Глава 10. ФИЛОСОФИЯ XX ВЕКА 4 глава

Поппер предложил концепцию «трех миров», согласно которой существуют три мира, несводимые друг к другу: физический, ментальный и объективного зна­ния.

Поппер отрицает существование социальных законов, а потому и возможности предсказания будущего. «Вера в историческую необходимость является явным предрассудком и... невозможно предсказывать ход человеческой истории научны­ми или какими-либо другими рациональными методами». Рассуждения о про­грессе, поступательном движении истории, светлом или темном будущем — все это химерические конструкции идеологических манипуляторов, словесные ло­вушки.

Томас Сэмуэл Кун (1922-1996) — американский историк и философ, был од­ним из лидеров западной философии. Кун говорил о характеристиках «добротной научной теории»: «Вот эти пять характеристик: точность, непротиворечивость, область приложения, простота и плодотворность». Эти характеристики иногда называют критериями, правилами, нормами или ценностями; кроме этих крите­риев предлагаются и иные. Но, говорит Кун, «такие ценности, как точность, про­стота, продуктивность, составляют постоянные атрибуты науки».

Вместо образа науки как единой системы Кун предлагает образ науки как не­которого социального института, как деятельность научных сообществ. У каждого такого сообщества есть свой способ деятельности, свой стиль мышления, свои критерии научности и рациональности; для обозначения этого Кун предлагает по­нятие «парадигма».

«Под парадигмой я подразумеваю признанные всеми научные достижения, ко­торые влечение определенного времени дает научному сообществу модель поста­новки проблем и их решения» («Структура научных революций»). Парадигму принимает определенный коллектив, занимающийся исследованиями в какой-то области.

Парадигма у Куна включает:

♦ символические обозначения и формализованные конструкции, принимаемые сообществом ученых;

♦ «метафизические», общеметодологические представления;

♦ принятые сообществом ценности (например, точность, простота, логичность научных концепций);

♦ «образцы» — признанные примеры научных достижений.

Ученые данного сообщества видят мир сквозь призму своей парадигмы. Кун предложил концепцию истории науки, которая включает следующие этапы: «нор­мальная наука» (период господства определенной парадигмы), «научная револю­ция» (распад данной парадигмы, конкуренция между альтернативными новыми парадигмами, победа одной из них) и снова «нормальная наука». При этом Кун фактически отказывается от кумулятивизма в понимании развития научного зна­ния. В период революционных преобразований происходит отказ от значитель­ной части ранее признанного и обоснованного знания (фактов, методов, теорий). Смена парадигм — скорее интуитивный, чем рационально обоснованный процесс.

Имре Лакатос (1922-1974) — британский философ и историк науки — предложил концепцию науки, основанную на идее научно-исследовательских программ.

Научно-исследовательская программа у Лакатоса включает:

♦ «жесткое ядро» — совокупность суждений, которые являются теоретической основой данного стиля мышления;

♦ «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез; он обеспечивает сохранность «жесткого ядра», связывает исследовательскую программу с эм­пирическими данным»;

♦ «негативную эвристику» — указание на то, каких путей исследования нужно избегать;

♦ «позитивную эвристику» — рекомендации наиболее предположительных пу­тей исследования.

Лакатос говорит, что у науки есть внутренняя и внешняя история. Внутренняя базируется на движении идей, методик и методологии научного исследования; внешняя — на формах организации науки и личностных факторах научного ис­следования.

Историю науки Лакатос понимает как смену программ. Любая программа, прой­дя прогрессивную стадию, достигает так называемого «пункта насыщения», когда в науке появляются несовместимые факты, противоречия, парадоксы. Возникает соперничающая исследовательская программа, которая объясняет эмпирические данные предшествующей программы, способна предсказать неизвестные еще фак­ты. Научная революция — это процесс вытеснения новыми исследовательскими программами предыдущих.

В 70-е гг. в философии науки возобладала идея релятивизма норм научно-по­знавательной деятельности. Постпозитивизм включается в общую тенденцию так называемого постмодернизма, о которой речь пойдет позже.

