевской философии права> под редакцией и с предисловием Д. Б. Рязанова. Политико-правовые аспекты этой работы были обстоятельно освещены И. П. Разумовским [67]. В поле его внимания как проблемы оценки самой гегелевской философии права (ее диалектическая методология, буржуазный социально-классовый характер, черты

 

65 Деборин А. Маркс и Гегель // Под знаменем марксизма, 1923.

 

№ 8-9. С. 6. В дальнейшем Деборин, видимо под влиянием критики отойдя от этих положений, писал: <Во многих отношениях он (марксизм.- В. Н.) представляет собой полный разрыв с прошлым. Мы имеем в виду прежде всего учение марксизма о государстве, вообще его политическую философию> // Деборин А. М. Социально-политические учения нового времени. Т. I. М., 1958. С. 10. Этот тезис о <полном разрыве> методологически ошибочен, исторически и фактически неверен.

66 Милонов К. Необходим ли нам Гегель? // Под знаменем марксизма. 1925. № 7. С. 61-62.

67 См.: Разумовский И. П. Маркс и гегелевская философия права.

 

(О вновь опубликованной работе Маркса)//Революция права. 1928.

 

№ 1. С. 59-84; № 2. С. 57-66.

==34

 

компромисса нового со старым в системе гегелевских политических воззрений), так и обширная тема генезиса марксистского учения о государстве и праве (роль и место гегелевской философии права в процессе этого генезиса, сопоставление философских и политических взглядов молодого Маркса, Гегеля и Фейербаха).

 

Специально этой теме была посвящена и статья А. Макарова [68]. Раскрывая значение критики Марксом гегелевской <Философии права> в качестве важного этапа формирования диалектико-материалистического учения о государстве и праве, Макаров писал, что это произведение Гегеля было закономерным итогом его теоретической деятельности в качестве идеолога немецкой буржуазии и представляет собой вершину домарксовой социологии и буржуазной государственно-правовой теории.

 

Большая серия журнальных публикаций в начале 30-х годов была приурочена к 100-летию со дня смерти Гегеля [69]. Положительные оценки революционных черт диалектического метода Гегеля сочетаются в этих статьях с резкой критикой его политической доктрины и государственно-правовых взглядов. Подчеркивая буржуазный характер гегелевского политического учения, их авторы (Ф. Горохов, В. Ральцевич) в то же время в других своих оценках этого учения упускали из виду, что философское обоснование и отстаивание Гегелем буржуазного учения о государстве и праве (при всей его половинчатости и компромиссности) в условиях современной философу полуфеодальной Германии было по существу исторически прогрессивным, а не реакционным явлением, отвечало требованиям буржуазного преобразования существовавших общественно-политических порядков, отвергало, а не освящало феодальную государственность. Отсюда, в частности, ряд противоречивых суждений этих авторов о политическом характере гегелевского учения.

 

Специально анализу политико-правовых взглядов Гегеля была в это время посвящена статья Е. Б. Пашуканиса [70].

 

68 См.: Макаров А. К, Маркс и его критика <Философии права> Гегеля//Под знаменем марксизма. 1938. № 4. С. II-21.

69 См.: Адоратский В. Гегель, Маркс и Ленин (Марксизм-ленинизм и гегелевская диалектика) // Под знаменем марксизма. 1931. № 11-12.

 

С.

 

6-22; Горохов Ф. Философско-исторические взгляды Гегеля и исторический материализм (Там же. С. 54-85); Ральцевич В. Гегель как идеолог буржуазии (Там же. С. 86-106).

70 См.: Пашуканис Е. Гегель. Государство и право (К столетию w дня смерти) // Советское государство и революция права. 1931. № 8.С. 16-32.

==35

Расценивая гегелевскую государственно-правовую теорию в качестве вершины буржуазной политической мысли.

он отмечает у Гегеля не только обожествление государства, но и глубокое учение о гражданском обществе, о буржуазных правах и свободах.

