Л П.А. 24.06.2009 г. (мужчина 46 лет, отец 2-х детей)

Умозаключение о клубе «Оптималист»

Когда я был маленьким мальчиком лет пяти у меня была семья: отец, мать, бабушки, дедушки и почти все употребляли алкоголь. Отец был по профессии столяр-краснодеревщик, работал на электроваукумном заводе в бюро эстетики и был сильнейшим специалистом в своей профессии, поэтому он там и работал.

Бюро эстетики в 1970-годы назывался отдел, который занимался, как сейчас говорят, «Евроремонтом». Но так как дело было на заводе электронной промышленности, то там было «море» спирта. Отец, как и другие работники завода, употреблял этот спирт и потихоньку начал спиваться. Мать тоже работала на этом же заводе и тоже приобрела привычку к этому напитку.

А я ходил в детский сад и когда родители приходили за мной не совсем трезвые, я сразу же замечал это, да и не я один, воспитатели, наверно, тоже. И я помню, как я на это агрессивно реагировал. Но шло время, я подрастал, семья, конечно, распалась.

Я остался с матерью, которая вела себя время от времени «нехорошо», но надо отдать ей должное, всегда работала. С отцом же я никогда связи не терял и потихоньку начал перенимать от него ремесло, хотя он и продолжал выпивать, но я на него никогда не обижался, потому что я его все равно любил. И я постоянно думал, что я так жить никогда не буду, что у меня будет все хорошо, а насчет алкоголя и подавно.

Когда мне было шестнадцать лет, батя вдруг одумался. К нам в город приехал врач Довженко, батя пошел к нему и закодировался на десять лет, чему я был бесконечно рад. А мама продолжала катиться потихоньку вниз. Отец не пил тринадцать лет, пока не умер от естественной, но, разумеется, ускоренной ранее употреблявшим алкоголем болезни, в 2000-м году. Мне его сейчас так не хватает, ведь я не успел от него перенять еще очень многого. Мать умерла в том же 2000-году, пережив отца всего на полгода. Диагноз – алкогольное отравление.

Я всегда думал, что никогда не окажусь на их месте, но, начиная с 2000-го года, потихоньку увлекся этой же опасной игрой. И уже к 2006-му году начал почти систематически употреблять эту заразу. К этому времени у меня уже родился младший сын, которому сейчас пять лет. И что он видел от меня хорошего, когда я приходил за ним в садик пьяный, дома не играя с ним, не читая ему книжек, а одурманенный этим злом ложился спать.

Боже мой, сколько же я по пьянке всего натворил, сколько наделал грехов и нравственных и моральных, простит ли меня Бог, не знаю. Сколько потерял здоровья, денег, прав на машину и тех лишился. А здоровье чего стоит, ведь мой организм сейчас старше меня самого наверно на пятнадцать, а то и на двадцать лет.

О клубе «Оптималист» я слышал давно, но относился к этому скептически. У самого же был опыт лечения у «специалистов», выпивал медикамент «Торпедо» и этот опыт с треском провалился. Через два месяца выпил спиртного и от приступа думал, что помру. Почему же я тогда сорвался? Да потому что я тогда от «специалистов» хотел получить не только «Торпедо», но и моральную поддержку, но таковой там, увы, не оказалось. В данном случае на меня, в частности, смотрели как на человека второго сорта.

Так вот, об «Оптималисте» я узнал от людей, которые были здесь и которые победили это зло. Они сказали мне – иди, иди, пока не поздно. Ведь в последнее время нередко стал напиваться до беспамятства, пока не упаду, или не потеряюсь во времени и пространстве. Норму выпитого давно потерял, тормоза тоже. Стал напиваться на производстве, в рабочее время, потом выпивши садился за руль и ехал куда нужно. Приходил на работу в пьяном состоянии и думал, что этого никто не замечает. В таком же состоянии забирал ребенка из садика, думая, что этого тоже никто не замечает. А утром, приводя ребенка в садик, стыдливо опускал глаза к полу или поднимал в потолок.