 

Экзистенциализм

Экзистенциализм (от лат. existentia — существование) сформировался в первой половине XX в. и был самым популярным философским направлением в Запад­ной Европе в 40-60-х гг.. После Первой мировой войны происходили серьезные изменения в общественном сознании. Люди стали разочаровываться в сущест­вующих ценностях. Либерально-оптимистические настроения в XX в. пришли в противоречие с реальными фактами: две мировые и множество локальных войн, кровавые революции и контрреволюции, тоталитарные режимы и концлагеря. В обществе распространялись настроения неуверенности, тревоги, подавленно­сти. Особенно это ощущалось в Германии, потерпевшей поражение в Первой ми­ровой войне. Поскольку в обществе существовали весьма определенные настрое­ния, нашлись и их теоретические выразители. Ими стали экзистенциалисты.

Экзистенциализм — это своеобразная реакция на разочарования в современ­ном обществе, истолкование его как периода кризиса цивилизации, разума, гу­манности. Но было бы преувеличением считать, что экзистенциализм оправдывает этот кризис; напротив, в нем можно увидеть протест против капитуляции личности перед кризисом. Чтобы выстоять в этом мире, личность должна оценить свои возможности и способности. В экзистенциализме на первый план выходит про­блема человека.

Идейными предшественниками экзистенциализма считаются Кьеркегор, Ниц­ше и Гуссерль. О первых двух говорилось выше.

Эдмунд Гуссерль (1859-1938) — немецкий философ, получил математическое образование под руководством Вейерштрасса. Вначале он работал в русле филосо­фии науки, затем стал основоположником так называемой феноменологической школы.

Гуссерль говорил о необходимости реформы в мышлении, которая открыла бы перед нами «освобожденный горизонт». Гуссерль не отрицал в принципе сущест­вования внешнего мира, но был убежден, что «истину следует искать в имманент­ных свойствах человеческого ума, а не во внешнем мире». Гуссерль считал, что науки о природе и истории нуждаются в определенном обосновании; его может дать только наука о феноменах сознания (феноменология). «Дух и только он есть бытие в себе и для себя. Только он автономен и доступен истинно рациональному, истинно научному изучению... Что же касается природы и естественнонаучных истин, то автономия природы лишь кажущаяся... Ибо "истинная" природа естест­венных наук есть продукт духа, исследующего природу. Таким образом, наука о природе предполагает науку о духе». Главное понятие феноменологии — поня­тие феномена. В буквальном смысле феномен означает явление. Но не всякое яв­ление достойно называться феноменом. Явление тогда становится феноменом, когда в нем проявляется природа вещи. Вещи и факты являются нашему созна­нию как явления, но нам нужно перейти к их сущности. Явление становится фе­номеном тогда, когда оно «существенно», являет сущность, неотделимо от сущно­сти какой-либо границей.

Мир феноменов безграничен. Гуссерль выделяет различные слои феноменов: внешняя оболочка, психические переживания, предмет, мыслимый в сознании, смысл (инвариантная структура и содержание языковых выражений). Задача фе­номенологии — раскрытие смысла предмета.

Одно из важнейших свойств сознания — направленность сознания на предмет (интенциональность), «соотносительность» того и другого. В ходе движения со­знания к предмету создаются поля значений предметов.

Бытие предметов приобретает смысл, лишь будучи включенным в сознание. Но этот смысл часто затемняется различными установками, разноречивыми мне­ниями, словами и оценками. Задача феноменологии — найти подлинный смысл предмета; основной принцип феноменологии — обращение к самим вещам, очи­щенным от словесных нагромождений. Для нахождения подлинного смысла пред­мета нужно освободить сознание от эмпирического содержания, в результате чего выражается имманентный мир сознания, трансцендентный смысл предметности. Гуссерль придает большое значение интуиции. Он сформулировал «принцип всех принципов»: «Все, что обнаруживает себя посредством интуиции, должно прини­маться так, как оно себя обнаруживает, и в тех пределах, в которых оно себя обна­руживает». Феномен не просто постигается интуицией, но и создается ею. Чтобы быть феноменом, явление не просто должно быть замечено или обнаружено, оно должно быть продуктом интуиции, «жить» в интуиции. Гуссерль утверждает, что абсолютная реальность — это сознание, а мир «конструирован» сознанием. В сознании нужно выявить очевидное. Гуссерль говорил, что если мы желаем создать философию реальности, то в основу нужно положить «стабильные оче­видности». «Без очевидности нет науки». Нужно найти нечто такое, что нельзя от­рицать. Нужно опираться на «непосредственное» видение как «последний законный источник всех разумных утверждений», нужно найти последние самоочевидные логические принципы, очистить сознание от эмпирического содержания. Этого можно достичь путем так называемой феноменологической редукции.