В своем анализе ряда историко-диалектических положений <Философии права> (в частности, § 185, где речь идет о внутренних противоречиях гражданского общества) Пашуканис отмечает <зачатки материалистического учения о государстве> у Гегеля, говорит о том, что <классовая теория государства уже стоит на пороге> [71]. Эти характеристики представляли собой конкретизацию применительно к гегелевской философии права известного ленинского положения о наличии в философии Гегеля зачатков исторического материализма.

Большое внимание в 20-30-е годы уделялось неогегельянским интерпретациям учения Гегеля. Этой проблематике была специально посвящена книга М. Аржанова 72.

Критикуя воззрения ведущих неогегельянцев (И. Пленге, Г. Лассона, Ю. Биндера, Э. Гирша, Д. Джентиле и др.), М. Аржанов, кроме того, предпринял попытку проследить некоторые важные вехи становления и укрепления традиций реакционных и милитаристских интерпретаций гегелевской философии права в литературе XIX и начала XX в.

Следует вместе с тем отметить, что и в книге Аржанова, и в большинстве журнальных публикаций 20-40-х годов в ходе критики социально-политических идей неогегельянства зачастую не проводится необходимая, принципиальная и последовательная дифференциация между положениями собственно гегелевской <Философии права> (о соотношении силы и права, роли государства, войне и международном праве, нациях и др.) и их неогегельянскими интерпретациями.

С более верных позиций оценка учения Гегеля в 3040-е годы была дана М. Каммари и В. Ф. Асмусом [73].

Большим событием в истории нашего гегелеведения стало издание в 1934 г. <Философии права> на русском

71 Там же. С. 28.

72 См.: Аржанов М. Гегельянство на службе германского фашизма. М., 1933.

73 См.: Каммари М. <Философия права> Гегеля // Под знаменем марксизма. 1935. № 2. С. 26-56; Асмус В. Ф. Фашистская фальсификация классической немецкой философии. М., 1942.

==36

языке [74]. В <Предисловии> Института философии Комакадемии <Философия права> характеризовалась как одно из важнейших сочинений Гегеля, изучение и исследование которого необходимо для лучшего понимания сильных и слабых сторон его по существу буржуазной политикоправовой доктрины, глубокого освещения генезиса материалистической диалектики, диалектико-материалистического учения об обществе, государстве и праве, аргументированной критики политической идеологии неогегельянства.

В этом <Предисловии> содержалось и положение о том, что изучение <Философии права> будет способствовать <более глубокому пониманию философии марксизма, которая имеет одним из своих истоков гегелевскую философию, составной частью которой является <Философия права>> 75.

Данное положение обосновывалось и в статьях Л. Германа.

С критикой такого подхода выступил М. Аржанов, полагавший, что указанный тезис <затушевывает принципиально различное отношение Маркса - Энгельса, марксизма-ленинизма к методу и системе гегелевской философии>, поскольку <в действительности Маркс воспринял диалектический метод Гегеля, материалистически его переработав, преодолев и отвергнув гегелевскую систему, в частности и в особенности его систему взглядов на право и государство> [76].

В подходе Аржанова, ставившем под сомнение наличие диалектики в <Философии права>, рельефно отразился факт недостаточной разработанности в гегелеведении тех лет таких проблем, как соотношение метода и системы применительно к политико-правовым произведениям Гегеля, их место и роль в его совокупном творчестве, их значение в процессе формирования философских и политических взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса. Этим, в частности, обусловлены имевшие тогда место (и не только у М. Аржанова) преувеличения <реакционности> <Философии права>,

74 См.: Гегель. Философия права. Из статей, посвященных выходу этой работы, см.: <Предисловие> к ней Института философии Комакадемии (Там же. С. V - XV); Герман Л. Живое и мертвое в <Философии права> Гегеля // Под знаменем марксизма. 1934. № 2. С. 58-70; Он же. <Философия права> Гегеля // Вестник Коммунистической академии. 1934. № 3. С. 97-98; Аржанов М. <Философия права> Гегеля // Вестник Коммунистической академии. 1934. № 5-6. С. 127-128.