И как же я, не замечая за собой ничего плохого, оказался на месте своих родителей. Сколько пьяных выходок вытерпела от меня моя супруга, дай ей Бог здоровья.

Здесь же, в клубе «Оптималист» с первого моего прихода, я увидел и понял, что здесь никто никого не унижает, а даже наоборот – понимают и помогают выйти из создавшейся сложной жизненной ситуации, в которую я загнал себя сам. И в ходе занятий, проходивших здесь вечерами, их всего было десять по два часа, то есть, всего двадцать часов, я как будто бы прозрел, как будто открыл глаза на эту горькую, но все-таки правду.

Можно подумать, что я об этой злой и излишней увлеченности алкоголем ничего не знал. Конечно, знал, но никогда не проникся этой проблемой так, как это сделал здесь. И сам над собой ужаснулся, неужели это я, тот вчерашний мальчишка, видевший горе и боль своих родителей и потерявший их в один проклятый год. Куда же я качусь? Кто будет воспитывать моего младшего сына, кто поведет его в первый класс, кто будет любить мою супругу? Получается, что это буду делать не я. Здесь же я понял, что должен это делать только я и никто другой.

В «Оптималисте» вечерами на занятиях наш учитель, другого слова просто нет, меня, как заблудшего барана, отбившегося от жизни, как и многих других людей, вывел на ту прямую дорогу, по которой нужно следовать не сворачивая, на встречу своему счастью, которое каждый человек, как известно, кует себе сам. Низкий поклон и долгие лета ему за его, не побоюсь этого слова, тяжелый и важный труд. Он помогает нам переоценить себя, почувствовать уверенность в себе и, главное, сделать это без таблеток, ампул и других насильственных действий над личностью. Ведь главная «ампула» у нас в голове. И как она будет работать, зависит только от нас и ни от кого другого.

Здесь я себя почувствовал снова человеком, семьянином, кормильцем, отцом, мужем, в конце концов. Я как будто освободился от пуда цепей, которые мешали мне жить, работать, любить, воспитывать детей, дарить жене цветы, ведь я так долго этого не делал.

Теперь же, приходя вечером домой трезвый и на те деньги, которые мог потратить на очередную порцию водки, я покупаю детям какие-нибудь гостинцы, или игрушки, ведь мой маленький сынок прождал меня так долго. Как только я вхожу в квартиру, сын бежит ко мне первый, прыгает мне на шею и не слезает минут пять, не давая мне даже раздеться. Целует меня, обнимает, лепечет мне свои новости, потом хвастается чем-то, показывает мне что-то. Потом я дарю ему подарок и говорю, что это от зайчика. А он, наивный, верит мне и глаза его начинают светиться неподдельным счастьем. А в душе думаю про себя: шакал я паршивый, что же я делал? На что это променял? Банка пива была мне дороже этого детского счастья, такого простого и неподдельного.

Здесь, в клубе я заложил себе в голове фундамент, на котором я собираюсь построить большую и мощную крепость, с помощью которой буду бороться против алкоголя. И моя задача сделать так, чтобы этот фундамент не развалился. Для этого я должен об алкоголе, а точнее о вреде, который он принес и еще может принести мне и моей семье думать и делать правильные выводы ежеминутно, ежечасно, не один месяц и даже не один год. В противном случае все может рухнуть как карточный домик. Лично мне этого очень бы не хотелось. Мне предстоит большая и трудная работа. Работа над собой, над своими эмоциями, слабостями, соблазнами и всем тем, что будет мешать мне жить в трезвости. И думаю я, что может быть мне время от времени придется посещать некоторые занятия в клубе «Оптималист», только для того, чтобы получить какую-то порцию подзарядки, если силы мои будут на исходе.

Да поможет нам Бог.