У Гуссерля феноменологическая редукция понимается как своеобразная опе­рация «приостановки», воздержания от привычных суждений и верований, выход за рамки того, что называется здравым смыслом. В этом случае выделяются апри­орные условия мыслимости предметов и чистые структуры мышления (сознания) независимо от сфер их приложения. Редукция у Гуссерля иногда отождествляет­ся с интуицией. Когда осуществляется редукция, становится ярко выраженной интенциональность сознания, направленность его на предметы.

Некоторые идеи Гуссерля продолжили Р. Ингарден, Э. Штрекер и видные представители экзистенциализма — М. Хайдеггер и Ж.-П. Сартр.

Главные фигуры в философии экзистенциализма — Хайдеггер, Ясперс, Марсель, Сартр и Камю. При определенных различиях в их взглядах есть общие моти­вы. Экзистенциалисты утверждали, что в XX в. все убеждения в достоверности научного знания, все «абсолюты» потерпели крушение. В науке бесполезно искать основы человеческой жизни, руководство к действию. Наука не может помочь в поисках смысла жизни. Философия, которая должна выяснить ценности миро­воззрения, смысла жизни, жизненные ориентиры, должна быть ненаучной. Далее утверждалось, что научное мировоззрение абстрактно и безлично, а действитель­ное «экзистенциальное мышление» связано с внутренней жизнью человека, с его интимными переживаниями.

Экзистенциализм представляет собою особый тип философствования, задачей которого является отображение человека, внутреннего мира личности. При этом главная роль отводится отражению и выражению нравственного кризиса людей, привязанных к старому и одновременно презирающих его, относящихся к буду­щему со смешанным чувством любопытства и неверия. Экзистенциализм рас­сматривал человека как конечное существо, «заброшенное» в мир, постоянно на­ходящееся в проблематичных и даже абсурдных ситуациях. В этой философии нашли свое отражение всевозможные формы пессимизма и отчаяния, бегства от общественной жизни. «Всеобщее сознание трагичности бытия», «метафизический бунт человечества», «извечная драма человеческого существования» и т. п. — ха­рактерные формулы экзистенциализма. Основные категории — существование (экзистенция), «забота», «страх», «пограничная ситуация», свобода, отчуждение и т. п.

Исходное понятие экзистенциализма — понятие существования (экзистенция), основная проблема — определение места (человеческой) экзистенции в общей структуре сущего. Нужно отметить, что экзистенциалисты не дают логически кор­ректного определения экзистенции. Более того, иногда говорится, что попытки выяснить содержание понятия существования погружают нас в бездну неопреде­ленности и таинственности.

Что же касается места экзистенции, то по этому поводу имеются различные мнения. Существование человека предполагает возможность и выхождение за пределы себя, риск, решимость, бросок вперед. Однако остается неясным, что же соб­ственно означает это «вперед».

Человеческое существование связано с чем-то иным. Что есть это «иное»? Ре­лигиозные экзистенциалисты (Ясперс, Марсель, Бубер, Бердяев, Шестов) харак­теризуют это иное, подлинное бытие как «трансценденцию», открывающуюся в акте веры. Самоуглубление зовет человека к Богу, позволяет обрести «трансцен­дентное» измерение бытия. Самоуглубление расширяет границы индивидуаль­ного Я, открывает горизонты коммуникации с вечностью. Но даже и на этом пути человека преследует ощущение бессмысленности, недостойности своего бытия.