75 Cм.: Гегель. Философия права. С. V.

76 Аржанов М. <Философия права> Гегеля // Вестник Коммунистической академии. 1934. № 5-6. С. 130.

==37

суждения о том, что в <Философии права> <больше всего слабых, отрицательных сторон от системы> и что именно в ней нашли <свое наиболее яркое, резкое, сгущенное отражение и воплощение консервативные, реакционные отрицательные стороны гегелевской философии> 77.

Следует отметить, что в статье Аржанова наряду с такими общими отрицательными оценками содержались указания и на прогрессивные моменты гегелевской философии права (постановка вопроса об объективной закономерности общественных явлений и их взаимосвязи, учение об абстрактном праве и гражданском обществе). В целом гегелевская концепция государства расценивалась им в качестве буржуазной - <не буржуазно-демократической, а буржуазно-юнкерской>; Гегель же характеризовался в качестве философа прусского пути капиталистического преобразования Германии [78].

Более последовательно буржуазный смысл гегелевской философии права отстаивался в упомянутой статье М. Каммари, в которой подчеркивалась необходимость конкретноисторического подхода к политическому учению Гегеля (учет социально-классовой, политической и идеологической обстановки в тогдашней Германии, ее внутреннего и внешнего положения и т. п.). От распространенных в то время представлений о Гегеле как апологете войны, шовинисте выгодно отличается анализ гегелевских суждений о войне и нации (требование Гегелем <правовой основы> для применения силы, признание им принципов и норм международного права, выступление против антисемитизма), данный М. Каммари.

В самом начале 40-х годов Гегель характеризовался в качестве прогрессивного буржуазного идеолога, отвергавшего феодальный строй и философски обосновывавшего разумность буржуазного общества и государства 79. Однако вскоре в связи с критикой выпущенного в 1943 г. Институтом философии АН СССР III тома <Истории философии> было, в частности, отмечено, что в III томе <не подвергну-

77 Там же. С. 127.

78 См. там же. С. 127-128. Этот подход к политической оценке позиции Гегеля был в дальнейшем развит А. А. Пионтковским (см.: Пионтковский А. А. Учение Гегеля о праве и государстве и его уголовноправовая теория. М., 1963. С. 428 и ел.).

79 См.: О положении Гегеля <Все действительное разумно, все разумное действительно>: Консультация//Большевик. 1940. № 13. С. 62-65. См. также: Краткий философский словарь / Под ред. М. Розенталя и П. Юдина. Изд. 2. М., 1941. С. 38-40.

==38

ты критике такие реакционные социально-политические идеи немецкой философии, как восхваление прусского моинарического государства, возвеличение немцев как <избранного> народа, пренебрежительное отношение к славянским народам, апологетика войны, оправдание колониальной, захватнической политики и т. д.>. Отмечалось также, что <авторы III тома необоснованно приписывают Гегелю распространение диалектики на общественную жизнь> [80].

Но и в это время Гегель продолжает рассматриваться в качестве буржуазного идеолога. Несколько позже, в ходе обсуждения в 1947 г. работы.Г. Ф. Александрова <История западноевропейской философии>, вся классическая немецкая философия стала характеризоваться как <аристократическая реакция на французскую революцию и французский материализм> [81].

По смыслу этого тезиса представители немецкой классической философии (Кант, Фихте, Шеллинг и Гегель) оказывались не буржуазными, а феодальными, дворянскими идеологами. Ввиду фактической ошибочности такой оценки на дискуссии наряду с теми, кто прямо отстаивал тезис об <аристократической реакции>, выступили философы М. Д. Каммари, Б. М. Кедров, Б. А. Чагин, Я. А. Мильнер, О. Л. Резников и др., которые предприняли попытку согласовать данный тезис с оценкой представителей классической немецкой философии как буржуазных, а не феодально-дворянских идеологов.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...