 |
– Серьезно? – закричал он. – Ну. – Кили переступила с ноги на ногу. – Двое из освобожденных тобой узников заявились сюда, и хоть я была совершенно посредственной хозяйкой, они решили выселить меня… после того как закончат насиловать. – Причина бури. – Они
|
|
|
|
– Серьезно? – закричал он.
– Ну. – Кили переступила с ноги на ногу. – Двое из освобожденных тобой узников заявились сюда, и хоть я была совершенно посредственной хозяйкой, они решили выселить меня… после того как закончат насиловать. – Причина бури. – Они посчитали, что я неотразима, – проворчала Кили.
Торин оглядел лагерь, и Кили пожалела, что не обладает способностью изменять восприятие человека. Торина окружало месиво из крови и кишок. К счастью, в ручье была какая-то система фильтрации и он больше не выглядел как… мясные консервы.
– Ты убила их до того, как они тебя коснулись? – спросил он.
– Я непобедимая Красная Королева. Как думаешь? – Ужасные взгляды их глаз, когда они приблизились, в паре с отвратительными словами, что вылетали из их ртов, разозлили Кили до точки невозврата.
– Хорошо. – Торин наклонился, чтобы поднять то, что выглядело как кусок тонкой кишки затянутыми перчаткой пальцами. Он зашвырнул их подальше в кусты. – Думаю они получили то, что заслужили.
Торин не боялся ее могущества, не убегал от нее… но потом, когда это он так поступал?
Хочу его больше чем когда либо.
– А теперь, – сказала Кили, чтобы отвлечь себя. – На счет ужина. Я уже приготовила тебе пир. Извини, но там нет жаренных внутренностей.
Она слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Что было странным высказыванием, поскольку она пробивала себе путь сквозь многие мужские тела, и знала, что путь к сердцу находился между четвертым и пятым ребрами, но Кили понимала значение этой фразы. Если ей удастся смягчить эмоции Торина в свою сторону, то возможно ей легче будет соблазнить его и он удовлетворит ее.
|
|
|
После всего, он мне должен. Раве он не расстроил ее? Разве не обязан теперь сделать ее счастливой? Единственный способ полностью очистить свою долговую книгу.
– Знаю, что не преувеличу своих достоинств, если скажу, что тебя ждёт лучший ужин в жизни. – Когда Торин приблизился, она протянула ему каменную тарелку, заваленную вкусностями. – И не стоит благодарности.
Он поморщился от ее предложения, когда увидел.
– Веточки. Листья. Грибы. Жучки? Пас.
– Расцениваю это как " да", пожалуйста и спасибо.
– Расценивай это как " нет".
– Мягкий отказ? Как безусловно, возможно?
– Твердый отказ. Абсолютно нет.
– Значит… Сохраню немного на потом?
– Сохрани немного на никогда.
– Но… –
Я добыла для тебя.
– Ничего. – Она пожала плечами, чтобы скрыть огорчение и закинула гриб себе в рот. – Твоя потеря.
– Моя победа.
– Кто-то явно в настроение поспорить.
– Что я могу сказать? Ты пробуждаешь худшее во мне.
Внезапно, их начал окутывать светлый туман.
– Гордишься собой? – нежно спросила Кили. – Я в пяти секундах от того, чтобы убить себя, а потом и тебя.
Торин оглянулся, вздохнул.
– Ты знала что пятьдесят один процент из всей статистики бесполезен?
– Эмм… нет?
– Ага, а пятеро из семи людей не понимают дроби.
– Это… плохо?
Туман остановился и Торин произнес:
– Я приму ванну.
Он схватил рубашку за воротник и стянул ее.
Протест умер прежде чем успел сорваться с ее губ. Отвернуться было невозможно. Пьянящее тепло окутало её разум, вскружило голову и пронеслось сквозь все тело.
Торин застыл, держа руки на поясе своих штанов. Он встретился с ней взглядом и выгнул бровь.
|
|
|
– Отвернись.
– Зачем? Ты застенчив?
– Может я думаю что не стоит соблазнять изголодавшуюся женщину тем, чего она никогда не получит.
Язвительное напоминание о его неуступчивости должно было лишить ее присутствия духа. Значит, она позволит ему думать, что он преуспел. Пока что. Каждая победа приходит с крутым планом. Пришло время и ей создать таковой.
– Скорее я отклоню твое предложение готовить, – сказала Кили, отворачиваясь.
До ее ушей донесся шорох одежды.
– Не рекомендую тебе так поступать. Я голоден, и как ты наверное уже заметила, – мрачно добавил Торин, – становлюсь раздражительным когда мне охота пожрать.
– Ты что правда хочешь съесть отпрыска падшего ангела?
– Извини?
Услышав всплеск воды, Кили снова повернулась к нему. Торин погрузился в ручей по плечи.
– Сколько тебе лет? – Более старый бессмертный узнал бы зверя, которого он убил.
– Достаточно стар, чтобы быть благоразумным. Достаточно старый, что одну фразу для сьёма могу использовать просто виртуозно: " Эй, детка, вызывай скорую помощь. Твоя красота свалила меня с ног, и я не могу подняться".
Фраза для сьёма… фраза для сьёма… она ломала голову, пока толком не поняла смысла, а потом просияла.
– Тогда у меня такая: " Синие фиалки на поле цветут, не будет по-моему – и я тебя убью".
Торин какое-то время смотрел на нее и казалось готов был разразиться смехом… или проклятием.
– Серьезно, – сказала Кили. – Сколько тебе?
– Я бы сказал, что по крайней мере три тысячи и так и оставим.
– Значит… в принципе ты еще зародыш. – Не удивительно, что он так смущался говорить ей.
Когда Торин просто взял мыло, Кили старалась не думать о нём и ближайшие полчаса провела избавляясь от Нефилима, не желая, чтобы вонь гниющего трупа привлекла его друзей. А друзья у него были. Они всегда ходили стаями. Зло всегда было паразитом и для выживания ему нужны были другие.
И именно так мир воспринимал Хранителей, со вздохом подумала она. Так ли смотрел на нее Торин?
Ага. Наверняка. Его отношение к узам…
|
|
|