С точки зрения атеистического экзистенциализма (Хайдеггер, Сартр, Камю, С. де Бовуар) подлинное существование связано с миром, признанием свободы другого наряду с моей собственной свободой. Экзистенция — это осознание отли­чия личности от всего остального, осознание возможности быть или не быть са­мим собой. Понять экзистенцию — значит понять свои возможности.

Экзистенциализм утверждает, что человек, его существование не определяется какой-то природной, общественной или собственной сущностью. Такой сущности просто нет. Сартр говорит, что существование предшествует сущности. Человек сначала просто существует, живет в мире, а потом определяется как личность, строит свою сущность. Экзистенция, по Хайдеггеру, проявляется в «пограничных ситуациях», когда нужно выбрать ту или иную форму своего поведения, ориента­цию на те или иные идеалы.

Экзистенциалисты говорят о свободе как беспредельной свободе выбора. Де­терминизм объявляется философией «трусов», пытающихся сложить с себя от­ветственность за свои поступки. Один из важнейших принципов экзистенциализ­ма — человек делает самого себя. Никакая внешняя сила, ничто, кроме самого индивида, не несет за него ответственности. Каждый сам строит свою мораль, мо­ральный выбор — акт свободного творчества. Но свобода выбора означает ответ­ственность перед своим Я. Отсюда — пессимизм, страх выбрать неподлинное су­ществование.

Мы отметили некоторые общие позиции экзистенциализма. Но следует иметь в виду, что в экзистенциализме нет единой, общепринятой философской доктри­ны. По ряду вопросов экзистенциалисты ведут споры между собой. Для более полного понимания этого направления обратимся к концепциям его главных пред­ставителей.

Мартин Хайдеггер (1889-1976) родился в Мескирке (земля Баден-Вюртемберг) в семье ремесленника (который одновременно был причетником и звонарем местного католического храма). Учился в гимназии иезуитов в Констанце. В 1911-1913 гг. изучал теологию и философию под руководством Риккерта и Гуссерля во Фрайбурге. В 1916 г. защитил диссертацию. В 1922 г. начал работать профессором в Марбурге. В 1928 г. после Гуссерля получил кафедру во Фрайбурге. В 1933 г. стал ректором университета во Фрайбурге, но уже в следующем году отказался от этой должности и от активной политической деятельности. После Второй миро­вой войны высказывался в духе «левых», в частности высоко оценивал Маркса. Умер во Фрайбурге. Хайдеггер был одним из наиболее влиятельных философов Германии в XX в.Хайдеггер говорит, что философия — не наука; она представляет собой особый способ мышления. «Философия никогда не возникает из науки и через посредст­во науки. Она находится в совершенно другом строе духовного бытия. В том же слое, что и философия, находится лишь поэзия. Мышление начинается только то­гда, когда оно осуществляется вопреки так называемому разуму, который в тече­ние веков является самым яростным противником мышления».

Но что же тогда представляет собой философия? «Она сама есть, только когда мы философствуем. Философия есть философствование». Это довольно неопре­деленное высказывание. Но вот еще одно: «Философия — мы как-то вскользь, по­жалуй, знаем — вовсе не заурядное занятие, в котором мы по настроению корота­ем время, не просто собрание познаний, которые в любой момент можно добыть из книг; но — мы лишь смутно это чувствуем — нечто нацеленное на целое и предельнейшее, в чем человек выговаривается до последней ясности и ведет послед­ний спор».

Хайдеггер говорит, что в повседневной жизни человек имеет дело с конкретно существующим. Но повседневное общение с ним приводит человека к скуке, тоске и даже ужасу: «Глубокая тоска, бродящая в безднах нашего бытия, словно глухой туман, смещает все вещи, людей и тебя самого вместе с ними в одну массу какого-то странного безразличия».

Личность ощущает себя заброшенной в некоторые, не зависящие от нее об­стоятельства, которые предстают для нее как нечто иррациональное. «Я» испыты­вает «экзистенциальный» страх. Противоположностью страху должно быть по­нимание, освоение того, что окружает личность. Понимание находит выражение в языке. В языке личность осуществляется, строится, ощущает саму себя и мир.

Хайдеггер различает сущее (существование) и бытие. Бытие — это не какая-то существующая вещь, предметы, явления, это нечто иное. Понятие бытия имеет три смысла: это — «наиболее общее понятие»; оно неопределимо в силу всеобщно­сти; оно присутствует в любом суждении (в виде связки «есть»).

Человек подходит к понятию бытия, к вопросу о бытии, к вопросу о своем соб­ственном бытии, об отношении к своему бытию. При обращении к тому или иному предмету первое априорное условие — это увидеть в нем специфику собствен­ного бытия.

Но что же все-таки такое — бытие? Хайдеггер говорит, что попытки понять, что такое бытие вообще, приводят к противоречивым результатам. «Бытие открывает себя нам в какой-то многообразной противоположности, которая, со своей стороны, опять же не может быть случайной, ибо уже простое перечисление этих противо­положностей указывает на их внутреннюю связь: бытие одновременно простей­шее и богатейшее, одновременно общнейшее и уникальнейшее, одновременно понятнейшее и противящееся всякому понятию, одновременно самое стершееся от применения и все равно впервые лишь наступающее, вместе надежнейшее и без­донное, вместе забытейшее и памятнейшее, вместе самое высказанное и самое умолченное». Но это означает, что понятие бытия рационально невыразимо. Пред­ставление о бытии приближает нас к понятию «Ничто». Вопрос о Ничто — один из главных вопросов метафизики. «Наше вопрошание о Ничто призвано проде­монстрировать нам метафизику саму по себе... Метафизика — это вопрошание сверх сущего, за его пределы... В вопросе о Ничто такой выход за сущее в целом имеет место». Но Ничто, как и бытие, также рационально невыразимо. Их можно лишь как-то прояснить с помощью нового «экзистенциального» мышления. «Эк­зистенциальное» мышление характеризуется интенцией (направленностью) на что-то трансцендентное. Хайдеггер говорит о сознании: «Оно трансцендирует, т. е. постоянно выходит за свои собственные пределы, постоянно забегает вперед самого себя, более того, оно всегда находится впереди себя самого». Но сама эта интенция также не охватывается в рациональных понятиях. В связи с этим Хайдеггер гово­рит: «Истину бытия мы осмысливали через свечение мира как зеркальную взаимоотраженность четверицы неба и земли, смертного и божественного». Бытие ка­ким-то образом приоткрывает свою тайну в языке. У Хайдеггера понятие мира заменяется понятием дома, в котором живет человек. Человек озабочен обустрой­ством дома бытия. Человек вопрошает о смысле своего бытия, экзистенции. Бытие в целом открыто человеку, «присутствует» для человека, человек стоит в «просвете бытия». Экзистенция — это «присутствие» человека, «стояние внутри открытости бытия». «Человек есть, и он есть человек, поскольку он экзистирует. Он выступа­ет в открытости бытия, какою является само бытие, которое в качестве броска бро­сило сущего человека в "заботу". Брошенный таким образом человек стоит "в" от­крытости бытия. "Мир" есть просвет бытия, в который человек вступает своим брошенным существом».

Язык — дом бытия. И в нем обитает чело­век. Мыслители и по­эты — хранители это­го обиталища. М. Хайдеггер

Человеческое бытие — это «бытие в мире», «бытие с другим» и «бытие самого себя». Экзистенция «Я» может осуществляться в совместном бытии с другим; «са­мость» может проявляться только в отличии от других. Человек может «выбирать сам себя в своем бытии». Он способен быть чем-то или не быть чем-то. Он может поте­рять себя или даже никогда себя не выбирать. Когда чело­век делает выбор, он обладает «своеобразием», когда он не делает этого, у него отсутствует «своеобразие». «Забота» (или «озабоченность») формирует особое экзистенциальное пространство, в котором живет человек, и время. Если человек ни о чем не за­ботится, ни к чему не стремится, ничего не опасается, ни о чем не сожалеет — вре­мени для него не существует.

Формы человеческого бытия — «экзистенциалы». Их три — «брошенность» (мы находим себя уже существующими в мире, без нашего предварительного на то согласия), «фактичность» и «экзистенциальность» (благодаря которой наше существование всегда есть «проект», выхождение за пределы данного). Единство этих экзистенциалов образует «временность», поскольку «брошенность» — обна­ружение прошлого, «фактичность» — настоящее, а «экзистенциальность» раскры­вается в будущем.

В зависимости от того, какой модус времени для человека стоит на переднем плане, человеческое бытие будет подлинным или неподлинным. «Подлинное су­ществование» у Хайдеггера — осознание человеком своей конечности. Время тол­кает человеческое «существование» в сторону небытия. Всякое целое, в том числе и личность, неизбежно включает границу. Эта граница — смерть.

Смерть принадлежит самому индивиду. «Никто не может умереть за другого». Неподлинное бытие есть бегство от смерти. Обращение к ней лицом есть возвра­щение к подлинному бытию. «Жизнь к смерти» — страх, он ставит человека ли­цом к лицу с Ничто, бессмысленностью любых проектов, начинаний и самой экзи­стенции. Ощутить в себе страх «бытия к смерти», набраться мужества вглядеться в мир собственного Ничто, своего небытия — значит ощутить подлинную экзи­стенцию. А малодушное бегство, отрицание реальности смерти — постыдная сла­бость.

В пограничных ситуациях, в состояниях на грани жизни и смерти, при трагиче­ских поворотах судьбы человек осознает свою конечность, отчуждение от мира, трагическое одиночество. Тем самым человек освобождается от власти иллюзий. Тревога ввергает человека в отчаяние, он кажется себе хрупким существом, жизни которого может положить конец любое дуновение стихии. Теперь человек возвра­щается в мир, вооруженный трагическим знанием своей судьбы и существования. Он осознает свое одиночество и обреченность на смерть, знает, что не может ждать никакой помощи извне.

У человека, говорит Хайдеггер, есть выбор. Возможно или бегство от смерти в мир обыденной жизни, или принятие экзистенциальной перспективы. В первом случае человека ожидает неподлинное бытие: «мир вещей» заслоняет от человека его конечность, человек поглощен предметной или социальной средой.

Деятельность человека конструирует, упорядочивает мир. Но в ходе этой рабо­ты человек становится рабом своих творений. Созданные им вещи приобретают власть над ним. Более того, сам человек склонен рассматривать себя как вещь. В этом существовании возникает так называемый объектный взгляд на личность, при котором одна личность вполне заменима другой; появляется «усредненность», фикция «среднего», простого человека. Человек ставит под вопрос «свою собст­венную метафизическую сущность».

Хайдеггер утверждает изначальную антагонистичность людей, враждебность общества личности. Общественное бытие служит препятствием для подлинного человеческого существования. «Всеобщая суета» ухудшает индивида, подавляет его посредством принуждения со стороны «безличного». В массе нет индивидов, она не имеет мысли или воли. Разрешить противоречие между человеком и обще­ством можно только путем решительного разрыва между ними.

Хайдеггер говорит, что в далеком прошлом было «изначальное единство чело­века с миром». Но затем с развитием общества бытие предали забвению. Хайдеггер указывает на пять компонентов Нового времени: наука, машинная техника, искусство, культура и «обезбожение». В новое время человек стал субъектом, со­здающим картину мира как объекта. Основной процесс Нового времени — поко­рение мира, «до жути решительная обработка действительности» во все более быстром темпе («техническая гонка»). Все больше становится разрыв, все ярче про­тивопоставление субъекта и объекта. Человек рассматривает все существующее как средство для реализации чисто практических целей и «забывает бытие». Это ведет ко все более неистинному существованию.

Хайдеггер выступает за преодоление противоположности субъекта и объекта через понимание подлинной сути бытия. Но это понимание пока лишь намеча­ется. Хотя современность «забыла бытие», оно все же живет в культуре, в языке. Поэтому нужно прислушиваться к языку, чтобы научиться слышать то, что современный человек совсем разучился слышать. Следует, в частности, обратиться к мифологическому мировоззрению, в котором было «изначальное единство чело­века с миром». Нужно оценить поэтов, которые «прислушиваются к голосу бы­тия» (Софокл, Гельдерлин, Рильке и др.). Но, в общем, это задача для будущих размышлений философов. А пока нужно «находиться в почтительности к бы­тию».

Карл Ясперс (1883-1964) родился в Ольденбурге. Получил юридическое образование, но затем разочаровался в этой профессии. Изучал медицину в Берли­не, Гёттингене и Гейдельберге, получил ученую степень доктора медицины по психиатрии. Работал врачом психиатрической клиники. В 1916 г. стал экстраор­динарным доцентом по психологии, в 1920 г. — профессором философии Гейдельбергского университета. Академическая карьера прервалась с 1933 г. до конца Вто­рой мировой войны (Ясперс отказался развестись с женой-еврейкой Гертрудой Майер). После войны Ясперс возвращается к преподавательской работе. В 1948 г. он переезжает в Швейцарию, до 1961 г. работает в Базельском университете в ка­честве профессора. Философские взгляды Ясперса изложены в трехтомной рабо­те «Философия» (1932), «Истоки и цель истории» (1949), в работах о Канте, Ниц­ше, Августине, Спинозе и др.

Давая свою оценку современности, Ясперс говорит, что человек прошлого находил утешение в религии, несовершенство земного бытия компенсировалось мечтами о потустороннем мире. Теперь же, когда утрачена вера в Бога, когда человек пытается достичь полноты и совершенства в земной жизни и терпит неудачу, возникает массовое чувство неудовлетворенности и растерянности.

Ясперс говорит о том, что современное общество характеризуется развитие огромного «производительного» аппарата, который превращается в силу, господствующую над людьми. Машины настолько входят в жизнь человека, что он как бы срастается с ними, рассматривает себя как «функцию машины».

Техника сама по себе нейтральна, она не является благом или злом — все зависит от того, как она используется. В настоящее же время «развитие техники ведет не к освобождению от власти природы посредством господства над ней, а к разрушению, и не только природы, но и человека».

Развитие техники ведет к унификации земных благ, притупляет индивидуальные вкусы, снижает многообразие материальных и духовных потребностей, внедряет массовый стандарт пониженного качества. Нынешние люди живут серым буднями, заполненными выполнением текущих задач. Человек перестает рассмат­риваться как личность, имеет ценность только в соответствии со своей «деловито­стью», т. е. количеством и качеством сделанной им работы. Люди потеряли связь культурной традицией, они не видят перспектив будущего, целиком поглощены сегодняшним днем, зажаты в тисках техники, администрации, организации, мас­совой культуры.

Народ превратился в массу, толпу. «Массы возникают там, где люди лишены своего подлинного мира, корней и почвы, где они стали управляемыми и взаимо­заменяемыми. Все это произошло теперь в результате технического развития и достигает все большей интенсивности в следующих своих признаках: сузивший­ся горизонт, жизнь со дня на день, без действенных воспоминаний, принудитель­ный бессмысленный труд, развлечения как заполнение досуга, жизнь как посто­янная нервная взвинченность, обманчивая видимость любви, верности, доверия; предательство, особенно в юности, а отсюда неизбежный цинизм, ведь тот, кто со­вершил предательство, теряет уважение к самому себе».

Подобно экстазу при виде опасных спортивных достижений, ди­кость толпы проявляет­ся в чтении детективов, горячем интересе о ходе судеб­ных процессов, в склонности к необуз­данному, примитивно­му, непонятному. К. Ясперс

Ясперс говорит, что сегодня все более распространя­ются высказывания о конце истории, философии, искус­ства. В то же время людям свойственна полуосознанная тоска по иной жизни, находящая выражение в ощущении пустоты и ничтожности бытия. Какой же выход из этой ситуации предлагает Ясперс?

Он считает, что нужно сформировать новое отношение к технике, создать содружество людей, причастных ко "всем гуманистическим ценностям. Нужно освободиться от за­конов стадной жизни, от «рабства этических правил», т. е. тех нравственных норм и обязанностей, которые возлага­ет на нас общество. Нужно освободиться от веры в науку. Наука не способна направлять жизнь. Нужно создать новую философию. Что же она должна представлять собой?

⇐ Предыдущая21222324252627282930Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: